О Клеке, Герце и статистике.
http://www.samooborona.ru/Koleka.html
Статья по исследованию Клака и Герца.
Сама по себе статья начинается с наезда на данные NCVS по частоте использования оружия для обороны в США на основании того, что они сильно расходятся с данными ранее проведённых в США опросов по этой же теме. В качестве источника невязки данных называют в первую очередь то, что именно этот опрос ведётся от лица министерства юстиции, т.е. правоохранительного ведомства, и отсутствие анонимности.
Это о чём говорит? А говорит это о том, что даже с американским подходом к самообороне %90 (кошерный Мозер даёт 700тыс в год всего, кошерный Харт 640тысяч для КС, NCVS 80-82 тыс. и 68 тыс. соответственно) применивших оружие для защиты себя и имущества посчитали, что правоохранителям знать об этом не надо. Соответственно с одной стороны пушку забрали или сняли с покойника - и полиция об этом понятия не имеет, т.к. о наличии этой пушки исходно не знает. С другой, что там на самом деле было в случае с удачной самообороной - никто не уточнял и уточнять не собирался. Впрочем, к другим опросам претензий ненамного меньше и
б.-м. кошерными признаются данные 2-х опросов: Мозер и Харт. Проконсультировавшись с ними, и провели собственный опрос. В методике особо интересного ничего нет, некоторое завышение данных за счёт подборки "более вооруженных" интервьюеров м.б. действительно скомпенсированы. А вот дальше начинается самый ЖЫР:
"Мы не знаем, сколько в течение года происходит случаев, когда жертва имеет возможность применить оружие в целях защиты. Было бы полезно знать, какова доля преступлений, происходящих в течение года, с прямым столкновением преступник-жертва, которые также являются случаями ПОЗ. К сожалению, значительная часть случаев, учтенных нашим опросом, вероятно, находится за пределами случаев, которые реально могли бы быть учтены опросом NCVS или сообщены в полицию. Если случаи ПОЗ, учтенные настоящим опросом, не входят в группу случаев, учтенных NCVS, то невозможно использовать данные NCVS, чтобы оценить долю преступлений, также являющихся случаями ПОЗ. Однако опрос выборки заключенных тюрем десяти штатов, проведенный в 1982-м году, показал, что 34% были «отпугнуты, обстреляны, ранены или задержаны вооруженной жертвой» [60]. С точки зрения преступников, случаи ПОЗ отнюдь не редки.
Как могут такие серьезные случаи происходить так часто и оставаться незамеченными обществом? Это явление, как бы широко оно ни было распространено, остается невидимым с точки зрения правительственной статистики. Ни защищающийся/жертва, ни преступник обычно не испытывают желания сообщать о событии такого типа в полицию, и часто один из них, а то и оба, имеют серьезные основания для такого нежелания. Следовательно, многие из этих инцидентов так и остаются неизвестными полиции, в то время как о других могут сообщить, но без упоминания о применении оружия. И даже если о случае ПОЗ будет сообщено, этот случай не обязательно будет зарегистрирован полицией, которая обычно не ведет статистику по случаям, отличным от ПОЗ, закончившихся смертью, поскольку полицейские записи в основном сосредоточены на информации, необходимой для поимки преступников и сбора доказательств для передачи дела в суд для их осуждения. Поскольку такая статистика не ведется, мы даже не можем быть уверены, что полиции не сообщают о большом числе случаев ПОЗ.
Система здравоохранения также не может пролить свет на это явление, поскольку очень немногие из таких инцидентов оканчиваются травмой [61]. В тех редких случаях, когда кто-то травмирован, обычно это - преступник, который вряд ли обратится за медицинской помощью, разве что если его огнестрельная рана будет угрожать жизни, потому что такое обращение за помощью обычно влечет за собой полицейское расследование. Во многих штатах врачи обязаны сообщать в полицию обо всех случаях огнестрельных ранений, с которыми к ним обратились, поэтому преступник, обратившийся к врачу, должен будет объяснить, как он был ранен.
И наконец, теперь совершенно ясно, что практически ни одна из жертв, применивших оружие для защиты, не расскажет об этом в ходе опроса NCVS. Наши оценки показывают, что в ходе опросов NCVS опрашиваемые сообщают примерно о 3% случаев ПОЗ, происшедших с ними [62]. На основе сравнения оценок случаев насилия, даваемых альтернативными опросами, с оценками NCVS, можно сделать вывод, что высокий уровень сокрытия информации не вызывает никаких сомнений.
...
Вполне вероятно, что типичный опрашиваемый будет больше склонен скрыть сомнительные действия, совершенные им самим (такие, как угроза оружием другому лицу предположительно в целях защиты), чем преступные действия, совершенные против них. Если это так, то отсюда следует, что статистика случаев ПОЗ даже в лучших опросах занижена сильнее, чем статистика вооруженных преступлений, собранная со слов жертв, и что исправление этого сокрытия только увеличит разрыв между ПОЗ и вооруженными преступлениями.
...
В заключение мы задавали вопрос, сообщали ли об инциденте в полицию, или полиции каким-то образом стало известно об инциденте. 64% жертв, применивших оружие, утверждали, что полиции известно об инциденте. К этой цифре следует отнестись с осторожностью, поскольку жертвы скорее всего хотят представить применение ими оружия как законное и желание сообщить о случившемся в полицию должно поддержать впечатление законности. Отвечавшие, которые в действительности не сообщили об инциденте в полицию, могли опасаться, что ответ «нет» повлечет за собой неприятный вопрос «почему не сообщили?» (именно так организован опрос NCVS). Далее, возможно, некоторые из отвечавших сообщили об инциденте в полицию, но не упомянули, что применяли оружие."
Иначе говоря все оценки эффективности применения огнестрела в самообороне можно выкидывать, т.к. а) о сомнительных ситуациях никто рассказывать не будет, б) там где будет - представит себя белым и пушистым, в) сообщив о нападении, рассказывать о том, что с кошельком у них забрали и пистолет, мало кто станет просто потому что может присесть.
Ну и сильно доставляет "Не было угрозы нападения 46,8%".
Статья по исследованию Клака и Герца.
Сама по себе статья начинается с наезда на данные NCVS по частоте использования оружия для обороны в США на основании того, что они сильно расходятся с данными ранее проведённых в США опросов по этой же теме. В качестве источника невязки данных называют в первую очередь то, что именно этот опрос ведётся от лица министерства юстиции, т.е. правоохранительного ведомства, и отсутствие анонимности.
Это о чём говорит? А говорит это о том, что даже с американским подходом к самообороне %90 (кошерный Мозер даёт 700тыс в год всего, кошерный Харт 640тысяч для КС, NCVS 80-82 тыс. и 68 тыс. соответственно) применивших оружие для защиты себя и имущества посчитали, что правоохранителям знать об этом не надо. Соответственно с одной стороны пушку забрали или сняли с покойника - и полиция об этом понятия не имеет, т.к. о наличии этой пушки исходно не знает. С другой, что там на самом деле было в случае с удачной самообороной - никто не уточнял и уточнять не собирался. Впрочем, к другим опросам претензий ненамного меньше и
б.-м. кошерными признаются данные 2-х опросов: Мозер и Харт. Проконсультировавшись с ними, и провели собственный опрос. В методике особо интересного ничего нет, некоторое завышение данных за счёт подборки "более вооруженных" интервьюеров м.б. действительно скомпенсированы. А вот дальше начинается самый ЖЫР:
"Мы не знаем, сколько в течение года происходит случаев, когда жертва имеет возможность применить оружие в целях защиты. Было бы полезно знать, какова доля преступлений, происходящих в течение года, с прямым столкновением преступник-жертва, которые также являются случаями ПОЗ. К сожалению, значительная часть случаев, учтенных нашим опросом, вероятно, находится за пределами случаев, которые реально могли бы быть учтены опросом NCVS или сообщены в полицию. Если случаи ПОЗ, учтенные настоящим опросом, не входят в группу случаев, учтенных NCVS, то невозможно использовать данные NCVS, чтобы оценить долю преступлений, также являющихся случаями ПОЗ. Однако опрос выборки заключенных тюрем десяти штатов, проведенный в 1982-м году, показал, что 34% были «отпугнуты, обстреляны, ранены или задержаны вооруженной жертвой» [60]. С точки зрения преступников, случаи ПОЗ отнюдь не редки.
Как могут такие серьезные случаи происходить так часто и оставаться незамеченными обществом? Это явление, как бы широко оно ни было распространено, остается невидимым с точки зрения правительственной статистики. Ни защищающийся/жертва, ни преступник обычно не испытывают желания сообщать о событии такого типа в полицию, и часто один из них, а то и оба, имеют серьезные основания для такого нежелания. Следовательно, многие из этих инцидентов так и остаются неизвестными полиции, в то время как о других могут сообщить, но без упоминания о применении оружия. И даже если о случае ПОЗ будет сообщено, этот случай не обязательно будет зарегистрирован полицией, которая обычно не ведет статистику по случаям, отличным от ПОЗ, закончившихся смертью, поскольку полицейские записи в основном сосредоточены на информации, необходимой для поимки преступников и сбора доказательств для передачи дела в суд для их осуждения. Поскольку такая статистика не ведется, мы даже не можем быть уверены, что полиции не сообщают о большом числе случаев ПОЗ.
Система здравоохранения также не может пролить свет на это явление, поскольку очень немногие из таких инцидентов оканчиваются травмой [61]. В тех редких случаях, когда кто-то травмирован, обычно это - преступник, который вряд ли обратится за медицинской помощью, разве что если его огнестрельная рана будет угрожать жизни, потому что такое обращение за помощью обычно влечет за собой полицейское расследование. Во многих штатах врачи обязаны сообщать в полицию обо всех случаях огнестрельных ранений, с которыми к ним обратились, поэтому преступник, обратившийся к врачу, должен будет объяснить, как он был ранен.
И наконец, теперь совершенно ясно, что практически ни одна из жертв, применивших оружие для защиты, не расскажет об этом в ходе опроса NCVS. Наши оценки показывают, что в ходе опросов NCVS опрашиваемые сообщают примерно о 3% случаев ПОЗ, происшедших с ними [62]. На основе сравнения оценок случаев насилия, даваемых альтернативными опросами, с оценками NCVS, можно сделать вывод, что высокий уровень сокрытия информации не вызывает никаких сомнений.
...
Вполне вероятно, что типичный опрашиваемый будет больше склонен скрыть сомнительные действия, совершенные им самим (такие, как угроза оружием другому лицу предположительно в целях защиты), чем преступные действия, совершенные против них. Если это так, то отсюда следует, что статистика случаев ПОЗ даже в лучших опросах занижена сильнее, чем статистика вооруженных преступлений, собранная со слов жертв, и что исправление этого сокрытия только увеличит разрыв между ПОЗ и вооруженными преступлениями.
...
В заключение мы задавали вопрос, сообщали ли об инциденте в полицию, или полиции каким-то образом стало известно об инциденте. 64% жертв, применивших оружие, утверждали, что полиции известно об инциденте. К этой цифре следует отнестись с осторожностью, поскольку жертвы скорее всего хотят представить применение ими оружия как законное и желание сообщить о случившемся в полицию должно поддержать впечатление законности. Отвечавшие, которые в действительности не сообщили об инциденте в полицию, могли опасаться, что ответ «нет» повлечет за собой неприятный вопрос «почему не сообщили?» (именно так организован опрос NCVS). Далее, возможно, некоторые из отвечавших сообщили об инциденте в полицию, но не упомянули, что применяли оружие."
Иначе говоря все оценки эффективности применения огнестрела в самообороне можно выкидывать, т.к. а) о сомнительных ситуациях никто рассказывать не будет, б) там где будет - представит себя белым и пушистым, в) сообщив о нападении, рассказывать о том, что с кошельком у них забрали и пистолет, мало кто станет просто потому что может присесть.
Ну и сильно доставляет "Не было угрозы нападения 46,8%".