Старая Остоженка
К Остоженке у меня особое отношение. Здесь я работаю уже десять лет и знаю почти каждый дом. Люблю ее такой, какая она есть, с ее прелестью старых особнячков и несуразностью новорусской роскоши, с тихими двориками и пробками. Нервно отношусь к возгласам о том, что от Остоженки дескать ничего не осталось, хотя понимаю чувства тех, кто помнит улицу такой, какой я ее уже не застала. И сегодня приглашаю вас на ту самую старую Остоженку, которая все-таки есть.
Начнем мы с одного из самых больших и самых старых домов на Остоженке, первым хозяином которого был не самый знаменитый, но возможно самый именитый обитатель этой улицы.
Итак,к моменту начала нашего рассказа, к середине 18 века, Остоженка представляла собой непрестижную московскую окраину. Когда-то здесь была древняя дорога из Киевской Руси во Владимиро-Суздальскую Русь, которая вела к переправе через Москву-реку, так называемому Крымскому броду (сейчас там расположен Крымский мост) Название Остоженка получила в XVII веке от старорусского Остожье или Стожье - лугов, которые были в старину на этом месте и на которых стояли стога скошенного сена. Позднее, близ Остожья разместился царский конюшенный двор, а окрестности стали застраиваться жилыми домами. Между Остоженкой и Москвой-рекой в основном располагались небогатые частные дома и склады. С другой стороны улицы, по соседству с фешенебельной Пречистенкой, по которой лежал царский путь в Новодевичий монастырь, преобладали более зажиточные дома.
В основе дома 38, о котором наш рассказ, несколько палат XVIII века, принадлежавших разным владельцам. Из них в 1764-72гг. был возведен один монументальный дом (архитектор - Матвей Казаков). Позднее он расширялся и перестраивался, пристраивались корпуса, уходящие вглубь переулка, и на сегодня здание имеет невообразимо запутанную внутреннюю структуру.
Обитателем этого огромного дома стал Петр Дмитриевич Еропкин (1724-1805). Человеком он был явно незаурядным, так и хочется его назвать "Лужковым XVIII века". Он был московским генерал-губернатором, а до этого ведал (на современном языке) Московским здравоохранением. Боролся с чумой (был председателем "Комиссии для охранения и врачевания от моровой язвы". Усмирял Чумной бунт. Боролся с наводнениями, строил Водоотводный канал и мосты через Москва-реку и много еще чем занимался.
Когда Еропкин занял пост генерал-губернатора, то отказался от переезда во всем известный дом на Тверской, отказывался и от представительских денег, мотивируя это так: "Нас с женой только двое, детей у нас нет, состояние имеем, к чему нам еще набирать лишнее". Перемещаясь по его бывшим владениям, где сейчас работает и учится не меньше тысячи человек, я с трудом могу проникнуться пафосом этого Еропкинского заявления.
Еропкин был очень хлебосольных хозяином. Они, как говорили тогда, «держали открытый стол» - всякий «пристойно одетый» человек мог ежедневно приходить к ниц обедать, и сколько бы ни сошлось в еропкинской столовой этих незваных гостей - всем хватало.
После смерти Еропкина в 1806 году дом был передан для коммерческого училища, созданного "для обучения купеческих детей началам правильной коммерции" - то есть, для детей недворянского сословия. В начале 20 века здание из двухэтажного стало трехэтажным (хотя сейчас этажей четыре; откуда взялся четвертый, я не знаю), позднее были пристроены корпуса для спален воспитанников. В этих стенах училось немало славных людей, а сейчас его занимает Лингвистический университет, более известный под названием иняз имени Мориса Тореза. Сзади пристроен современный корпус, практически незаметный с улицы.
Хотя к строительству дома на Остоженке 38 приложили руку такие известные архитекторы, как Казаков и Жилярди, мне оно не кажется красивым и гармоничным: уж очень большое, непропорционально большое для своих форм. К тому же сочетание классической архитектуры с гербом СССР на самом видном месте, торчащая палка с изображением солдата в каске, отсутствие парадных дверей там, где им положено по идее быть - все это придает зданию некоторую парадоксальность что ли.
Зато в вечерней подсветке - очень даже ничего.
Изнутри здание сейчас в относительно приличном состоянии, но по некоторым помещениям видно, что им уже больше 200 лет. Энциклопедия дипломатично сообщает, что "в первом этаже сохранились палаты со сводчатыми перекрытиями", умалчивая, что эти самые своды опутаны проводкой, грязны и плохо освещены. Зато в прекрасном состоянии домовая церковь Марии Магдалины, устроенная в 1817 (сохранились росписи 1900-х гг., предположительно, работы Нестерова и Васнецова.
А теперь вернемся к началу, точнее, к концу улицы, где ближе к Садовому кольцу сохранился кусочек Остоженки первой половины 19 века. Там стоят два особнячка, построенных после пожара 1812 года (д.49 и 51) Их стиль называется ампир, или поздний классицизм. А для меня желтые особняки с треугольными портиками- наверное самое московское, что есть в Москве. Вот таких маленьких, но симпатичных не так уж много и осталось...(см. также верхнее фото)
Деталь ограды усадьбы д.51
Недалеко от этих двух домиков - еще одна усадьба - не такая красивая, но зато очень знаменитая. Именно здесь жила героиня одного из самых популярных произведений школьной программы по литературе: «В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней»
В жизни дом принадлежал матери Ивана Тургенева - Варваре Петровне и сам писатель часто бывал там. События, описываемые Тургеневым, по некоторым сведениям тоже разворачивались здесь, и участвовала в них его собственная матушка. Дворника на самом деле звали не Герасим, а Андрей. Несчастную Му-му он посадил в лодку около современного Крымского моста, а утопил в районе Воробьевых гор. Сейчас в доме создается музей Тургенева
Если сразу за домом Тургенева (37) свернуть в Хилков переулок, то в его глубине вы обнаружите совсем небольшой скверик и неказистый дом, в котором ничто не выдает его древнее происхождение и славную историю (я долго сомневалась - а может не тот, но других "кандидатов" поблизости нет )
Здесь начиная с 30-х годов 19 века находилось наимоднейшая в Москве лечебница минеральных вод. Сами воды привозились из-за границы, а больные их пили, принимали ванны, гуляли по когда-то роскошному саду, вели светские беседы и пр. Курс стоил бешеных денег, но недостатка в желающих лечиться не было. Основателем лечебницы был врач Христиан Лодер (кстати по его инициативе была построена 1-я градская больница и он немало других добрых дел сделал) (подробнее в блоге френда). Народ, глядя на фланирующую под музыку публику, называл их лодырями - по фамилии врача. По одним данным, именно отсюда пошло слово "лодырь", по другим - оно существовало и раньше, а здесь было просто вдвойне уместно. Лечебница просуществовала до 70-х годов 19 века, потом дом много раз менял хозяев и перестраивался, изменяясь до неузнаваемости, сад вырубался, сейчас дом в планах сноса, а жильцы ведут борьбу с этими планами, вспоминая славное прошлое своего дома. А имя Лодера носит сеть фитнесс-центров, первый из которых открылся совсем рядом от этого места.