1756 год: откуда исходит угроза миру?
Р О С С И Я
До 1705 года российская армия в своём главном вопросе - способе пополнения личным составом - мало чем отличалась от прочих.
Но с 1705 года и по 1762 случилась эпоха крайней милитаризации российского общества: дворяне обязаны были служить ВСЕ, а из крестьян солдатом мог стать ЛЮБОЙ. Сначала всё объяснялось войной со шведами, но такой способ укомплектования остался и после войны, а затем и после кончины императора-преобразователя, что было против европейских неписанных правил государственного управления, постулирующих сокращение армии и флота сразу после подписания мирного договора. Где-то армии сокращали обвально (пример Ганновера: с 45.000 человек в 1762 году к следующему осталось на службе 14.000), где-то умеренно, но сам факт передышки был налицо. Российская же армия была не только крупной, но и несжимаемой (как в песне, несократимая и легендарная). Мало того, в самые мирные года проводились рекрутские наборы, да такой численности, что у европейцев захватило бы дух, если бы это была открытая информация. Как вам например плановая цифра 61.500 рекрутов в наимирнейшем 1754 году? За год в войска поступала вся сухопутная армия Великобритании! Все дворяне мужского пола по достижении 12 лет отвозились в приёмную комиссию, распределявшую, кого куда: в армию или на флот, а попасть в губернскую канцелярию было за счастье. Уклониться нельзя, только по увечности. Истории неизвестны случаи, чтобы дворянин спокойно прожил партикулярную жизнь без встреч с государственной службой. Это был террор, настоящий, ленинский, беспощадный.
В послепетровскую эпоху монструозную машину европейцам удалось сдерживать, сперва втянув в Россию в нелепую войну с турками за сраный Очаков и Крым (который тогда не было шансов колонизировать и русифицировать), затем вскружили головы бедным шведам и безумцы ринулись со своей микроармией на Петербург. Но вот все эти войны закончились, и у оставленной в покое России самой начали чесаться руки повоевать. Первый звонок прозвучал ещё в 1746-м, когда Россия взяла на себя прямые и недвусмысленные обязательства воевать при нападении на Австрию пруссаков. Ну, это слова и обещания дипломатов, сказали некоторые, однако в 1748 году Россия выступила на стороне одной из коалиций и корпус её войск совершил впечатляющий зимне-весенний поход от Риги до Нюрнберга. По километражу это всё равно, если бы Фридрих выступил из Потсдама до Барселоны. То есть стало очевидным фактом, что Россия даже без флота (а он был) сможет спроецировать силу достаточно глубоко внутрь Европы, причем все наблюдатели отметили, что идёт не орда орков, а хорошая дисциплинированная армия со всеми причитающимися службами и вооружениями. Третий звонок перед спектаклем - это лёгкий найм британцами многотысячной группировки русских войск, готовой выступить (или быть отправленой морем) из Прибалтики куда прикажет Лондон, и рвать на куски любого, будь то француз или пруссак. Атмосфера дрожала от напряжения: Россия совершенно недвусмысленно желала военных действий на территории Европы (и желательно за европейские деньги).
Выплеск должен быть случиться в 1756 году, когда обезумевшие от счастья концентрации своих сил австрийцы дали понять, что пора щемить Пруссию и без всяких околичностей, прямым вторжением. Как вспоминал один дипломат, презжавший летом 1756 года по Прибалтике, "на протяжении десятков миль дорога была окаймлена своего рода бордюрами из движущихся на запад войск, причем в некоторых местах мне просто было трудно пробираться свозь них". Но вскоре прошла галя-отмена: нет, австрийцы не поколебались в своём решении, но они не успевали собрать все войска для решительного удара, а начинать серьёзное дело ограниченным контингентом дураков в Вене не нашлось.
Отсрочка была использована русскими для ещё большего увеличения армии: были созданы новые полки в армии и особый пехотно-артиллерийский корпус Шувалова. Обратите внимание, как легко наполнялись эти формации людьми путем рекрутского набора солдат и назначения на командные должности офицеров-рабов. Сравните с европейскими ужимками и плясками с индивиидумами при пополнении своих армий: тут зарплатой соблазни, тут формой привлеки, тут голову молодому человеку заморочь, тут крестьянину дай землю в аренду, тут пообещай славу и дележку прибылей и т. д. и т. п. А у нас пришла разнарядка - и всё общество делегирует людей в вооруженные силы б е с с р о ч н о. Разумеется, такая накачка не могла не кончиться э к л а т о м (от французского éclater: взорваться, вспыхнуть, лопнуть). Случившееся нападение Фридриха дало нам прекрасный повод приодеться в тогу сострадающего союзника, которому п р и ш л о с ь вмешаться в всеевропейский конфликт. Эта трактовка закрепилась в национальном мифе и сейчас 90% опрошенных скажут, что Россия эпохи весёлой царицы и в мыслях не держала на кого-то нападать (10% скажут что-то о вмешательстве в польские дела, да и то назвав это не войной, а специальными операциями).
До 1705 года российская армия в своём главном вопросе - способе пополнения личным составом - мало чем отличалась от прочих.
Но с 1705 года и по 1762 случилась эпоха крайней милитаризации российского общества: дворяне обязаны были служить ВСЕ, а из крестьян солдатом мог стать ЛЮБОЙ. Сначала всё объяснялось войной со шведами, но такой способ укомплектования остался и после войны, а затем и после кончины императора-преобразователя, что было против европейских неписанных правил государственного управления, постулирующих сокращение армии и флота сразу после подписания мирного договора. Где-то армии сокращали обвально (пример Ганновера: с 45.000 человек в 1762 году к следующему осталось на службе 14.000), где-то умеренно, но сам факт передышки был налицо. Российская же армия была не только крупной, но и несжимаемой (как в песне, несократимая и легендарная). Мало того, в самые мирные года проводились рекрутские наборы, да такой численности, что у европейцев захватило бы дух, если бы это была открытая информация. Как вам например плановая цифра 61.500 рекрутов в наимирнейшем 1754 году? За год в войска поступала вся сухопутная армия Великобритании! Все дворяне мужского пола по достижении 12 лет отвозились в приёмную комиссию, распределявшую, кого куда: в армию или на флот, а попасть в губернскую канцелярию было за счастье. Уклониться нельзя, только по увечности. Истории неизвестны случаи, чтобы дворянин спокойно прожил партикулярную жизнь без встреч с государственной службой. Это был террор, настоящий, ленинский, беспощадный.
В послепетровскую эпоху монструозную машину европейцам удалось сдерживать, сперва втянув в Россию в нелепую войну с турками за сраный Очаков и Крым (который тогда не было шансов колонизировать и русифицировать), затем вскружили головы бедным шведам и безумцы ринулись со своей микроармией на Петербург. Но вот все эти войны закончились, и у оставленной в покое России самой начали чесаться руки повоевать. Первый звонок прозвучал ещё в 1746-м, когда Россия взяла на себя прямые и недвусмысленные обязательства воевать при нападении на Австрию пруссаков. Ну, это слова и обещания дипломатов, сказали некоторые, однако в 1748 году Россия выступила на стороне одной из коалиций и корпус её войск совершил впечатляющий зимне-весенний поход от Риги до Нюрнберга. По километражу это всё равно, если бы Фридрих выступил из Потсдама до Барселоны. То есть стало очевидным фактом, что Россия даже без флота (а он был) сможет спроецировать силу достаточно глубоко внутрь Европы, причем все наблюдатели отметили, что идёт не орда орков, а хорошая дисциплинированная армия со всеми причитающимися службами и вооружениями. Третий звонок перед спектаклем - это лёгкий найм британцами многотысячной группировки русских войск, готовой выступить (или быть отправленой морем) из Прибалтики куда прикажет Лондон, и рвать на куски любого, будь то француз или пруссак. Атмосфера дрожала от напряжения: Россия совершенно недвусмысленно желала военных действий на территории Европы (и желательно за европейские деньги).
Выплеск должен быть случиться в 1756 году, когда обезумевшие от счастья концентрации своих сил австрийцы дали понять, что пора щемить Пруссию и без всяких околичностей, прямым вторжением. Как вспоминал один дипломат, презжавший летом 1756 года по Прибалтике, "на протяжении десятков миль дорога была окаймлена своего рода бордюрами из движущихся на запад войск, причем в некоторых местах мне просто было трудно пробираться свозь них". Но вскоре прошла галя-отмена: нет, австрийцы не поколебались в своём решении, но они не успевали собрать все войска для решительного удара, а начинать серьёзное дело ограниченным контингентом дураков в Вене не нашлось.
Отсрочка была использована русскими для ещё большего увеличения армии: были созданы новые полки в армии и особый пехотно-артиллерийский корпус Шувалова. Обратите внимание, как легко наполнялись эти формации людьми путем рекрутского набора солдат и назначения на командные должности офицеров-рабов. Сравните с европейскими ужимками и плясками с индивиидумами при пополнении своих армий: тут зарплатой соблазни, тут формой привлеки, тут голову молодому человеку заморочь, тут крестьянину дай землю в аренду, тут пообещай славу и дележку прибылей и т. д. и т. п. А у нас пришла разнарядка - и всё общество делегирует людей в вооруженные силы б е с с р о ч н о. Разумеется, такая накачка не могла не кончиться э к л а т о м (от французского éclater: взорваться, вспыхнуть, лопнуть). Случившееся нападение Фридриха дало нам прекрасный повод приодеться в тогу сострадающего союзника, которому п р и ш л о с ь вмешаться в всеевропейский конфликт. Эта трактовка закрепилась в национальном мифе и сейчас 90% опрошенных скажут, что Россия эпохи весёлой царицы и в мыслях не держала на кого-то нападать (10% скажут что-то о вмешательстве в польские дела, да и то назвав это не войной, а специальными операциями).