Любимое кино. «Зимняя сказка» Эрика Ромера
Приятно, что некоторые вещи со временем не меняются. Я пересмотрел отношение ко многому из того, что любил и считал важным в кино раньше - но только не к Эрику Ромеру. Если и существует один единственный и самый ненавязчивый на свете режиссер, то это - именно он. А потому особенно обидно, что, в отличие от Трюффо или Годара, мсье Эрика знают у нас совсем немного. Хотя именно его фильмы я назвал бы воплощением французского изящества и легкости, каких другие его коллеги достигали намного реже. Конечно, кино Ромера - это одни сплошные разговоры, причем откровенно литературные и чаще всего - интеллектуальные. Но на это обвинение в «литературности» он уже давно ответил сам - так что, если кому интересно, можете на досуге почитать. Как бы там ни было, режиссеру «Колена Клер» и «Ночи у Мод» всегда была свойственна подкупающая и редкая для творца скромность.
Ромер никогда не любил популярности (да и популярен, я думаю, не был) - и точно так же не любил он и популярных актеров. Случаи, когда в его фильмах снимались Жан-Луи Трентиньян или Жан-Клод Бриали, были редчайшими исключениями, и на то имелись свои веские и явно неизбежные причины. Вместо этого у него был ряд своих собственных, иногда даже непрофессиональных актеров, некоторые из которых снимались в его фильмах по несколько раз - и даже с большими временными промежутками. Так, разница между первым и последним фильмом Ромера с участием Беатрис Роман - почти тридцать лет. Причем очевидно, что любимчиков у него было куда меньше, чем собственно «любимиц» - и именно богатство и разнообразие женских образов в его фильмах особенно поражает и по-прежнему. Уверен, тут почти каждому удастся найти такой, что окажется близок и невероятно очарует - или даже влюбит в себя насовсем.
И если уж продолжать говорить о скромности, то касается она и сюжетов. Выяснение отношений и общение героев Ромера всегда происходят на фоне обстоятельств самых что ни на есть банальных и житейских. Кто-то едет куда-то отдыхать, собирается жениться или вступает в отношения с кем-то, из-за чего возникают всяческие забавные и запутанные ситуации - но именно в этом-то и проявляется режиссерский гений. В том, как тонко, остроумно, а порой - и довольно глубоко - высвечивает он разные стороны характеров и все многочисленные нюансы человеческих связей и объяснений, в которые пускаются его часто слишком рациональные и сложные герои, знающие и умеющие выражать себя совсем не так, как это делают реальные люди - что для кино-то, в принципе, простительно. Так как мало кому удается избежать условностей настолько, чтобы фильм, и правда, начал дышать и жить хотя бы и в метафорическом смысле этого слова, вместо чего у мсье Эрика - почти всегда тщательно проработанный, увлекательный - и не такой уж однозначный лабораторный эксперимент.
Что, если такая-то женщина встретится с таким-то мужчиной - притом что будут там еще и такие-то друзья, и такие-то нынешние и бывшие возлюбленные, все вместе вовлеченные в такие-то знакомые и более, чем понятные нам всем обстоятельства - какая химическая реакция произойдет от сочетания столь различных и непредсказуемых элементов-характеров? Ответ по итогу не всегда очевиден, но главное здесь - наблюдение за самим процессом. И уникальность Ромера - именно в том, что ни морали, ни личного отношения он нам в своих фильмах не навязывает. Хотя оставляет при этом и немало подсказок, которые, правда, тоже - лишь дополнительная пища для размышлений и выводов, основанных на собственных убеждениях. Наверняка можно сказать лишь одно. Режиссер своих персонажей любит - хотя и явно над ними потешается. Но лишь потому, что и наша с вами жизнь - полная сюрпризов, непродуманных выборов и не самых логичных решений - подталкивает к этому естественно. А потому и становиться свидетелем, переживать и даже с головой погружаться в это - необычайно, на самом деле, интересно.
И лично для меня самым глубоким и искренним переживанием был и остается просмотр именно «Зимней сказки». Даже несмотря на свое название, на фоне трех других фильмов из цикла «Времена года», этот - самый доброжелательный, самый светлый - и самый целеустремленный у Ромера. В том смысле, что финал «Зимней сказки» является как бы доказательством и закономерным итого всего, что происходит в ней с самого начала. Если попытаться в двух словах выразить то, о чем для меня это кино, я бы ограничился даже одним: о вере. Не об абстрактной вере, не о вере в смысле житейском и не совсем о вере христианской - но о вере реальной, действующей и живущей в сердце человека, составляющей самую его основу - и связанной с любовью непосредственно. Хотя, на первый взгляд, история девушки Фелиси́ - вполне обычная романтическая драма, отчасти напоминающая «Перед рассветом» - да и о трилогии Линклейтера вообще. Только счастливые минуты близости Шарля и Фелиси, знакомящихся и проводящих летний отпуск на море, заканчиваются уже в самом начале фильма, когда они расстаются на вокзале - и она дает ему неправильный адрес. Не специально - но из-за невинного «ляпсуса», которые и вообще ей по жизни свойственны. Проходит пять лет - и по первым же кадрам мы понимаем, что возлюбленные утратили друг друга и теперь у каждого из них - своя жизнь. Хотя о Шарле мы не знаем ничего, и в центре сюжета для нас - именно Фелиси, с четырехлетней дочкой Элизой.
Причем она вовсе не бедствует и даже не одинока, как можно это сразу же подумать, а дрейфует между двумя мужчинами, каждому из которых отдает предпочтение поочередно, хотя, в действительности - ни одному. Характерами они совершенно не похожи - но, безусловно, привлекательны внешне. Лои́к - интеллектуал до мозга костей, человек обходительный, понятливый и добрый. Он много читает и размышляет о жизни, любит философские беседы с друзьями вечерком и за бокальчиком вина, работает в местной библиотеке и обитает в небольшой - но уютной и славной квартирке. Кроме того, он ревностный католик, и вера в Бога для него - не пустой звук. Макса́нс же - типичный прожигатель жизни, поверхностный эстет и гедонист. Слегка самодовольный и деспотичный мишка с симпатичным брюшком, обожающий хорошо и вкусно поесть, предпочитающий красивую одежду, красивую мебель и красивых женщин - а также владеющий небольшой парикмахерской, где и работает сама Фелиси. Фильм разделен по смыслу на две половины, следующих друг за другом не вполне последовательно - но уделяющих пристальное внимание отношением нашей героини с каждым из двух кавалеров. «Если бы я был Богом, я бы относился к тебе особенно нежно». Эту фразу Лоика в отношении Фелиси, произнесенную в одном из лучших эпизодов фильма, я с большой радостью готов повторить. Потому что Фелиси - просто удивительное создание, поразительно интересная и необычайно живая девушка, полюбить которую самой нежной и дружеской любовью было бы для меня очень легко и совершенно, я думаю, естественно. Это я к разговору о том, о чем писал вот здесь.
Актрису Шарлотт Вери вспомнит разве что самый внимательный и дотошный зритель, смотревший неоднократно «Три цвета: Синий», где она появляется в роли эпизодической. В остальном же известность этой женщины неумолимо стремится к нулю. Впрочем, как я уже говорил, для Ромера это - ровно то, что для фильма и требуется. Да и типаж Вери, на самом деле, очень интересный, так что и образ самой героини составляет на добрую половину. И, хотя Фелиси очевидно мила, привлекательна и даже красива, Ромер изображает ее как самую обычную женщину, погруженную в повседневные заботы, связанные с неблизкими поездками на работу и, разумеется - воспитанием дочери. И ее красота растворяется в этой повседневности - и делается как будто бы невзрачной. Одевается Фелиси просто и без особого вкуса, ходит в слишком длинной и довольно мешковатой куртке с капюшоном - и рюкзаком за плечами для удобства. Кажется, что это не гармонирует с врожденной женственностью нашей героини, хотя, в действительности - лишь еще больше подчеркивает ее.
Но все же самое прекрасное в этой женщине - это ее непосредственная и забавная логика. На протяжении всего фильма, в диалогах с матерью и с сестрой, с Максансом и Лоиком, она будет уверенно и последовательно развивать свою систему взглядов и предпочтений. Что одного она любит так, а другого - иначе, что сила ее любви к Максансу и Лоику во столько-то раз меньше любви к Шарлю - и что сам Шарль любит ее во столько-то раз больше, чем они оба. Что мужчина должен превосходить ее физически, но не духовно, не удерживая никогда силой - но и слишком запросто от своего не отказываясь, жертвуя и изображая героя. Она утверждает, что Лоик не ответит ни на один вопрос, пока не убедится, что это написано в какой-нибудь книге - и что она, хотя и необразованная, не хочет быть такой интеллектуалкой. Шарль, по ее мнению, умнее, так как он знает ответы на те же вопросы из собственного опыта - однако не отрицает, что Лоик пробудил в ней желание читать и думать. Ее не смущает, что Шарль слишком красив как «морячок из девичьей мечты» - как не смущает и то, что она любит еще двоих мужчин, но обоих при этом недостаточно и явно не «любовью», предпочитая Максанса, скорее, физически и как будущего отца для ее детей, Лоика же - как дорогого и верного друга, без которого не может обойтись.
Все эти рассуждения можно, конечно, запросто назвать «женской логикой» - либо самой обыкновенной безответственностью, капризностью и неразборчивостью в отношениях. Но такие выводы и такое суждение окажутся слишком поверхностными. Потому что, если по-настоящему вдуматься, присмотреться и прислушаться к ней, становится понятным, что Фелиси - натура необычайно цельная. Но не замкнутая и не самоуверенная - а вообще-то очень пытливая. Вслушиваясь в разговоры других и рассуждая по-своему в ответ, Фелиси словно постоянно и сосредоточенно нащупывает что-то, прислушивается к себе и к миру, пытаясь выразить те вещи, которые очень хорошо понимает изнутри - но которые с трудом поддаются у нее переводу на язык слов, так хорошо знакомый Лоику. Как и Максанс, он мягко поправляет ее - и все время чему-то учит. Учит в смысле неназидательном и полезном для Фелиси - о чем сама же она и говорит сестре.
Но, в отличие от рационального и разумного подхода Лоика, она осмысляет мир непосредственно и чувственно, через свою подлинно «женскую» интуицию. Мир идей для Фелиси - вещь нереальная и ничего не значащая. Притом что она запросто формулирует «пари» Паскаля или платоновское доказательство о бессмертии души, но делает это не по-книжному, не научно - а исходя из любви к Шарлю. Потому что именно она - стержень нашей героини. В связи с этим интересно вспомнить и «Ночь у Мод», также посвященную теме «пари» - и где главный герой в исполнении Трентиньяна одержим идеей женитьбы. Женитьбы на образцовой в его понимании католичке, причем - желательно блондинке. Эта моральная установка помогает ему преодолеть искушение, связанное с Мод - «порочной» и свободной во всех смыслах женщиной-брюнеткой, с которой ему так хорошо и, казалось бы, комфортно во всем - но осознание, что счастья от этого не будет, что нужно жить по заповедям христовым и с женщиной, родственной по убеждениям, окончательно приводит его в чувство и толкает на «правильный» шаг прочь.
И вроде бы все, действительно, правильно и хорошо. По принципу «пари» ты ставишь на христианский брак, пускай даже внутренне не вполне ощущаешь и веришь, что это будет лучше - зато наверняка «знаешь», каков будет выигрыш, если Бог все-таки есть и если он, действительно, благословляет такие союзы - так что и будет тебе тогда счастливая семейная жизнь с католичкой-супругой и во Христе Иисусе. Но для Фелиси такой подход - слишком умственный и сложный. Не говоря уже о том, что явно искусственный. Для нее бесконечно большой выигрыш по условиям «пари» - это бесконечно большая радость от обретения возлюбленного, который, может быть, уже даже и умер, или женился, или вообще разлюбил ее - но Фелиси это ничуть не беспокоит. Она верна своему принцу на белом коне, она хранит его фотографию и рассказывает о нем дочери - и для всех окружающих людей логика эта представляется безумной, наивной и романтичной чересчур.
Но даже и порывистые решения героини, которые она столь же внезапно изменяет как будто бы безо всякой причины, вписываются в ее логику и мировоззрение безусловно и непонятны лишь только со стороны. И даже католик Лоик, в действительности, не так чист сердцем и не так прав, как сама Фелиси. И наиболее показательна в этом плане сцена с постановкой «Зимней сказки» Шекспира (лучшая во всем фильме), параллель с которым совсем не случайна - и, думаю, даже поставлена режиссером в центр. В следующем затем обсуждении Лоика смущает двусмысленность «оживления» статуи, ведь то ли это была непонятная магия - то ли королева и вовсе не умирала. Но Фелиси говорит: нет, ты что, все же очевидно. Ее оживила вера. И для нашей героини это не просто слова, так как задвигавшиеся вдруг руки статуи потрясают ее до глубины души.
Сразу же после этого Фелиси рассказывает о необычном опыте «ясности», который она называет молитвой - и который был испытан ею случайно в церкви. На слова Лоика о том, что такие же ощущения испытывают и люди, принявшую веру, она убежденно возражает, но тот говорит: это потому что ты - уже верующая. В любом случае, до конца понять этой веры-любви к Шарлю с ее стороны он явно не способен. Но Фелиси - натура, повторюсь, очень цельная. И, как бы ни обожали ее Максанс и Лоик, как бы ни были они заботливы и добры, она сворачивает с пути сразу же, как только видит, что ее толкают на компромисс, пытаясь заставить забыть и предать то, что на свете всего дороже - и что никакими доводами и логикой не опровергнешь.
И, по факту, Ромер не только не осуждает свою героиню - но даже и ставит нам ее в пример. Конечно, будучи и сам образцовым католиком, он не мог не понимать, насколько не «по-христиански» выглядит поведение Фелиси со всем этим легкомысленным порханием между двумя любовниками, ни с одним из которых она даже реально не живет. Но мне кажется, что режиссеру хотелось порассуждать здесь о вере не в догматическом, не в назидательном смысле - но в каком-то более простодушном и сердечно-интуитивном, нечетком и неоформленном, конечно - однако, может быть, более настоящем, чем у многих других. Хотя и доброжелательно-ироничный взгляд Ромера здесь тоже совершенно очевиден. И меня бесконечно очаровывает как раз то, что Фелиси - персонаж во многом и нелепый, и оригинально-комичный, но в то же время - и очень серьезный.
Хотя моя любовь к фильму была бы неполной, если бы и не его удивительный «сказочный» финал. Вообще-то говоря - самый счастливый и прекрасный из всех, что я когда-либо в кино видел. И это не только дань сказочному канону, заявленному в названии, не только хэппи-энд в смысле голливудском и именно что киношном - но и награда и воздаяние за искреннюю веру, прошедшую все испытания - и обретающую по заслугам любовь. Возможно, слишком уж просто, слишком волшебно, слишком удобно - но разве может не замирать при этом сердце, а душа не ликовать? Ведь ты именно замираешь и испытываешь немыслимую радость, глядя на растерянное лицо потрясенной Фелиси, оказывающейся в автобусе напротив Шарля, едущего с другой женщиной и начинающего невинный разговор, и при виде того, как бедняжка разом все осознает и выбегает в отчаянии на остановку - но обретенный принц, тем не менее, и правда, оказывается на коне, и все недоумения мигом улетучиваются.
А уж эти смех и слезы счастья в финале, которых она не может сдержать, все еще не веря и при этом изо всех сил обнимая Шарля - это такой чистый и абсолютный восторг, такой мощный и обескураживающий катарсис, что ты и сам не можешь никак поверить, что оно действительно случилось - что все закончилось именно так. При этом Ромер остается верным себе, а потому - максимально сдержан. И с прежней ровной отстраненностью и почти даже незаинтересованностью запускает на экран титры, на фоне которых в дом приходят родственники, готовящиеся встречать Новый год. И которые не так чтобы сильно поражены присутствием мифического Шарля, с которым тут же тепло, но довольно просто знакомятся - да и вообще все выглядит таким простым и обыденным, будто бы ничего важного совсем и не произошло. И уверен, что время года - время рождественско-новогодних праздников - выбрано Ромером неслучайно. Потому что это - как раз те дни и тот момент, в которые нам особенно хочется верить. Хотя понятно, что невообразимое чудо, случившееся с Фелиси, режиссером просто смоделировано. Но, как известно, сказка ложь, да в ней намек. Намек на нечто столь важное, что остаться равнодушным, не восприняв ее «морали», я никак не могу. И вижу это чудо в «Зимней сказке» и по-прежнему - и все так же ее люблю.
Ромер никогда не любил популярности (да и популярен, я думаю, не был) - и точно так же не любил он и популярных актеров. Случаи, когда в его фильмах снимались Жан-Луи Трентиньян или Жан-Клод Бриали, были редчайшими исключениями, и на то имелись свои веские и явно неизбежные причины. Вместо этого у него был ряд своих собственных, иногда даже непрофессиональных актеров, некоторые из которых снимались в его фильмах по несколько раз - и даже с большими временными промежутками. Так, разница между первым и последним фильмом Ромера с участием Беатрис Роман - почти тридцать лет. Причем очевидно, что любимчиков у него было куда меньше, чем собственно «любимиц» - и именно богатство и разнообразие женских образов в его фильмах особенно поражает и по-прежнему. Уверен, тут почти каждому удастся найти такой, что окажется близок и невероятно очарует - или даже влюбит в себя насовсем.
И если уж продолжать говорить о скромности, то касается она и сюжетов. Выяснение отношений и общение героев Ромера всегда происходят на фоне обстоятельств самых что ни на есть банальных и житейских. Кто-то едет куда-то отдыхать, собирается жениться или вступает в отношения с кем-то, из-за чего возникают всяческие забавные и запутанные ситуации - но именно в этом-то и проявляется режиссерский гений. В том, как тонко, остроумно, а порой - и довольно глубоко - высвечивает он разные стороны характеров и все многочисленные нюансы человеческих связей и объяснений, в которые пускаются его часто слишком рациональные и сложные герои, знающие и умеющие выражать себя совсем не так, как это делают реальные люди - что для кино-то, в принципе, простительно. Так как мало кому удается избежать условностей настолько, чтобы фильм, и правда, начал дышать и жить хотя бы и в метафорическом смысле этого слова, вместо чего у мсье Эрика - почти всегда тщательно проработанный, увлекательный - и не такой уж однозначный лабораторный эксперимент.
Что, если такая-то женщина встретится с таким-то мужчиной - притом что будут там еще и такие-то друзья, и такие-то нынешние и бывшие возлюбленные, все вместе вовлеченные в такие-то знакомые и более, чем понятные нам всем обстоятельства - какая химическая реакция произойдет от сочетания столь различных и непредсказуемых элементов-характеров? Ответ по итогу не всегда очевиден, но главное здесь - наблюдение за самим процессом. И уникальность Ромера - именно в том, что ни морали, ни личного отношения он нам в своих фильмах не навязывает. Хотя оставляет при этом и немало подсказок, которые, правда, тоже - лишь дополнительная пища для размышлений и выводов, основанных на собственных убеждениях. Наверняка можно сказать лишь одно. Режиссер своих персонажей любит - хотя и явно над ними потешается. Но лишь потому, что и наша с вами жизнь - полная сюрпризов, непродуманных выборов и не самых логичных решений - подталкивает к этому естественно. А потому и становиться свидетелем, переживать и даже с головой погружаться в это - необычайно, на самом деле, интересно.
И лично для меня самым глубоким и искренним переживанием был и остается просмотр именно «Зимней сказки». Даже несмотря на свое название, на фоне трех других фильмов из цикла «Времена года», этот - самый доброжелательный, самый светлый - и самый целеустремленный у Ромера. В том смысле, что финал «Зимней сказки» является как бы доказательством и закономерным итого всего, что происходит в ней с самого начала. Если попытаться в двух словах выразить то, о чем для меня это кино, я бы ограничился даже одним: о вере. Не об абстрактной вере, не о вере в смысле житейском и не совсем о вере христианской - но о вере реальной, действующей и живущей в сердце человека, составляющей самую его основу - и связанной с любовью непосредственно. Хотя, на первый взгляд, история девушки Фелиси́ - вполне обычная романтическая драма, отчасти напоминающая «Перед рассветом» - да и о трилогии Линклейтера вообще. Только счастливые минуты близости Шарля и Фелиси, знакомящихся и проводящих летний отпуск на море, заканчиваются уже в самом начале фильма, когда они расстаются на вокзале - и она дает ему неправильный адрес. Не специально - но из-за невинного «ляпсуса», которые и вообще ей по жизни свойственны. Проходит пять лет - и по первым же кадрам мы понимаем, что возлюбленные утратили друг друга и теперь у каждого из них - своя жизнь. Хотя о Шарле мы не знаем ничего, и в центре сюжета для нас - именно Фелиси, с четырехлетней дочкой Элизой.
Причем она вовсе не бедствует и даже не одинока, как можно это сразу же подумать, а дрейфует между двумя мужчинами, каждому из которых отдает предпочтение поочередно, хотя, в действительности - ни одному. Характерами они совершенно не похожи - но, безусловно, привлекательны внешне. Лои́к - интеллектуал до мозга костей, человек обходительный, понятливый и добрый. Он много читает и размышляет о жизни, любит философские беседы с друзьями вечерком и за бокальчиком вина, работает в местной библиотеке и обитает в небольшой - но уютной и славной квартирке. Кроме того, он ревностный католик, и вера в Бога для него - не пустой звук. Макса́нс же - типичный прожигатель жизни, поверхностный эстет и гедонист. Слегка самодовольный и деспотичный мишка с симпатичным брюшком, обожающий хорошо и вкусно поесть, предпочитающий красивую одежду, красивую мебель и красивых женщин - а также владеющий небольшой парикмахерской, где и работает сама Фелиси. Фильм разделен по смыслу на две половины, следующих друг за другом не вполне последовательно - но уделяющих пристальное внимание отношением нашей героини с каждым из двух кавалеров. «Если бы я был Богом, я бы относился к тебе особенно нежно». Эту фразу Лоика в отношении Фелиси, произнесенную в одном из лучших эпизодов фильма, я с большой радостью готов повторить. Потому что Фелиси - просто удивительное создание, поразительно интересная и необычайно живая девушка, полюбить которую самой нежной и дружеской любовью было бы для меня очень легко и совершенно, я думаю, естественно. Это я к разговору о том, о чем писал вот здесь.
Актрису Шарлотт Вери вспомнит разве что самый внимательный и дотошный зритель, смотревший неоднократно «Три цвета: Синий», где она появляется в роли эпизодической. В остальном же известность этой женщины неумолимо стремится к нулю. Впрочем, как я уже говорил, для Ромера это - ровно то, что для фильма и требуется. Да и типаж Вери, на самом деле, очень интересный, так что и образ самой героини составляет на добрую половину. И, хотя Фелиси очевидно мила, привлекательна и даже красива, Ромер изображает ее как самую обычную женщину, погруженную в повседневные заботы, связанные с неблизкими поездками на работу и, разумеется - воспитанием дочери. И ее красота растворяется в этой повседневности - и делается как будто бы невзрачной. Одевается Фелиси просто и без особого вкуса, ходит в слишком длинной и довольно мешковатой куртке с капюшоном - и рюкзаком за плечами для удобства. Кажется, что это не гармонирует с врожденной женственностью нашей героини, хотя, в действительности - лишь еще больше подчеркивает ее.
Но все же самое прекрасное в этой женщине - это ее непосредственная и забавная логика. На протяжении всего фильма, в диалогах с матерью и с сестрой, с Максансом и Лоиком, она будет уверенно и последовательно развивать свою систему взглядов и предпочтений. Что одного она любит так, а другого - иначе, что сила ее любви к Максансу и Лоику во столько-то раз меньше любви к Шарлю - и что сам Шарль любит ее во столько-то раз больше, чем они оба. Что мужчина должен превосходить ее физически, но не духовно, не удерживая никогда силой - но и слишком запросто от своего не отказываясь, жертвуя и изображая героя. Она утверждает, что Лоик не ответит ни на один вопрос, пока не убедится, что это написано в какой-нибудь книге - и что она, хотя и необразованная, не хочет быть такой интеллектуалкой. Шарль, по ее мнению, умнее, так как он знает ответы на те же вопросы из собственного опыта - однако не отрицает, что Лоик пробудил в ней желание читать и думать. Ее не смущает, что Шарль слишком красив как «морячок из девичьей мечты» - как не смущает и то, что она любит еще двоих мужчин, но обоих при этом недостаточно и явно не «любовью», предпочитая Максанса, скорее, физически и как будущего отца для ее детей, Лоика же - как дорогого и верного друга, без которого не может обойтись.
Все эти рассуждения можно, конечно, запросто назвать «женской логикой» - либо самой обыкновенной безответственностью, капризностью и неразборчивостью в отношениях. Но такие выводы и такое суждение окажутся слишком поверхностными. Потому что, если по-настоящему вдуматься, присмотреться и прислушаться к ней, становится понятным, что Фелиси - натура необычайно цельная. Но не замкнутая и не самоуверенная - а вообще-то очень пытливая. Вслушиваясь в разговоры других и рассуждая по-своему в ответ, Фелиси словно постоянно и сосредоточенно нащупывает что-то, прислушивается к себе и к миру, пытаясь выразить те вещи, которые очень хорошо понимает изнутри - но которые с трудом поддаются у нее переводу на язык слов, так хорошо знакомый Лоику. Как и Максанс, он мягко поправляет ее - и все время чему-то учит. Учит в смысле неназидательном и полезном для Фелиси - о чем сама же она и говорит сестре.
Но, в отличие от рационального и разумного подхода Лоика, она осмысляет мир непосредственно и чувственно, через свою подлинно «женскую» интуицию. Мир идей для Фелиси - вещь нереальная и ничего не значащая. Притом что она запросто формулирует «пари» Паскаля или платоновское доказательство о бессмертии души, но делает это не по-книжному, не научно - а исходя из любви к Шарлю. Потому что именно она - стержень нашей героини. В связи с этим интересно вспомнить и «Ночь у Мод», также посвященную теме «пари» - и где главный герой в исполнении Трентиньяна одержим идеей женитьбы. Женитьбы на образцовой в его понимании католичке, причем - желательно блондинке. Эта моральная установка помогает ему преодолеть искушение, связанное с Мод - «порочной» и свободной во всех смыслах женщиной-брюнеткой, с которой ему так хорошо и, казалось бы, комфортно во всем - но осознание, что счастья от этого не будет, что нужно жить по заповедям христовым и с женщиной, родственной по убеждениям, окончательно приводит его в чувство и толкает на «правильный» шаг прочь.
И вроде бы все, действительно, правильно и хорошо. По принципу «пари» ты ставишь на христианский брак, пускай даже внутренне не вполне ощущаешь и веришь, что это будет лучше - зато наверняка «знаешь», каков будет выигрыш, если Бог все-таки есть и если он, действительно, благословляет такие союзы - так что и будет тебе тогда счастливая семейная жизнь с католичкой-супругой и во Христе Иисусе. Но для Фелиси такой подход - слишком умственный и сложный. Не говоря уже о том, что явно искусственный. Для нее бесконечно большой выигрыш по условиям «пари» - это бесконечно большая радость от обретения возлюбленного, который, может быть, уже даже и умер, или женился, или вообще разлюбил ее - но Фелиси это ничуть не беспокоит. Она верна своему принцу на белом коне, она хранит его фотографию и рассказывает о нем дочери - и для всех окружающих людей логика эта представляется безумной, наивной и романтичной чересчур.
Но даже и порывистые решения героини, которые она столь же внезапно изменяет как будто бы безо всякой причины, вписываются в ее логику и мировоззрение безусловно и непонятны лишь только со стороны. И даже католик Лоик, в действительности, не так чист сердцем и не так прав, как сама Фелиси. И наиболее показательна в этом плане сцена с постановкой «Зимней сказки» Шекспира (лучшая во всем фильме), параллель с которым совсем не случайна - и, думаю, даже поставлена режиссером в центр. В следующем затем обсуждении Лоика смущает двусмысленность «оживления» статуи, ведь то ли это была непонятная магия - то ли королева и вовсе не умирала. Но Фелиси говорит: нет, ты что, все же очевидно. Ее оживила вера. И для нашей героини это не просто слова, так как задвигавшиеся вдруг руки статуи потрясают ее до глубины души.
Сразу же после этого Фелиси рассказывает о необычном опыте «ясности», который она называет молитвой - и который был испытан ею случайно в церкви. На слова Лоика о том, что такие же ощущения испытывают и люди, принявшую веру, она убежденно возражает, но тот говорит: это потому что ты - уже верующая. В любом случае, до конца понять этой веры-любви к Шарлю с ее стороны он явно не способен. Но Фелиси - натура, повторюсь, очень цельная. И, как бы ни обожали ее Максанс и Лоик, как бы ни были они заботливы и добры, она сворачивает с пути сразу же, как только видит, что ее толкают на компромисс, пытаясь заставить забыть и предать то, что на свете всего дороже - и что никакими доводами и логикой не опровергнешь.
И, по факту, Ромер не только не осуждает свою героиню - но даже и ставит нам ее в пример. Конечно, будучи и сам образцовым католиком, он не мог не понимать, насколько не «по-христиански» выглядит поведение Фелиси со всем этим легкомысленным порханием между двумя любовниками, ни с одним из которых она даже реально не живет. Но мне кажется, что режиссеру хотелось порассуждать здесь о вере не в догматическом, не в назидательном смысле - но в каком-то более простодушном и сердечно-интуитивном, нечетком и неоформленном, конечно - однако, может быть, более настоящем, чем у многих других. Хотя и доброжелательно-ироничный взгляд Ромера здесь тоже совершенно очевиден. И меня бесконечно очаровывает как раз то, что Фелиси - персонаж во многом и нелепый, и оригинально-комичный, но в то же время - и очень серьезный.
Хотя моя любовь к фильму была бы неполной, если бы и не его удивительный «сказочный» финал. Вообще-то говоря - самый счастливый и прекрасный из всех, что я когда-либо в кино видел. И это не только дань сказочному канону, заявленному в названии, не только хэппи-энд в смысле голливудском и именно что киношном - но и награда и воздаяние за искреннюю веру, прошедшую все испытания - и обретающую по заслугам любовь. Возможно, слишком уж просто, слишком волшебно, слишком удобно - но разве может не замирать при этом сердце, а душа не ликовать? Ведь ты именно замираешь и испытываешь немыслимую радость, глядя на растерянное лицо потрясенной Фелиси, оказывающейся в автобусе напротив Шарля, едущего с другой женщиной и начинающего невинный разговор, и при виде того, как бедняжка разом все осознает и выбегает в отчаянии на остановку - но обретенный принц, тем не менее, и правда, оказывается на коне, и все недоумения мигом улетучиваются.
А уж эти смех и слезы счастья в финале, которых она не может сдержать, все еще не веря и при этом изо всех сил обнимая Шарля - это такой чистый и абсолютный восторг, такой мощный и обескураживающий катарсис, что ты и сам не можешь никак поверить, что оно действительно случилось - что все закончилось именно так. При этом Ромер остается верным себе, а потому - максимально сдержан. И с прежней ровной отстраненностью и почти даже незаинтересованностью запускает на экран титры, на фоне которых в дом приходят родственники, готовящиеся встречать Новый год. И которые не так чтобы сильно поражены присутствием мифического Шарля, с которым тут же тепло, но довольно просто знакомятся - да и вообще все выглядит таким простым и обыденным, будто бы ничего важного совсем и не произошло. И уверен, что время года - время рождественско-новогодних праздников - выбрано Ромером неслучайно. Потому что это - как раз те дни и тот момент, в которые нам особенно хочется верить. Хотя понятно, что невообразимое чудо, случившееся с Фелиси, режиссером просто смоделировано. Но, как известно, сказка ложь, да в ней намек. Намек на нечто столь важное, что остаться равнодушным, не восприняв ее «морали», я никак не могу. И вижу это чудо в «Зимней сказке» и по-прежнему - и все так же ее люблю.