Размышлизмы. Спровоцирует ли война медвежий рынок и скачок цен на нефть? Часть II
На портале Seeking Alpha в Investing Experts Podcast опубликовано интервью с Джеймсом Костохризом (James Kostohryz) «Will War Trigger A Bear Market And Spike In Oil?» (Спровоцирует ли война медвежий рынок и скачок цен на нефть?), в котором он разбирает, почему он использует подход «сверху вниз» как макроориентированный инвестор. Израиль, Иран и скачки цен на нефть. Почему рынки недооценивают этот риск? FOMO и как инвесторы должны думать о распределении своих активов. Потенциал войны, доходность облигаций и цены.
Ниже гугловский перевод этого интервью. Часть II. Часть I см. ЗДЕСЬ.
RS: Да, я думаю, что то, что вы сказали, определенно верно. Многие люди не задумываются так глубоко над этими темами.
Мне любопытно. Я хотел спросить вас, почему, по-вашему, рынок недооценивает эту угрозу. Но мне также любопытно, с точки зрения подхода к новостям, анализа новостей, из каких источников вы черпаете информацию?
JK: Хорошо. Итак, первая часть вопроса: почему я думаю, что рынок недооценивает этот риск? Это очень интересный вопрос.
И на самом деле это не тот вопрос, на который легко ответить, но я попробую. Реальность такова, что если вы посмотрите на большинство крупных макрособытий за последние 70 лет, рынок имеет историю очень сильной недооценки рисков этих макрособытий прямо перед тем, как они действительно произошли.
Это на самом деле очень необычно, потому что мы все были воспитаны с идеей, что рынки эффективны, верно, или что, по крайней мере, они в какой-то степени эффективны. Но когда дело доходит до очень крупных макрособытий, рынки, по-видимому, совершенно неэффективны.
И это несколько озадачивает.
Я думаю, что мы видели это, например, во время пузыря на рынке жилья и финансового кризиса. Это было то, за чем многие люди, которые следили за новостями и событиями в финансовом секторе, очень внимательно следили в 2006, 2007, 2008 годах. Они знали, что крах финансового сектора и банковского сектора неизбежен.
И многие люди также знали, что рынок жилья уже разваливался за много месяцев до кризиса, и рынки очень, очень поздно отреагировали. Было много людей, которые по крайней мере за год, а то и за много месяцев, видели, как это происходит.
Рынки просто отмахнулись от этого и сказали: ну, это не будет чем-то действительно важным. Это будет очень изолированная вещь. Ничего особенного не произойдет.
Но любой, кто действительно глубоко следил за этими событиями, знал, что весь финансовый сектор экономики США был серьезно скомпрометирован. И почему это не отразилось на ценах до этого, я имею в виду, что цены, по сути, находятся на исторических максимумах, когда финансовая система была практически сварена. Это довольно озадачивает.
Одной из вещей, благодаря которой я наиболее известен, было то, что я правильно назвал кризис, который случился на рынках сразу после COVID. COVID был чем-то, что, когда только появилось, казалось, в какой-то момент стало ясно, что COVID станет глобальной пандемией и что экономики по всему миру будут останавливаться в результате принимаемых превентивных мер.
Теперь, оглядываясь назад, люди могут сказать, ну, COVID на самом деле не был таким уж плохим и все такое. Но в то время никто не знал, насколько плохим будет COVID. И по сути, правительства принимали очень суровые, очень драконовские превентивные меры, чтобы остановить распространение. И мне было совершенно ясно за два месяца до событий, что это остановит всю мировую экономику и вызовет крах на финансовых рынках.
И я написал несколько статей о Seeking Alpha более чем за месяц вперед в моей частной инвестиционной группе с моими консультантами. Я подготовил всех своих инвесторов хорошо, по сути, за два месяца вперед к этому краху, и мы смогли действительно извлечь из этого выгоду.
Рынки очень, очень медленно осознавали серьезность этой проблемы, хотя доказательства были налицо. Другими словами, остановка экономик за пределами Соединенных Штатов уже происходила.
Китай по сути закрыл всю свою экономику. Другие страны уже начали закрываться. Так что было совершенно ясно, что это произойдет по всему миру, и рынки все еще колебались около исторических максимумов прямо перед тем, как вся мировая экономика была готова закрыться. Так что это был еще один совсем недавний пример того, как рынки на самом деле не оценили риск возникновения такой ужасной ситуации.
Я думаю, что это, на самом деле, тема для подкаста, так что я не буду вдаваться во все подробности. Но я думаю, что суть в том, что рынки очень неохотно оценивают очень большие риски, потому что рынки привыкли к идее, что риски есть все время. Люди все время говорят о рецессиях. Люди все время говорят о возможности кризисов, но такие вещи редко случаются.
И если вы продаете свои акции и если вы как бы паникуете, большинство людей обжигаются на этом. И у людей есть такая память и такой опыт обжигания из-за того, что они слишком боятся, и рынки в конечном итоге просто растут до исторического максимума.
Так что здесь есть некая встроенная предвзятость, скажем так, не реагировать слишком остро на плохие новости, а также придумывать истории и рассказы о том, как что-то катастрофическое на самом деле может оказаться не таким уж плохим.
И поэтому инвесторы были просто, я бы сказал, склонны поддаваться этим рассказам, слушать эти рассказы о том, что все может быть не так уж плохо, и что это может быть не очень большой проблемой. И так, пока доказательства огромного экономического воздействия не станут абсолютно очевидными, пока не станет абсолютно ясно, что все действительно рушится и все в беспорядке, вот тогда рынки действительно реагируют. Они поздно реагируют на такие вещи.
Так что есть целая история этого. Теперь, в этом конкретном случае, это также интересная ситуация, потому что, например, я не говорю, что есть 100% вероятность того, что будет эта полномасштабная война между Израилем и Ираном. Никто не может предсказать что-либо со 100% вероятностью.
Но даже если бы вы, например, предсказали, что вероятность такого события составляет 50%, и предположим, что вы думаете, что что-то подобное произойдет, и это приведет к падению рынков, и давайте просто придумаем здесь число, падение на 30%.
Другими словами, если бы произошел глобальный нефтяной шок такого масштаба, который я обсудил, и кто-то сказал бы, и я думаю, что есть 50% вероятности того, что это произойдет. И вы думаете, что это падение, оно может быть 30%, то рынки сейчас, вероятно, должны быть примерно на 50%, по крайней мере, на 15% ниже своих максимумов. Другими словами, они бы заложили в цену 50% вероятности того, что этот сценарий произойдет.
Но этого не происходит вообще. Мы сейчас на исторических максимумах . Рынки по сути неявно закладывают в цены 0% риска или очень близко к 0% риска материализации нефтяного шока такого масштаба.
И это возвращает нас к вашему вопросу: почему? Почему, когда мы действительно совершенно ясно стоим на пороге потенциальной войны, которая может вызвать скачок мировых цен на нефть, почему рынок не учитывает этот риск, по крайней мере, в какой-то степени?
Давайте представим, что вы так думаете, ну, Джеймс, я с вами не согласен. Я не согласен, что вероятность превышает 50%. Я даже не думаю, что это 50%. Я думаю, что вероятность того, что это произойдет, составляет всего 20%. Ну, 20% из, скажем, около 30% падения составит 6%. Так что по крайней мере рынок должен быть на 6% ниже своего исторического максимума. Но опять же, мы на исторических [максимумах].
Так что рынки вообще не дисконтируют этот тип риска. Вы видите это и в самих ценах на нефть. Цены на нефть не оцениваются с какой-либо существенной премией. Но я думаю, что я пытаюсь сказать, Рена, что это на самом деле не так уж и необычно.
Каждое другое крупное макрособытие, которое я пережил в своей жизни, а затем, когда вы погружаетесь в историю, и изучаете историю, каждое крупное макрособытие не оценивается, пока не станет действительно очевидным, что оно уже произошло. Так что рынки в этом смысле не особенно эффективны.
Теперь вы задали мне еще один вопрос об источниках. Когда вы собираетесь сделать оценку природы, о которой мы здесь говорим, это не просто включает, например, чтение текущих событий и новостей и тому подобного.
Я имею в виду, что в моем случае я человек с опытом работы в энергетическом бизнесе. Я начал свою карьеру в качестве нефтяного аналитика. Так что я глубоко размышлял о проблемах, связанных с нефтяными рынками, наверное, более 30 лет. Вам также нужно иметь базовые знания по географии, например, и просто знать, что такое Ормузский пролив и насколько он важен с точки зрения потока нефти по всему миру.
Вам также нужно иметь бэкграунд, чтобы понять, что произошло в 1973 году. В 1973 году было нарушено около 5%, где-то между 4% и 8%, мы просто назовем это 5% мировых поставок нефти. И поскольку спрос на нефть настолько неэластичен, даже относительно небольшое нарушение поставок может вызвать огромный скачок цен.
Поэтому вам необходимо обладать базовыми знаниями о неэластичной природе спроса на нефть и знать историю событий 1973 года и других инцидентов, когда произошел сбой в мировых поставках нефти, чтобы понимать, что означает даже незначительный сбой в мировых поставках нефти.
Но затем, когда вы смотрите на то, что такое Ормузский пролив и понимаете, что нарушение поставок нефти через, извините, да, поставок, которые проходят через нефть Ормузского пролива, мы говорим о 20%-ном нарушении поставок нефти туда, верно? И поэтому, когда у вас есть этот исторический фон, вы, по крайней мере, начинаете понимать природу риска.
Теперь, говоря более подробно, я полагаю, что первый ответ на ваш вопрос заключается в том, что очень важно иметь широкий бэкграунд в том виде макроанализа, который вы делаете. Вам понадобится бэкграунд в том, как работает нефтяной бизнес, о неэластичности спроса на нефть, об Ормузском проливе, о количестве баррелей, которые проходят через Ормузский пролив, и о проценте мировых поставок нефти, который это представляет. Вам нужно понимать некоторые вещи о геополитике.
Но есть некоторые вещи, которые действительно больше связаны с очень свежими новостями, верно? Потому что я сделал несколько заявлений, верно, спорных заявлений относительно мышления израильских лидеров. И это то, что, опять же, я думаю, потребовало бы многих лет интереса к теме и чтения о ней.
Я не посвящен ни в какую закрытую информацию о том, что думают израильские лидеры, но я читал более 10 лет и заявления различных израильских лидеров, таких как Биньямин Нетаньяху, который очень четко и публично заявил о своем стратегическом желании лишить Иран или, безусловно, предотвратить возможность получения им ядерного оружия. И тот факт, что есть много израильских лидеров, которые на протяжении многих лет говорили о том, что они считают это абсолютно экзистенциальным, что они просто не могут терпеть, чтобы Иран получил ядерное оружие.
Также есть целая история Ирана - извините, Израиля, нападавшего на потенциальных противников, которые пытались создать ядерный потенциал, и где они на самом деле пошли за этими ядерными объектами. Они сделали это в Ираке много лет назад, они сделали это в Сирии. И в течение многих лет они держали Иран под прицелом, и они тесно консультировались с Соединенными Штатами. И Соединенные Штаты также как бы привержены тому, чтобы не допустить, чтобы Иран приобрел ядерное оружие. Но для Израиля это абсолютно - в то время как для Соединенных Штатов это приоритет, для Израиля это абсолютно экзистенциально.
Поэтому, читая и слушая различные публичные заявления в израильской прессе и журналах, книги, которые я читал на протяжении многих лет, я понимаю стратегическую важность этого вопроса для израильских политических лидеров, а также для их военного руководства, их стратегического мышления по этому вопросу. Это важный опыт, который нужно иметь.
Также важно понимать подоплеку того, как израильские лидеры думают об окружении. Они понимают стратегию Ирана, которая по сути заключается в попытке уничтожить государство Израиль, окружив его врагами со всех сторон и имея возможность атаковать Израиль с разных сторон, и даже не делать этого напрямую, потому что это война через посредников, которую Иран ведет против Израиля.
Опять же, это не секретная информация. Это общедоступная информация, чтобы знать, что все знают, что иранцы финансируют и вооружают свои прокси-силы по всему региону все более сложным оружием, во многом с использованием российских технологий, уже много лет. И что это оружие представляет все большую и большую угрозу.
Одна из вещей, которую вы можете видеть, и вы можете видеть, насколько это стало экзистенциальным, это то, что произошло на севере Израиля. Хезболла, как говорят, имеет что-то около 100 000-150 000 снарядов, которые они могут выстрелить по Израилю. Теперь, большинство этих снарядов на самом деле низкотехнологичные.
Израильтяне знают, что то, что произошло на севере Израиля, по сути, является будущим всего Израиля, если они не справятся с угрозой Хезболлы. И они также знают, что это лишь вопрос времени, когда Хезболла приобретет возможности ракет большой дальности и возможности управляемых ракет. Потому что до сих пор большинство этих ракет, которые Хезболла запускает из Ливана, были неуправляемыми, и они также короткие, они могут покрывать короткие расстояния.
Но на самом деле есть технология, которая доступна на рынке, и которую они смогли приобрести через Иран и через Россию - мы знаем наверняка, что у них уже есть некоторая возможность наносить удары по крупным городам дальше на юг в Израиле. Мы видели это недавно, когда им удалось провести несколько ракет и беспилотников через израильскую ПВО, которые поразили Хайфу и некоторые другие места немного дальше на юг в Израиле.
Бесполезно пытаться просто преследовать «Хезболлу», потому что пока Иран финансирует эти силы, даже если вам удастся на некоторое время ослабить возможности «Хезболлы», пока иранцы финансируют эти группировки вдоль границы с Израилем, они смогут повторить тот же успех.
Итак, в конечном итоге, Израилю пришлось бы идти за головой змеи. И это, опять же, этот анализ просто приходит через годы наблюдения за этой ситуацией, знакомства со стратегическим мышлением. И затем, конечно, уделяя очень пристальное внимание заявлениям, поступающим из надежных источников, исходящих напрямую из Израиля, что, опять же, я не посвящен ни в какую секретную информацию, или я не утверждаю, что посвящен, но вы можете внимательно послушать, что говорят люди, влиятельные люди, и их стратегическое мышление, и затем вы можете использовать свой здравый смысл и осознать, и это просто привело меня к выводу со стратегической точки зрения, что Израиль считает прямо сейчас, что он сталкивается с действительно экзистенциальной угрозой.
Если этот конфликт должен произойти, им нужно начать его сейчас, пока у Израиля все еще есть стратегическое превосходство.
RS: Возвращаясь к инвестиционной стороне вопроса, как инвесторам следует думать об этом с точки зрения распределения своих активов?
JK: Да, это сложный вопрос, потому что сейчас очень тяжело, когда люди видят, как S&P делает новые максимумы практически каждую неделю, много FOMO, да, страха упустить что-то. И поэтому принятие своего рода оборонительной позиции сейчас, я думаю, для многих немного неприятно, потому что они чувствуют, что обожгутся.
Если они сейчас станут осторожными, а рынок продолжит расти, они почувствуют, что будут все больше и больше отставать. Это, конечно, верно для индивидуальных инвесторов, но я бы сказал, что это еще более верно для институциональных инвесторов, потому что вы должны помнить, Рена, что если вы институциональный инвестор, если вы управляющий фондом и управляете взаимным фондом или хедж-фондом, вас оценивают по эталону.
И если вы займете оборонительную позицию в то время, когда рынок растет и растет и достигает исторических максимумов, вы можете потерять работу. Поэтому люди очень, очень неохотно занимают оборонительную позицию прямо сейчас, несмотря на то, что они смотрят в лицо такого рода риску.
Я реагирую на это парой способов. Один из них - просто через образование, говоря, что именно так люди себя чувствовали в 2008 году. И те, кто занял оборонительную позицию, действительно обжигались, вероятно, в течение года или многих месяцев, прежде чем все рухнуло. Но в конечном итоге, если они могли выдержать давление, эта оборонительная позиция действительно окупилась.
Другой вариант заключается в том, что если вы очень, очень готовы в любой момент агрессивно распродать свой портфель или предпринять защитные действия, вы, вероятно, сможете избежать большей части ущерба, не меняя свой портфель слишком быстро. Другими словами, большинству инвесторов или многим инвесторам, если они способны действовать быстро, это не нужно - они могут за один день существенно изменить распределение своих активов.
Дело в том, что большинство людей на самом деле этого не сделают, и они на самом деле не готовы это сделать, или они даже не знают, как это сделать. Но верно то, что рынок, вероятно, не упадет на 20% или 30% за один день. Он может упасть в первый день или в первую неделю где-то на 5% или 7%. И пока они выходят в этот момент, они все еще будут в порядке.
Так что я думаю, что, например, то, что мы делаем, это немного смешанный подход, где у нас есть некоторые акции и некоторые секторы, которые, как мы думаем, вероятно, превзойдут, и где мы думаем, что у нас есть некоторая положительная подверженность позитивным изменениям на рынках. Но в то же время, где мы довольно сильно подвержены секторам, которые, как мы думаем, будут преуспевать в случае сценариев, которые я обсудил, и где мы также очень оборонительно позиционируемся, если все в конечном итоге пойдет вниз.
Но, как я уже упоминал ранее, мы также находимся в ситуации, когда, как только я увижу новости, подтверждающие мой тезис, я буду готов в течение нескольких минут предпринять очень агрессивные действия в портфеле, чтобы попытаться извлечь выгоду из этой ситуации.
Но в то же время мы немного сосредоточены на, я бы сказал, подходе, где мы обороняемся, но мы не полностью за тезис. Мы не полностью за тезис о тотальной войне и скачке цен на нефть или чем-то подобном.
Мы хорошо подготовлены к этому, но у нас также есть много позиций, где мы можем извлечь выгоду, по крайней мере, из части того потенциала роста, который наблюдается и наблюдался на рынке в прошлом году, чтобы не упустить его полностью.
RS: Ваша инвестиционная услуга - «Стратегия успешного портфеля» . Есть ли что-то еще, чего мы упустили для инвесторов в плане разработки стратегии на эту тему? Чем еще вы могли бы поделиться с инвесторами?
JK: Ну, я думаю, что в целом есть несколько проблем, которые находятся на периферии или, скажем так, являются вторичными последствиями того сценария, за которым я сейчас активно слежу, а именно, потенциальной полномасштабной войны между Израилем и Ираном.
Так, например, для любых инвесторов, которые инвестируют в облигации, они должны быть очень, очень внимательны и осторожны с этим. Недавно у нас были некоторые действия на рынке облигаций и большой - довольно большой подъем на рынке облигаций, которому мы фактически подверглись, но мы сейчас вышли из наших позиций по облигациям, потому что если будет нефтяной шок, это создаст инфляционный шок. А инфляционный шок, скорее всего, приведет к значительному росту доходности облигаций. И, как вы знаете, если доходность облигаций значительно вырастет, это означает, что цены на облигации упадут.
Поэтому инвесторам, которые сейчас имеют дело с облигациями, вероятно, следует быть очень и очень осторожными в этом конкретном сценарии, поскольку если начнется война, цены на нефть вырастут, доходность облигаций, скорее всего, вырастет, а цены на облигации, скорее всего, упадут.
Это важно понимать, потому что многие инвесторы имеют распределение облигаций в своих портфелях, потому что они считают, что распределение облигаций будет защитным. Они считают, что облигации своего рода защитят их от волатильности в случае, скажем, рецессии бизнес-цикла или медвежьего рынка.
Этого не будет в случае спада этого конкретного делового цикла или этого конкретного медвежьего рынка. Наоборот, у нас будет ситуация, которая будет немного больше похожа на то, что произошло в 2022 году, когда Россия вторглась в Украину, инфляция взлетела, доходность облигаций взлетела, а цены на облигации рухнули.
Это был один из худших годов для облигаций за всю историю.
Инвесторам, которые обычно формируют свои портфели таким образом, что они добавляют в них облигации, скажем, в соотношении 60/40, используя облигации как средство смягчения волатильности портфеля, сейчас не стоит этого делать, поскольку облигации только увеличат вашу волатильность и, вероятно, увеличат риск убытков, если такой сценарий действительно осуществится.
Вот на эту вещь я бы хотел обратить особое внимание инвесторов.
Я с радостью отвечу на вопросы о некоторых других секторах или аспектах распределения активов, будь то #золото или, не знаю, технологии, что-то еще, а также выскажу свою точку зрения на то, что инвесторам следует делать в отношении этих распределений.
Но это одно из очевидных мест, в котором я бы определенно предостерег инвесторов: стоит обратить внимание на вложения в облигации, поскольку если они думают, что это безопасная часть их портфеля прямо сейчас, то на самом деле это не так.
RS: Джеймс, я чувствую, что мы получили тебя на большой кусок времени и погрузились очень глубоко сегодня. И я действительно, действительно ценю все прозрения и анализ, и время, и информацию.
Поэтому я надеюсь, что это первый из многих разговоров. И если у людей есть вопросы по определенным секторам или различным вещам, пожалуйста, оставляйте их в комментариях. И я надеюсь, что мы сможем вернуться и спросить вас тогда. Но я действительно, действительно ценю ваше время сегодня. Так что спасибо.
JK: Спасибо, что пригласили меня, Рена.
RS: У вас также есть профиль бесплатного контента на Seeking Alpha, если люди хотят попробовать. Ваша инвестиционная услуга снова - Successful Portfolio Strategy.
Рад, что ты оставил последнее слово в этом разговоре, Джеймс, если есть что-то еще, чем ты хотел бы поделиться или какие-то другие способы, которыми слушатели могут связаться с тобой. Но еще раз, очень ценю этот разговор.
JK: Нет, большое спасибо, и спасибо за то, что дали мне эту платформу. Я бы сказал пару вещей в заключение.
Это неудобная тема, эта тема о возможности войны между Израилем и Ираном. Это очень чувствительная тема, особенно для людей, которые живут в Израиле, которые там работают, у которых там есть семьи.
Я считаю, что сейчас ситуация очень сложная, потому что говорить открыто и откровенно об этих проблемах сложно, потому что люди - есть своего рода желание, своего рода отрицание. Люди не хотят видеть войну, потому что они знают, что тысячи и тысячи жизней могут быть потеряны в войне. И некоторые люди просто предпочитают избегать разговоров о войне, просто потому, что разговоры о войне означают, что они могут - что они буквально говорят о потенциальной смерти своих близких.
Но реальность такова, что то, что мы говорим об этих вещах прямо сейчас на этом форуме, не сделает возможность войны на одну, даже на половину или даже на тысячную процента менее или более вероятной. И у меня на самом деле были статьи, и я не буду называть платформы или что-то в этом роде, но статьи по сути цензурировались, потому что люди просто - я говорю о том, что существует довольно высокая вероятность войны, просто потому, что я думаю, что действительно в игру вступает принятие желаемого за действительное в том смысле, что они думают, что если мы не будем говорить о войне, то она менее вероятна. Или, как сказали некоторые редакторы, они говорят: «Ну, это своего рода разжигание войны».
Ну, нет никакого разжигания войны. Я не имею никакого влияния на то, произойдет война или нет. Моя работа заключается только в анализе вероятности того, что она может произойти. Но у меня, конечно, нет желания этого, и никто из нас этого не хочет.
Поэтому я просто думаю, что сейчас настало время, когда нам всем нужно быть хладнокровными и уравновешенными, объективно думать о том, что может произойти, и перестать думать о том, что мы хотели бы, чтобы произошло. По крайней мере, в отношении того, как управляются наши портфели.
И последнее, о чем я подумал, так это то, что я настоятельно рекомендую вам взглянуть на мое портфолио «Успешная стратегия портфеля», потому что наш сервис действительно великолепен.
Когда наступает макрокризис, по крайней мере потенциальный макрокризис, вот тут я действительно добавляю наибольшую ценность по сравнению с кем-либо еще в бизнесе. Потому что быть отличным выбором акций не поможет вам в этой конкретной ситуации.
Но знание того, как реагировать, что делать и какие стратегии применять в подобном кризисном сценарии, в той мере, в какой он действительно материализуется. Быть подписчиком моей услуги - это то, что действительно, действительно добавит людям много ценности.
Поэтому я надеюсь, что люди оценят мой сервис и увидят действительно высокий уровень макроанализа, который, я думаю, действительно поможет им в это конкретное время.
RS: А также с практической стороны, есть 14-дневная бесплатная пробная версия вашего сервиса. Так что много выигрываешь, мало теряешь.
JK: Совершенно верно.
Ниже гугловский перевод этого интервью. Часть II. Часть I см. ЗДЕСЬ.
RS: Да, я думаю, что то, что вы сказали, определенно верно. Многие люди не задумываются так глубоко над этими темами.
Мне любопытно. Я хотел спросить вас, почему, по-вашему, рынок недооценивает эту угрозу. Но мне также любопытно, с точки зрения подхода к новостям, анализа новостей, из каких источников вы черпаете информацию?
JK: Хорошо. Итак, первая часть вопроса: почему я думаю, что рынок недооценивает этот риск? Это очень интересный вопрос.
И на самом деле это не тот вопрос, на который легко ответить, но я попробую. Реальность такова, что если вы посмотрите на большинство крупных макрособытий за последние 70 лет, рынок имеет историю очень сильной недооценки рисков этих макрособытий прямо перед тем, как они действительно произошли.
Это на самом деле очень необычно, потому что мы все были воспитаны с идеей, что рынки эффективны, верно, или что, по крайней мере, они в какой-то степени эффективны. Но когда дело доходит до очень крупных макрособытий, рынки, по-видимому, совершенно неэффективны.
И это несколько озадачивает.
Я думаю, что мы видели это, например, во время пузыря на рынке жилья и финансового кризиса. Это было то, за чем многие люди, которые следили за новостями и событиями в финансовом секторе, очень внимательно следили в 2006, 2007, 2008 годах. Они знали, что крах финансового сектора и банковского сектора неизбежен.
И многие люди также знали, что рынок жилья уже разваливался за много месяцев до кризиса, и рынки очень, очень поздно отреагировали. Было много людей, которые по крайней мере за год, а то и за много месяцев, видели, как это происходит.
Рынки просто отмахнулись от этого и сказали: ну, это не будет чем-то действительно важным. Это будет очень изолированная вещь. Ничего особенного не произойдет.
Но любой, кто действительно глубоко следил за этими событиями, знал, что весь финансовый сектор экономики США был серьезно скомпрометирован. И почему это не отразилось на ценах до этого, я имею в виду, что цены, по сути, находятся на исторических максимумах, когда финансовая система была практически сварена. Это довольно озадачивает.
Одной из вещей, благодаря которой я наиболее известен, было то, что я правильно назвал кризис, который случился на рынках сразу после COVID. COVID был чем-то, что, когда только появилось, казалось, в какой-то момент стало ясно, что COVID станет глобальной пандемией и что экономики по всему миру будут останавливаться в результате принимаемых превентивных мер.
Теперь, оглядываясь назад, люди могут сказать, ну, COVID на самом деле не был таким уж плохим и все такое. Но в то время никто не знал, насколько плохим будет COVID. И по сути, правительства принимали очень суровые, очень драконовские превентивные меры, чтобы остановить распространение. И мне было совершенно ясно за два месяца до событий, что это остановит всю мировую экономику и вызовет крах на финансовых рынках.
И я написал несколько статей о Seeking Alpha более чем за месяц вперед в моей частной инвестиционной группе с моими консультантами. Я подготовил всех своих инвесторов хорошо, по сути, за два месяца вперед к этому краху, и мы смогли действительно извлечь из этого выгоду.
Рынки очень, очень медленно осознавали серьезность этой проблемы, хотя доказательства были налицо. Другими словами, остановка экономик за пределами Соединенных Штатов уже происходила.
Китай по сути закрыл всю свою экономику. Другие страны уже начали закрываться. Так что было совершенно ясно, что это произойдет по всему миру, и рынки все еще колебались около исторических максимумов прямо перед тем, как вся мировая экономика была готова закрыться. Так что это был еще один совсем недавний пример того, как рынки на самом деле не оценили риск возникновения такой ужасной ситуации.
Я думаю, что это, на самом деле, тема для подкаста, так что я не буду вдаваться во все подробности. Но я думаю, что суть в том, что рынки очень неохотно оценивают очень большие риски, потому что рынки привыкли к идее, что риски есть все время. Люди все время говорят о рецессиях. Люди все время говорят о возможности кризисов, но такие вещи редко случаются.
И если вы продаете свои акции и если вы как бы паникуете, большинство людей обжигаются на этом. И у людей есть такая память и такой опыт обжигания из-за того, что они слишком боятся, и рынки в конечном итоге просто растут до исторического максимума.
Так что здесь есть некая встроенная предвзятость, скажем так, не реагировать слишком остро на плохие новости, а также придумывать истории и рассказы о том, как что-то катастрофическое на самом деле может оказаться не таким уж плохим.
И поэтому инвесторы были просто, я бы сказал, склонны поддаваться этим рассказам, слушать эти рассказы о том, что все может быть не так уж плохо, и что это может быть не очень большой проблемой. И так, пока доказательства огромного экономического воздействия не станут абсолютно очевидными, пока не станет абсолютно ясно, что все действительно рушится и все в беспорядке, вот тогда рынки действительно реагируют. Они поздно реагируют на такие вещи.
Так что есть целая история этого. Теперь, в этом конкретном случае, это также интересная ситуация, потому что, например, я не говорю, что есть 100% вероятность того, что будет эта полномасштабная война между Израилем и Ираном. Никто не может предсказать что-либо со 100% вероятностью.
Но даже если бы вы, например, предсказали, что вероятность такого события составляет 50%, и предположим, что вы думаете, что что-то подобное произойдет, и это приведет к падению рынков, и давайте просто придумаем здесь число, падение на 30%.
Другими словами, если бы произошел глобальный нефтяной шок такого масштаба, который я обсудил, и кто-то сказал бы, и я думаю, что есть 50% вероятности того, что это произойдет. И вы думаете, что это падение, оно может быть 30%, то рынки сейчас, вероятно, должны быть примерно на 50%, по крайней мере, на 15% ниже своих максимумов. Другими словами, они бы заложили в цену 50% вероятности того, что этот сценарий произойдет.
Но этого не происходит вообще. Мы сейчас на исторических максимумах . Рынки по сути неявно закладывают в цены 0% риска или очень близко к 0% риска материализации нефтяного шока такого масштаба.
И это возвращает нас к вашему вопросу: почему? Почему, когда мы действительно совершенно ясно стоим на пороге потенциальной войны, которая может вызвать скачок мировых цен на нефть, почему рынок не учитывает этот риск, по крайней мере, в какой-то степени?
Давайте представим, что вы так думаете, ну, Джеймс, я с вами не согласен. Я не согласен, что вероятность превышает 50%. Я даже не думаю, что это 50%. Я думаю, что вероятность того, что это произойдет, составляет всего 20%. Ну, 20% из, скажем, около 30% падения составит 6%. Так что по крайней мере рынок должен быть на 6% ниже своего исторического максимума. Но опять же, мы на исторических [максимумах].
Так что рынки вообще не дисконтируют этот тип риска. Вы видите это и в самих ценах на нефть. Цены на нефть не оцениваются с какой-либо существенной премией. Но я думаю, что я пытаюсь сказать, Рена, что это на самом деле не так уж и необычно.
Каждое другое крупное макрособытие, которое я пережил в своей жизни, а затем, когда вы погружаетесь в историю, и изучаете историю, каждое крупное макрособытие не оценивается, пока не станет действительно очевидным, что оно уже произошло. Так что рынки в этом смысле не особенно эффективны.
Теперь вы задали мне еще один вопрос об источниках. Когда вы собираетесь сделать оценку природы, о которой мы здесь говорим, это не просто включает, например, чтение текущих событий и новостей и тому подобного.
Я имею в виду, что в моем случае я человек с опытом работы в энергетическом бизнесе. Я начал свою карьеру в качестве нефтяного аналитика. Так что я глубоко размышлял о проблемах, связанных с нефтяными рынками, наверное, более 30 лет. Вам также нужно иметь базовые знания по географии, например, и просто знать, что такое Ормузский пролив и насколько он важен с точки зрения потока нефти по всему миру.
Вам также нужно иметь бэкграунд, чтобы понять, что произошло в 1973 году. В 1973 году было нарушено около 5%, где-то между 4% и 8%, мы просто назовем это 5% мировых поставок нефти. И поскольку спрос на нефть настолько неэластичен, даже относительно небольшое нарушение поставок может вызвать огромный скачок цен.
Поэтому вам необходимо обладать базовыми знаниями о неэластичной природе спроса на нефть и знать историю событий 1973 года и других инцидентов, когда произошел сбой в мировых поставках нефти, чтобы понимать, что означает даже незначительный сбой в мировых поставках нефти.
Но затем, когда вы смотрите на то, что такое Ормузский пролив и понимаете, что нарушение поставок нефти через, извините, да, поставок, которые проходят через нефть Ормузского пролива, мы говорим о 20%-ном нарушении поставок нефти туда, верно? И поэтому, когда у вас есть этот исторический фон, вы, по крайней мере, начинаете понимать природу риска.
Теперь, говоря более подробно, я полагаю, что первый ответ на ваш вопрос заключается в том, что очень важно иметь широкий бэкграунд в том виде макроанализа, который вы делаете. Вам понадобится бэкграунд в том, как работает нефтяной бизнес, о неэластичности спроса на нефть, об Ормузском проливе, о количестве баррелей, которые проходят через Ормузский пролив, и о проценте мировых поставок нефти, который это представляет. Вам нужно понимать некоторые вещи о геополитике.
Но есть некоторые вещи, которые действительно больше связаны с очень свежими новостями, верно? Потому что я сделал несколько заявлений, верно, спорных заявлений относительно мышления израильских лидеров. И это то, что, опять же, я думаю, потребовало бы многих лет интереса к теме и чтения о ней.
Я не посвящен ни в какую закрытую информацию о том, что думают израильские лидеры, но я читал более 10 лет и заявления различных израильских лидеров, таких как Биньямин Нетаньяху, который очень четко и публично заявил о своем стратегическом желании лишить Иран или, безусловно, предотвратить возможность получения им ядерного оружия. И тот факт, что есть много израильских лидеров, которые на протяжении многих лет говорили о том, что они считают это абсолютно экзистенциальным, что они просто не могут терпеть, чтобы Иран получил ядерное оружие.
Также есть целая история Ирана - извините, Израиля, нападавшего на потенциальных противников, которые пытались создать ядерный потенциал, и где они на самом деле пошли за этими ядерными объектами. Они сделали это в Ираке много лет назад, они сделали это в Сирии. И в течение многих лет они держали Иран под прицелом, и они тесно консультировались с Соединенными Штатами. И Соединенные Штаты также как бы привержены тому, чтобы не допустить, чтобы Иран приобрел ядерное оружие. Но для Израиля это абсолютно - в то время как для Соединенных Штатов это приоритет, для Израиля это абсолютно экзистенциально.
Поэтому, читая и слушая различные публичные заявления в израильской прессе и журналах, книги, которые я читал на протяжении многих лет, я понимаю стратегическую важность этого вопроса для израильских политических лидеров, а также для их военного руководства, их стратегического мышления по этому вопросу. Это важный опыт, который нужно иметь.
Также важно понимать подоплеку того, как израильские лидеры думают об окружении. Они понимают стратегию Ирана, которая по сути заключается в попытке уничтожить государство Израиль, окружив его врагами со всех сторон и имея возможность атаковать Израиль с разных сторон, и даже не делать этого напрямую, потому что это война через посредников, которую Иран ведет против Израиля.
Опять же, это не секретная информация. Это общедоступная информация, чтобы знать, что все знают, что иранцы финансируют и вооружают свои прокси-силы по всему региону все более сложным оружием, во многом с использованием российских технологий, уже много лет. И что это оружие представляет все большую и большую угрозу.
Одна из вещей, которую вы можете видеть, и вы можете видеть, насколько это стало экзистенциальным, это то, что произошло на севере Израиля. Хезболла, как говорят, имеет что-то около 100 000-150 000 снарядов, которые они могут выстрелить по Израилю. Теперь, большинство этих снарядов на самом деле низкотехнологичные.
Израильтяне знают, что то, что произошло на севере Израиля, по сути, является будущим всего Израиля, если они не справятся с угрозой Хезболлы. И они также знают, что это лишь вопрос времени, когда Хезболла приобретет возможности ракет большой дальности и возможности управляемых ракет. Потому что до сих пор большинство этих ракет, которые Хезболла запускает из Ливана, были неуправляемыми, и они также короткие, они могут покрывать короткие расстояния.
Но на самом деле есть технология, которая доступна на рынке, и которую они смогли приобрести через Иран и через Россию - мы знаем наверняка, что у них уже есть некоторая возможность наносить удары по крупным городам дальше на юг в Израиле. Мы видели это недавно, когда им удалось провести несколько ракет и беспилотников через израильскую ПВО, которые поразили Хайфу и некоторые другие места немного дальше на юг в Израиле.
Бесполезно пытаться просто преследовать «Хезболлу», потому что пока Иран финансирует эти силы, даже если вам удастся на некоторое время ослабить возможности «Хезболлы», пока иранцы финансируют эти группировки вдоль границы с Израилем, они смогут повторить тот же успех.
Итак, в конечном итоге, Израилю пришлось бы идти за головой змеи. И это, опять же, этот анализ просто приходит через годы наблюдения за этой ситуацией, знакомства со стратегическим мышлением. И затем, конечно, уделяя очень пристальное внимание заявлениям, поступающим из надежных источников, исходящих напрямую из Израиля, что, опять же, я не посвящен ни в какую секретную информацию, или я не утверждаю, что посвящен, но вы можете внимательно послушать, что говорят люди, влиятельные люди, и их стратегическое мышление, и затем вы можете использовать свой здравый смысл и осознать, и это просто привело меня к выводу со стратегической точки зрения, что Израиль считает прямо сейчас, что он сталкивается с действительно экзистенциальной угрозой.
Если этот конфликт должен произойти, им нужно начать его сейчас, пока у Израиля все еще есть стратегическое превосходство.
RS: Возвращаясь к инвестиционной стороне вопроса, как инвесторам следует думать об этом с точки зрения распределения своих активов?
JK: Да, это сложный вопрос, потому что сейчас очень тяжело, когда люди видят, как S&P делает новые максимумы практически каждую неделю, много FOMO, да, страха упустить что-то. И поэтому принятие своего рода оборонительной позиции сейчас, я думаю, для многих немного неприятно, потому что они чувствуют, что обожгутся.
Если они сейчас станут осторожными, а рынок продолжит расти, они почувствуют, что будут все больше и больше отставать. Это, конечно, верно для индивидуальных инвесторов, но я бы сказал, что это еще более верно для институциональных инвесторов, потому что вы должны помнить, Рена, что если вы институциональный инвестор, если вы управляющий фондом и управляете взаимным фондом или хедж-фондом, вас оценивают по эталону.
И если вы займете оборонительную позицию в то время, когда рынок растет и растет и достигает исторических максимумов, вы можете потерять работу. Поэтому люди очень, очень неохотно занимают оборонительную позицию прямо сейчас, несмотря на то, что они смотрят в лицо такого рода риску.
Я реагирую на это парой способов. Один из них - просто через образование, говоря, что именно так люди себя чувствовали в 2008 году. И те, кто занял оборонительную позицию, действительно обжигались, вероятно, в течение года или многих месяцев, прежде чем все рухнуло. Но в конечном итоге, если они могли выдержать давление, эта оборонительная позиция действительно окупилась.
Другой вариант заключается в том, что если вы очень, очень готовы в любой момент агрессивно распродать свой портфель или предпринять защитные действия, вы, вероятно, сможете избежать большей части ущерба, не меняя свой портфель слишком быстро. Другими словами, большинству инвесторов или многим инвесторам, если они способны действовать быстро, это не нужно - они могут за один день существенно изменить распределение своих активов.
Дело в том, что большинство людей на самом деле этого не сделают, и они на самом деле не готовы это сделать, или они даже не знают, как это сделать. Но верно то, что рынок, вероятно, не упадет на 20% или 30% за один день. Он может упасть в первый день или в первую неделю где-то на 5% или 7%. И пока они выходят в этот момент, они все еще будут в порядке.
Так что я думаю, что, например, то, что мы делаем, это немного смешанный подход, где у нас есть некоторые акции и некоторые секторы, которые, как мы думаем, вероятно, превзойдут, и где мы думаем, что у нас есть некоторая положительная подверженность позитивным изменениям на рынках. Но в то же время, где мы довольно сильно подвержены секторам, которые, как мы думаем, будут преуспевать в случае сценариев, которые я обсудил, и где мы также очень оборонительно позиционируемся, если все в конечном итоге пойдет вниз.
Но, как я уже упоминал ранее, мы также находимся в ситуации, когда, как только я увижу новости, подтверждающие мой тезис, я буду готов в течение нескольких минут предпринять очень агрессивные действия в портфеле, чтобы попытаться извлечь выгоду из этой ситуации.
Но в то же время мы немного сосредоточены на, я бы сказал, подходе, где мы обороняемся, но мы не полностью за тезис. Мы не полностью за тезис о тотальной войне и скачке цен на нефть или чем-то подобном.
Мы хорошо подготовлены к этому, но у нас также есть много позиций, где мы можем извлечь выгоду, по крайней мере, из части того потенциала роста, который наблюдается и наблюдался на рынке в прошлом году, чтобы не упустить его полностью.
RS: Ваша инвестиционная услуга - «Стратегия успешного портфеля» . Есть ли что-то еще, чего мы упустили для инвесторов в плане разработки стратегии на эту тему? Чем еще вы могли бы поделиться с инвесторами?
JK: Ну, я думаю, что в целом есть несколько проблем, которые находятся на периферии или, скажем так, являются вторичными последствиями того сценария, за которым я сейчас активно слежу, а именно, потенциальной полномасштабной войны между Израилем и Ираном.
Так, например, для любых инвесторов, которые инвестируют в облигации, они должны быть очень, очень внимательны и осторожны с этим. Недавно у нас были некоторые действия на рынке облигаций и большой - довольно большой подъем на рынке облигаций, которому мы фактически подверглись, но мы сейчас вышли из наших позиций по облигациям, потому что если будет нефтяной шок, это создаст инфляционный шок. А инфляционный шок, скорее всего, приведет к значительному росту доходности облигаций. И, как вы знаете, если доходность облигаций значительно вырастет, это означает, что цены на облигации упадут.
Поэтому инвесторам, которые сейчас имеют дело с облигациями, вероятно, следует быть очень и очень осторожными в этом конкретном сценарии, поскольку если начнется война, цены на нефть вырастут, доходность облигаций, скорее всего, вырастет, а цены на облигации, скорее всего, упадут.
Это важно понимать, потому что многие инвесторы имеют распределение облигаций в своих портфелях, потому что они считают, что распределение облигаций будет защитным. Они считают, что облигации своего рода защитят их от волатильности в случае, скажем, рецессии бизнес-цикла или медвежьего рынка.
Этого не будет в случае спада этого конкретного делового цикла или этого конкретного медвежьего рынка. Наоборот, у нас будет ситуация, которая будет немного больше похожа на то, что произошло в 2022 году, когда Россия вторглась в Украину, инфляция взлетела, доходность облигаций взлетела, а цены на облигации рухнули.
Это был один из худших годов для облигаций за всю историю.
Инвесторам, которые обычно формируют свои портфели таким образом, что они добавляют в них облигации, скажем, в соотношении 60/40, используя облигации как средство смягчения волатильности портфеля, сейчас не стоит этого делать, поскольку облигации только увеличат вашу волатильность и, вероятно, увеличат риск убытков, если такой сценарий действительно осуществится.
Вот на эту вещь я бы хотел обратить особое внимание инвесторов.
Я с радостью отвечу на вопросы о некоторых других секторах или аспектах распределения активов, будь то #золото или, не знаю, технологии, что-то еще, а также выскажу свою точку зрения на то, что инвесторам следует делать в отношении этих распределений.
Но это одно из очевидных мест, в котором я бы определенно предостерег инвесторов: стоит обратить внимание на вложения в облигации, поскольку если они думают, что это безопасная часть их портфеля прямо сейчас, то на самом деле это не так.
RS: Джеймс, я чувствую, что мы получили тебя на большой кусок времени и погрузились очень глубоко сегодня. И я действительно, действительно ценю все прозрения и анализ, и время, и информацию.
Поэтому я надеюсь, что это первый из многих разговоров. И если у людей есть вопросы по определенным секторам или различным вещам, пожалуйста, оставляйте их в комментариях. И я надеюсь, что мы сможем вернуться и спросить вас тогда. Но я действительно, действительно ценю ваше время сегодня. Так что спасибо.
JK: Спасибо, что пригласили меня, Рена.
RS: У вас также есть профиль бесплатного контента на Seeking Alpha, если люди хотят попробовать. Ваша инвестиционная услуга снова - Successful Portfolio Strategy.
Рад, что ты оставил последнее слово в этом разговоре, Джеймс, если есть что-то еще, чем ты хотел бы поделиться или какие-то другие способы, которыми слушатели могут связаться с тобой. Но еще раз, очень ценю этот разговор.
JK: Нет, большое спасибо, и спасибо за то, что дали мне эту платформу. Я бы сказал пару вещей в заключение.
Это неудобная тема, эта тема о возможности войны между Израилем и Ираном. Это очень чувствительная тема, особенно для людей, которые живут в Израиле, которые там работают, у которых там есть семьи.
Я считаю, что сейчас ситуация очень сложная, потому что говорить открыто и откровенно об этих проблемах сложно, потому что люди - есть своего рода желание, своего рода отрицание. Люди не хотят видеть войну, потому что они знают, что тысячи и тысячи жизней могут быть потеряны в войне. И некоторые люди просто предпочитают избегать разговоров о войне, просто потому, что разговоры о войне означают, что они могут - что они буквально говорят о потенциальной смерти своих близких.
Но реальность такова, что то, что мы говорим об этих вещах прямо сейчас на этом форуме, не сделает возможность войны на одну, даже на половину или даже на тысячную процента менее или более вероятной. И у меня на самом деле были статьи, и я не буду называть платформы или что-то в этом роде, но статьи по сути цензурировались, потому что люди просто - я говорю о том, что существует довольно высокая вероятность войны, просто потому, что я думаю, что действительно в игру вступает принятие желаемого за действительное в том смысле, что они думают, что если мы не будем говорить о войне, то она менее вероятна. Или, как сказали некоторые редакторы, они говорят: «Ну, это своего рода разжигание войны».
Ну, нет никакого разжигания войны. Я не имею никакого влияния на то, произойдет война или нет. Моя работа заключается только в анализе вероятности того, что она может произойти. Но у меня, конечно, нет желания этого, и никто из нас этого не хочет.
Поэтому я просто думаю, что сейчас настало время, когда нам всем нужно быть хладнокровными и уравновешенными, объективно думать о том, что может произойти, и перестать думать о том, что мы хотели бы, чтобы произошло. По крайней мере, в отношении того, как управляются наши портфели.
И последнее, о чем я подумал, так это то, что я настоятельно рекомендую вам взглянуть на мое портфолио «Успешная стратегия портфеля», потому что наш сервис действительно великолепен.
Когда наступает макрокризис, по крайней мере потенциальный макрокризис, вот тут я действительно добавляю наибольшую ценность по сравнению с кем-либо еще в бизнесе. Потому что быть отличным выбором акций не поможет вам в этой конкретной ситуации.
Но знание того, как реагировать, что делать и какие стратегии применять в подобном кризисном сценарии, в той мере, в какой он действительно материализуется. Быть подписчиком моей услуги - это то, что действительно, действительно добавит людям много ценности.
Поэтому я надеюсь, что люди оценят мой сервис и увидят действительно высокий уровень макроанализа, который, я думаю, действительно поможет им в это конкретное время.
RS: А также с практической стороны, есть 14-дневная бесплатная пробная версия вашего сервиса. Так что много выигрываешь, мало теряешь.
JK: Совершенно верно.