"Римская" - самая загадочная станция московского метро
Станция не только загадочная, но и притягательная. Не могу проехать мимо, стараюсь выйти, посмотреть, вновь изумиться и понять, что как всегда, ничего не понимаю.
На днях не только посмотрела, но и сняла заново. И размещаю новые фото со старым текстом.
Худая, коротко стриженная, с уродской прической и жуткого цвета волосами Мадонна бесстыдно выставила огромную грудь. Выражения лица не видно, но вызывает она мысли об изможденности, а отнюдь не об одухотворенности. Фигуры ее и младенца переломаны на кусочки и испещрены черными точками как и ангелочки, вьющиеся вокруг керамически-игрушечной Триумфальной арки. Это не разрушение, это так и было задумано. У волчицы - такие же, как у Мадонны аппетитные соскИ, к которым прильнули херувимообразные Ромул и Рем. Маска застыла в безмолвном крике. Пупсики на колонне - в кошмарном желтоватом налете.
Все это изумляет, пугает и... завораживает и запоминается.
Выполненная с участием итальянских архитекторов и открытая в 1995 году, станция "Римская" связана прежде всего с именем Леонида Берлина (1925-2001), "одного из самых трагических и самых светлых художников России конца XX века". Что хотел сказать автор пятью скульптурными группами на Римской? Мне чудится одно, тем, кто считает их "одним из самых уродливых зрелищ, которые мне приходилось видеть" и напоминающими пациентов лепрозория (с форума о транспорте) - другое, официозу, который присудил создателям станции премию Москвы - третье, искусствоведам - четвертое, пятое и так далее.
Поэтому давайте сначала просто посмотрим. А тем, кто в Москве, рекомендую съездить и посмотреть самим. Оно того стоит.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
Сразу за "маской" - фото автора. Похоже это немного автопортрет.
Критики изгаляются как могут.
"Леонид Берлин безжалостно честный художник. В то же время его искусство нельзя назвать страшным, лишенным надежд. Характерный для художника парадокс: самые светлые образы были созданы им в самом темном месте Москвы, в подземелье московского метрополитена.
Подземный (по определению "изнаночный") мир сталинского метрополитена демонстрирует законченную модель идеального советского социума...Как подорвать авторитет этой кажущейся незыблемой парадигмы? Берлин находит гениальное решение. Он просто смеется над ней. Якобы подыгрывает имперскому тщеславию. На самом деле, разоблачает обман. Вам нужны античные колонны? Пожалуйста. Но только не в качестве шеренги грозных часовых, а в качестве живописных развалин, картинно сложенных в торце зала. Ханжеское следование ордерному канону сменяется почти эпатажной неряшливостью рисунка, нарочитой грубостью керамической фактуры, аляповатым цветом. Из капители растут масенькие цветочки... , по стволу ползают симпатичные детеныши. Сам Берлин называет их "обсосками"... Идешь по переходу и натыкаешься на маску "Уста истины", напоминающую не зловещую урну для доносов (вот вам ваша античная империя!), но скорее карнавального зазывалу - ярмарочного деда. Пухлявые путти с крылышками кружат над игрушечной триумфальной аркой. Малыши Ромул и Рем самозабвенно сосут молоко добродушной волчицы, больше похожей на ласковую домашнюю псину... Вдруг понимаешь, что попал в кукольный театр. Верный своему принципу Леонид Берлин снова провоцирует случайную публику (пассажиров) на участие в едином карнавале жизни, импровизированном ярмарочном представлении о "кумерических богах", "грозных разбойниках", "заморских зверушках", детских игрушках. Только так, простодушно и весело Леонид Берлин прощается с былыми гипнозами, мифами и иллюзиями".
"Работы Берлина спокойными оставить не могут: они рождают в душе зрителя тревогу и жалость; сочувствие и страх. Они неудобны, эти странные, непривычные, ни на что не похожие... существа....Так же "от Бога" - мать. Мадонна, подцвеченный керамический горельеф на станции метро "Римская"...Воплощенная нежность, счастье и тревога материнства - в фигуре Матери, в ее опущенных, прикрытых тяжелыми веками глазах; невинная прелесть пухлых губ и щек, вытянутой яйцом головки грудного ребенка, отличающегося от других шести-семи месячных ребят только острым недетским взглядом - переданы скульптором с поразительной достоверностью...И тем сильнее бьет в глаза резкое несоответствие, трагический контраст: фигуры испещрены трещинами, разбиты как старая керамика. Трещины пошли по живым телам матери и ребенка, и не время тому виной. Они изрешечены точками, - кажется, по ним стреляли, и трещины - результат этого кощунственного расстрела....
Станция метро "Римская", украшенная рельефами Берлина - подлинный праздник скульптуры, доставляющий истинную, почти детскую радость...Необычная, не похожая ни на одну другую станция, осененная духом античности и христианства; залог нерасторжимого единства времен и народов....
Черные силы из недавнего нашего прошлого почувствовали и смертельно испугались: ведь это они все 70 лет советской власти распинали Художника; это они - "воинствующие безбожники" расстреливали Богоматерь, по мере своих сил боролись и с творчеством, и с красотой. А Художник жив и Богоматерь жива. Истерзанные, распятые, расстрелянные, со следами пуль - все равно живут, и нет такой силы, которая могла бы их уничтожить....
Радость и свет в творчестве Берлина превозмогают разрушение и тьму - в этом еще одно резкое его отличие от культа хаоса и бессмыслицы, столь свойственного современному "новому" искусству. В этом - его победа.
А вот мнение не искусствоведа, а известного психолога Людмилы Петрановской:
То, что я увидела -- это история про время, про жизнь, вот лежат руины самой могучей когда-то империи, грозы всего мира, а эти голенькие и беззащитные младенцы ползают по ним и просто играют, и они важнее и сильнее всей этой дури про войны, империи, власть, кесарей. Такие маленькие, такие живые.
И это рифмуется с Мадонной, которая Мадонна в римских катакомбах, это тоже про то, как тихая, теплая, уязвимая история про какого-то там странно родившегося младенца, про каких-то прячущихся по подвалам и верящих в него людей разорвала изнутри могучую каменную глыбу империи.
По-моему это гениально абсолютно.
Работы Берлина есть еще на трех станциях метро, рядом с Сахаровским центром, в парке Музеон. А вот немного о его жизни.
"Фотография начала 20-х годов: Ленин с группой иностранных коммунистов. Среди них иранский журналист Султан-заде, прекраснодушный энтузиаст, приехавший в советскую Россию вершить мировую революцию. Только эта фотография и осталась Леониду Берлину от расстрелянного в 1938 году отца отца - да еще внешность. Фамилию ему дал отчим, а вместе с ней все те унижения, какие выпадали на долю евреев в нашей интернациональной стране...
В феврале 1974 года творческий вечер Берлина в Доме художника на Кузнецком мосту был за два часа до начала запрещен партийными властями; скульптуры спешно погрузили на грузовик и в отсутствии автора свезли к нему в мастерскую, свалили как попало, побили, покорежили...
А ведь не в пример многим художникам-"шестидесятникам", Берлин никогда не искал политических дивидендов, не стремился к славе оппозиционера, но с беспощадной самоотдачей отдавал всего себя творчеству и только творчеству - а оно оборачивалось полем сражения."
Что еще можно добавить к этому? Наверное то, что скульптуры на Римской довольно скромные и не бросаются в глаза в суете метрожизни. Но если их увидишь, они не отпускают, тревожат, будоражат, и наверное это значит, что скульптор выполнил свою задачу.
Постскрипутм. Еще один вариант Мадонны Берлина был обнаружен в раздевалке музея личных коллекций (зала не удостоили). Образ, несмотря на внешнее сходство, мне показался совсем другим. Сравните сами.
