Ну что. Пора пробовать себя по специальности
Предсмертное стихотворение Хидзикаты Тосидзо (написанное, естественно, загодя - ибо в горячке боя особо не распишешься).
よしや身は
蝦夷が島辺に
朽ちぬとも
魂はあずまの
君やまもらむ.
Плоть моя сгниет
В плоти острова Эдзо,
Но бессмертный дух
На восточных берегах
Пусть хранит тебя.
Чего я, собственно, хотела от этого перевода. Тут нужно разъяснить некоторые чисто культурные нюансы.
С точки зрения японского кижника, современика Хидзикаты, стишок так себе. Того, что "по правилам" должно быть в хорошем танка, в нем и близко нет. Ни тебе сезонных мотивов, ни тебе классических зачинов, ни тебе тонких намеков на толчтые обстоятельства - ни фига тебе, одним словом. Все прямо, все в торец, все поперек принципов стихосложения "вака" (японской поэзии). Это десятилетия спустя "Тигр" Ёсано и его замечательная супруга начнут писать в такой манере, и это будет литературное новаторство. А в 1869 году приговор ясен: мужЫк, и стих у него мужЫцкий.
Но именно этот аспект мне особенно импонирует. Да, мужик. Да, все прямо и в торец. Но таким он и был, таким и погиб. Слово "Искренность", которое он нес на своем знамени, было жизненным принципом, а не просто символом.
Поэтому я, будучи в принципе противницей перевода танка с соблюдением размера, в этом случае его сохранила. Он жизнеутверждающий, этот "орательный" размер. В нем есть божественная неукротимость, присущая самым первым, еще вполне варварским, танка. И он очень подходит Хидзикате.
よしや身は
蝦夷が島辺に
朽ちぬとも
魂はあずまの
君やまもらむ.
Плоть моя сгниет
В плоти острова Эдзо,
Но бессмертный дух
На восточных берегах
Пусть хранит тебя.
Чего я, собственно, хотела от этого перевода. Тут нужно разъяснить некоторые чисто культурные нюансы.
С точки зрения японского кижника, современика Хидзикаты, стишок так себе. Того, что "по правилам" должно быть в хорошем танка, в нем и близко нет. Ни тебе сезонных мотивов, ни тебе классических зачинов, ни тебе тонких намеков на толчтые обстоятельства - ни фига тебе, одним словом. Все прямо, все в торец, все поперек принципов стихосложения "вака" (японской поэзии). Это десятилетия спустя "Тигр" Ёсано и его замечательная супруга начнут писать в такой манере, и это будет литературное новаторство. А в 1869 году приговор ясен: мужЫк, и стих у него мужЫцкий.
Но именно этот аспект мне особенно импонирует. Да, мужик. Да, все прямо и в торец. Но таким он и был, таким и погиб. Слово "Искренность", которое он нес на своем знамени, было жизненным принципом, а не просто символом.
Поэтому я, будучи в принципе противницей перевода танка с соблюдением размера, в этом случае его сохранила. Он жизнеутверждающий, этот "орательный" размер. В нем есть божественная неукротимость, присущая самым первым, еще вполне варварским, танка. И он очень подходит Хидзикате.