Современное искусство в Тушинском туннеле. Москва, 20 июня 2010
Фестиваль "Пошёл! Куда пошёл?" и Профсоюз Уличного Искусства утроили выставку "Инфраструктура" прямо на стенах нашего города. Акту вандализма подвергся В качестве стендов выступали стена туннеля под каналом Москва-Волга на Волоколамском шоссе и пешеходный переход над дорогой
Ниже курсивом - материалы с сайта http://www.artyoung.ru/
Молодежный фестиваль независимого искусства «Пошёл! Куда пошёл?» объявляет о творческом сопротивлении меркантилизму, консьюмеризму и банальности, а также унылости и соглашательству. Долой ограниченность! Вся власть воображению!
Выставочным пространством фестиваля «Пошёл! Куда пошёл?» станут улицы и скверы Москвы, мосты, телефонные будки, остановки, памятники, фонтаны, помойки, детские площадки, кладбища, стройки, автозаправки, парки развлечений, метро, стадионы, наземные и подземные переходы, посты ГАИ, заброшенные дома и подворотни, афиши и прочие рекламные поверхности, общественные туалеты, парковки, универсамы, зоопарки, витрины, балконы и окна квартир, пожарные лестницы, ветви деревьев и фонарные столбы, дорожные знаки, лифты, лавки в скверах и канализационные люки.
Мы воспринимаем город как пластичное пространство для творчества. Наша цель - показать молодым художникам: у самовыражения не существует иных границ, кроме границ воображения. Участникам фестиваля не нужно добиваться разрешений от администраций и префектур, чтобы демонстрировать свои работы. Искусство выходит на улицы.
Фестиваль стоит на позиции паритета творческого процесса и его материального результата - произведения искусства. Ничем не стесненный формат мероприятия придает реакции общества на действо, которое развернется в пространстве городской среды, не меньшее значение, чем представленным произведениям искусства.
Будут ли они уничтожены городской администрацией в первый же день? Сорваны представителями правопорядка? Соберут толпы зрителей или останутся без внимания? Любой сюжет развития событий интересен, и сам неизбежно становится произведением. И пусть общество будет его соавтором.
Искусство обязано тонко чувствовать время, быть на острие перемен. Сегодня это не так. Вертикальная политика нулевых лишила общество голоса, подменив его общим мнением. Теперь нельзя против всех, а можно только вместе со всеми.
Позиция соглашательства и попустительства в искусстве уже не удивляет никого. Понижение тона, уход от серьезных тем, самоцензура - обычная художественная практика. На этом фоне доверие к институциям, которые должны стимулировать появление независимых проектов, пропадает.
Наш ответ неэффективной структуре - самоорганизация. У Фестиваля «Пошел! Куда пошел?» нет бюджетов, нет штатных сотрудников. Есть энтузиазм тех, кто считает, что коррупция рынка современного искусства, фетишизация произведений, консерватизм и негибкость среды наводят тоску и уныние.
Современное русское искусство можно понимать как познавательную практику. С другой стороны, искусство - это политика. Если отбросить метафизические поиски московского концептуализма, то значительная часть современного искусства от соцарта до акционизма была метаописанием, портретом политического процесса. При этом удивительным образом мы очутились в ситуации, когда современное искусство не развивает никаких стратегий. Эта ситуация кажется странной, поскольку налицо благодатная почва для развития эстетических теорий и проектов. Но их пока не видно - мы имеем дело лишь с коррупцией и капитализацией художественных стратегий заявленных в начале девяностых.
Выходит, что художники выдохлись, влились в застойное тело косной России, нуждающейся, напротив, в модернизации. Главным инструментом коррупции и капитализации искусства является рынок он вынуждает художника производить объекты, которыми удобно было бы торговать, фетишизируя произведение искусства, делая его как бы конечным результатом творческого процесса.
Вынуждая художника делать "произведения" капитал локализует протестный потенциал искусства в галереях. Институции, которые по идее должны были предоставлять площадки для независимых проектов, служить лабораториями новых трендов, едва ли не консервативнее галерей. Молодежное биеннале "Стой. Кто идет" - живое тому подтверждение.
Творческий процесс если не главнее, то в любом случае находится в паритетных отношениях с материальным результатом, т.е. произведением, которое, как писал Беньямин, в эпоху технического воспроизведение лишается ауры, которой обладали произведения прошлого. Рынок фетишизирует эти лишенные ауры произведения современного искусства, фокусирует внимание на предметах. Критическим анализом этой ситуации пятьдесят лет назад был поп-арт. Сейчас подобные художественные стратегии уже являются историческими и консервативными.
Нужно отдавать себе отчет, что эта ситуация известна и понятна многим художникам и они пытаются ее преодолеть. В основном она решается за счет рефлексии авторов по поводу собственного творчества. Этот ход на самом деле мало что дает, фокусируя внимание лишь на процессе создания произведения, которое по прежнему остается главным смыслом творчества и конечным исчерпывающим товаром.
Другими словами, если мы создаем рыночный товар и при этом фиксируем стадии его создания, описание этого процесса, рефлексия по этому поводу оказывается второстепенной по сравнению с самим произведением, ценность которого обусловленна лишь рыночной фетишизацией.
Необходимо включение фигуры Другого.В этом смысле куда более продуктивными кажутся стратегии включения в творческий процесс реальности, провоцирование ее и получение обратной связи. В таком случае идеальным жанром современного искусства является московская традиция акционизма, когда реакция социума на провокативное действие обладает не меньшим значением, чем само действие, что дает акту сюжетное измерение.
Сюжет порожденный провоцированием общества свободно развивается во времени и это есть произведение искусства. В отличии предмета, любое отражение сюжета (документация, описание) есть лишь слабое отражение той волны, которая пошла после того как творческий акт по касательной задел реальность.
По сути речь идет об отказе от произведения искусства как цели творчества. Произведение это лишь первая реплика в диалоге с реальностью. Поскольку в этом проекте важен исследовательский потенциал, необходимо оттачивать методологию фиксаций получающихся сюжетов.Чтобы сюжет состоялся драматургически, необходимо чтобы в нем были завязка кульминация и развязка.
Чтобы он состоялся содержательно, необходимо чтобы он был выстроен как теза, антитеза и синтез. По сути мы делаем общество своими соавторами. Это дает материал для раздумья, зачем искусство нужно обществу и зачем обществу нужно искусство. Причем этот ответ буден получен не "вообще", а "здесь и сейчас".
Непосредственно в туннеле состоялся перформанс художника Владимира Александрова ("Император Вава"). Император приветствовал проносившиеся машины и троллейбусы мечом
На лестнице выложили послание из бутербродов. Мирные жители спальных рабочих окраин боязливо старались на растоптать художественный экспонат
Появлению милиции предшествовали крики "Шухер!". Творческая группа со скоростью достойной тонущего корабля похватала наиболее ценные экспонаты и удалилась на безопасное расстояние
Для беседы с милиционерами, которые, кстати, оказались очень добродушными и любознательными, осталась лишь одна девушка из зрителей. Сотрудникам МВД сжато пояснили суть акции и как пользоваться телескопом, и вскоре они удалились
Ниже курсивом - материалы с сайта http://www.artyoung.ru/
Молодежный фестиваль независимого искусства «Пошёл! Куда пошёл?» объявляет о творческом сопротивлении меркантилизму, консьюмеризму и банальности, а также унылости и соглашательству. Долой ограниченность! Вся власть воображению!
Выставочным пространством фестиваля «Пошёл! Куда пошёл?» станут улицы и скверы Москвы, мосты, телефонные будки, остановки, памятники, фонтаны, помойки, детские площадки, кладбища, стройки, автозаправки, парки развлечений, метро, стадионы, наземные и подземные переходы, посты ГАИ, заброшенные дома и подворотни, афиши и прочие рекламные поверхности, общественные туалеты, парковки, универсамы, зоопарки, витрины, балконы и окна квартир, пожарные лестницы, ветви деревьев и фонарные столбы, дорожные знаки, лифты, лавки в скверах и канализационные люки.
Мы воспринимаем город как пластичное пространство для творчества. Наша цель - показать молодым художникам: у самовыражения не существует иных границ, кроме границ воображения. Участникам фестиваля не нужно добиваться разрешений от администраций и префектур, чтобы демонстрировать свои работы. Искусство выходит на улицы.
Фестиваль стоит на позиции паритета творческого процесса и его материального результата - произведения искусства. Ничем не стесненный формат мероприятия придает реакции общества на действо, которое развернется в пространстве городской среды, не меньшее значение, чем представленным произведениям искусства.
Будут ли они уничтожены городской администрацией в первый же день? Сорваны представителями правопорядка? Соберут толпы зрителей или останутся без внимания? Любой сюжет развития событий интересен, и сам неизбежно становится произведением. И пусть общество будет его соавтором.
Искусство обязано тонко чувствовать время, быть на острие перемен. Сегодня это не так. Вертикальная политика нулевых лишила общество голоса, подменив его общим мнением. Теперь нельзя против всех, а можно только вместе со всеми.
Позиция соглашательства и попустительства в искусстве уже не удивляет никого. Понижение тона, уход от серьезных тем, самоцензура - обычная художественная практика. На этом фоне доверие к институциям, которые должны стимулировать появление независимых проектов, пропадает.
Наш ответ неэффективной структуре - самоорганизация. У Фестиваля «Пошел! Куда пошел?» нет бюджетов, нет штатных сотрудников. Есть энтузиазм тех, кто считает, что коррупция рынка современного искусства, фетишизация произведений, консерватизм и негибкость среды наводят тоску и уныние.
Современное русское искусство можно понимать как познавательную практику. С другой стороны, искусство - это политика. Если отбросить метафизические поиски московского концептуализма, то значительная часть современного искусства от соцарта до акционизма была метаописанием, портретом политического процесса. При этом удивительным образом мы очутились в ситуации, когда современное искусство не развивает никаких стратегий. Эта ситуация кажется странной, поскольку налицо благодатная почва для развития эстетических теорий и проектов. Но их пока не видно - мы имеем дело лишь с коррупцией и капитализацией художественных стратегий заявленных в начале девяностых.
Выходит, что художники выдохлись, влились в застойное тело косной России, нуждающейся, напротив, в модернизации. Главным инструментом коррупции и капитализации искусства является рынок он вынуждает художника производить объекты, которыми удобно было бы торговать, фетишизируя произведение искусства, делая его как бы конечным результатом творческого процесса.
Вынуждая художника делать "произведения" капитал локализует протестный потенциал искусства в галереях. Институции, которые по идее должны были предоставлять площадки для независимых проектов, служить лабораториями новых трендов, едва ли не консервативнее галерей. Молодежное биеннале "Стой. Кто идет" - живое тому подтверждение.
Творческий процесс если не главнее, то в любом случае находится в паритетных отношениях с материальным результатом, т.е. произведением, которое, как писал Беньямин, в эпоху технического воспроизведение лишается ауры, которой обладали произведения прошлого. Рынок фетишизирует эти лишенные ауры произведения современного искусства, фокусирует внимание на предметах. Критическим анализом этой ситуации пятьдесят лет назад был поп-арт. Сейчас подобные художественные стратегии уже являются историческими и консервативными.
Нужно отдавать себе отчет, что эта ситуация известна и понятна многим художникам и они пытаются ее преодолеть. В основном она решается за счет рефлексии авторов по поводу собственного творчества. Этот ход на самом деле мало что дает, фокусируя внимание лишь на процессе создания произведения, которое по прежнему остается главным смыслом творчества и конечным исчерпывающим товаром.
Другими словами, если мы создаем рыночный товар и при этом фиксируем стадии его создания, описание этого процесса, рефлексия по этому поводу оказывается второстепенной по сравнению с самим произведением, ценность которого обусловленна лишь рыночной фетишизацией.
Необходимо включение фигуры Другого.В этом смысле куда более продуктивными кажутся стратегии включения в творческий процесс реальности, провоцирование ее и получение обратной связи. В таком случае идеальным жанром современного искусства является московская традиция акционизма, когда реакция социума на провокативное действие обладает не меньшим значением, чем само действие, что дает акту сюжетное измерение.
Сюжет порожденный провоцированием общества свободно развивается во времени и это есть произведение искусства. В отличии предмета, любое отражение сюжета (документация, описание) есть лишь слабое отражение той волны, которая пошла после того как творческий акт по касательной задел реальность.
По сути речь идет об отказе от произведения искусства как цели творчества. Произведение это лишь первая реплика в диалоге с реальностью. Поскольку в этом проекте важен исследовательский потенциал, необходимо оттачивать методологию фиксаций получающихся сюжетов.Чтобы сюжет состоялся драматургически, необходимо чтобы в нем были завязка кульминация и развязка.
Чтобы он состоялся содержательно, необходимо чтобы он был выстроен как теза, антитеза и синтез. По сути мы делаем общество своими соавторами. Это дает материал для раздумья, зачем искусство нужно обществу и зачем обществу нужно искусство. Причем этот ответ буден получен не "вообще", а "здесь и сейчас".
Непосредственно в туннеле состоялся перформанс художника Владимира Александрова ("Император Вава"). Император приветствовал проносившиеся машины и троллейбусы мечом
На лестнице выложили послание из бутербродов. Мирные жители спальных рабочих окраин боязливо старались на растоптать художественный экспонат
Появлению милиции предшествовали крики "Шухер!". Творческая группа со скоростью достойной тонущего корабля похватала наиболее ценные экспонаты и удалилась на безопасное расстояние
Для беседы с милиционерами, которые, кстати, оказались очень добродушными и любознательными, осталась лишь одна девушка из зрителей. Сотрудникам МВД сжато пояснили суть акции и как пользоваться телескопом, и вскоре они удалились