Горожане против передачи Исаакиевского собора РПЦ
Оригинал взят у LJ_media в Питер против РПЦ. Тысячи горожан оцепили Исаакий
Протестующие взяли собор в живое кольцо. Демонстранты встали в несколько рядов вокруг ограды Исаакия. Формально акция проходит в формате встречи с депутатами Законодательного собрания Санкт-Петербурга.
Официальный спикер РПЦ Владимир Легойда уверен, что некие «политические лидеры» используют Исаакия как повод «взвинтить градус политического противостояния». Такое мнение Легойда высказал газете «Комсомольская правда».
Реакция Петербурга на решение Георгия Полтавченко
Председатель регионального отделения Партии прогресса Полина Костылева и гражданский активист Фёдор Горожанко создали специальный сайт, на котором идёт сбор подписей против передачи собора.
«Исаакиевский собор - один из крупнейших музеев России, гордость страны и её достояние. Исаакий возводился за счет Российского государства, содержался, восстанавливался и оберегался лучшими специалистами - архитекторами, историками, художниками и реставраторами. Собор никогда за всю свою историю не принадлежал Церкви», - отмечается на сайте.
Another posts: РПЦ заберёт Исаакий, который ей никогда не принадлежал:
Активисты призывают россиян подписаться под петицией, подчёркивая, что собор принадлежит городу, а временно возглавляющего Петербург чиновник не вправе принимать подобные решение от имени всех местных жителей.
Кампания по сбору подписей идёт и на портале change.org. Петиция была создана ещё год назад, когда появилась эта инициатива. Под ней поставили подписи свыше 96 тысяч человек.
____________________________
Реакция блогосферы
rurik-l:
Моя позиция выражена в двух комментариях к новости:
«Сколько мелких бесов набежало... И так всегда: как только государство что-то вернёт Церкви - сплошной гвалт со всех сторон! А по поводу большевицких „конфискаций“ и „изъятий“, арестов и расстрелов священства после октября 1917 г. - молчок.
Вернут Исаакий - и слава Богу! Значит, не все ещё русские люди в „совков“ превратились!»
«Так вы, картавые, уже раз его отобрали после 1917 года. Храм построили для того, чтобы там люди молились, а не туристы болтались... Всё вам неймётся ...»
Но таких комментариев очень мало... Что происходит с народом? Опять прельстились? Не будет подлинного единства русского народа без основательной работы над ошибками, без четкого анализа нашей истории.
Источник
____________________________
pan-terra28:
У меня в связи с этой дикой истории один вопрос. В ру-абандон, например, полно фото заброшенных, разрушенных церквей, которые, пардон , на хрен не нуджны гундяеву и рпц. Церкви многие древние, уникальные, прекрасные - и доживают последние дни.
А Исаакий, конечно, нужен еще как!
Дорого, бохато, знаменито. В Москве у нас ХСС, в Питере понадобился Исаакий
Совсем уже обнаглели
Источник
____________________________
alexey43:
На вопрос о том, на каком основании Георгий Полтавченко принял решение о передаче собора РПЦ и подавала ли церковь соответствующую заявку, он пообещал ответить в ближайшее время, заметив, что у губернатора «есть договоренности с патриархией и с патриархом».
http://kommersant.ru/doc/3188098
Ой-вэй. Исаакия Далматского стыдно. У какого-то губернатора есть договорённость о передаче его дома кому-то. Пацан решил - пацан сделал. Святой - в нагрузку. Скоро по фене будут законы писать?
Смех смехом, но в сотый год Революции, какой-то Полтавченко запустил реституцию «по понятиям». За Патриарха стыдно. Получил Собор, как «эскадрон принял».
Источник
____________________________
bloha-v-svitere:
Как известно, эта проблема возникла после подписания в 2010 году Медведевым (работавшим тогда президентом) закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».
Да, у нас возрождение, исправление ошибок прошлого. Но в 1917 году только церкви экспроприировали? Почему же наш президент не исправил тут же и вторую глобальную несправедливость - не издал закон «О передаче потомкам собственников, пострадавших от национализации, их имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности»? Круто было бы, да? Дворец Юсуповых - его потомкам (они имеются), до кучи им же и Шереметевский дворец (дочь Феликса Юсупова вышла замуж за графа Шереметева), кстати, и Аничков дворец можно им отдать (Феликс Юсупов был женат на Ирине Александровне, внучке императрицы Марии Федоровны, которая была прописана в Аничковом дворце). Путиловский завод вернуть! Елисеевым - магазины! Потомкам купца Ипатьева - землю, где находился их особняк в Екатеринбурге... А заодно и пересмотреть итоги приватизации, которая проводилась в 1990-е годы. «Неееетушки, вы что, с ума сошли с вашими предложениями?! - ответят мне. - Это же такой передел начнется, что лучше его и не начинать». Так ведь уже начали - именно этим законом 2010 года.
Так и хочется сказать устами Жоржа Милославского: «Да ты что, сукин сын, самозванец, казенные земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасешься!»
Источник
____________________________
История создания и строительства Исаакиевского собора
Несоответствие Исаакиевского собора парадному облику центральной части Петербурга вызвало необходимость уже в 1809 году объявить конкурс на возведение нового храма. В нём приняли участие известные зодчие Андрей Никифорович Воронихин, Андреян Дмитриевич Захаров, Василий Петрович Стасов, Чарлз Камерон, Жан-Франсуа Тома́ де Томон, Джа́комо Доме́нико Кваренги и многие другие. Основное условие конкурса - требование Александра Первого сохранить в новом храме алтари предшествующего.
Программу конкурса, утверждённую Александром I, составил президент Академии художеств А. С. Строганов. В ней говорилось:
"Изыскать средство к украшению храма… не закрывая… богатой мраморной его одежды… приискать форму купола, могущую придать величие и красоту столь знаменитому зданию… придумать способ к украшению площади, к сему храму принадлежащей, приведя окружность оной в надлежащую правильность".
Император считал, что полностью сносить собор было бы оскорбительным для памяти основателей. Однако, прекрасно понимая, что компоновка в одном сооружении новых и старых частей неизбежно приведёт к неравномерной осадке здания и вызовет его разрушение, все участники конкурса предлагали полностью снести старый собор, поэтому император ни один из конкурсных проектов так и не не одобрил. Проекты были разные и собор мог быть совсем не таким каким мы его привыкли видеть.
Еще один проект Ринальди. Выглядит достаточно непропорционально.
В 1813 году, в разгар войны с Наполеоном Бонапартом, в Петербурге была предпринята еще одна попытка перестроить Исаакиевский собор. По тем же причинам, что и в предыдущий раз, конкурс проектов завершился безрезультатно. Разочаровавшись в своей затее, Александр Первый решил больше не проводить конкурсы. Но от идеи переделать Исаакиевский собор не отказался.
В 1816-м году был создан Комитет по делам строений и гидравлических работ, призванный превратить Петербург в парадный представительный город. Возглавил его талантливый инженер, испанец на русской службе, Агустин Бетанкур (на фото слева).
В Комитет вошли архитекторы Карл Иванович Росси, Антон Антонович Модюи, Андрей Алексеевич Михайлов, инженеры Пётр Петрович Базен, Морис Гугович Дестрем и другие. Император дал распоряжение Бетанкуру подготовить предложения по перестройке Исаакиевского собора и подобрать для этого архитектора. Выбор пал на только что приехавшего в Россию из Франции Огюста Монферрана.
Монферран трудился над проектом в течение всего 1817-го года и представил 24 эскизных проекта Исаакиевского собора в различных стилях. Как и другим, его работу чрезвычайно затрудняла обязательность сохранения трёх уже освящённых алтарей старого собора.
Монферран предполагал значительно увеличить размеры барабана центрального купола, оставив для его опор два старых и построив два новых пилона. Это решение было непрофессиональным. Неравномерная осадка пилонов ослабляла конструкцию здания, соединение его старых и новых частей и фундаментов редко приводило к положительным результатам. Тем не менее, 20-го февраля 1818-го года Александр Первый утвердил проект и назначил его автора придворным архитектором.
Билет № 636 на свободное проживание в Петербурге, выданный Монферрану в январе 1817 г.
В 1820-м году Монферран издал альбом с 21-й гравированной таблицей, где изображались планы, фасады, эскизы будущего храма в сравнении с проектами Ринальди и Бренны. Девиз на титульном листе «Non omnis moriar» (лат. «не весь умру») сопровождал архитектора всю его жизнь. Но автору альбома вскоре пришлось пожалеть о сделанном.
Обнародованные планы вызвали обвинения коллег в техническом несовершенстве проекта. Наиболее серьёзные упреки в профессиональной неопытности и авантюризме высказал придворный архитектор Модюи, который представил в Совет Академии художеств докладную записку о несостоятельности Монферрана как архитектора.
Критики выражали сомнение в том, что фундамент будет достаточно прочен для нового собора, что удастся преодолеть сложности связи старых и новых частей здания, отмечали неправильное проектирование главного купола. Помимо замечаний по существу, Модюи допустил выпады личного характера, что, по мнению посла Франции в России графа де ла Ферроне, было вызвано, скорее всего, завистью к успехам соотечественника. Специально созданный Комитет Академии художеств рассмотрел в 1821-м году возражения Модюи и сообщил князю Александру Николаевичу Голицыну о невозможности перестройки Исаакиевского собора без переработки проекта Монферрана.
По распоряжению императора члены Комитета три месяца прорабатывали в эскизах свои предложения. В этом приняли участие Стасов, Михайлов Второй, Мельников и Михайлов Первый. Согласившись с мнением опытных зодчих, Монферран выражает желание участвовать в «исправлении» собственного проекта. Он понимает, что его вариант нуждается в серьёзной доработке. Внимательно изучив предложения, поправки и замечания членов Комитета, Монферран представил новый, более совершенный замысел, в котором предложил собственные решения принципиальных вопросов. Так, в его новом проекте собор становится более компактным и завершённым. Главный купол занимает доминирующее положение, а правильно найденные пропорции портиков уравновешивают объем здания. Барабан купола установлен на четырех новых опорах, внутреннее пространство храма расширено. В марте 1825-го года проект получил Высочайшее одобрение. Таким образом, Монферран отстоял своё право быть автором одного из крупнейших купольных сооружений Мира.
Колокол, созывающий рабочих на работу. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1845 г.
Групповой портрет рабочих-строителей. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1836 г.
В строительстве Исаакиевского собора принимали участие архитекторы Александр Павлович Брюллов (брат Карла Павловича Брюллова) и Николай Ефимович Ефимов, Андрей Иванович Штакеншнейдер, Александр Иванович Кракау, Ипполит Антонович Монигетти и другие, для которых работа под руководством Монферрана стала школой подлинного архитектурно-строительного искусства.
Разборке подлежали колокольня, алтарные выступы и западная стена ринальдиевского собора, а южная и северная стены сохранялись. Собор увеличивался в длину, а его ширина оставалась прежней и здание в плане приобрело прямоугольную форму. Высота сводов тоже не изменялась. С северной и южной сторон предполагалось возвести колонные портики. Собор должны были венчать один большой купол и четыре малых по углам.
Фрагмент разобранного Исаакиевского собора. Литография по рисунку Монферрана. 1845 г.
Работы по сооружению фундамента начались ещё в 1818 году, по первому проекту Монферрана. Он поставил перед собой сложную задачу соединить старый и новый фундаменты. В этом принимал деятельное участие инженер А. Бетанкур.
Этот пост рассказывает о подвалах Исаакиевского собора
Под фундамент Исаакиевского собора вырывались глубокие траншеи, из которых выкачивалась вода. Затем в грунт вертикально вбивали просмоленные сосновые сваи диаметром 26-28 сантиметров и длиной 6,5 метра. Расстояние между сваями в точности соответствовало их диаметру. Сваи забивались в землю тяжёлыми чугунными бабами с помощью воротов, приводимых в движение лошадьми. По каждой свае делали десять ударов. Если после этого свая не входила в землю, то её с разрешения смотрителя обрезали. После этого все траншеи были соединены между собой и залиты водой.
Когда вода замёрзла, сваи были спилены под один уровень, рассчитанный от поверхности льда. Всего под фундамент было забито 10 762 сваи.
Барак для рабочих и хозяйственные постройки на строительной площадке Исаакиевского собора. Литография Бенуа по рисунку Монферрана. 1845 г.
Монферран применил сплошную кладку, так как считал, что «для фундаментов крупных зданий сплошная кладка предпочтительнее любого другого вида его выполнения, особенно… если здание строится на плоском и болотистом грунте…»
В общей сложности только сооружение фундамента заняло около пяти лет. В этой работе было задействовано 125 тысяч каменщиков, плотников, кузнецов и рабочих других профессий.
Вырубка гранитных монолитов для колонн собора велась в каменоломне Пютерлакс недалеко от Выборга. Эти земли принадлежали помещице фон Экспарре.
Преимуществом именно этого места для каменоломни было большой запас гранита, близость Финского залива с глубоким фарватером и почтового тракта. Вот что отметил в своём дневнике Монферран, впервые посетив каменоломню: «Удивление, которое мы испытывали, когда увидели… гранитные скалы, было, конечно, велико, но оно сменилось прямо восхищением, когда позже мы любовались в первом карьере семью необработанными ещё колоннами…»
Выгрузка и перекатывание колонны на Адмиралтейской набережной. Тонированная литография А. Кювилье и В. Адама по рисунку О. Монферрана. 1845 г.
Работами на каменоломне руководил подрядчик Самсон Суханов, который также участвовал в работах по созданию Ростральных колонн и Казанского собора. Затем колонны поднимали... все вручную, подъемных кранов не было.
Установка колонн малых куполов собора. Литография Ф. Бенуа по рисунку О. Монферрана, 1845 г.
Для подъёма колонн были построены специальные леса, состоящие из трёх высоких пролётов, образованных четырьмя рядами вертикальных стоек, перекрытых балками. В стороне были установлены 16 чугунных во́ротов-кабестанов, на каждом из которых работало по восемь человек. Колонну обшивали войлоком и циновками, обвязывали корабельными канатами и вкатывали в один из пролётов лесов, а концы канатов через систему блоков закрепляли на кабестанах. Рабочие, вращая во́роты, приводили монолит в вертикальное положение.
Установка одной 17-метровой колонны весом 114 тонн занимала около 45 минут. Монферран в своих записях отмечал, «что деревянная конструкция лесов… столь совершенна, что при всех сорока восьми установках колонн ни разу не было слышно даже простого скрипа».
Первая колонна была установлена 20 марта 1828 года в присутствии царской семьи, иностранных гостей, многих архитекторов, специально приехавших для этого торжества, и простых горожан, заполнивших собой площадь и крыши окрестных домов. Под основание колонны была заложена платиновая медаль с изображением Александра I.
Как вам эти гиганты? А ведь 24 колонны подняли на уровень смотровой площадки, а немного меньшие до уровня балюстрады!
Затем началась постройка опорных пилонов и стен собора. Тут применялась кладка из кирпичей, скреплённых известковым раствором. Для бо́льшей прочности применяли гранитные прокладки и металлические связи различного профиля. Толщина стен составляла от 2.5 до 5 метров. Толщина наружной мраморной облицовки составляла 50-60 см, внутренней - 15-20 см.
В 1836 году возведение стен и пилонов было завершено и началось сооружение перекрытий и приступили к куполу.
Монферран использовал идею устройства купола лондонского собора св. Павла. Не все знают, что под внешним куполом, как в матрешке находится еще ТРИ купола.
Прогулка между куполами
Для облегчения конструкции внутренние купола изготовлены из глиняных"горшков" с заливкой промежутков между ними цемянкой из извести с расщебёнкой. Для сводов потребовалось около 100 тысяч таких горшков. Горшечные своды улучшают акустику храма, защищают от холода и значительно легче кирпичных сводов.
Чердак Исаакиевского собора
Золочение куполов собора в 1838-1841 годах проводилось методом огневого золочения, парами ртути отравились и умерли 60 мастеров.
Купол Исаакия сверху и снизу, снаружи и внутри
Исаакиевский собор в лесах, огражденный забором. Литография. 1845 г.
Всего же в строительстве собора приняло участие 400 000 рабочих - государственных и крепостных крестьян. Судя по документам того времени, около четверти из них умерло от болезней или погибло в результате несчастных случаев.
Подъем креста на главный купол собора. Литография Адама по рисунку Монферрана. 1845 г.
Строительство Исаакиевского собора стало своеобразной практической академией отечественной архитектуры, где испытывались новые материалы, новые конструктивные приёмы, изучались и применялись проектировочные и строительные методы. Так, следуя примеру Монферрана, русские зодчие начали широко применять в строительстве металлические конструкции.
Исаакиевский собор. Литография по рис. О. Монферрана
Интересно что на литографии видны ангелы на портике Исаакия, хотя изначально, по проекту их там устанавливать не планировалось. Но Монферран наверное видел собор только с ними.
Торжественное освящение собора состоялось в 1858 году, 30 мая, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, в присутствии императора Александра II и иных членов императорской семьи. Были выстроены войска, которых император приветствовал перед началом чина освящения, которое возглавил митрополит Новгородский и С.-Петербургский Григорий (Постников). На Петровской и Исаакиевской площадях были устроены трибуны для народа; соседние улицы и крыши ближайших домов были переполнены людьми.
Исаакий не принадлежал церкви! Он принадлежал государству! Даже священники там служили и были на государственном окладе.
Огюст Монферран скончался через месяц после освящения Исаакиевского собора. Таинственная смерть архитектора, к тому же, смерть предсказанная, дала пищу для самых фантастических догадок и слухов, по легенде во время торжественного освящения собора, один из приближенных Александра II обратил внимание царя на скульптурную группу святых на фронтоне храма. В ней присутствовала скульптура самого Монферрана с моделью собора в руках.
Здесь Монферран оставил своеобразный автопортрет, изобразив себя среди группы святых и своих современников с макетом собора в обнимку. Причём, все персонажи склонили голову, приветствуя Святого Исаакия Далматского, и лишь Монферран держит голову прямо. Изобразить себя в подобном окружении само по себе было довольно дерзким шагом. Александр ничего не сказал Монферрану, но, проходя мимо, руки не подал и не поблагодарил. Зодчий сильно расстроился, от расстройства заболел и умер.
Были и другие легенды, будто какой-то блаженный предсказал, что Монферран умрет, когда собор будет достроен, и поэтому архитектор медлит с завершением строительства. Освящение храма состоялось в 1858 году, уже при Александре II. И через месяц Монферрана не стало, предсказание сбылось, впрочем, тогда ему было уже 72 года...
Монферран завещал похоронить его в своём главном детище, Исаакиевском соборе, но Александр это пожелание не одобрил. Поэтому гроб с телом архитектора обнесли вокруг храма, отпели его в костёле Святой Екатерины на Невском, после чего вдова увезла его в Париж.
Источник
См. также: Кичеджи и Резник о коллективном письме ректоров с просьбой ускорить передачу Исаакия РПЦ
Протестующие взяли собор в живое кольцо. Демонстранты встали в несколько рядов вокруг ограды Исаакия. Формально акция проходит в формате встречи с депутатами Законодательного собрания Санкт-Петербурга.
Click to viewОфициальный спикер РПЦ Владимир Легойда уверен, что некие «политические лидеры» используют Исаакия как повод «взвинтить градус политического противостояния». Такое мнение Легойда высказал газете «Комсомольская правда».
Реакция Петербурга на решение Георгия Полтавченко
Председатель регионального отделения Партии прогресса Полина Костылева и гражданский активист Фёдор Горожанко создали специальный сайт, на котором идёт сбор подписей против передачи собора.
«Исаакиевский собор - один из крупнейших музеев России, гордость страны и её достояние. Исаакий возводился за счет Российского государства, содержался, восстанавливался и оберегался лучшими специалистами - архитекторами, историками, художниками и реставраторами. Собор никогда за всю свою историю не принадлежал Церкви», - отмечается на сайте.
Another posts: РПЦ заберёт Исаакий, который ей никогда не принадлежал:
Активисты призывают россиян подписаться под петицией, подчёркивая, что собор принадлежит городу, а временно возглавляющего Петербург чиновник не вправе принимать подобные решение от имени всех местных жителей.
Кампания по сбору подписей идёт и на портале change.org. Петиция была создана ещё год назад, когда появилась эта инициатива. Под ней поставили подписи свыше 96 тысяч человек.
____________________________
Реакция блогосферы
rurik-l:
Моя позиция выражена в двух комментариях к новости:
«Сколько мелких бесов набежало... И так всегда: как только государство что-то вернёт Церкви - сплошной гвалт со всех сторон! А по поводу большевицких „конфискаций“ и „изъятий“, арестов и расстрелов священства после октября 1917 г. - молчок.
Вернут Исаакий - и слава Богу! Значит, не все ещё русские люди в „совков“ превратились!»
«Так вы, картавые, уже раз его отобрали после 1917 года. Храм построили для того, чтобы там люди молились, а не туристы болтались... Всё вам неймётся ...»
Но таких комментариев очень мало... Что происходит с народом? Опять прельстились? Не будет подлинного единства русского народа без основательной работы над ошибками, без четкого анализа нашей истории.
Источник
____________________________
pan-terra28:
У меня в связи с этой дикой истории один вопрос. В ру-абандон, например, полно фото заброшенных, разрушенных церквей, которые, пардон , на хрен не нуджны гундяеву и рпц. Церкви многие древние, уникальные, прекрасные - и доживают последние дни.
А Исаакий, конечно, нужен еще как!
Дорого, бохато, знаменито. В Москве у нас ХСС, в Питере понадобился Исаакий
Совсем уже обнаглели
Источник
____________________________
alexey43:
На вопрос о том, на каком основании Георгий Полтавченко принял решение о передаче собора РПЦ и подавала ли церковь соответствующую заявку, он пообещал ответить в ближайшее время, заметив, что у губернатора «есть договоренности с патриархией и с патриархом».
http://kommersant.ru/doc/3188098
Ой-вэй. Исаакия Далматского стыдно. У какого-то губернатора есть договорённость о передаче его дома кому-то. Пацан решил - пацан сделал. Святой - в нагрузку. Скоро по фене будут законы писать?
Смех смехом, но в сотый год Революции, какой-то Полтавченко запустил реституцию «по понятиям». За Патриарха стыдно. Получил Собор, как «эскадрон принял».
Источник
____________________________
bloha-v-svitere:
Как известно, эта проблема возникла после подписания в 2010 году Медведевым (работавшим тогда президентом) закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».
Да, у нас возрождение, исправление ошибок прошлого. Но в 1917 году только церкви экспроприировали? Почему же наш президент не исправил тут же и вторую глобальную несправедливость - не издал закон «О передаче потомкам собственников, пострадавших от национализации, их имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности»? Круто было бы, да? Дворец Юсуповых - его потомкам (они имеются), до кучи им же и Шереметевский дворец (дочь Феликса Юсупова вышла замуж за графа Шереметева), кстати, и Аничков дворец можно им отдать (Феликс Юсупов был женат на Ирине Александровне, внучке императрицы Марии Федоровны, которая была прописана в Аничковом дворце). Путиловский завод вернуть! Елисеевым - магазины! Потомкам купца Ипатьева - землю, где находился их особняк в Екатеринбурге... А заодно и пересмотреть итоги приватизации, которая проводилась в 1990-е годы. «Неееетушки, вы что, с ума сошли с вашими предложениями?! - ответят мне. - Это же такой передел начнется, что лучше его и не начинать». Так ведь уже начали - именно этим законом 2010 года.
Так и хочется сказать устами Жоржа Милославского: «Да ты что, сукин сын, самозванец, казенные земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасешься!»
Источник
____________________________
История создания и строительства Исаакиевского собора
Несоответствие Исаакиевского собора парадному облику центральной части Петербурга вызвало необходимость уже в 1809 году объявить конкурс на возведение нового храма. В нём приняли участие известные зодчие Андрей Никифорович Воронихин, Андреян Дмитриевич Захаров, Василий Петрович Стасов, Чарлз Камерон, Жан-Франсуа Тома́ де Томон, Джа́комо Доме́нико Кваренги и многие другие. Основное условие конкурса - требование Александра Первого сохранить в новом храме алтари предшествующего.
Программу конкурса, утверждённую Александром I, составил президент Академии художеств А. С. Строганов. В ней говорилось:
"Изыскать средство к украшению храма… не закрывая… богатой мраморной его одежды… приискать форму купола, могущую придать величие и красоту столь знаменитому зданию… придумать способ к украшению площади, к сему храму принадлежащей, приведя окружность оной в надлежащую правильность".
Император считал, что полностью сносить собор было бы оскорбительным для памяти основателей. Однако, прекрасно понимая, что компоновка в одном сооружении новых и старых частей неизбежно приведёт к неравномерной осадке здания и вызовет его разрушение, все участники конкурса предлагали полностью снести старый собор, поэтому император ни один из конкурсных проектов так и не не одобрил. Проекты были разные и собор мог быть совсем не таким каким мы его привыкли видеть.
Еще один проект Ринальди. Выглядит достаточно непропорционально.
В 1813 году, в разгар войны с Наполеоном Бонапартом, в Петербурге была предпринята еще одна попытка перестроить Исаакиевский собор. По тем же причинам, что и в предыдущий раз, конкурс проектов завершился безрезультатно. Разочаровавшись в своей затее, Александр Первый решил больше не проводить конкурсы. Но от идеи переделать Исаакиевский собор не отказался.
В 1816-м году был создан Комитет по делам строений и гидравлических работ, призванный превратить Петербург в парадный представительный город. Возглавил его талантливый инженер, испанец на русской службе, Агустин Бетанкур (на фото слева).
В Комитет вошли архитекторы Карл Иванович Росси, Антон Антонович Модюи, Андрей Алексеевич Михайлов, инженеры Пётр Петрович Базен, Морис Гугович Дестрем и другие. Император дал распоряжение Бетанкуру подготовить предложения по перестройке Исаакиевского собора и подобрать для этого архитектора. Выбор пал на только что приехавшего в Россию из Франции Огюста Монферрана.
Монферран трудился над проектом в течение всего 1817-го года и представил 24 эскизных проекта Исаакиевского собора в различных стилях. Как и другим, его работу чрезвычайно затрудняла обязательность сохранения трёх уже освящённых алтарей старого собора.
Монферран предполагал значительно увеличить размеры барабана центрального купола, оставив для его опор два старых и построив два новых пилона. Это решение было непрофессиональным. Неравномерная осадка пилонов ослабляла конструкцию здания, соединение его старых и новых частей и фундаментов редко приводило к положительным результатам. Тем не менее, 20-го февраля 1818-го года Александр Первый утвердил проект и назначил его автора придворным архитектором.
Билет № 636 на свободное проживание в Петербурге, выданный Монферрану в январе 1817 г.
В 1820-м году Монферран издал альбом с 21-й гравированной таблицей, где изображались планы, фасады, эскизы будущего храма в сравнении с проектами Ринальди и Бренны. Девиз на титульном листе «Non omnis moriar» (лат. «не весь умру») сопровождал архитектора всю его жизнь. Но автору альбома вскоре пришлось пожалеть о сделанном.
Обнародованные планы вызвали обвинения коллег в техническом несовершенстве проекта. Наиболее серьёзные упреки в профессиональной неопытности и авантюризме высказал придворный архитектор Модюи, который представил в Совет Академии художеств докладную записку о несостоятельности Монферрана как архитектора.
Критики выражали сомнение в том, что фундамент будет достаточно прочен для нового собора, что удастся преодолеть сложности связи старых и новых частей здания, отмечали неправильное проектирование главного купола. Помимо замечаний по существу, Модюи допустил выпады личного характера, что, по мнению посла Франции в России графа де ла Ферроне, было вызвано, скорее всего, завистью к успехам соотечественника. Специально созданный Комитет Академии художеств рассмотрел в 1821-м году возражения Модюи и сообщил князю Александру Николаевичу Голицыну о невозможности перестройки Исаакиевского собора без переработки проекта Монферрана.
По распоряжению императора члены Комитета три месяца прорабатывали в эскизах свои предложения. В этом приняли участие Стасов, Михайлов Второй, Мельников и Михайлов Первый. Согласившись с мнением опытных зодчих, Монферран выражает желание участвовать в «исправлении» собственного проекта. Он понимает, что его вариант нуждается в серьёзной доработке. Внимательно изучив предложения, поправки и замечания членов Комитета, Монферран представил новый, более совершенный замысел, в котором предложил собственные решения принципиальных вопросов. Так, в его новом проекте собор становится более компактным и завершённым. Главный купол занимает доминирующее положение, а правильно найденные пропорции портиков уравновешивают объем здания. Барабан купола установлен на четырех новых опорах, внутреннее пространство храма расширено. В марте 1825-го года проект получил Высочайшее одобрение. Таким образом, Монферран отстоял своё право быть автором одного из крупнейших купольных сооружений Мира.
Колокол, созывающий рабочих на работу. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1845 г.
Групповой портрет рабочих-строителей. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1836 г.
В строительстве Исаакиевского собора принимали участие архитекторы Александр Павлович Брюллов (брат Карла Павловича Брюллова) и Николай Ефимович Ефимов, Андрей Иванович Штакеншнейдер, Александр Иванович Кракау, Ипполит Антонович Монигетти и другие, для которых работа под руководством Монферрана стала школой подлинного архитектурно-строительного искусства.
Разборке подлежали колокольня, алтарные выступы и западная стена ринальдиевского собора, а южная и северная стены сохранялись. Собор увеличивался в длину, а его ширина оставалась прежней и здание в плане приобрело прямоугольную форму. Высота сводов тоже не изменялась. С северной и южной сторон предполагалось возвести колонные портики. Собор должны были венчать один большой купол и четыре малых по углам.
Фрагмент разобранного Исаакиевского собора. Литография по рисунку Монферрана. 1845 г.
Работы по сооружению фундамента начались ещё в 1818 году, по первому проекту Монферрана. Он поставил перед собой сложную задачу соединить старый и новый фундаменты. В этом принимал деятельное участие инженер А. Бетанкур.
Этот пост рассказывает о подвалах Исаакиевского собора
Под фундамент Исаакиевского собора вырывались глубокие траншеи, из которых выкачивалась вода. Затем в грунт вертикально вбивали просмоленные сосновые сваи диаметром 26-28 сантиметров и длиной 6,5 метра. Расстояние между сваями в точности соответствовало их диаметру. Сваи забивались в землю тяжёлыми чугунными бабами с помощью воротов, приводимых в движение лошадьми. По каждой свае делали десять ударов. Если после этого свая не входила в землю, то её с разрешения смотрителя обрезали. После этого все траншеи были соединены между собой и залиты водой.
Когда вода замёрзла, сваи были спилены под один уровень, рассчитанный от поверхности льда. Всего под фундамент было забито 10 762 сваи.
Барак для рабочих и хозяйственные постройки на строительной площадке Исаакиевского собора. Литография Бенуа по рисунку Монферрана. 1845 г.
Монферран применил сплошную кладку, так как считал, что «для фундаментов крупных зданий сплошная кладка предпочтительнее любого другого вида его выполнения, особенно… если здание строится на плоском и болотистом грунте…»
В общей сложности только сооружение фундамента заняло около пяти лет. В этой работе было задействовано 125 тысяч каменщиков, плотников, кузнецов и рабочих других профессий.
Вырубка гранитных монолитов для колонн собора велась в каменоломне Пютерлакс недалеко от Выборга. Эти земли принадлежали помещице фон Экспарре.
Преимуществом именно этого места для каменоломни было большой запас гранита, близость Финского залива с глубоким фарватером и почтового тракта. Вот что отметил в своём дневнике Монферран, впервые посетив каменоломню: «Удивление, которое мы испытывали, когда увидели… гранитные скалы, было, конечно, велико, но оно сменилось прямо восхищением, когда позже мы любовались в первом карьере семью необработанными ещё колоннами…»
Выгрузка и перекатывание колонны на Адмиралтейской набережной. Тонированная литография А. Кювилье и В. Адама по рисунку О. Монферрана. 1845 г.
Работами на каменоломне руководил подрядчик Самсон Суханов, который также участвовал в работах по созданию Ростральных колонн и Казанского собора. Затем колонны поднимали... все вручную, подъемных кранов не было.
Установка колонн малых куполов собора. Литография Ф. Бенуа по рисунку О. Монферрана, 1845 г.
Для подъёма колонн были построены специальные леса, состоящие из трёх высоких пролётов, образованных четырьмя рядами вертикальных стоек, перекрытых балками. В стороне были установлены 16 чугунных во́ротов-кабестанов, на каждом из которых работало по восемь человек. Колонну обшивали войлоком и циновками, обвязывали корабельными канатами и вкатывали в один из пролётов лесов, а концы канатов через систему блоков закрепляли на кабестанах. Рабочие, вращая во́роты, приводили монолит в вертикальное положение.
Установка одной 17-метровой колонны весом 114 тонн занимала около 45 минут. Монферран в своих записях отмечал, «что деревянная конструкция лесов… столь совершенна, что при всех сорока восьми установках колонн ни разу не было слышно даже простого скрипа».
Первая колонна была установлена 20 марта 1828 года в присутствии царской семьи, иностранных гостей, многих архитекторов, специально приехавших для этого торжества, и простых горожан, заполнивших собой площадь и крыши окрестных домов. Под основание колонны была заложена платиновая медаль с изображением Александра I.
Как вам эти гиганты? А ведь 24 колонны подняли на уровень смотровой площадки, а немного меньшие до уровня балюстрады!
Затем началась постройка опорных пилонов и стен собора. Тут применялась кладка из кирпичей, скреплённых известковым раствором. Для бо́льшей прочности применяли гранитные прокладки и металлические связи различного профиля. Толщина стен составляла от 2.5 до 5 метров. Толщина наружной мраморной облицовки составляла 50-60 см, внутренней - 15-20 см.
В 1836 году возведение стен и пилонов было завершено и началось сооружение перекрытий и приступили к куполу.
Монферран использовал идею устройства купола лондонского собора св. Павла. Не все знают, что под внешним куполом, как в матрешке находится еще ТРИ купола.
Прогулка между куполами
Для облегчения конструкции внутренние купола изготовлены из глиняных"горшков" с заливкой промежутков между ними цемянкой из извести с расщебёнкой. Для сводов потребовалось около 100 тысяч таких горшков. Горшечные своды улучшают акустику храма, защищают от холода и значительно легче кирпичных сводов.
Чердак Исаакиевского собора
Золочение куполов собора в 1838-1841 годах проводилось методом огневого золочения, парами ртути отравились и умерли 60 мастеров.
Купол Исаакия сверху и снизу, снаружи и внутри
Исаакиевский собор в лесах, огражденный забором. Литография. 1845 г.
Всего же в строительстве собора приняло участие 400 000 рабочих - государственных и крепостных крестьян. Судя по документам того времени, около четверти из них умерло от болезней или погибло в результате несчастных случаев.
Подъем креста на главный купол собора. Литография Адама по рисунку Монферрана. 1845 г.
Строительство Исаакиевского собора стало своеобразной практической академией отечественной архитектуры, где испытывались новые материалы, новые конструктивные приёмы, изучались и применялись проектировочные и строительные методы. Так, следуя примеру Монферрана, русские зодчие начали широко применять в строительстве металлические конструкции.
Исаакиевский собор. Литография по рис. О. Монферрана
Интересно что на литографии видны ангелы на портике Исаакия, хотя изначально, по проекту их там устанавливать не планировалось. Но Монферран наверное видел собор только с ними.
Торжественное освящение собора состоялось в 1858 году, 30 мая, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, в присутствии императора Александра II и иных членов императорской семьи. Были выстроены войска, которых император приветствовал перед началом чина освящения, которое возглавил митрополит Новгородский и С.-Петербургский Григорий (Постников). На Петровской и Исаакиевской площадях были устроены трибуны для народа; соседние улицы и крыши ближайших домов были переполнены людьми.
Исаакий не принадлежал церкви! Он принадлежал государству! Даже священники там служили и были на государственном окладе.
Огюст Монферран скончался через месяц после освящения Исаакиевского собора. Таинственная смерть архитектора, к тому же, смерть предсказанная, дала пищу для самых фантастических догадок и слухов, по легенде во время торжественного освящения собора, один из приближенных Александра II обратил внимание царя на скульптурную группу святых на фронтоне храма. В ней присутствовала скульптура самого Монферрана с моделью собора в руках.
Здесь Монферран оставил своеобразный автопортрет, изобразив себя среди группы святых и своих современников с макетом собора в обнимку. Причём, все персонажи склонили голову, приветствуя Святого Исаакия Далматского, и лишь Монферран держит голову прямо. Изобразить себя в подобном окружении само по себе было довольно дерзким шагом. Александр ничего не сказал Монферрану, но, проходя мимо, руки не подал и не поблагодарил. Зодчий сильно расстроился, от расстройства заболел и умер.
Были и другие легенды, будто какой-то блаженный предсказал, что Монферран умрет, когда собор будет достроен, и поэтому архитектор медлит с завершением строительства. Освящение храма состоялось в 1858 году, уже при Александре II. И через месяц Монферрана не стало, предсказание сбылось, впрочем, тогда ему было уже 72 года...
Монферран завещал похоронить его в своём главном детище, Исаакиевском соборе, но Александр это пожелание не одобрил. Поэтому гроб с телом архитектора обнесли вокруг храма, отпели его в костёле Святой Екатерины на Невском, после чего вдова увезла его в Париж.
Источник
См. также: Кичеджи и Резник о коллективном письме ректоров с просьбой ускорить передачу Исаакия РПЦ