В одном, как и полагается, дремучем лесу жил где-то между кустом папоротника и радугой маленький Летучий Мыш. Днём он висел на своей ветке, закрывшись крыльями и щурясь на солнце. А ночью летал по лесу, смотрел на светлячков, которые притворялись звёздами, и слушал барабанную дробь капелек в небольшом водопаде по соседству.
В один из таких вечеров Мышу встретился Ветер. Они сидели на ёлке прямо среди светлячков и болтали ни о чём, болтая ногами. А следующим вечером они встретились снова. И ещё. И потом. Мыш рассказывал Ветру о звёздах и своих вылазках к водопаду. Ветер слушал, и мягко шелестел листвой, от чего у Мыша шелестела шерсть на затылке, и бегали мурашки. А Ветер называл его Мышонком, и иногда говорил о том, что видел в своей жизни.
В какой-то момент, неожиданно, как это всегда и бывает, Мыш понял, что Ветер есть везде, куда бы Мыш ни полетел. И что Ветер умеет мягким теплым порывом развернуть крылья Мышу, и тогда он летает особенно высоко, зажмурившись от удовольствия. И что с ним уютно, как длинным зимним вечером у камина под пледом, с чашкой горячего какао и любимой книгой.
А потом Ветер пропал. Кажется, в каком-то далёком месте случилась засуха, и Ветер улетел вместе с Дождём наводить порядки. Мышонку на пронзительно долгое время сделалось грустно и одиноко. Он понял, что чувствовала Кошка, которую Человек позвал в свой дом, а потом уехал, сменив место жительства, а Кошку оставив. Мышонок взлетал высоко-высоко, пытаясь отыскать шелест листвы, но всё было тихо и неподвижно, а Мышонку было всё так же грустно. «Но так ведь случается, - подумал он, - Нельзя грустить только потому, что кто-то полетел дальше один».
И Мыш перестал грустить. Почти. Как вдруг вернулся Ветер, зашелестел листвой и сказал «Привет, Мышонок. Я скучал». Мышонок обрадовался, и тоже сказал «Привет». Только не зашелестела шерсть на затылке, и не побежали мурашки. И было всё же немного грустно. Возможно, потом…
(с) я, ага :)