Старт монгольской империи
Оригинал взят у tetja_diana в Монгольская империя
Не так давно я делал статью о временах, когда в Китае пришли к власти монголы. Для этого начал перечитывать источники, и встретил кое-что странное. Часто можно встретить мнение, что когда-то давно жила великая китайская империя (даже не так, Великая и Китайская), которая являлась образцом, светочем культуры и правопорядка, где была сильнейшая армия, мудрейшие правители и самые сытые крестьяне. Но потом приходят неорганизованные орды немытых варваров, которые каким-то невероятным образом захватывают страну. Как у них это получилось, понять сложно. Но хочется. Поэтому интересно было бы сделать очерк о монгольской империи, поскольку это касается не только китайцев, но всех жителей Евразии. Засим мы начинаем. Но для этого необходимо начать сильно издалека.
Перенесёмся в начало нашей эры - времена, непосредственно предшествовавшие Средневековью. Это была эпоха грандиозных империй - Рима, Китая, Ирана, Индии. Оные были блестяще устроены, отлажены, как часовые механизмы, и достигли нешуточных высот в науках и философии. Правда, экстенсивное развитие и неизбежное вырождение элиты сами собой не проходят, поэтому проблемы постепенно накапливались, как ртуть в организме. В один прекрасный момент должен был грянуть кризис. Но почему грянуло везде и практически одновременно, сейчас уже никто точно не скажет, да и вопрос этот выходит за рамки сей статьи.
Больше всего зажигали гунны. Но вообще на праздник жизни успели все, кроме самых ленивых. Вообразите себе - долгими веками цивилизации отсиживались за крепкими стенами и тыкали пальцами в соседние менее успешные племена, открыто обзывая их недочеловеками и унтерменшами. И вот тут рушится всё, что вчера казалось столь прочным… В общем, сложившийся к тому времени миропорядок принято называть Ранним Средневековьем (оно же Великое Переселение Народов), на фундаменте которого, по сути, стояла вся данная эпоха.
Отличий от старой жизни было бесчисленное множество, но ключевым стало изменение основных ценностей в жизни. Если раньше во всех концах Евразии ими были Цивилизация, Порядок и, в некоторой степени, Прогресс, то теперь ситуация изменилась. Отныне каждый заботился исключительно о своём Роде - ибо, кроме родни, положиться было решительно не на кого. Следовательно, бесчисленное количество раз повторялась следующая история: очередной вождь очередных головорезов захватывает очередную территорию, свергает местных правителей, устраивает порабощение местному населению и начинает править, пытаясь наладить хоть какую-нибудь жизнь. А через пару-тройку поколений свергают уже его потомство.
Кстати, именно из-за столь нестабильной жизни все и кидались в монотеизм или подобные жёстко регламентированные учения - ибо каждый на троне хватался за любую соломинку легитимизации своего нынешнего места под солнцем, а лучше всего для этого подходил суровый Бог под разными именами. Помогало также объявить предыдущих хозяев этого места неугодными Богу или же лишёнными какого-нибудь Небесного Мандата, как говорилось в Китае. Всего лучше работало объявить себя карающей десницей Господа и Матери-Истории.
Так в абзацах выше, в принципе, содержится весь рецепт монгольского успеха. Вот его слагаемые:
1) Оказаться в нужное время в нужном месте. Все варварские волны нашествий - признанным центром которых, кстати, была Монголия - к XII веку уже схлынули. Варварами, которым нечего терять, оставались только тогдашние жители Монголии.
2) Выстроить очень чёткую родовую структуру общества. Никакой империей там и не пахло, нациями, в общем-то, тоже - всё создаваемое государственное образование было родовым владением Чингизидов. Все подданные этого государства тоже мыслили категориями своих родов, потому что по-другому тогда не мыслил никто.
3) Править страхом. Везде, где можно, создавать о себе представление как о всадниках Апокалипсиса - ну или чём-то подобном, с поправкой на местную мифологию. Род Чингисхана представлялся как вечный владелец всей Земли по воле Неба.
4) Веротерпимость. В отличие от большинства остальных государств, монголам было всё равно, кто в кого верит, лишь бы платили дань.
И всё! В эту примитивную схему укладывались ВСЕ действия монголов. Никакой евразийской культурной миссией, никакой идеей вселенской справедливости, никакой жестокостью ради жестокости - ничем этим не пахло. Ребята просто вели себя как типичные дети своей эпохи.
Ну а тут уж в строку пришлись и исключительный талант кочевников к войне, и слабость окрестных государств, и железная воля Чингиса, и заимствованные технические новшества… Но это средства, с ними всё понятно. Целей же, кроме озвученных выше, монголы перед собою никаких не ставили - по крайней мере, поначалу.
Железная империя, созданная Чингисом, взялась неспроста. Ведь люди никогда не пойдут за тем, у чего нет будущего. И Средневековье не было исключением.
Так вот, вопреки многим современным стереотипам, люди бы никогда не поставили над собой властелина просто так. Существование многочисленных феодальных республик вроде Венеции или Новгорода тому подтверждение: когда свободу можно себе позволить, никто и никогда не предпочтёт ей рабство. Но проблема в том, что позволить её себе можно не всегда. Когда ситуация постоянно меняется, когда действовать надо, не отставая от окружающего мира - в такие времена демократия не работает. На достижение каких-то договорённостей между соперничающими группировками, на выработку компромиссной линии, да и просто на частые выборы уходит слишком много времени и энергии. А на решение жизненно важных задач этого может катастрофически не хватать. Вот в такие моменты народы и ставят над собою Большого Брата, который призван решить все проблемы, как Чингисхан, и, что характерно, иногда даже решает.
Именно в таких обстоятельствах и жили кочевники к северу от Великой Китайской Стены в XII веке. Чтобы вникнуть в ситуацию получше, нужно ещё раз углубиться в обстановку, царящую на тот момент в Китае.
Как мы помним, Китай - это древняя и мудрая цивилизация с самой долгой в истории традицией деспотической власти. И как уже было в одной из первых статей по истории в этом блоге, власть такая возникла не на пустом месте. Ведь что есть земля Китая на фоне соседей? Это - настоящий аграрный и торговый рай, с замечательными почвами для земледелия, богатыми ресурсами для строительства, мощными речными артериями и ещё кучей бонусов. Понятно, что с такими данными и население его было куда богаче соседей. Богаче - следовательно, и более независимо.
А ведь нельзя! Потому что зависть никто не отменял, и набеги варваров приходилось отражать регулярно. Вот и приходилось сбивать всю эту массу в государство, периодически проводя чистки особо несогласных. Как результат - огромные материальные ресурсы, но относительно пассивное население. На это также накладывалась сильная местная власть и тот факт, что китайцы на тот момент себя одним народом не считали. Сейчас, уже в наше время, китаец ─ это больше маркер по территориальному признаку, а не по национальному (как россиянин, например). Что уж говорить о Раннем Средневековье. Поэтому была нередка ситуация, когда во время вторжения очередных врагов, китайцы выступали не единым фронтом, а делились на тех, кто поближе и кого захватывали первым, а потому начинал активно сопротивляться, и на тех, кто находился подальше, и гнусно хихикал в сторонке, а то и начинал атаку с другой стороны. Справедливости ради, такой подход наблюдался не только в Китае, но и во многих других местах. В частности, на Руси во времена татаро-монгольского нашествия. И понять их можно. Сложно сопереживать кому-то, если ты его воспринимаешь не как соотечественника, а как потенциального конкурента.
Но тут ведь вот какая фишка… Захватить Китай можно. Но ненадолго. Все варвары, попытавшиеся проглотить сей кусок, через несколько поколений были уже неотличимы от китайцев: устоять против их культуры, философии, традиций и роскоши было невозможно. Кроме того китайцев было гораздо больше, чем, собственно, завоевателей, и в итоге те через несколько поколений просто растворялись.
Последними завоевателями Северного Китая на тот момент были чжурчжэни. Они тоже являлись варварами. И вот именно в силу того, что ещё недавно чжурчжэни сами облизывались на сказочные богатства Китая, они ненавидели варваров. Во-первых, ещё живы были воспоминания о собственном завоевании цивилизованных соседей, а во-вторых, надо же было хоть как-то перед китайцами строить из себя их защитников! Посему с северянами чжурчжэньская империя Цзинь не церемонилась вовсе. Их вождей нещадно стравливали между собой, самих степняков при всяком удобном случае уничтожали, а с пленными обращались по тогдашним гуманистическим международным нормам. Словом, ресурсы Китая, помноженные на степную бескомпромиссность, были брошены на то, чтобы Монголия стала пустыней.
Монголия же к тому времени постепенно объединялась, но как-то очень постепенно. Отец Чингисхана был сильной личностью, но был, вероятно, отравлен. Тэмуджин, будущий Чингисхан, в детстве некоторое время откровенно голодал, бродяжничал по степям и частенько убегал от кровожадных врагов.
Здесь следует подчеркнуть один важный момент. По тем временам то, чей ты сын, значило гораздо больше, чем сейчас. Как уже упоминалось, первоочередной ценностью тех времён был Род, а отсюда вытекала очень развитая мораль на тему долга одного рода перед другим. Таким образом, в наследство от папы Тэмуджин получил неплохой стартовый политический капитал, как сказали бы сейчас.
Стартовый капитал у Тэмуджина был неслабый, да. Но это не помешало всей его молодости быть весьма и весьма незавидной. Собственно, эти два обстоятельства и выковали его характер. Но давайте чуть подробнее.
За несколько дней до смерти отца, в 9 лет, Тэмуджину была сосватана девочка Борте, немногим старше его. Сосватана, вероятнее всего, по каким-то клановым мотивам. Но так тогда было принято, так что все нормально.
Проблемы начались сразу же после этого. Отец мальчика, Есугей, отправился на тот свет, и вся его семья была лишена всех привелегий. Это показывает, насколько тогдашняя Монголия была далека от развитого монархического государства и насколько тепло относилась друг к другу даже местная аристократия. Усугублял текущее положение принцип «разделяй и властвуй» в исполнении чжурчжэней.
После нескольких лет скитания по степи и питания подножным кормом Тэмуджин был захвачен в плен, что всегда малоприятно, а в Монголии XII века - особенно. Официальной причиной явилось, то что он сходил на охоту со своим сводным братом, который с охоты не вернулся, и его судили за братоубийство. Затем он бежал оттуда и начал скитаться по Монголии дальше. Стоит заметить, что его возраст тогда соответствовал сегодняшнему рубежу младшей и средней школы.
А потом началась военная карьера. Найдя себе единомышленников, Тэмуджин начал потихоньку закаляться в мелких стычках. В сочетании с принадлежностью к роду всемонгольских ханов, что в его сознании не могло не означать избранности Небом и высшего предназначения, это просто обязано было дать эффект «Я - справедливость!». А личность, хорошо усвоившая такое мировоззрение - это перфоратор, долбящий в одну точку. И если повезёт с направлением, такой человек может перевернуть всё вверх дном. Тэмуджину повезло: именно такой тип Вождя был востребован временем. И если поначалу у него не было ничего, кроме подвижного ума, то к концу жизни этот ум создал величайшее государство эпохи.
Интересный факт личной жизни: женившись сразу на двух татарках, буквально на следующую ночь после свадьбы… выпилил тестя и вообще всех татар мужского пола ростом выше чеки колеса телеги. Причиной явилась клятва отомстить убийцам своего отца - он не стал ни требовать выдачи убийц, ни проводить расследование, а просто перебил всех мужчин, оставив только детей ниже тележного колеса.
Армия
Отдельного слова заслуживает монгольская армия. Часто монголов изображают какими-то кровожадными монстрами. На самом же деле, бедная и вольная кочевая жизнь на открытых пространствах всегда формирует несколько иной менталитет. Это были вполне понятные люди со вполне внятной мотивацией - пожрать, поспать и размножиться, но надстройка тут получается несколько другая: во-первых, постоянная готовность обороняться и менять условия жизни (из-за открытых пространств); во-вторых, очень сильно развитая клановая взаимовыручка (из-за бедности и первого пункта); и только в-третьих идёт желание и умение грабить соседей, если предоставится случай. С другой стороны - мало у кого выдержат нервы мёрзнуть по ночам в степи, дни и ночи проводить с табунами трепетных кобылиц и лишь мило улыбаться жирным соседям-горожанам. Кроме того, к войне близко прилегала степная загонная охота, зачастую требовавшая немногим меньших стратегических навыков.
Как результат, воевать кочевники учились, во-первых, с самых ранних лет (на лошадь сажали уже в три года), а во-вторых, зачастую на практике. Чингисхан, кстати, книг о воинском искусстве тоже не читал (ибо не умел), что не помешало ему победить в битвах всех крутых полководцев эпохи. И досталась ему армия таких же умелых воинов, которых оставалось лишь слепить в Систему. Нормальную систему из кочевников Чингисхан создал первым, отголоски чего могут наблюдаться и поныне.
А создал он её, в первую очередь, своей пресловутой десятичной организацией войска. «Децимации наоборот» (за побег одного казнили десяток) - скорее всего, преувеличение либо неточность перевода, но круговая порука в этой армии была очень сильна. И самое главное, организация тут была не родовая, а механическая - Чингисхану таки удалось загнать в неё кочевников. Как раз правило «одному подчиняются ровно десять» нарушалось очень часто, это всё было очень условно, но психологическая ломка в кочевом сознании произошла радикальная. Теперь как коллектив каждым из них воспринимался не род и даже не племя (предел мышления тогдашнего жителя Монголии), а войско в целом.
Кроме умений «природного воина» важнейшим преимуществом монголов над более «цивилизованными» армиями была маневренность, сочетавшаяся с неприцельной стрельбой из лука. Грубо говоря, пока тяжёлый конник или пехотинец поворачивался на месте, сотня монголов кружила где-то на горизонте и осыпала его и окружающих дождём стрел, из которых уж одна-то точно зацепит. Прибавьте к этому умение преодолевать огромные расстояния практически незаметно, а потом всем отрядом выскакивать в самом неожиданном месте.
К этому можно было прибавить выносливость кочевников и связанных с этим умений (чего стоит только наличие крошечных ножей, которыми всадник во время долгого переход мог сделать надрез на шее у своего коня, припасть губами к живительной и питательной крови, после чего продолжить путь дальше). Можно понять, какая мощная сила оказалась в руках Чингисхана.
Не следует забывать здесь и о вышеупомянутой способности кочевников моментально перестраиваться, приспосабливаясь к новым условиям жизни. После сотен лет по пустыне изменить взгляды на жизнь ещё раз было просто. Так, у тюркских племён издревле имелся обычай, по-монгольский именуемый барымта, - набег на провинившегося соплеменника «понарошку»: без убийств, на селенья не нападать, напасть можно только на пастухов и скот, и только с палками, кто первый схватится за острое оружие - будет наказан своими же (ибо это не война, и такое поведение может спровоцировать вендетту). Чингисхан, завоевав тюрков, славный обычай запретил.
Но главное вот в чём: монголы поняли, что современная техника - весьма неплохой бонус к и без того весьма сильной кочевой армии, и стали использовать захваченных военспецов по прямому назначению. Поскольку производство военной техники в XII-XIII веках было ещё занятием крайне дорогостоящим и штучным, монголы в итоге смогли наладить его (пусть и силами пленных), не слезая с коней. Таким образом, последнее преимущество цивилизованных соседей над ними было ликвидировано.
Поначалу Монголия не устраивала крупных завоеваний: старший сын Чингисхана Джучи присоединял «лесные народы» в лесах Южной Сибири. Но Чингсихан вскоре решил опробовать силы на тангутском государстве Си Ся. Это полукитайское-полуварварское государство было самым слабым звеном во всём Китайском мире, то есть цель была выбрана правильно.
Совершив несколько набегов на Си Ся, монголы в конце концов сумели блокировать его столицу. И тут случился казус - брать города кочевники пока ещё совершенно не умели! Правда, у них уже было множество тангутских пленников, при помощи знаний которых монголы начали попытки захвата. Однако поначалу это кончалось неудачно. Попытавшись затопить столицу, монголы оказались затоплены сами. Впрочем, тангуты предложили покорность, которую Чингисхан принял.
В результате этой первой серьёзной пробы пера на оседлой цивилизации монгольская армия получила опыт осады городов, а Чингисхан - вассала-союзника с солидной материальной и технической базой. На чжурчжэней они шли уже единым фронтом.
Тем временем умер император чжурчжэней. Чингисхан, до сих пор формально подчиняющийся им, здраво рассудил, что подчиняться новому наследнику не будет, и высказался о нём: «Я считаю императором в Срединной равнине того, кто отмечен Небом. Но ведь этот же является заурядным и робким, как такому кланяться!?». Намёк на того, кто в действительности отмечен Небом, тут довольно прозрачен.
С Небом монголов вообще связывали особенные отношения. Скорее всего, дело обстояло так: Вечное Синее Небо - это просто некий собирательный образ всех богов, дабы избежать внутримонгольских религиозных разногласий. И очень долгое время это работало: Плевать, какой там Бог - важно, что он на нашей стороне!
Монголы и чжурчжэни, однако же, пока опасались воевать в открытую. К Чингисхану стекались новые подданные, в том числе и такие важные в культурном отношении, как уйгуры. Южнокитайское государство Сун вступило с ним в союз.
1211 год - это год начала реальных войн монголов. Собрав всю разношёрстную массу подданных, многие из которых присягнули и вовсе недавно, Чингисхан двинулся в неспешный поход в направлении одной из столиц Цзинь.
Армия хана взяла несколько городов севернее Великой Стены, но её пока форсировать не стала. Началась своеобразная позиционная война. Вообще, сам по себе Чингис был довольно осторожен, и не исключено, что к самым упоротым завоеваниям его косвенно подталкивали некоторые его приближённые, жаждавшие адреналина и славы.
Что же касается нукеров Джэбэ, то там ситуация получилась интересная. Появившись у стен столицы, они разграбили там всё, до чего дотянулись и отступили подальше. Чжурчжэни, привыкшие к подобным набегам степняков, обрадовались, что уже всё. Но в это время Джэбэ отобрал самых быстрых из своих воинов, вернулся, занял и опустошил столицу.
От удара в один из основных нервных центров военно-бюрократическая машина чжурчжэней начала сбоить.
Сквозь стену
Великая стена… Сколько о ней написано!
Размеры Великой Китайской стены потрясают. Но сразу же становится понятно, что оборонять такую махину не хватило бы никаких ресурсов, но вот психологическое превосходство Поднебесной над северными варварами Стена иллюстрировала отлично. Сам факт, что её построили, уже у многих отбивал всякую охоту наведаться в Китай с недобрыми намерениями.
Построил её, как мы помним, первый объединитель Китая - Цинь Шихуанди, и потом практически каждый правитель считал своим долгом отреставрировать её по последнему слову техники.
К тому же, стену надо было охранять. Генералы, которым это было поручено, имели под началом множество весьма боеспособных солдат, плюс изрядные как полномочия, так и амбиции. Поэтому на фоне развала династии они нередко попросту набирали кавалерию с той стороны стены, пехоту с этой и начинали наступление на беззащитную столицу.
Прорыв Стены очередными варварами тоже имел огромное психологическое значение, и монголы не могли не воспользоваться этим. Для начала Джэбэ взял небольшой город, через который можно было беспрепятственно проникнуть за Стену, потом он же взял ещё одну столицу Цзинь.
Затем Джэбэ выманил гарнизон из главной столицы чжурчжэней, и монголы разбили его наголову. А ведь это были основные силы Цзинь. Пограбив Северный Китай ещё немного, но не сумев-таки взять столицу, монголы в преддверии зимы отвели войска обратно за стену.
В 1212 году монголы направились добивать южного соседа. Но чжурчжэни всё же смогли организовать достойную оборону. Однако за пределами городских стен монголы могли творить всё, что угодно, а там чжурчжэни с ними поделать уже ничего не могли. Монгольская армия всегда неплохо чувствовала себя на равнинах, а поредевшие цзиньские силы кое-как, но держали города. Таким образом, корни Цзинь в этом году оказались неслабо подточены.
В 1213 году от чжурчжэней откололись кидани - прошлые хозяева Северного Китая, давно точившие на своих сменщиков зуб. Откололись, разумеется, к Чингисхану. Примеру их последовали многие, ибо сплочённость цзиньцев на тот момент оставляла желать лучшего.
Кончилось это тем, что в конце 1213 - начале 1214 Цзинь пошла на крайне унизительное перемирие. Чингисхана свои уговаривали добить врага, и, скорее всего, у него хватило бы сил. Но Чингисхан, как это часто бывало, перестраховался и тоже пошёл на это перемирие.
Собственно говоря, Цзинь была уже обречена. Ни о каком восстановлении мощи империи не могло быть и речи, оставалась лишь мучительная агония.
Северокитайские феодалы лавинообразно стали переходить на службу монголам. Медленное завоевание Северного Китая шло по многим направлениям, но общая схема была такова: северокитайские вассалы монголов приводили к покорности тех феодалов Северного Китая, которые ещё таковыми не являлись.
Стоит сказать, что окончательно добил Цзинь только наследник Чингисхана Угэдей. Но это было уже скорее не завоевание Китая монголами, а дальнейшее продвижение монголо-китайского улуса Империи на юг.
А дальше рассказ пойдёт о продвижении монголов, набравшихся огромного опыта в военном деле и навербовавших множество китайских военспецов, в Среднюю Азию и дальше. Но об этом в следующей статье.
P.S. Долго думал, как сделать лучше, писать ли по своим старым тетрадям, искать ли информацию по статьям и учебникам. А потом вспомнил, что есть такой замечательный сайт как Луркоморье, который является пристанищем годных статей по истории. Материалы там, насколько я знаю, в свободном доступе, да и сам я участвовал в написании тех статей, так что информацию я брал в том числе и оттуда. За что хочу выразить благодарность анонимным историкам с этого сайта. Имена их неизвестны, а труд достоин признания.
Не так давно я делал статью о временах, когда в Китае пришли к власти монголы. Для этого начал перечитывать источники, и встретил кое-что странное. Часто можно встретить мнение, что когда-то давно жила великая китайская империя (даже не так, Великая и Китайская), которая являлась образцом, светочем культуры и правопорядка, где была сильнейшая армия, мудрейшие правители и самые сытые крестьяне. Но потом приходят неорганизованные орды немытых варваров, которые каким-то невероятным образом захватывают страну. Как у них это получилось, понять сложно. Но хочется. Поэтому интересно было бы сделать очерк о монгольской империи, поскольку это касается не только китайцев, но всех жителей Евразии. Засим мы начинаем. Но для этого необходимо начать сильно издалека.
Перенесёмся в начало нашей эры - времена, непосредственно предшествовавшие Средневековью. Это была эпоха грандиозных империй - Рима, Китая, Ирана, Индии. Оные были блестяще устроены, отлажены, как часовые механизмы, и достигли нешуточных высот в науках и философии. Правда, экстенсивное развитие и неизбежное вырождение элиты сами собой не проходят, поэтому проблемы постепенно накапливались, как ртуть в организме. В один прекрасный момент должен был грянуть кризис. Но почему грянуло везде и практически одновременно, сейчас уже никто точно не скажет, да и вопрос этот выходит за рамки сей статьи.
Больше всего зажигали гунны. Но вообще на праздник жизни успели все, кроме самых ленивых. Вообразите себе - долгими веками цивилизации отсиживались за крепкими стенами и тыкали пальцами в соседние менее успешные племена, открыто обзывая их недочеловеками и унтерменшами. И вот тут рушится всё, что вчера казалось столь прочным… В общем, сложившийся к тому времени миропорядок принято называть Ранним Средневековьем (оно же Великое Переселение Народов), на фундаменте которого, по сути, стояла вся данная эпоха.
Отличий от старой жизни было бесчисленное множество, но ключевым стало изменение основных ценностей в жизни. Если раньше во всех концах Евразии ими были Цивилизация, Порядок и, в некоторой степени, Прогресс, то теперь ситуация изменилась. Отныне каждый заботился исключительно о своём Роде - ибо, кроме родни, положиться было решительно не на кого. Следовательно, бесчисленное количество раз повторялась следующая история: очередной вождь очередных головорезов захватывает очередную территорию, свергает местных правителей, устраивает порабощение местному населению и начинает править, пытаясь наладить хоть какую-нибудь жизнь. А через пару-тройку поколений свергают уже его потомство.
Кстати, именно из-за столь нестабильной жизни все и кидались в монотеизм или подобные жёстко регламентированные учения - ибо каждый на троне хватался за любую соломинку легитимизации своего нынешнего места под солнцем, а лучше всего для этого подходил суровый Бог под разными именами. Помогало также объявить предыдущих хозяев этого места неугодными Богу или же лишёнными какого-нибудь Небесного Мандата, как говорилось в Китае. Всего лучше работало объявить себя карающей десницей Господа и Матери-Истории.
Так в абзацах выше, в принципе, содержится весь рецепт монгольского успеха. Вот его слагаемые:
1) Оказаться в нужное время в нужном месте. Все варварские волны нашествий - признанным центром которых, кстати, была Монголия - к XII веку уже схлынули. Варварами, которым нечего терять, оставались только тогдашние жители Монголии.
2) Выстроить очень чёткую родовую структуру общества. Никакой империей там и не пахло, нациями, в общем-то, тоже - всё создаваемое государственное образование было родовым владением Чингизидов. Все подданные этого государства тоже мыслили категориями своих родов, потому что по-другому тогда не мыслил никто.
3) Править страхом. Везде, где можно, создавать о себе представление как о всадниках Апокалипсиса - ну или чём-то подобном, с поправкой на местную мифологию. Род Чингисхана представлялся как вечный владелец всей Земли по воле Неба.
4) Веротерпимость. В отличие от большинства остальных государств, монголам было всё равно, кто в кого верит, лишь бы платили дань.
И всё! В эту примитивную схему укладывались ВСЕ действия монголов. Никакой евразийской культурной миссией, никакой идеей вселенской справедливости, никакой жестокостью ради жестокости - ничем этим не пахло. Ребята просто вели себя как типичные дети своей эпохи.
Ну а тут уж в строку пришлись и исключительный талант кочевников к войне, и слабость окрестных государств, и железная воля Чингиса, и заимствованные технические новшества… Но это средства, с ними всё понятно. Целей же, кроме озвученных выше, монголы перед собою никаких не ставили - по крайней мере, поначалу.
Железная империя, созданная Чингисом, взялась неспроста. Ведь люди никогда не пойдут за тем, у чего нет будущего. И Средневековье не было исключением.
Так вот, вопреки многим современным стереотипам, люди бы никогда не поставили над собой властелина просто так. Существование многочисленных феодальных республик вроде Венеции или Новгорода тому подтверждение: когда свободу можно себе позволить, никто и никогда не предпочтёт ей рабство. Но проблема в том, что позволить её себе можно не всегда. Когда ситуация постоянно меняется, когда действовать надо, не отставая от окружающего мира - в такие времена демократия не работает. На достижение каких-то договорённостей между соперничающими группировками, на выработку компромиссной линии, да и просто на частые выборы уходит слишком много времени и энергии. А на решение жизненно важных задач этого может катастрофически не хватать. Вот в такие моменты народы и ставят над собою Большого Брата, который призван решить все проблемы, как Чингисхан, и, что характерно, иногда даже решает.
Именно в таких обстоятельствах и жили кочевники к северу от Великой Китайской Стены в XII веке. Чтобы вникнуть в ситуацию получше, нужно ещё раз углубиться в обстановку, царящую на тот момент в Китае.
Как мы помним, Китай - это древняя и мудрая цивилизация с самой долгой в истории традицией деспотической власти. И как уже было в одной из первых статей по истории в этом блоге, власть такая возникла не на пустом месте. Ведь что есть земля Китая на фоне соседей? Это - настоящий аграрный и торговый рай, с замечательными почвами для земледелия, богатыми ресурсами для строительства, мощными речными артериями и ещё кучей бонусов. Понятно, что с такими данными и население его было куда богаче соседей. Богаче - следовательно, и более независимо.
А ведь нельзя! Потому что зависть никто не отменял, и набеги варваров приходилось отражать регулярно. Вот и приходилось сбивать всю эту массу в государство, периодически проводя чистки особо несогласных. Как результат - огромные материальные ресурсы, но относительно пассивное население. На это также накладывалась сильная местная власть и тот факт, что китайцы на тот момент себя одним народом не считали. Сейчас, уже в наше время, китаец ─ это больше маркер по территориальному признаку, а не по национальному (как россиянин, например). Что уж говорить о Раннем Средневековье. Поэтому была нередка ситуация, когда во время вторжения очередных врагов, китайцы выступали не единым фронтом, а делились на тех, кто поближе и кого захватывали первым, а потому начинал активно сопротивляться, и на тех, кто находился подальше, и гнусно хихикал в сторонке, а то и начинал атаку с другой стороны. Справедливости ради, такой подход наблюдался не только в Китае, но и во многих других местах. В частности, на Руси во времена татаро-монгольского нашествия. И понять их можно. Сложно сопереживать кому-то, если ты его воспринимаешь не как соотечественника, а как потенциального конкурента.
Но тут ведь вот какая фишка… Захватить Китай можно. Но ненадолго. Все варвары, попытавшиеся проглотить сей кусок, через несколько поколений были уже неотличимы от китайцев: устоять против их культуры, философии, традиций и роскоши было невозможно. Кроме того китайцев было гораздо больше, чем, собственно, завоевателей, и в итоге те через несколько поколений просто растворялись.
Последними завоевателями Северного Китая на тот момент были чжурчжэни. Они тоже являлись варварами. И вот именно в силу того, что ещё недавно чжурчжэни сами облизывались на сказочные богатства Китая, они ненавидели варваров. Во-первых, ещё живы были воспоминания о собственном завоевании цивилизованных соседей, а во-вторых, надо же было хоть как-то перед китайцами строить из себя их защитников! Посему с северянами чжурчжэньская империя Цзинь не церемонилась вовсе. Их вождей нещадно стравливали между собой, самих степняков при всяком удобном случае уничтожали, а с пленными обращались по тогдашним гуманистическим международным нормам. Словом, ресурсы Китая, помноженные на степную бескомпромиссность, были брошены на то, чтобы Монголия стала пустыней.
Монголия же к тому времени постепенно объединялась, но как-то очень постепенно. Отец Чингисхана был сильной личностью, но был, вероятно, отравлен. Тэмуджин, будущий Чингисхан, в детстве некоторое время откровенно голодал, бродяжничал по степям и частенько убегал от кровожадных врагов.
Здесь следует подчеркнуть один важный момент. По тем временам то, чей ты сын, значило гораздо больше, чем сейчас. Как уже упоминалось, первоочередной ценностью тех времён был Род, а отсюда вытекала очень развитая мораль на тему долга одного рода перед другим. Таким образом, в наследство от папы Тэмуджин получил неплохой стартовый политический капитал, как сказали бы сейчас.
Стартовый капитал у Тэмуджина был неслабый, да. Но это не помешало всей его молодости быть весьма и весьма незавидной. Собственно, эти два обстоятельства и выковали его характер. Но давайте чуть подробнее.
За несколько дней до смерти отца, в 9 лет, Тэмуджину была сосватана девочка Борте, немногим старше его. Сосватана, вероятнее всего, по каким-то клановым мотивам. Но так тогда было принято, так что все нормально.
Проблемы начались сразу же после этого. Отец мальчика, Есугей, отправился на тот свет, и вся его семья была лишена всех привелегий. Это показывает, насколько тогдашняя Монголия была далека от развитого монархического государства и насколько тепло относилась друг к другу даже местная аристократия. Усугублял текущее положение принцип «разделяй и властвуй» в исполнении чжурчжэней.
После нескольких лет скитания по степи и питания подножным кормом Тэмуджин был захвачен в плен, что всегда малоприятно, а в Монголии XII века - особенно. Официальной причиной явилось, то что он сходил на охоту со своим сводным братом, который с охоты не вернулся, и его судили за братоубийство. Затем он бежал оттуда и начал скитаться по Монголии дальше. Стоит заметить, что его возраст тогда соответствовал сегодняшнему рубежу младшей и средней школы.
А потом началась военная карьера. Найдя себе единомышленников, Тэмуджин начал потихоньку закаляться в мелких стычках. В сочетании с принадлежностью к роду всемонгольских ханов, что в его сознании не могло не означать избранности Небом и высшего предназначения, это просто обязано было дать эффект «Я - справедливость!». А личность, хорошо усвоившая такое мировоззрение - это перфоратор, долбящий в одну точку. И если повезёт с направлением, такой человек может перевернуть всё вверх дном. Тэмуджину повезло: именно такой тип Вождя был востребован временем. И если поначалу у него не было ничего, кроме подвижного ума, то к концу жизни этот ум создал величайшее государство эпохи.
Интересный факт личной жизни: женившись сразу на двух татарках, буквально на следующую ночь после свадьбы… выпилил тестя и вообще всех татар мужского пола ростом выше чеки колеса телеги. Причиной явилась клятва отомстить убийцам своего отца - он не стал ни требовать выдачи убийц, ни проводить расследование, а просто перебил всех мужчин, оставив только детей ниже тележного колеса.
Армия
Отдельного слова заслуживает монгольская армия. Часто монголов изображают какими-то кровожадными монстрами. На самом же деле, бедная и вольная кочевая жизнь на открытых пространствах всегда формирует несколько иной менталитет. Это были вполне понятные люди со вполне внятной мотивацией - пожрать, поспать и размножиться, но надстройка тут получается несколько другая: во-первых, постоянная готовность обороняться и менять условия жизни (из-за открытых пространств); во-вторых, очень сильно развитая клановая взаимовыручка (из-за бедности и первого пункта); и только в-третьих идёт желание и умение грабить соседей, если предоставится случай. С другой стороны - мало у кого выдержат нервы мёрзнуть по ночам в степи, дни и ночи проводить с табунами трепетных кобылиц и лишь мило улыбаться жирным соседям-горожанам. Кроме того, к войне близко прилегала степная загонная охота, зачастую требовавшая немногим меньших стратегических навыков.
Как результат, воевать кочевники учились, во-первых, с самых ранних лет (на лошадь сажали уже в три года), а во-вторых, зачастую на практике. Чингисхан, кстати, книг о воинском искусстве тоже не читал (ибо не умел), что не помешало ему победить в битвах всех крутых полководцев эпохи. И досталась ему армия таких же умелых воинов, которых оставалось лишь слепить в Систему. Нормальную систему из кочевников Чингисхан создал первым, отголоски чего могут наблюдаться и поныне.
А создал он её, в первую очередь, своей пресловутой десятичной организацией войска. «Децимации наоборот» (за побег одного казнили десяток) - скорее всего, преувеличение либо неточность перевода, но круговая порука в этой армии была очень сильна. И самое главное, организация тут была не родовая, а механическая - Чингисхану таки удалось загнать в неё кочевников. Как раз правило «одному подчиняются ровно десять» нарушалось очень часто, это всё было очень условно, но психологическая ломка в кочевом сознании произошла радикальная. Теперь как коллектив каждым из них воспринимался не род и даже не племя (предел мышления тогдашнего жителя Монголии), а войско в целом.
Кроме умений «природного воина» важнейшим преимуществом монголов над более «цивилизованными» армиями была маневренность, сочетавшаяся с неприцельной стрельбой из лука. Грубо говоря, пока тяжёлый конник или пехотинец поворачивался на месте, сотня монголов кружила где-то на горизонте и осыпала его и окружающих дождём стрел, из которых уж одна-то точно зацепит. Прибавьте к этому умение преодолевать огромные расстояния практически незаметно, а потом всем отрядом выскакивать в самом неожиданном месте.
К этому можно было прибавить выносливость кочевников и связанных с этим умений (чего стоит только наличие крошечных ножей, которыми всадник во время долгого переход мог сделать надрез на шее у своего коня, припасть губами к живительной и питательной крови, после чего продолжить путь дальше). Можно понять, какая мощная сила оказалась в руках Чингисхана.
Не следует забывать здесь и о вышеупомянутой способности кочевников моментально перестраиваться, приспосабливаясь к новым условиям жизни. После сотен лет по пустыне изменить взгляды на жизнь ещё раз было просто. Так, у тюркских племён издревле имелся обычай, по-монгольский именуемый барымта, - набег на провинившегося соплеменника «понарошку»: без убийств, на селенья не нападать, напасть можно только на пастухов и скот, и только с палками, кто первый схватится за острое оружие - будет наказан своими же (ибо это не война, и такое поведение может спровоцировать вендетту). Чингисхан, завоевав тюрков, славный обычай запретил.
Но главное вот в чём: монголы поняли, что современная техника - весьма неплохой бонус к и без того весьма сильной кочевой армии, и стали использовать захваченных военспецов по прямому назначению. Поскольку производство военной техники в XII-XIII веках было ещё занятием крайне дорогостоящим и штучным, монголы в итоге смогли наладить его (пусть и силами пленных), не слезая с коней. Таким образом, последнее преимущество цивилизованных соседей над ними было ликвидировано.
Поначалу Монголия не устраивала крупных завоеваний: старший сын Чингисхана Джучи присоединял «лесные народы» в лесах Южной Сибири. Но Чингсихан вскоре решил опробовать силы на тангутском государстве Си Ся. Это полукитайское-полуварварское государство было самым слабым звеном во всём Китайском мире, то есть цель была выбрана правильно.
Совершив несколько набегов на Си Ся, монголы в конце концов сумели блокировать его столицу. И тут случился казус - брать города кочевники пока ещё совершенно не умели! Правда, у них уже было множество тангутских пленников, при помощи знаний которых монголы начали попытки захвата. Однако поначалу это кончалось неудачно. Попытавшись затопить столицу, монголы оказались затоплены сами. Впрочем, тангуты предложили покорность, которую Чингисхан принял.
В результате этой первой серьёзной пробы пера на оседлой цивилизации монгольская армия получила опыт осады городов, а Чингисхан - вассала-союзника с солидной материальной и технической базой. На чжурчжэней они шли уже единым фронтом.
Тем временем умер император чжурчжэней. Чингисхан, до сих пор формально подчиняющийся им, здраво рассудил, что подчиняться новому наследнику не будет, и высказался о нём: «Я считаю императором в Срединной равнине того, кто отмечен Небом. Но ведь этот же является заурядным и робким, как такому кланяться!?». Намёк на того, кто в действительности отмечен Небом, тут довольно прозрачен.
С Небом монголов вообще связывали особенные отношения. Скорее всего, дело обстояло так: Вечное Синее Небо - это просто некий собирательный образ всех богов, дабы избежать внутримонгольских религиозных разногласий. И очень долгое время это работало: Плевать, какой там Бог - важно, что он на нашей стороне!
Монголы и чжурчжэни, однако же, пока опасались воевать в открытую. К Чингисхану стекались новые подданные, в том числе и такие важные в культурном отношении, как уйгуры. Южнокитайское государство Сун вступило с ним в союз.
1211 год - это год начала реальных войн монголов. Собрав всю разношёрстную массу подданных, многие из которых присягнули и вовсе недавно, Чингисхан двинулся в неспешный поход в направлении одной из столиц Цзинь.
Армия хана взяла несколько городов севернее Великой Стены, но её пока форсировать не стала. Началась своеобразная позиционная война. Вообще, сам по себе Чингис был довольно осторожен, и не исключено, что к самым упоротым завоеваниям его косвенно подталкивали некоторые его приближённые, жаждавшие адреналина и славы.
Что же касается нукеров Джэбэ, то там ситуация получилась интересная. Появившись у стен столицы, они разграбили там всё, до чего дотянулись и отступили подальше. Чжурчжэни, привыкшие к подобным набегам степняков, обрадовались, что уже всё. Но в это время Джэбэ отобрал самых быстрых из своих воинов, вернулся, занял и опустошил столицу.
От удара в один из основных нервных центров военно-бюрократическая машина чжурчжэней начала сбоить.
Сквозь стену
Великая стена… Сколько о ней написано!
Размеры Великой Китайской стены потрясают. Но сразу же становится понятно, что оборонять такую махину не хватило бы никаких ресурсов, но вот психологическое превосходство Поднебесной над северными варварами Стена иллюстрировала отлично. Сам факт, что её построили, уже у многих отбивал всякую охоту наведаться в Китай с недобрыми намерениями.
Построил её, как мы помним, первый объединитель Китая - Цинь Шихуанди, и потом практически каждый правитель считал своим долгом отреставрировать её по последнему слову техники.
К тому же, стену надо было охранять. Генералы, которым это было поручено, имели под началом множество весьма боеспособных солдат, плюс изрядные как полномочия, так и амбиции. Поэтому на фоне развала династии они нередко попросту набирали кавалерию с той стороны стены, пехоту с этой и начинали наступление на беззащитную столицу.
Прорыв Стены очередными варварами тоже имел огромное психологическое значение, и монголы не могли не воспользоваться этим. Для начала Джэбэ взял небольшой город, через который можно было беспрепятственно проникнуть за Стену, потом он же взял ещё одну столицу Цзинь.
Затем Джэбэ выманил гарнизон из главной столицы чжурчжэней, и монголы разбили его наголову. А ведь это были основные силы Цзинь. Пограбив Северный Китай ещё немного, но не сумев-таки взять столицу, монголы в преддверии зимы отвели войска обратно за стену.
В 1212 году монголы направились добивать южного соседа. Но чжурчжэни всё же смогли организовать достойную оборону. Однако за пределами городских стен монголы могли творить всё, что угодно, а там чжурчжэни с ними поделать уже ничего не могли. Монгольская армия всегда неплохо чувствовала себя на равнинах, а поредевшие цзиньские силы кое-как, но держали города. Таким образом, корни Цзинь в этом году оказались неслабо подточены.
В 1213 году от чжурчжэней откололись кидани - прошлые хозяева Северного Китая, давно точившие на своих сменщиков зуб. Откололись, разумеется, к Чингисхану. Примеру их последовали многие, ибо сплочённость цзиньцев на тот момент оставляла желать лучшего.
Кончилось это тем, что в конце 1213 - начале 1214 Цзинь пошла на крайне унизительное перемирие. Чингисхана свои уговаривали добить врага, и, скорее всего, у него хватило бы сил. Но Чингисхан, как это часто бывало, перестраховался и тоже пошёл на это перемирие.
Собственно говоря, Цзинь была уже обречена. Ни о каком восстановлении мощи империи не могло быть и речи, оставалась лишь мучительная агония.
Северокитайские феодалы лавинообразно стали переходить на службу монголам. Медленное завоевание Северного Китая шло по многим направлениям, но общая схема была такова: северокитайские вассалы монголов приводили к покорности тех феодалов Северного Китая, которые ещё таковыми не являлись.
Стоит сказать, что окончательно добил Цзинь только наследник Чингисхана Угэдей. Но это было уже скорее не завоевание Китая монголами, а дальнейшее продвижение монголо-китайского улуса Империи на юг.
А дальше рассказ пойдёт о продвижении монголов, набравшихся огромного опыта в военном деле и навербовавших множество китайских военспецов, в Среднюю Азию и дальше. Но об этом в следующей статье.
P.S. Долго думал, как сделать лучше, писать ли по своим старым тетрадям, искать ли информацию по статьям и учебникам. А потом вспомнил, что есть такой замечательный сайт как Луркоморье, который является пристанищем годных статей по истории. Материалы там, насколько я знаю, в свободном доступе, да и сам я участвовал в написании тех статей, так что информацию я брал в том числе и оттуда. За что хочу выразить благодарность анонимным историкам с этого сайта. Имена их неизвестны, а труд достоин признания.