церковное пение и мировосприятие
С утра поначиталась разного про пение. В результате наслушалась разных певческих голосов. Имею сказать )
В ФБ френд дал ссылку на песнопение и написал:
Мне очень нравится этот вариант исполнения "Воскресение Христово видевше". Прежде всего, своей трагичностью, если можно так выразиться. Парадоксальным образом, Воскресение Христово - это очень трагическое событие. Не знаю, как объяснить, но я уверен, что это так.
Ну, я бы не сказала, что это звучит прямо-таки трагично. Нотка есть, да, но не более. Вот, например, нашему храмовому хору до такого исполнения далеко, но у нас тоже мужской хор, голоса более или менее низкие (в целом звучание выходит ниже, чем по ссылке), ну и ощущения от пения соответствующие. Не скажу, что более трагичные, но в целом "видение пустыни", что называется. Поют по квадратным нотам, не партес; наши при случае могут похвастаться, что наш хор поет "византийскими распевами". Сретенский, видимо, тоже считает, что поет оными распевами. И православные, наверное, думают, что о да, о да, это и есть "древнее византийское пение".
В ЖЖ френд пишет:
Музыкальные стили - это такие пагоды, которые стоят на некотором расстоянии друг от друга, и если ударит молния, то возродить эту пагоду уже невозможно. Эпоха барокко прошла, нет больше опер барокко. Пели в операх Скарлатти кастраты, их не стало - эти оперы петь невозможно. Я слышал записи последнего ватиканского кастрата - поёт старик, но тембр совершенно невероятный, по голосу непонятно - мужчина это или женщина. Это совершенно другое переживание музыки, нечто демоническое или же наоборот, ангельское. Хотя я в таких категориях не мыслю, но понимаю, как от этого могла ехать крыша. А теперь некому петь эти оперы, и опер таких нет. И уже не будет никогда.
Народ там дал кое-какие ссылки, я еще сама тоже поискала, нашла пост про последнего кастрата и вообще про голоса. В частности, автор пишет:
Все великие композиторы писали оперы и пьесы для мужских сопрано, меццо-сопрано и контральто - то есть для голосов, на которые были способны лишь кастраты. И Моцарт, и Бетховен, и Глюк, и Бах. Все. Особенно отметился Георг Фридрих Гендель, написавший более 40 опер для упомянутых голосов.
Сейчас партии в этих операх исполняют мужчины с контратенором или женщины. Но это неравноценно, т.к. контратенор - все равно более низкий голос, чем был у кастратов, а у женщин голоса не достигают нужной силы. Ибо
Контратенор - это очень редкий голос, один на сто тысяч. Именно контратеноры взяли на себя арии кастратов в ставящихся сейчас операх XVII-XIX веков. Но это всё же не совсем то.
Кастраты имели ещё некоторые особенности. Понятно, что голос их был ещё тоньше и выше, нежели у контратеноров. Скажем так: высокие ноты для контратенора есть низкие для сопрано-кастрата. Поэтому львиная доля арий кастратов контратенорам недоступна. Во-вторых, их голоса были сильнее. Грудная клетка и лёгкие кастрата развивались как у взрослого мужчины, а голосовые связки оставались детскими. Кастрация приводила к значительному развитию грудной клетки, превращавшейся в мощный резонатор. За счёт этого кастраты умели тянуть высокие ноты очень, очень долго - как не может тянуть никто из современных имитаторов. Диапазон кастратров достигал четырёх октав (у Фаринелли по свидетельствам был около 3,5 октав).
Алессандро Морески - последний кастрат и единственный, чей голос удалось записать, был певцом посредственным, как все говорят, и голос у него был не особо, не достигал нужной силы. Но таки составить представление можно (послушать; и еще).
Самые известные современные контратеноры - Филипп Жарусски (послушать; еще разное) и Анжело Манзотти (послушать; еще). Голоса изумительны и вообще удивительны (абсолютный когнитивный диссонанс от сознания что это поют мужчины; причем в жизни у них, говорят, голос вполне нормальный мужской, а вот поют они так); я не любитель оперы, но это действительно красиво. Однако будем помнить, что у кастратов голоса были еще выше. В настоящее время партии в вышеупомянутых операх поют женщины. Например, Юлия Лежнева (послушать; еще), сопрано - т.е. кастраты пели как-то так, но могли еще лучше и сильнее "играть голосом" и гораздо дольше тянуть высокие ноты.
Слушаем, смотрим на певцов, думаем - есть ли в таком пении что-то трагичное, тем более мрачное, тяжелое, унылое? Понятно, что музыка вроде как "веселенькая", какое там уныние. Но дело ведь не в музыке. Можно ли таким голосом в принципе спеть так, чтобы это звучало трагично (в обыденном понимании) или уныло? Даже в случае минора это, очевидно, будет - "печаль моя светла".
К чему я все это? )))
Известно, что Византия была государством, где евнухов было не просто очень много, они не просто исполняли там разные, часто весьма важные функции. Они там пели в Церкви. Женщины тоже пели, кстати, но чаще пели евнухи. То "ангельское пение", которое слышали русские посланцы князя Владимира в Св. Софии, было пением кастратов. И я думаю, что, поскольку Великая церковь задавала общий тон, в более-менее больших монастырях пели тоже евнухи (их было вообще много в Империи и они нередко принимали монашество) или, по кр. мере, монахи с высоким голосом. Ну, сами подумайте, чьи голоса можно счесть ангельскими, даже говоря "по-человечески", - сретенских певчих или Жарусски и Лежневой? )) Чей голос мы назовем "небесным"? Вот то-то и оно. Между прочим, ангелы и евнухи в Византии (в т.ч. в византийской агиографии) были существами "взаимозаменяемыми"; на иконах ангелы постоянно изображались в одеяниях придворных евнухов. В общем, понятно.
А теперь представьте все церковные песнопения, исполняемые именно такими голосами. Представили? )) Ну, или Дивна Любоевич вам в помощь ("Воскресение Христово видевше", "Благословен еси, Господи", греческое "Христос воскресе" и так далее) - сопрано, т.е. как раз такой певческий голос, какой был у евнухов. Надо сказать, что лично я не люблю ни слишком высокие голоса, ни низкие, но дело не в моих вкусах, а том, что византийское пение - оно было именно такое, голосами Жарусски, Лежневой и Любоевич.
Сами понимаете, что такое пение в любом случае производит абсолютно не такое впечатление, как пение современного "классического" мужского церковного хора, поющего "древними распевами". Т.е. вообще даже близко ничего общего. Все эти распевы создавались не для таких голосов, а для совсем других. И создавали совершенно другую богослужебную атмосферу. Ни в коем случае не партесную "веселыми ногами", над которой любят издеваться поклонники знаменного пения, - но ни в коем разе не древнерусско-крюковую, когда куча мужиков стоит и гудит эти самые "покаяния отверзи ми двери", а бедных молящихся оные тембры буквально пригибают к земле, а не возносят на небо.
И вот теперь мы подошли к интересному вопросу. На Руси певцов-кастратов не было, насколько я понимаю. Женщин там никуда не пускали ("в церкви да молчат"). Так что в церквах пели "нормальные мужчины". Понятно, какими голосами. Мне кажется, мы подходим здесь к очень важному пункту о разнице между православием русским и православием византийским. Той атмосферой, т.е., в которой происходила церковная жизнь здесь и там. И где пение возносит на небо и к чистой радости, а где вдавливает в землю и настраивает на трагичность бытия.
Кстати, заодно можно понять, почему в Византии, когда все это красивое церковное пение только начинало развиваться, суровые монахи в диких пустынях стращали своих учеников, восхищавшихся "городским пением", что эти певцы пойдут во ад, не больше, не меньше, а истинный монах ничего такого в уши не должен принимать, - мы же теперь понимаем, какое пение они имели в виду ))
Так что, полагаю, мы все-таки еще многого не знаем о византийской духовности )(
В ФБ френд дал ссылку на песнопение и написал:
Мне очень нравится этот вариант исполнения "Воскресение Христово видевше". Прежде всего, своей трагичностью, если можно так выразиться. Парадоксальным образом, Воскресение Христово - это очень трагическое событие. Не знаю, как объяснить, но я уверен, что это так.
Ну, я бы не сказала, что это звучит прямо-таки трагично. Нотка есть, да, но не более. Вот, например, нашему храмовому хору до такого исполнения далеко, но у нас тоже мужской хор, голоса более или менее низкие (в целом звучание выходит ниже, чем по ссылке), ну и ощущения от пения соответствующие. Не скажу, что более трагичные, но в целом "видение пустыни", что называется. Поют по квадратным нотам, не партес; наши при случае могут похвастаться, что наш хор поет "византийскими распевами". Сретенский, видимо, тоже считает, что поет оными распевами. И православные, наверное, думают, что о да, о да, это и есть "древнее византийское пение".
В ЖЖ френд пишет:
Музыкальные стили - это такие пагоды, которые стоят на некотором расстоянии друг от друга, и если ударит молния, то возродить эту пагоду уже невозможно. Эпоха барокко прошла, нет больше опер барокко. Пели в операх Скарлатти кастраты, их не стало - эти оперы петь невозможно. Я слышал записи последнего ватиканского кастрата - поёт старик, но тембр совершенно невероятный, по голосу непонятно - мужчина это или женщина. Это совершенно другое переживание музыки, нечто демоническое или же наоборот, ангельское. Хотя я в таких категориях не мыслю, но понимаю, как от этого могла ехать крыша. А теперь некому петь эти оперы, и опер таких нет. И уже не будет никогда.
Народ там дал кое-какие ссылки, я еще сама тоже поискала, нашла пост про последнего кастрата и вообще про голоса. В частности, автор пишет:
Все великие композиторы писали оперы и пьесы для мужских сопрано, меццо-сопрано и контральто - то есть для голосов, на которые были способны лишь кастраты. И Моцарт, и Бетховен, и Глюк, и Бах. Все. Особенно отметился Георг Фридрих Гендель, написавший более 40 опер для упомянутых голосов.
Сейчас партии в этих операх исполняют мужчины с контратенором или женщины. Но это неравноценно, т.к. контратенор - все равно более низкий голос, чем был у кастратов, а у женщин голоса не достигают нужной силы. Ибо
Контратенор - это очень редкий голос, один на сто тысяч. Именно контратеноры взяли на себя арии кастратов в ставящихся сейчас операх XVII-XIX веков. Но это всё же не совсем то.
Кастраты имели ещё некоторые особенности. Понятно, что голос их был ещё тоньше и выше, нежели у контратеноров. Скажем так: высокие ноты для контратенора есть низкие для сопрано-кастрата. Поэтому львиная доля арий кастратов контратенорам недоступна. Во-вторых, их голоса были сильнее. Грудная клетка и лёгкие кастрата развивались как у взрослого мужчины, а голосовые связки оставались детскими. Кастрация приводила к значительному развитию грудной клетки, превращавшейся в мощный резонатор. За счёт этого кастраты умели тянуть высокие ноты очень, очень долго - как не может тянуть никто из современных имитаторов. Диапазон кастратров достигал четырёх октав (у Фаринелли по свидетельствам был около 3,5 октав).
Алессандро Морески - последний кастрат и единственный, чей голос удалось записать, был певцом посредственным, как все говорят, и голос у него был не особо, не достигал нужной силы. Но таки составить представление можно (послушать; и еще).
Самые известные современные контратеноры - Филипп Жарусски (послушать; еще разное) и Анжело Манзотти (послушать; еще). Голоса изумительны и вообще удивительны (абсолютный когнитивный диссонанс от сознания что это поют мужчины; причем в жизни у них, говорят, голос вполне нормальный мужской, а вот поют они так); я не любитель оперы, но это действительно красиво. Однако будем помнить, что у кастратов голоса были еще выше. В настоящее время партии в вышеупомянутых операх поют женщины. Например, Юлия Лежнева (послушать; еще), сопрано - т.е. кастраты пели как-то так, но могли еще лучше и сильнее "играть голосом" и гораздо дольше тянуть высокие ноты.
Слушаем, смотрим на певцов, думаем - есть ли в таком пении что-то трагичное, тем более мрачное, тяжелое, унылое? Понятно, что музыка вроде как "веселенькая", какое там уныние. Но дело ведь не в музыке. Можно ли таким голосом в принципе спеть так, чтобы это звучало трагично (в обыденном понимании) или уныло? Даже в случае минора это, очевидно, будет - "печаль моя светла".
К чему я все это? )))
Известно, что Византия была государством, где евнухов было не просто очень много, они не просто исполняли там разные, часто весьма важные функции. Они там пели в Церкви. Женщины тоже пели, кстати, но чаще пели евнухи. То "ангельское пение", которое слышали русские посланцы князя Владимира в Св. Софии, было пением кастратов. И я думаю, что, поскольку Великая церковь задавала общий тон, в более-менее больших монастырях пели тоже евнухи (их было вообще много в Империи и они нередко принимали монашество) или, по кр. мере, монахи с высоким голосом. Ну, сами подумайте, чьи голоса можно счесть ангельскими, даже говоря "по-человечески", - сретенских певчих или Жарусски и Лежневой? )) Чей голос мы назовем "небесным"? Вот то-то и оно. Между прочим, ангелы и евнухи в Византии (в т.ч. в византийской агиографии) были существами "взаимозаменяемыми"; на иконах ангелы постоянно изображались в одеяниях придворных евнухов. В общем, понятно.
А теперь представьте все церковные песнопения, исполняемые именно такими голосами. Представили? )) Ну, или Дивна Любоевич вам в помощь ("Воскресение Христово видевше", "Благословен еси, Господи", греческое "Христос воскресе" и так далее) - сопрано, т.е. как раз такой певческий голос, какой был у евнухов. Надо сказать, что лично я не люблю ни слишком высокие голоса, ни низкие, но дело не в моих вкусах, а том, что византийское пение - оно было именно такое, голосами Жарусски, Лежневой и Любоевич.
Сами понимаете, что такое пение в любом случае производит абсолютно не такое впечатление, как пение современного "классического" мужского церковного хора, поющего "древними распевами". Т.е. вообще даже близко ничего общего. Все эти распевы создавались не для таких голосов, а для совсем других. И создавали совершенно другую богослужебную атмосферу. Ни в коем случае не партесную "веселыми ногами", над которой любят издеваться поклонники знаменного пения, - но ни в коем разе не древнерусско-крюковую, когда куча мужиков стоит и гудит эти самые "покаяния отверзи ми двери", а бедных молящихся оные тембры буквально пригибают к земле, а не возносят на небо.
И вот теперь мы подошли к интересному вопросу. На Руси певцов-кастратов не было, насколько я понимаю. Женщин там никуда не пускали ("в церкви да молчат"). Так что в церквах пели "нормальные мужчины". Понятно, какими голосами. Мне кажется, мы подходим здесь к очень важному пункту о разнице между православием русским и православием византийским. Той атмосферой, т.е., в которой происходила церковная жизнь здесь и там. И где пение возносит на небо и к чистой радости, а где вдавливает в землю и настраивает на трагичность бытия.
Кстати, заодно можно понять, почему в Византии, когда все это красивое церковное пение только начинало развиваться, суровые монахи в диких пустынях стращали своих учеников, восхищавшихся "городским пением", что эти певцы пойдут во ад, не больше, не меньше, а истинный монах ничего такого в уши не должен принимать, - мы же теперь понимаем, какое пение они имели в виду ))
Так что, полагаю, мы все-таки еще многого не знаем о византийской духовности )(