канонического дизайна псто
О качестве Силуано-и-Мартыновской жЫвописи говорить считаю излишним, парижское гамно школы Леонида Успенского не заслуживает разборов, его достаточно просто показывать, показывать и показывать, носом тыкать богословов иконы в эти сопли и блевотину, ржавую проволоку и тухлый пластик «нааснове древних прорезей».
Поэтому постик пусть считается просто про дизайн помещения.
Дизайн к стилистике отношения не имеет. Выстраивать иллюзию формы и пространства, иметь в себе идею святости (Хорошего Человека) - это одни пироги, а грамотно распределить по стенкам - отсюда досюда - всё, что на них положено изобразить - это уже другой навык.
Дезигнер, проектирующий кафе или клуб, частную гостиную или публичную латрину, с фигуративными изображениями или без оных, решает прежде всего задачу создать в помещении единую атмосферу. В нашем случае - уж по крайней мере чтоб ничто не раздражало, не тёрлось ногтем по стеклу об подсознанку.
И что же мы видим в этом (бывшем техническом) довольно просторном помещении с низким потолком? Мы видим, что стенки покрашены впритык к этому потолку, без карнизика. Лучший способ зрительно сделать потолок ещё более низким, а общий вид на помещение - бесспорно, победительно похабным. Такого не делают даже в приличных подземных гаражах, если где вообще красят этот бетон - то стараются смягчить впечатление грубого ящика. Но а тут - нате вам!
До потолка, сталбыть, засандалено голубеньким - причём не каким-то там сложносочинённым серовато-тёпло-жемчужным, но брутальным казённо-детсадовским. Красу которого удачно оттеняют ещё и попытки развесить нижним ярусом классические ширинки, древний способ как-то упорядочить низ стены, об который наши предки тёрлись грязными армяками. Ширинки вышли настолько махровыми (для иконописца школы Леонида Успенского провести кистью прямую линию или самостоятельно найти пристойные пропорции прямоугольной драпировки - непосильная задача), так вот, оне вышли такими срамовзрачными, что мастер просто бросила их рисовать на полдороге, так оне и остались на двадцать отчётных лет местами, а нивизде. Но (почти ровная) полосочка кадмия красного тёмного, выполненная множественными мазочками небольшой кисточки, сообщает голубизне стен особенную невинность.
Как и то, что ширинки поместились не на уровне подоконника, а сантиметров на десять пониже. Мелочь, но как она всё оживляет.
По невинному этому ясноглазому фону поразвесили вразнотык отдельные досочки и полотна, внизу копии с репродукций, вверху - собственные варьяции. Ближе показывать эти помои, как уже сказано, не стану, мы только про дизайн.
Поэтому проследуем прямо в алтарь.
Его росписи вполне доступны обозрению сквозь прозрачную, на древний манер, алтарную преграду без каких бы то ни было завес, и с иконками местного ряда самыми небольшинскими, буквально А4.
Идея была, естессна, подражать в алтарной росписи золотому веку православной фрески, это когда из рухнувшей империи художники самого первого разбора отправлялись на заработки по сербским, македонским и далее селениям, и смелой рукой вписывали в тёмные каменные сарайчики весёлую райскую красоту.
Поэтому и у нас тоже фон - синенький, и тоже красненькими полосочкаме уделанный.
Кстати, тут хорошо видны ширинки.
Когда рядом ещё и типа люди нарисованы, то смрад от этих ширинок не так шибает в нос. А когда оне отдельно, при чистой стенке - тут уж красота становится явной, и меня не удивляет, что их так и бросили на полдороге.
Но вернёмся к красным опушкам. Имелось в виду, что выйдет где-то такъ.
Не поразительно ли - всех-то делов-то втрое заузить эти красные опушки и отказаться от беленьких контуров - а каков эффект!
Оцените также удобочитаемость шрифта и евороль фкампазицыи.
И как чудесно, после отказа от широких опушек, вхреначиваются в самый потолок, тоже синий! - нимбы персонажей. В сочетании же с несколько придавленными пропорциями - дивный эффект потолка нависшего, как в камере гидравлического пресса.
Впрочем, всей красоты этих пропорций верные не видят - это я влезши на амвон сфотографировала. В норме же верные, для которых алтарные фрески поделены надвое широким темплоном с прикнопленным к нему рядом меленьких ростовых иконок, видят вот что.
Ноги и головы. Ноги видят все и всегда, с любой позиции, а головы - только с определённого ряда скамей.
Голову тронного изображения Богоматери не видят вообще никогда ниоткуда.
Мало того. Стандартной алтарной композиции «Причащение апостолов» тоже не видно за спинами служащего духовенства.
Апостолы, как и сдвоенное изображение Христа по центру, устроены ровно такой высоты над полом, чтобы полностью скрываться за фигурой любого человека среднего роста.
А зато ножки, прошу прощения, тронного изображения Богоматери устроены так, чтобы оказываться точно на уровне головы священнослужителя при взгляде со стороны нефа. С иной позиции эти ножки немножко парят над головою пастыря и предстоятеля, с иной - приземляются на сию последнюю, то и другое выглядит очень свежо и оригинально - тем более, что верхней части фигур на троне не видно никому и никак. Никому и никак не видны таже и медалионы с архангелями по бокам трона. Ни херувимы по бокам архангелей.
Всё это надёжно укрыто за широкой лентой темплона.
Собственно говоря, верные полноценно наслаждаются только пустым глухо-синим пространством между двумя ярусами изображений. Той ничем, кроме буковок, не занятой полосой стены, что над головами персонажей первого яруса и под медальонами и крыльями второго.
Самые же изображения тю-тю. Их видно только изнутри алтаря, или если взобраться на амвон и вытянуть шею.
Причём росписи эти выполнялись не до того, как была поставлена алтарная преграда, а после того. Т.е. нарочно вызванной из Парижского города даме, что красила эти стенки, ни разу не вступило в куриную голову раз в жызни выйти в, мм, главный неф и раз в жызни посмотреть, как выглядит её роскошный двухъярусный проект.
Жаль, фамилью ея я не знаю, или не запомнила.
Звали Галиной. Очень подходящее имя, особенно если через двойное Л писать.
Поэтому постик пусть считается просто про дизайн помещения.
Дизайн к стилистике отношения не имеет. Выстраивать иллюзию формы и пространства, иметь в себе идею святости (Хорошего Человека) - это одни пироги, а грамотно распределить по стенкам - отсюда досюда - всё, что на них положено изобразить - это уже другой навык.
Дезигнер, проектирующий кафе или клуб, частную гостиную или публичную латрину, с фигуративными изображениями или без оных, решает прежде всего задачу создать в помещении единую атмосферу. В нашем случае - уж по крайней мере чтоб ничто не раздражало, не тёрлось ногтем по стеклу об подсознанку.
И что же мы видим в этом (бывшем техническом) довольно просторном помещении с низким потолком? Мы видим, что стенки покрашены впритык к этому потолку, без карнизика. Лучший способ зрительно сделать потолок ещё более низким, а общий вид на помещение - бесспорно, победительно похабным. Такого не делают даже в приличных подземных гаражах, если где вообще красят этот бетон - то стараются смягчить впечатление грубого ящика. Но а тут - нате вам!
До потолка, сталбыть, засандалено голубеньким - причём не каким-то там сложносочинённым серовато-тёпло-жемчужным, но брутальным казённо-детсадовским. Красу которого удачно оттеняют ещё и попытки развесить нижним ярусом классические ширинки, древний способ как-то упорядочить низ стены, об который наши предки тёрлись грязными армяками. Ширинки вышли настолько махровыми (для иконописца школы Леонида Успенского провести кистью прямую линию или самостоятельно найти пристойные пропорции прямоугольной драпировки - непосильная задача), так вот, оне вышли такими срамовзрачными, что мастер просто бросила их рисовать на полдороге, так оне и остались на двадцать отчётных лет местами, а нивизде. Но (почти ровная) полосочка кадмия красного тёмного, выполненная множественными мазочками небольшой кисточки, сообщает голубизне стен особенную невинность.
Как и то, что ширинки поместились не на уровне подоконника, а сантиметров на десять пониже. Мелочь, но как она всё оживляет.
По невинному этому ясноглазому фону поразвесили вразнотык отдельные досочки и полотна, внизу копии с репродукций, вверху - собственные варьяции. Ближе показывать эти помои, как уже сказано, не стану, мы только про дизайн.
Поэтому проследуем прямо в алтарь.
Его росписи вполне доступны обозрению сквозь прозрачную, на древний манер, алтарную преграду без каких бы то ни было завес, и с иконками местного ряда самыми небольшинскими, буквально А4.
Идея была, естессна, подражать в алтарной росписи золотому веку православной фрески, это когда из рухнувшей империи художники самого первого разбора отправлялись на заработки по сербским, македонским и далее селениям, и смелой рукой вписывали в тёмные каменные сарайчики весёлую райскую красоту.
Поэтому и у нас тоже фон - синенький, и тоже красненькими полосочкаме уделанный.
Кстати, тут хорошо видны ширинки.
Когда рядом ещё и типа люди нарисованы, то смрад от этих ширинок не так шибает в нос. А когда оне отдельно, при чистой стенке - тут уж красота становится явной, и меня не удивляет, что их так и бросили на полдороге.
Но вернёмся к красным опушкам. Имелось в виду, что выйдет где-то такъ.
Не поразительно ли - всех-то делов-то втрое заузить эти красные опушки и отказаться от беленьких контуров - а каков эффект!
Оцените также удобочитаемость шрифта и евороль фкампазицыи.
И как чудесно, после отказа от широких опушек, вхреначиваются в самый потолок, тоже синий! - нимбы персонажей. В сочетании же с несколько придавленными пропорциями - дивный эффект потолка нависшего, как в камере гидравлического пресса.
Впрочем, всей красоты этих пропорций верные не видят - это я влезши на амвон сфотографировала. В норме же верные, для которых алтарные фрески поделены надвое широким темплоном с прикнопленным к нему рядом меленьких ростовых иконок, видят вот что.
Ноги и головы. Ноги видят все и всегда, с любой позиции, а головы - только с определённого ряда скамей.
Голову тронного изображения Богоматери не видят вообще никогда ниоткуда.
Мало того. Стандартной алтарной композиции «Причащение апостолов» тоже не видно за спинами служащего духовенства.
Апостолы, как и сдвоенное изображение Христа по центру, устроены ровно такой высоты над полом, чтобы полностью скрываться за фигурой любого человека среднего роста.
А зато ножки, прошу прощения, тронного изображения Богоматери устроены так, чтобы оказываться точно на уровне головы священнослужителя при взгляде со стороны нефа. С иной позиции эти ножки немножко парят над головою пастыря и предстоятеля, с иной - приземляются на сию последнюю, то и другое выглядит очень свежо и оригинально - тем более, что верхней части фигур на троне не видно никому и никак. Никому и никак не видны таже и медалионы с архангелями по бокам трона. Ни херувимы по бокам архангелей.
Всё это надёжно укрыто за широкой лентой темплона.
Собственно говоря, верные полноценно наслаждаются только пустым глухо-синим пространством между двумя ярусами изображений. Той ничем, кроме буковок, не занятой полосой стены, что над головами персонажей первого яруса и под медальонами и крыльями второго.
Самые же изображения тю-тю. Их видно только изнутри алтаря, или если взобраться на амвон и вытянуть шею.
Причём росписи эти выполнялись не до того, как была поставлена алтарная преграда, а после того. Т.е. нарочно вызванной из Парижского города даме, что красила эти стенки, ни разу не вступило в куриную голову раз в жызни выйти в, мм, главный неф и раз в жызни посмотреть, как выглядит её роскошный двухъярусный проект.
Жаль, фамилью ея я не знаю, или не запомнила.
Звали Галиной. Очень подходящее имя, особенно если через двойное Л писать.