Аршиновский парк и его создатели
(Окончание. Начало часть 1, часть 2)
На ниве научной деятельности
20 марта 1923 года Президиум Центрального научно-технического совета ВСНХ СССР заслушал доклад Владимира Васильевича Аршинова о работе руководимого им института. В принятом тогда постановлении отмечалось, что «Институт «Литогеа» возник по частному почину и до сих пор в высокой степени бережно сохранялся семьей Аршиновых и в частности В.В. Аршиновым, который, организовав это учреждение и вложив в него всю свою энергию, сохранил его в прекрасном состоянии до наших дней».
Но институт уже не соответствует запросам развивающейся промышленности: он расширяется, преобразовывается, его директором назначают видного ученого Николая Михайловича Федоровского (с 1933 года член корреспондент АН СССР). Главной задачей института стало освобождение отечественной промышленности от импорта минерального сырья, создание собственной конкурентоспособной минерально-сырьевой базы страны. Институт неоднократно менял свое название, пока в 1935 году в соответствии со своим головным значением в отрасли не получил наименование Всесоюзный (ныне Всероссийский) научно-исследовательский институт минерального сырья (ВИМС).
Оставив административные заботы, Аршинов полностью погрузился в научную деятельность. До конца жизни он оставался научным руководителем петрографической лаборатории института, организовал также лабораторию технического камня и кристаллооптический кабинет. В феврале 1936 года был утвержден в ученой степени доктора геолого-минералогических наук по совокупности работ.
Владимир Васильевич заложил в нашей стране основы промышленности неметаллических полезных ископаемых. С его именем связаны первые отечественные работы по использованию природных материалов для каменного литья. Он активно участвовал в выборе облицовочных материалов для московских набережных и первых станций метро.
В разгар сталинских репрессий 6 ноября 1938 года Владимир Васильевич Аршинов был обвинен во вредительстве и арестован. В следственной тюрьме, в Бутырке, он писал предложения об организации в тюрьме научной библиотеки для подследственных ученых. По свидетельству Вернадского, Аршинов «был невинен - и имел характер, позволивший ему выдержать инквизиторский строй нашей юстиции. И в очных ставках он твердо держался и выдерживал тяжелый режим... Он принадлежит к числу тех людей, которые строят новый строй гораздо больше партийных, взятых в целом, - так как это человек морально высокой силы».
Благодаря энергичным действиям своего отца и заступничеству Вернадского Владимир Васильевич Аршинов 16 июля 1939 года был оправдан военным трибуналом МВО и выпущен из тюрьмы.
Однако, ослепнув на один глаз, он прекратил активные занятия микроскопической петрографией и сосредоточился на конструкторской и изобретательской деятельности, создании новых приборов и методов для микрооптического изучения горных пород и минералов.
На основе применения цветовых интерференционных эффектов Владимир Васильевич Аршинов предложил новое направление в декоративном искусстве - «сияющую мозаику», на базе поляроидов создал новую модель подвесного облегченного светофора, сигнальный фонарь для речного флота, специальные не слепящие очки для летчиков и ряд других изобретений.
В 1951 г. он разработал конструкцию портативного «дорожного» поляризационного микроскопа, удобного для работы в экспедиционных условиях. Этот микроскоп стал популярным у нас в стране, в течение ряда лет экспортировался за рубеж, а на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году получил «Гран-при».
Аршинов был одним из инициаторов создания Ассоциации научных библиотек, участвовал в организации Центральной библиотеки Наркомтяжпрома. Особая заслуга принадлежит ему в создании фундаментальной научно-технической библиотеки ВИМСа, носящей его имя, и литотеки института - капитального собрания образцов горных пород и минералов из разных провинций России и сопредельных стран.
В январе 1945 г. Владимиру Васильевичу Аршинову было присуждено звание профессора. За заслуги в деле изучения минерально-сырьевой базы страны в 1944 г. он был награжден орденом Трудового Красного Знамени, в 1948 г. - орденом Ленина. В 1951 г. Президиум Верховного Совета Российской Федерации присвоил ему почетное звание заслуженного деятеля науки РСФСР. Его именем назван минерал аршиновит (1957).
Владимир Васильевич скоропостижно скончался в августе 1955 г. в Ленинграде, куда поехал в командировку по поводу производства новых приборов для исследования горных пород и минералов.
Много легенд ходило среди местных жителей об аршиновских дачах: о богатствах, спрятанных прежними хозяевами, о крепостных, надрывавшихся на посадках сосен (эту версию рассказывали в школе и Доме пионеров), и об одном из руководителей советской разведки, Берзине, жившем на той самой даче, где позднее была школа.
Как потом выяснилось, Берзин там действительно жил… но не Ян Карлович, а Гейнгольд Иосифович, тоже старый большевик, управлявший Всероссийским государственным объединением «Агротехзнание» при Наркомземе РСФСР.
В 1935 году оказалось, что школьников в поселке так много, что школа № 2, «Бахрушинка» (а младшие классы располагались в другой даче, «Власовке»), не может всех принять. Стали искать новое помещение. В районной газете появилась целая серия статей на эту тему:
«В поселке Ленино школе № 2 в 1935 учебном году некуда разместить 240 учеников. Директор школы тов. Яковлева и школьная общественность стали искать подходящее помещение. Выбор пал на дом № 6-а в 210 квадратных метров полезной жилплощади по Железнодорожной улице, арендуемый гражданином Берзиным. Помещение вполне соответствует требованиям. Кроме того, при доме лес и сад в 60 корней яблонь. Что можно найти лучше для школы в наших условиях?»
За скромную плату в 35 рублей Берзин арендовал в 1932 году дачу, которую летом пересдавал дачникам, и вовсе не намеревался от нее отказываться. Дело дошло до суда, который, впрочем, дачу ему оставил.
Не сразу, но школа все-таки была открыта. На первом этаже занимались 1-4 классы, на втором и в домике рядом жили учителя.
Документальных подтверждений, что дача, в которой расположилась школа № 8, принадлежала Аршиновым, до сих пор не найдено. Да, она стоит где-то на границе их участка, тем более что границы эти теперь уже трудно определить. Но характерно, что имя Аршиновых в памяти местных жителей окрашено в такие же светлые тона, что и их дома. Парк, школа - это то немногое светлое, радостное, что было у них. В соседней со школой даче позднее расположился Дом пионеров. На дачах жили какие-то старые одинокие женщины, которые, как правило, работали здесь же уборщицами («нянечками»), а ребятишкам рассказывали интересные истории и дарили книжки... При этом надо иметь в виду, что подавляющее большинство здешнего населения приехало сюда в 20-30-е годы.
Под сибирскими лиственницами Аршиновского парка ребятишки собирали грибы, в основном маслята, на пригорке - полевые цветы, а в «сухом овраге» самозабвенно играли в мяч.
Некоторые люди удивлялись, почему в парке никогда не было грязи, луж после дождя? Разве что весной, после таяния снега. Секрет оказался прост - под парком была сделана мощная дренажная система из мелкой гальки, которую случайно обнаружили в 1970-е годы, когда экскаватор начал копать какую-то траншею.
Парк сильно пострадал во время войны. Многие деревья пошли на дрова: исчезла красивейшая аллея из голубых елей и заросли боярышника вокруг прудов. Исчез и сам пруд, тот самый, в котором «было купание по расписанию дня».
В 1957 году, когда в Москве проходил фестиваль, к парнишке, игравшему около одной из аршиновских дач, подошел хорошо одетый иностранец. Он заговорил по-русски, сказал, что он - один из сыновей хозяина этой дачи, живет в Германии. Его рассказы о жизни обитателей этой дачи до революции, его знания расположения и предназначения каждого сооружения (давно уже поменявших свое былое назначение) поразили мальчика. Но спросить имя он не догадался, да и зачем оно ему? Но встречу эту он запомнил…
Улица Аршиновский парк (шедшая вдоль парка), появившаяся на карте Москвы в 1965 году, исчезла в начале 1970-х годов со строительством больничного комплекса.
Не даёт покоя рукотворному парку городская жизнь: от него постоянно «откусывают» кусочки, а иногда замахиваются основательно. Не помогает даже официальный статус памятника природы города Москвы, который он получил в 1987 году. Еще до этого, в 70-е, здесь хотели построить детский городок с домом пионеров, кафе, кинотеатром и т.п. В конце 80-х - автомобильную стоянку.
Парк в таких случаях спасают окрестные жители - и те, кто переселился в новостройки из деревянных царицынских домиков, и те, кто, приехав из центра, полюбили этот уютный уголок.
В начале 2000-х годов парк несколько раз благоустраивали. Появился каскад прудов, спускающихся к улице Бехтерева и питающихся подземными водами.
Сегодня муниципальные власти, неравнодушные жители и разработчики нового проекта благоустройства Аршиновского парка снова обсуждают, каким быть любимому месту отдыха.
Любовь Еремина,
старший научный сотрудник ГМЗ «Царицыно».
Фотографии из архива ВИМС.
Источник: Газета Царицынский Вестник
На ниве научной деятельности
20 марта 1923 года Президиум Центрального научно-технического совета ВСНХ СССР заслушал доклад Владимира Васильевича Аршинова о работе руководимого им института. В принятом тогда постановлении отмечалось, что «Институт «Литогеа» возник по частному почину и до сих пор в высокой степени бережно сохранялся семьей Аршиновых и в частности В.В. Аршиновым, который, организовав это учреждение и вложив в него всю свою энергию, сохранил его в прекрасном состоянии до наших дней».
Но институт уже не соответствует запросам развивающейся промышленности: он расширяется, преобразовывается, его директором назначают видного ученого Николая Михайловича Федоровского (с 1933 года член корреспондент АН СССР). Главной задачей института стало освобождение отечественной промышленности от импорта минерального сырья, создание собственной конкурентоспособной минерально-сырьевой базы страны. Институт неоднократно менял свое название, пока в 1935 году в соответствии со своим головным значением в отрасли не получил наименование Всесоюзный (ныне Всероссийский) научно-исследовательский институт минерального сырья (ВИМС).
Оставив административные заботы, Аршинов полностью погрузился в научную деятельность. До конца жизни он оставался научным руководителем петрографической лаборатории института, организовал также лабораторию технического камня и кристаллооптический кабинет. В феврале 1936 года был утвержден в ученой степени доктора геолого-минералогических наук по совокупности работ.
Владимир Васильевич заложил в нашей стране основы промышленности неметаллических полезных ископаемых. С его именем связаны первые отечественные работы по использованию природных материалов для каменного литья. Он активно участвовал в выборе облицовочных материалов для московских набережных и первых станций метро.
В разгар сталинских репрессий 6 ноября 1938 года Владимир Васильевич Аршинов был обвинен во вредительстве и арестован. В следственной тюрьме, в Бутырке, он писал предложения об организации в тюрьме научной библиотеки для подследственных ученых. По свидетельству Вернадского, Аршинов «был невинен - и имел характер, позволивший ему выдержать инквизиторский строй нашей юстиции. И в очных ставках он твердо держался и выдерживал тяжелый режим... Он принадлежит к числу тех людей, которые строят новый строй гораздо больше партийных, взятых в целом, - так как это человек морально высокой силы».
Благодаря энергичным действиям своего отца и заступничеству Вернадского Владимир Васильевич Аршинов 16 июля 1939 года был оправдан военным трибуналом МВО и выпущен из тюрьмы.
Однако, ослепнув на один глаз, он прекратил активные занятия микроскопической петрографией и сосредоточился на конструкторской и изобретательской деятельности, создании новых приборов и методов для микрооптического изучения горных пород и минералов.
На основе применения цветовых интерференционных эффектов Владимир Васильевич Аршинов предложил новое направление в декоративном искусстве - «сияющую мозаику», на базе поляроидов создал новую модель подвесного облегченного светофора, сигнальный фонарь для речного флота, специальные не слепящие очки для летчиков и ряд других изобретений.
В 1951 г. он разработал конструкцию портативного «дорожного» поляризационного микроскопа, удобного для работы в экспедиционных условиях. Этот микроскоп стал популярным у нас в стране, в течение ряда лет экспортировался за рубеж, а на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году получил «Гран-при».
Аршинов был одним из инициаторов создания Ассоциации научных библиотек, участвовал в организации Центральной библиотеки Наркомтяжпрома. Особая заслуга принадлежит ему в создании фундаментальной научно-технической библиотеки ВИМСа, носящей его имя, и литотеки института - капитального собрания образцов горных пород и минералов из разных провинций России и сопредельных стран.
В январе 1945 г. Владимиру Васильевичу Аршинову было присуждено звание профессора. За заслуги в деле изучения минерально-сырьевой базы страны в 1944 г. он был награжден орденом Трудового Красного Знамени, в 1948 г. - орденом Ленина. В 1951 г. Президиум Верховного Совета Российской Федерации присвоил ему почетное звание заслуженного деятеля науки РСФСР. Его именем назван минерал аршиновит (1957).
Владимир Васильевич скоропостижно скончался в августе 1955 г. в Ленинграде, куда поехал в командировку по поводу производства новых приборов для исследования горных пород и минералов.
Много легенд ходило среди местных жителей об аршиновских дачах: о богатствах, спрятанных прежними хозяевами, о крепостных, надрывавшихся на посадках сосен (эту версию рассказывали в школе и Доме пионеров), и об одном из руководителей советской разведки, Берзине, жившем на той самой даче, где позднее была школа.
Как потом выяснилось, Берзин там действительно жил… но не Ян Карлович, а Гейнгольд Иосифович, тоже старый большевик, управлявший Всероссийским государственным объединением «Агротехзнание» при Наркомземе РСФСР.
В 1935 году оказалось, что школьников в поселке так много, что школа № 2, «Бахрушинка» (а младшие классы располагались в другой даче, «Власовке»), не может всех принять. Стали искать новое помещение. В районной газете появилась целая серия статей на эту тему:
«В поселке Ленино школе № 2 в 1935 учебном году некуда разместить 240 учеников. Директор школы тов. Яковлева и школьная общественность стали искать подходящее помещение. Выбор пал на дом № 6-а в 210 квадратных метров полезной жилплощади по Железнодорожной улице, арендуемый гражданином Берзиным. Помещение вполне соответствует требованиям. Кроме того, при доме лес и сад в 60 корней яблонь. Что можно найти лучше для школы в наших условиях?»
За скромную плату в 35 рублей Берзин арендовал в 1932 году дачу, которую летом пересдавал дачникам, и вовсе не намеревался от нее отказываться. Дело дошло до суда, который, впрочем, дачу ему оставил.
Не сразу, но школа все-таки была открыта. На первом этаже занимались 1-4 классы, на втором и в домике рядом жили учителя.
Документальных подтверждений, что дача, в которой расположилась школа № 8, принадлежала Аршиновым, до сих пор не найдено. Да, она стоит где-то на границе их участка, тем более что границы эти теперь уже трудно определить. Но характерно, что имя Аршиновых в памяти местных жителей окрашено в такие же светлые тона, что и их дома. Парк, школа - это то немногое светлое, радостное, что было у них. В соседней со школой даче позднее расположился Дом пионеров. На дачах жили какие-то старые одинокие женщины, которые, как правило, работали здесь же уборщицами («нянечками»), а ребятишкам рассказывали интересные истории и дарили книжки... При этом надо иметь в виду, что подавляющее большинство здешнего населения приехало сюда в 20-30-е годы.
Под сибирскими лиственницами Аршиновского парка ребятишки собирали грибы, в основном маслята, на пригорке - полевые цветы, а в «сухом овраге» самозабвенно играли в мяч.
Некоторые люди удивлялись, почему в парке никогда не было грязи, луж после дождя? Разве что весной, после таяния снега. Секрет оказался прост - под парком была сделана мощная дренажная система из мелкой гальки, которую случайно обнаружили в 1970-е годы, когда экскаватор начал копать какую-то траншею.
Парк сильно пострадал во время войны. Многие деревья пошли на дрова: исчезла красивейшая аллея из голубых елей и заросли боярышника вокруг прудов. Исчез и сам пруд, тот самый, в котором «было купание по расписанию дня».
В 1957 году, когда в Москве проходил фестиваль, к парнишке, игравшему около одной из аршиновских дач, подошел хорошо одетый иностранец. Он заговорил по-русски, сказал, что он - один из сыновей хозяина этой дачи, живет в Германии. Его рассказы о жизни обитателей этой дачи до революции, его знания расположения и предназначения каждого сооружения (давно уже поменявших свое былое назначение) поразили мальчика. Но спросить имя он не догадался, да и зачем оно ему? Но встречу эту он запомнил…
Улица Аршиновский парк (шедшая вдоль парка), появившаяся на карте Москвы в 1965 году, исчезла в начале 1970-х годов со строительством больничного комплекса.
Не даёт покоя рукотворному парку городская жизнь: от него постоянно «откусывают» кусочки, а иногда замахиваются основательно. Не помогает даже официальный статус памятника природы города Москвы, который он получил в 1987 году. Еще до этого, в 70-е, здесь хотели построить детский городок с домом пионеров, кафе, кинотеатром и т.п. В конце 80-х - автомобильную стоянку.
Парк в таких случаях спасают окрестные жители - и те, кто переселился в новостройки из деревянных царицынских домиков, и те, кто, приехав из центра, полюбили этот уютный уголок.
В начале 2000-х годов парк несколько раз благоустраивали. Появился каскад прудов, спускающихся к улице Бехтерева и питающихся подземными водами.
Сегодня муниципальные власти, неравнодушные жители и разработчики нового проекта благоустройства Аршиновского парка снова обсуждают, каким быть любимому месту отдыха.
Любовь Еремина,
старший научный сотрудник ГМЗ «Царицыно».
Фотографии из архива ВИМС.
Источник: Газета Царицынский Вестник