Грант М. Крушение Римской империи (гл.1)
Профессор Артер Феррилл в книге Падение Римской империи: военные причины (1983) проанализировал пороки армии поздней Римской империи, которые привели к ее поражению в борьбе с германцами. Другой из главных причин поражения Рима в борьбе с захватчиками была концентрация автократической власти в руках одного человека, императора. Кроме катастрофического отдаления его от подданных, эта абсолютная власть создавала другую, особую и опасную форму разобщенности, поскольку у военачальников постоянно возникал соблазн сделать в своей игре ставки на тот же привлекательный приз.
/М.С. Это слишком примитивное описание, не содержательное. А что на самом деле? Конечно, верхушка заинтересована в благоденствии своего общества - ведь ей самой от того будет только лучше, это разумно. Другое дело, если таковое благоденствие в принципе становится невозможным. Что куда ближе к суровым жизненным реалиям. Что и обостряет конкуренцию, когда всем остается только тянуть всё стоящее под себя, исходя из того, что каждому это может поспособствовать больше выжить. Как-то так./
* на последние сто двадцать лет Западной Римской империи трон занимали шестнадцать правителей, из которых действительно выдающейся личностью был только первый, Валентиниан I. Феодосия I также можно отнести к таким личностям, хотя некоторые аспекты его политики, особенно его религиозная нетерпимость, были отталкивающе ужасны по своим последствиям.
* Двое из наиболее незначительных императоров, Гонорий и Валентиниан III, царствовали в общей сложности более половины всего периода почти в сто двадцать пять лет... Однако хотя они не могли эффективно управлять страной и оставались только замкнутыми, изнеженными, слабовольными, некомпетентными людьми, они были в то время полезны уже самим фактом своего существования - как конституционные монархи. /М.С. Значит, таков был общественный, олигархический консенсус? Пусть будет номинал, лишь бы нам не мешал?/
* Обреченность римской династической монархии, в частности, обусловливалась коренным пороком, который всегда подрывал корни всей имперской системы. Этим пороком было отсутствие удовлетворительного способа обеспечения мирного перехода власти от одного императора к другому. Когда Август основал имперскую систему в 31 г. до н. э., он создал множество властных структур, ни одна из которых, с формальной точки зрения, не могла быть передана наследнику или продолжателю. /М.С. Передача власти везде узкое место/
* Вот почему величайший из всех римских историков, Тацит, начал свои Анналы с детального перечисления всех критических моментов, которые возникли сразу же после смерти Августа.
* Хотя Август на практике в течение ряда предыдущих лет принимал необходимые меры, чтобы обеспечить плавный переход власти, историк хотел акцентировать потенциальную катастрофическую опасность таких моментов перехода, поскольку в эпоху Империи они приводили к кризисам, революциям и гражданской войне. /М.С. власть - лакомый кусок/
* Теоретически считалось, что каждый новый правитель должен избираться сенатом. Но с самого начала эти выборы превратились в фикцию. Непреложным фактом является то, что все императоры продолжали сохранять свои позиции только при лояльности армии. И именно армия назначала каждого последующего обладателя трона цезаря. /М.С. За кем сила, за тем и право/
--На правах врезки--
* Историк Артер Феррилл предположил, что Римская империя, особенно военная, пришла в упадок в основном в результате притока германских наемников в ряды легионов. Эта «германизация» и вытекающее из этого культурное размывание или «варваризация» привели не только к снижению уровня строевой подготовки и общей военной готовности внутри империи, но и к снижению лояльности к римскому правительству в пользу лояльности к командирам. Феррилл согласен с другими римскими историками, такими как А.Х.М. Джонс:
"Наблюдался спад в сельском хозяйстве, и земля была изъята из обработки, в некоторых случаях в очень больших масштабах, иногда в результате варварских вторжений. Однако главной причиной упадка сельского хозяйства было высокое налогообложение маргинальных земель, вытесняющее их из обработки. Джонс, безусловно, прав, говоря, что налогообложение было стимулировано огромным военным бюджетом и, таким образом, было «косвенно» результатом варварского вторжения."
https://mskolov.livejournal.com/198170.html
--Конец врезки--
* В первом веке нашей эры поставщиком императоров часто была преторианская гвардия - специальное военное подразделение в Риме, которому поручалась защита личности правителя, но которое также пользовалось возможностью сбросить его с трона. Этой возможностью офицеры гвардии слишком часто злоупотребляли. И, соответственно, другие армейские подразделения и гарнизоны, расположенные в провинциях, в свою очередь сажали и сбрасывали местных правителей.
Мнения сената и армии о том, кто должен стать следующим императором, зачастую не удавалось согласовать. Все это происходило потому, что сенаторам нравилось поддерживать идею о своей неограниченной свободе выбора и инициативы так, что, когда бы ни умирал правитель, именно они должны иметь право назначать наидостойнейшего человека, не обязательно из предыдущей династии. В противовес этому желанию, уходящие императоры делали все возможное, чтобы оставить власть своей семье, выдвигая на трон своего сына либо другого родственника. Частично это происходило потому, что правители были склонны считать наиболее прочной опору на собственную семью, а частично потому, что в Древнем Риме бывали времена, когда семейственность обеспечивала наибольшую надежду на стабильный и ненасильственный переход власти.
Более того, что бы там конституционалисты ни говорили, передача власти по наследству очень сильно поддерживалась солдатами. А их лояльность главнокомандующему, императору, была личным чувством, которое легко перенести на его сына или других членов его семьи. Более того, император платил им за службу: любое нарушение спокойствия в Империи грозило отразиться на их заработках.
С 97 г. н. э. и далее, в течение большей части второго столетия, испытывалось новое правило, в соответствии с которым императоры «принимали» и фактически назначали преемников, людей не своего рода, выбранных только за их деловые качества. Затем последующие правители вернулись к практике укрепления собственных династий.
Но каждая династия, если она сходила со сцены, почти немедленно заканчивалась. Поскольку, хотя армия и благоволила теоретически к династиям, на практике она очень быстро уставала из-за нарастающей неудовлетворенности личными качествами императора. И эта армия в течение всего описываемого периода продолжала сажать на трон одного монарха за другим. /М.С. Но проблема была не столько в личностях, сколько в превосходящих людей обстоятелсьтвах?/
В 364 г. Валентиниан I стал очередным армейским назначенцем. И даже Симмах, старого типа консервативный аристократ, верил или делал вид, что верит в оправданность этого назначения. Поскольку армии, заметил он в 369 году, лучше знать, чем кому бы то ни было, кого назначать императором, так как «сенат и другие политические институты ленивы и ни на что более не годны». /М.С. Разложение верхушки./ Историк Аммиан также поддерживал роль армии в назначении императоров, так как он привык думать, довольно сверхоптимистично, что этим решениям нормально предшествует процесс должного отбора среди претендентов на власть.
Не установленная до сих пор группа биографов, составившая Историю Августа, с этим не согласилась и шумно превозносила тех правителей прошлого, которые, как они верили, были выбраны сенатом. В результате, эти писатели возродили и повторили древнюю концепцию, что правление империи не должно быть наследственным.
Попытка Валентиниана основать с помощью военных новую правящую династию оказалась чрезвычайно успешной. Эта династия, усиленная включением Феодосия I путем брачного союза, находилась у власти девяносто один год - один из самых длительных периодов в истории империи и замечательный пример неразрывности в это неспокойное время.
И, напротив, за смертью последнего представителя этого рода, Валентиниана III, хотя он лично был немногим лучше ничтожества, последовал период беспрецедентной нестабильности, в течение которого быстро сменялись императоры-временщики. Эта нестабильность была завершающей и фатальной, поскольку с последним из этих императоров закончилась история Западной империи.
Опыт Древнего Рима свидетельствует, что наиболее опасной оказывается постоянная смена военных фигур, каждая из которых организовывала мятежи и перевороты, чтобы занять место очередного правителя. Эти события приводили к опасному дроблению и распаду провинций. Деятели, которых в различные периоды времени и в различных регионах какая-то часть армии объявляла императорами, даже если им не удавалось оставаться в этой роли достаточно долго, были, к большому сожалению, многочисленны; они продолжали возникать из поколения в поколение. И соперничество между этими узурпаторами и «законными» конкурентами на трон (различие между ними в данном случае не всегда легко было установить) стало одной из главных причин дискредитации власти Рима.
Гражданские войны, разгоравшиеся в результате захватов власти, губительно подрывали внутреннюю безопасность римского мира. Более того, можно указать много случаев, когда в ходе этих битв германцы и другие внешние враги получали предложение начать наступление на разобщенные провинции. Начиная с первого века н. э. и до самого конца Римской империи, т. е. более, чем в течение четырех столетий, едва ли было хоть одно десятилетие, когда бы в каждый отдельный момент никто не составлял конкуренцию действующему императору, а зачастую таких конкурентов было несколько. /М.С. но почему бы нне обьединять усилия еще против кого-то, как раньше? Потому что то было все труднее с ростом империи?/
Из-за этой фатальной, все ослабляющей страну разобщенности, римляне претерпевали удручающие и постоянные неурядицы и несли огромные потери.
Например, в течение только одного периода продолжительностью в полтора столетия, перед воцарением Константина Великого (306-337), почти восемьдесят военачальников, как в столице, так и за ее пределами в других частях Империи, объявлялись императорами. Только между 247 и 270 годами не менее тридцати человек провозглашались правителями. Некоторые из них были слишком напуганы, чтобы отклонить предложение.
Правда, узурпаторы сослужили прекрасную службу современным нумизматам, волей-неволей являющимся поставщиками исторической информации. Поскольку, как только кто-то провозглашал себя императором, он немедленно чеканил новые монеты, чтобы расплатиться с солдатами за их поддержку; монеты в то же время служили цели распространения за рубежом сведений о имени и образе правителя. И образцы этих монет в количестве от десятков тысяч, в одних случаях, до одной единственной монеты, в других, дошли до нашего времени, и их можно сегодня увидеть.
В последние годы Империи продолжались те же деструктивные процессы, а их развитие оставалось все таким же сумбурным и быстро меняющимся, как и прежде. Во времена правления династии Валентиниана I еще было много военных и других лиц, решивших захватить трон. По меньшей мере десять человек предприняли такие попытки, все в конце концов безуспешные, но имевшие различную начальную вероятность успеха. Эта цифра вырастет до тринадцати, если сюда включить трех североафриканских смутьянов с амбициозными намерениями. А возможно, их было еще больше.
Можно представить, насколько все эти попытки узурпации власти истощали уже безнадежно ограниченные людские ресурсы Империи и ее казну. Становится яснее также не только, почему Валентиниан I стремился гарантировать мирную династическую преемственность, но и почему армия и Империя в целом упорно продолжали проводить политику наследственности даже когда речь шла о некомпетентных последних членах его рода.
истощение имперских ресурсов в результате гражданских войн было ужасным. В течение последних лет Западной империи, когда династия Валентиниана I окончательно сошла со сцены, хаос углубился. К тому времени большинство сменявшихся правителей было просто марионетками, зависящими от властных военачальников, среди которых германец Рицимер (456-472) был наиболее видным. Правда, эти военные диктаторы не стремились присвоить себе монархический титул вплоть до 476 г., когда последний император Запада был изгнан из Равенны, а Одоакр стал королем Италии.
Писатели того времени в любые периоды истории империи были очень обеспокоены тем исключительным вредом, который приносили перевороты. Аммиан, в частности, называл военные перевороты высшим дьявольством. Он имел четкое и ясное понимание взаимных обязательств, которые связывали правящего императора с его народом и прекрасно осознавал, что если субъекты не будут лояльны своему императору, то вся безопасность Древнего Рима рухнет.
Августин также заявлял: «Какое неистовство иностранцев, какая жестокость варваров могут сравниться с тем вредом, который наносят гражданские войны?»
* преступники, либо номинальные руководители восстаний, пока находились у власти порой контролировали территории больших размеров. И, зачастую, не было недостатка в людях, готовых вступить под их знамена. Как указывалось в анонимном трактате «О делах войны», недовольные бедняки не видели причин для отказа сменить хозяина и примкнуть к таким восстаниям.
Разрушительный характер таких движений хорошо видел Гиббон, а еще до него французский историк Монтескье. Последний называл весь этот процесс предательского захвата власти одной из главных причин падения Рима. Он прослеживает, как политические различия, которые ранее приводили не более чем к разумному обсуждению, теперь, когда Империя выросла до огромных размеров, превратились в смертоносные гражданские войны.
https://history.wikireading.ru/97154
/М.С. Это слишком примитивное описание, не содержательное. А что на самом деле? Конечно, верхушка заинтересована в благоденствии своего общества - ведь ей самой от того будет только лучше, это разумно. Другое дело, если таковое благоденствие в принципе становится невозможным. Что куда ближе к суровым жизненным реалиям. Что и обостряет конкуренцию, когда всем остается только тянуть всё стоящее под себя, исходя из того, что каждому это может поспособствовать больше выжить. Как-то так./
* на последние сто двадцать лет Западной Римской империи трон занимали шестнадцать правителей, из которых действительно выдающейся личностью был только первый, Валентиниан I. Феодосия I также можно отнести к таким личностям, хотя некоторые аспекты его политики, особенно его религиозная нетерпимость, были отталкивающе ужасны по своим последствиям.
* Двое из наиболее незначительных императоров, Гонорий и Валентиниан III, царствовали в общей сложности более половины всего периода почти в сто двадцать пять лет... Однако хотя они не могли эффективно управлять страной и оставались только замкнутыми, изнеженными, слабовольными, некомпетентными людьми, они были в то время полезны уже самим фактом своего существования - как конституционные монархи. /М.С. Значит, таков был общественный, олигархический консенсус? Пусть будет номинал, лишь бы нам не мешал?/
* Обреченность римской династической монархии, в частности, обусловливалась коренным пороком, который всегда подрывал корни всей имперской системы. Этим пороком было отсутствие удовлетворительного способа обеспечения мирного перехода власти от одного императора к другому. Когда Август основал имперскую систему в 31 г. до н. э., он создал множество властных структур, ни одна из которых, с формальной точки зрения, не могла быть передана наследнику или продолжателю. /М.С. Передача власти везде узкое место/
* Вот почему величайший из всех римских историков, Тацит, начал свои Анналы с детального перечисления всех критических моментов, которые возникли сразу же после смерти Августа.
* Хотя Август на практике в течение ряда предыдущих лет принимал необходимые меры, чтобы обеспечить плавный переход власти, историк хотел акцентировать потенциальную катастрофическую опасность таких моментов перехода, поскольку в эпоху Империи они приводили к кризисам, революциям и гражданской войне. /М.С. власть - лакомый кусок/
* Теоретически считалось, что каждый новый правитель должен избираться сенатом. Но с самого начала эти выборы превратились в фикцию. Непреложным фактом является то, что все императоры продолжали сохранять свои позиции только при лояльности армии. И именно армия назначала каждого последующего обладателя трона цезаря. /М.С. За кем сила, за тем и право/
--На правах врезки--
* Историк Артер Феррилл предположил, что Римская империя, особенно военная, пришла в упадок в основном в результате притока германских наемников в ряды легионов. Эта «германизация» и вытекающее из этого культурное размывание или «варваризация» привели не только к снижению уровня строевой подготовки и общей военной готовности внутри империи, но и к снижению лояльности к римскому правительству в пользу лояльности к командирам. Феррилл согласен с другими римскими историками, такими как А.Х.М. Джонс:
"Наблюдался спад в сельском хозяйстве, и земля была изъята из обработки, в некоторых случаях в очень больших масштабах, иногда в результате варварских вторжений. Однако главной причиной упадка сельского хозяйства было высокое налогообложение маргинальных земель, вытесняющее их из обработки. Джонс, безусловно, прав, говоря, что налогообложение было стимулировано огромным военным бюджетом и, таким образом, было «косвенно» результатом варварского вторжения."
https://mskolov.livejournal.com/198170.html
--Конец врезки--
* В первом веке нашей эры поставщиком императоров часто была преторианская гвардия - специальное военное подразделение в Риме, которому поручалась защита личности правителя, но которое также пользовалось возможностью сбросить его с трона. Этой возможностью офицеры гвардии слишком часто злоупотребляли. И, соответственно, другие армейские подразделения и гарнизоны, расположенные в провинциях, в свою очередь сажали и сбрасывали местных правителей.
Мнения сената и армии о том, кто должен стать следующим императором, зачастую не удавалось согласовать. Все это происходило потому, что сенаторам нравилось поддерживать идею о своей неограниченной свободе выбора и инициативы так, что, когда бы ни умирал правитель, именно они должны иметь право назначать наидостойнейшего человека, не обязательно из предыдущей династии. В противовес этому желанию, уходящие императоры делали все возможное, чтобы оставить власть своей семье, выдвигая на трон своего сына либо другого родственника. Частично это происходило потому, что правители были склонны считать наиболее прочной опору на собственную семью, а частично потому, что в Древнем Риме бывали времена, когда семейственность обеспечивала наибольшую надежду на стабильный и ненасильственный переход власти.
Более того, что бы там конституционалисты ни говорили, передача власти по наследству очень сильно поддерживалась солдатами. А их лояльность главнокомандующему, императору, была личным чувством, которое легко перенести на его сына или других членов его семьи. Более того, император платил им за службу: любое нарушение спокойствия в Империи грозило отразиться на их заработках.
С 97 г. н. э. и далее, в течение большей части второго столетия, испытывалось новое правило, в соответствии с которым императоры «принимали» и фактически назначали преемников, людей не своего рода, выбранных только за их деловые качества. Затем последующие правители вернулись к практике укрепления собственных династий.
Но каждая династия, если она сходила со сцены, почти немедленно заканчивалась. Поскольку, хотя армия и благоволила теоретически к династиям, на практике она очень быстро уставала из-за нарастающей неудовлетворенности личными качествами императора. И эта армия в течение всего описываемого периода продолжала сажать на трон одного монарха за другим. /М.С. Но проблема была не столько в личностях, сколько в превосходящих людей обстоятелсьтвах?/
В 364 г. Валентиниан I стал очередным армейским назначенцем. И даже Симмах, старого типа консервативный аристократ, верил или делал вид, что верит в оправданность этого назначения. Поскольку армии, заметил он в 369 году, лучше знать, чем кому бы то ни было, кого назначать императором, так как «сенат и другие политические институты ленивы и ни на что более не годны». /М.С. Разложение верхушки./ Историк Аммиан также поддерживал роль армии в назначении императоров, так как он привык думать, довольно сверхоптимистично, что этим решениям нормально предшествует процесс должного отбора среди претендентов на власть.
Не установленная до сих пор группа биографов, составившая Историю Августа, с этим не согласилась и шумно превозносила тех правителей прошлого, которые, как они верили, были выбраны сенатом. В результате, эти писатели возродили и повторили древнюю концепцию, что правление империи не должно быть наследственным.
Попытка Валентиниана основать с помощью военных новую правящую династию оказалась чрезвычайно успешной. Эта династия, усиленная включением Феодосия I путем брачного союза, находилась у власти девяносто один год - один из самых длительных периодов в истории империи и замечательный пример неразрывности в это неспокойное время.
И, напротив, за смертью последнего представителя этого рода, Валентиниана III, хотя он лично был немногим лучше ничтожества, последовал период беспрецедентной нестабильности, в течение которого быстро сменялись императоры-временщики. Эта нестабильность была завершающей и фатальной, поскольку с последним из этих императоров закончилась история Западной империи.
Опыт Древнего Рима свидетельствует, что наиболее опасной оказывается постоянная смена военных фигур, каждая из которых организовывала мятежи и перевороты, чтобы занять место очередного правителя. Эти события приводили к опасному дроблению и распаду провинций. Деятели, которых в различные периоды времени и в различных регионах какая-то часть армии объявляла императорами, даже если им не удавалось оставаться в этой роли достаточно долго, были, к большому сожалению, многочисленны; они продолжали возникать из поколения в поколение. И соперничество между этими узурпаторами и «законными» конкурентами на трон (различие между ними в данном случае не всегда легко было установить) стало одной из главных причин дискредитации власти Рима.
Гражданские войны, разгоравшиеся в результате захватов власти, губительно подрывали внутреннюю безопасность римского мира. Более того, можно указать много случаев, когда в ходе этих битв германцы и другие внешние враги получали предложение начать наступление на разобщенные провинции. Начиная с первого века н. э. и до самого конца Римской империи, т. е. более, чем в течение четырех столетий, едва ли было хоть одно десятилетие, когда бы в каждый отдельный момент никто не составлял конкуренцию действующему императору, а зачастую таких конкурентов было несколько. /М.С. но почему бы нне обьединять усилия еще против кого-то, как раньше? Потому что то было все труднее с ростом империи?/
Из-за этой фатальной, все ослабляющей страну разобщенности, римляне претерпевали удручающие и постоянные неурядицы и несли огромные потери.
Например, в течение только одного периода продолжительностью в полтора столетия, перед воцарением Константина Великого (306-337), почти восемьдесят военачальников, как в столице, так и за ее пределами в других частях Империи, объявлялись императорами. Только между 247 и 270 годами не менее тридцати человек провозглашались правителями. Некоторые из них были слишком напуганы, чтобы отклонить предложение.
Правда, узурпаторы сослужили прекрасную службу современным нумизматам, волей-неволей являющимся поставщиками исторической информации. Поскольку, как только кто-то провозглашал себя императором, он немедленно чеканил новые монеты, чтобы расплатиться с солдатами за их поддержку; монеты в то же время служили цели распространения за рубежом сведений о имени и образе правителя. И образцы этих монет в количестве от десятков тысяч, в одних случаях, до одной единственной монеты, в других, дошли до нашего времени, и их можно сегодня увидеть.
В последние годы Империи продолжались те же деструктивные процессы, а их развитие оставалось все таким же сумбурным и быстро меняющимся, как и прежде. Во времена правления династии Валентиниана I еще было много военных и других лиц, решивших захватить трон. По меньшей мере десять человек предприняли такие попытки, все в конце концов безуспешные, но имевшие различную начальную вероятность успеха. Эта цифра вырастет до тринадцати, если сюда включить трех североафриканских смутьянов с амбициозными намерениями. А возможно, их было еще больше.
Можно представить, насколько все эти попытки узурпации власти истощали уже безнадежно ограниченные людские ресурсы Империи и ее казну. Становится яснее также не только, почему Валентиниан I стремился гарантировать мирную династическую преемственность, но и почему армия и Империя в целом упорно продолжали проводить политику наследственности даже когда речь шла о некомпетентных последних членах его рода.
истощение имперских ресурсов в результате гражданских войн было ужасным. В течение последних лет Западной империи, когда династия Валентиниана I окончательно сошла со сцены, хаос углубился. К тому времени большинство сменявшихся правителей было просто марионетками, зависящими от властных военачальников, среди которых германец Рицимер (456-472) был наиболее видным. Правда, эти военные диктаторы не стремились присвоить себе монархический титул вплоть до 476 г., когда последний император Запада был изгнан из Равенны, а Одоакр стал королем Италии.
Писатели того времени в любые периоды истории империи были очень обеспокоены тем исключительным вредом, который приносили перевороты. Аммиан, в частности, называл военные перевороты высшим дьявольством. Он имел четкое и ясное понимание взаимных обязательств, которые связывали правящего императора с его народом и прекрасно осознавал, что если субъекты не будут лояльны своему императору, то вся безопасность Древнего Рима рухнет.
Августин также заявлял: «Какое неистовство иностранцев, какая жестокость варваров могут сравниться с тем вредом, который наносят гражданские войны?»
* преступники, либо номинальные руководители восстаний, пока находились у власти порой контролировали территории больших размеров. И, зачастую, не было недостатка в людях, готовых вступить под их знамена. Как указывалось в анонимном трактате «О делах войны», недовольные бедняки не видели причин для отказа сменить хозяина и примкнуть к таким восстаниям.
Разрушительный характер таких движений хорошо видел Гиббон, а еще до него французский историк Монтескье. Последний называл весь этот процесс предательского захвата власти одной из главных причин падения Рима. Он прослеживает, как политические различия, которые ранее приводили не более чем к разумному обсуждению, теперь, когда Империя выросла до огромных размеров, превратились в смертоносные гражданские войны.
https://history.wikireading.ru/97154