Постапокалипсический Петербург поражал, подавлял, пугал. Поросль полыни покрывала площади, поднималась поверх парапетов, прятала памятники. Полынь прорастала, преодолевая препятствия: проспекты, поребрики, перроны. Пауки-переплётчики превосходно пряли, перила пролётов подёрнулись переплетением паутины. Подвалы полнились потерявшимися повстанцами.
(
Read more... )