салонные игры и салонные епитимьи
Поднялась на небольшое резюме по упомянутой вчера книжке «Словарь жё-де-сосьете, или Искусство невинно развлекаться в любом возрасте в городе и на селе, сопровождённое Словарём наказаний и детских хороводов», слегка проиллюстрировав его первыми попавшимися картинками Федерико Андреотти и Шарля Херманса.
Потому что думаю, что её не только никто никогда не переведёт, но и на языке оригинала никогда не переиздаст.
В отличие от других бестселлеров той мопассано-достоевской эпохи, поваренных книг, хозяйственных руководств, энциклопедий швейного дела и светских правил, которые и сейчас либо сохраняют практическое значение, либо являются ценным и очень прямым источником по истории нравов.
Игры же, тем более салонные, - источник очень косвенный, это как археологическая керамика, нет, это как археологическая керамика, обнаруживаемая не в тех культурных слоях, где её производили, а в слоях, сложившихся сколькими-то веками позднее. Но тем более любопытно рыть и раскладывать на кучки.
Вот я и рассортировала черепки на кучки, выделив те черты, которые всего более удивительны для нас. Напоминаю, что все игры предназначаются для развлечения взрослых людей (дети - они ещё не общество) и для смешанных групп, в идеале с равным числом дам и кавалеров, т.е. один (одна) без пары - это уже досадное упущение, а крупного дисбаланса, чтоб, например, было вдвое больше дам, чем кавалеров, по умолчанию не предусмотрено.
От этой причины все экзерсисы на силу и выносливость абсолютно исключены из нашего Словаря, максимум что может случиться - это бег, да и то не как таковой, а усложнённый би- или триатлонически побочными заданиями, иными словами, так, чтобы и бегущие дамы (во всей тогдашней сбруе-то) заведомо справлялись и не оказывались в хвосте конкуренции.
Исключены также игры на денежный интерес. Здесь вам не притон, а салон!
Исключены командные игры, т.е. на две соревнующиеся команды.
Короче - исключено всё, где замешаны реальные страсти к доминированию, реальные физические силы и реальные деньги, а также партийность. Каждый играет сам за себя, иногда - пара как одно лицо, но никакой коллективной ответственности и командного духа в борьбе против.
И среди этих индивидуалов почти не бывает победителей и побеждённых, т.е. крайне редко можно встретить игру, где кто-то в конце решительно остаётся в дураках или, наоборот, решительно берёт верх.
В чём же тогда, спросите вы, состоит интерес, нито саспенс, этих игр? Во-первых, в самом процессе. Просто действовать по временным условным и часто дурацким правилам и наблюдать, как по этим правилам действуют другие - оказывается, в этом есть (был тогда) цимес. Во-вторых - если и нет победителей и дураков, то есть штрафники. Ты ни в коем случае не выбываешь из игры, ты ни в коем случае не оказываешься в дураках, но сплошь и рядом бываешь уличаем в промахах - недостало ловкости, концентрации, памяти, сообразительности, хладнокровия и т.д., продолжай и старайся на этот раз быть собраннее, учись и набирайся опыта на ходу, а все твои проколы будут отмечены и за них наступит расплата. Важно, что наказания-пенитансы налагаются только и именно за невольное нарушение УСЛОВНЫХ законов (честно целишься, но не попадаешь!), но вовсе не за мошенничество с целью взять верх (это - вне игры. Это уже не «грех», а грех, нарушение закона безусловного, прописанного в сердцах, и в книжке игровое мошенничество не рассматривается вообще, такого по умолчанию не должно быть, этому взрослый человек уже должен быть обучен как катехизису, и за такое не шуточно-штрафуют, но изгоняют из общества).
Какие качества и навыки развиваются в процессе этих игр, в чём их дидактический смысл? - да вот в вышеперечисленном. Концентрация внимания, механическая память, находчивость, быстрота реакции, хладнокровие и умение держаться, иногда - сообразительность и планирование. Подавляющее большинство игр состоит просто в разговорах, в поочерёдном держании речей по определённым правилам, от простейшего повторения мантрочек и скороговорок до довольно сложного осмысленного дискурса-импровизации, усложняемого дополнительными условиями не произносить такого-то звука или слова - или наоборот, непременно вставить в речь такие-то слова и обороты. Тут приятно то, что у подобных игр нет «потолка», при желании и способностях экспромтом сочиняемая история - или проповедь - или судебная речь - может быть сколь угодно сложной и богатой. На слушателей тоже возлагаются обязанности - например, издавать определённые возгласы и делать определённые жесты, когда оратор произносит известное слово. Напоминает респонсории, или ектеньи, короче, чтобы аудитория не дремала, задремавшего штрафуют.
Поразительный контраст с этим, наиболее широким, «интеллектуальным» разрядом составляет небольшая группа игр, которые в нашем понимании и играми-то не назовёшь, но скорее розыгрышами, и прегрубыми, как тортом по физиономии. «Игра» состоит в том, что вся компания, сговорившись, устраивает одному - новичку? втируше? неприятному типу? - какой-то неприятный реприманд. Например, в ходе каких-то игровых действий, усыпляющих его внимание, терпилу сажают между стульев, или обливают водой, или пачкают лицо и одежду - кто помнит Помяловского «Очерки бурсы», там семинаристы предаются именно такой забаве - чёрная шляпа пациента заранее измазывается сажей и затем под каким-то невинным предлогом его заставляют ею натереться. При описании таких «игр» составитель в начале бесстрастно указывает, что это можно делать только на лужайке в тёплую летнюю погоду, или что нужно предусмотреть возможность отмыть или переодеть пациента, а в конце столь же бесстрастно примечает, что некоторые-де обижаются, но воспитанный человек сам будет смеяться громче всех.
Ещё любопытный момент - большое число игр, пародирующих гражданские и церковные торжественные акты. Суд, брак, развод, исповедь и даже погребение служат, тксть, правилообразующей канвой для многих игр.
Ещё одно непривычное - введение в игру личных качеств участников, вернее, оценочных суждений об оных. Описания - вернее, перечни добродетелей и пороков присутствующих - являются «игровым материалом» для целого ряда игр, причём границы между шуткой и серьёзом практически неопределимы.
Мне понравилась игра в сходства и различия. Каждый - по кругу - должен ответить, чем его сосед(ка) справа подобна данному предмету (наудачу выбранному из кучи или вслепую названному), и чем сосед(ка) слева от него отличается. Например, я, получив в качестве объекта сравнения пуговицу, должна мгновенно сообразить и озвучить, что мсьё Дюпон подобен ей своими обтекаемыми формами своей способностью легко проходить в любую петельку, а мсьё Дюран отличается от нея тем, что у него два ушка, в то время как у пуговицы одно. После чего Дюран, получив для сравнений, скажем, перочинный ножик или диванную подушку, скажет обо мне... нувыпонели. А если кто не сообразит с места в карьер, чем я непохожа, скажем, на свежий розан, на пирожное или табакерку, - тому штраф. За промедление тоже штраф. За банальность тоже, и двойной.
* * *
А что до наказаний (в оригинале - епитимий) за «грехи», то неудивительно, что никто в предыдущем посте не догадался, каковы они. Если принять, что они не могут быть унизительными, не могут состоять в причинении боли и материального ущерба, а также не могут носить дидактического характера или нарядов вне очереди, то что же остаётся-то?
Правильно, нам остаются только поцелуи. Неожиданный поворот событий в классической детской песенке, где в последнем куплете, см. с одной минуты с половиной, кюре налагает на пастушку за убийство котёнка сладкую епитимью - поцеловаться, оказывается вовсе не оригинальной прихотью сочинителя, но глубоко традиционной фишкой! Игровые епитимьи из моего сборника - на 90% поцелуйные, и чуть ли не весь словарь состоит в их классификации, т.е. кто кого в каком порядке и на каких условиях лобызает - или, напротив, НЕ лобызает (некторые наказания состоят в том, что «грешник»должен служить скамейкою для сидящей или постаментом для стоящей дамы, с которой целуются прочие участники игры, или служить разводящим для других парочек, сам не принимая участия в наслаждениях). Изобретательность этой традиции превосходит всякую Камасутру все самые смелые ожидания - Словарь различает поцелуи по кругу и по цепочке, соседей и визави, поцелуи по-заячьи, поцелуи по-турецки, поцелуи по-монашески, поцелуи по-капуцински, поцелуи тени, поцелуи нищего, поцелуи калеки, поцелуи холстомера, поцелуи в дверях, поцелуи в углах, поцелуи канделябра и всего не перескажешь.
И пусть будет стыдно тому, кто плохо о том подумает! Примем во внимание то, что молодые люди сколько-нибудь обеспеченного класса в те времена не имели никаких других возможностей не только цаловаццо, но и вообще контактировать между собой. Эти ритуализированные и чрез то дозволенные прикосновения были для них единственной, так сказать, отдушиной, ибо в реальном, не-игровом мире им запрещено было вообще всё.
Мне же как православной особенно понравилась епитимья «Паломничество в Коринф», состоящая в том, что пенитанта (кающегося) избранный для этого гид с соответствующими ужимками проводит по всему салону, причём он по ходу следования набожно прикладывается к каждой даме, после чего гид протирает платочком даму паломника. Скрепно, даже духоподъёмно.
Потому что думаю, что её не только никто никогда не переведёт, но и на языке оригинала никогда не переиздаст.
В отличие от других бестселлеров той мопассано-достоевской эпохи, поваренных книг, хозяйственных руководств, энциклопедий швейного дела и светских правил, которые и сейчас либо сохраняют практическое значение, либо являются ценным и очень прямым источником по истории нравов.
Игры же, тем более салонные, - источник очень косвенный, это как археологическая керамика, нет, это как археологическая керамика, обнаруживаемая не в тех культурных слоях, где её производили, а в слоях, сложившихся сколькими-то веками позднее. Но тем более любопытно рыть и раскладывать на кучки.
Вот я и рассортировала черепки на кучки, выделив те черты, которые всего более удивительны для нас. Напоминаю, что все игры предназначаются для развлечения взрослых людей (дети - они ещё не общество) и для смешанных групп, в идеале с равным числом дам и кавалеров, т.е. один (одна) без пары - это уже досадное упущение, а крупного дисбаланса, чтоб, например, было вдвое больше дам, чем кавалеров, по умолчанию не предусмотрено.
От этой причины все экзерсисы на силу и выносливость абсолютно исключены из нашего Словаря, максимум что может случиться - это бег, да и то не как таковой, а усложнённый би- или триатлонически побочными заданиями, иными словами, так, чтобы и бегущие дамы (во всей тогдашней сбруе-то) заведомо справлялись и не оказывались в хвосте конкуренции.
Исключены также игры на денежный интерес. Здесь вам не притон, а салон!
Исключены командные игры, т.е. на две соревнующиеся команды.
Короче - исключено всё, где замешаны реальные страсти к доминированию, реальные физические силы и реальные деньги, а также партийность. Каждый играет сам за себя, иногда - пара как одно лицо, но никакой коллективной ответственности и командного духа в борьбе против.
И среди этих индивидуалов почти не бывает победителей и побеждённых, т.е. крайне редко можно встретить игру, где кто-то в конце решительно остаётся в дураках или, наоборот, решительно берёт верх.
В чём же тогда, спросите вы, состоит интерес, нито саспенс, этих игр? Во-первых, в самом процессе. Просто действовать по временным условным и часто дурацким правилам и наблюдать, как по этим правилам действуют другие - оказывается, в этом есть (был тогда) цимес. Во-вторых - если и нет победителей и дураков, то есть штрафники. Ты ни в коем случае не выбываешь из игры, ты ни в коем случае не оказываешься в дураках, но сплошь и рядом бываешь уличаем в промахах - недостало ловкости, концентрации, памяти, сообразительности, хладнокровия и т.д., продолжай и старайся на этот раз быть собраннее, учись и набирайся опыта на ходу, а все твои проколы будут отмечены и за них наступит расплата. Важно, что наказания-пенитансы налагаются только и именно за невольное нарушение УСЛОВНЫХ законов (честно целишься, но не попадаешь!), но вовсе не за мошенничество с целью взять верх (это - вне игры. Это уже не «грех», а грех, нарушение закона безусловного, прописанного в сердцах, и в книжке игровое мошенничество не рассматривается вообще, такого по умолчанию не должно быть, этому взрослый человек уже должен быть обучен как катехизису, и за такое не шуточно-штрафуют, но изгоняют из общества).
Какие качества и навыки развиваются в процессе этих игр, в чём их дидактический смысл? - да вот в вышеперечисленном. Концентрация внимания, механическая память, находчивость, быстрота реакции, хладнокровие и умение держаться, иногда - сообразительность и планирование. Подавляющее большинство игр состоит просто в разговорах, в поочерёдном держании речей по определённым правилам, от простейшего повторения мантрочек и скороговорок до довольно сложного осмысленного дискурса-импровизации, усложняемого дополнительными условиями не произносить такого-то звука или слова - или наоборот, непременно вставить в речь такие-то слова и обороты. Тут приятно то, что у подобных игр нет «потолка», при желании и способностях экспромтом сочиняемая история - или проповедь - или судебная речь - может быть сколь угодно сложной и богатой. На слушателей тоже возлагаются обязанности - например, издавать определённые возгласы и делать определённые жесты, когда оратор произносит известное слово. Напоминает респонсории, или ектеньи, короче, чтобы аудитория не дремала, задремавшего штрафуют.
Поразительный контраст с этим, наиболее широким, «интеллектуальным» разрядом составляет небольшая группа игр, которые в нашем понимании и играми-то не назовёшь, но скорее розыгрышами, и прегрубыми, как тортом по физиономии. «Игра» состоит в том, что вся компания, сговорившись, устраивает одному - новичку? втируше? неприятному типу? - какой-то неприятный реприманд. Например, в ходе каких-то игровых действий, усыпляющих его внимание, терпилу сажают между стульев, или обливают водой, или пачкают лицо и одежду - кто помнит Помяловского «Очерки бурсы», там семинаристы предаются именно такой забаве - чёрная шляпа пациента заранее измазывается сажей и затем под каким-то невинным предлогом его заставляют ею натереться. При описании таких «игр» составитель в начале бесстрастно указывает, что это можно делать только на лужайке в тёплую летнюю погоду, или что нужно предусмотреть возможность отмыть или переодеть пациента, а в конце столь же бесстрастно примечает, что некоторые-де обижаются, но воспитанный человек сам будет смеяться громче всех.
Ещё любопытный момент - большое число игр, пародирующих гражданские и церковные торжественные акты. Суд, брак, развод, исповедь и даже погребение служат, тксть, правилообразующей канвой для многих игр.
Ещё одно непривычное - введение в игру личных качеств участников, вернее, оценочных суждений об оных. Описания - вернее, перечни добродетелей и пороков присутствующих - являются «игровым материалом» для целого ряда игр, причём границы между шуткой и серьёзом практически неопределимы.
Мне понравилась игра в сходства и различия. Каждый - по кругу - должен ответить, чем его сосед(ка) справа подобна данному предмету (наудачу выбранному из кучи или вслепую названному), и чем сосед(ка) слева от него отличается. Например, я, получив в качестве объекта сравнения пуговицу, должна мгновенно сообразить и озвучить, что мсьё Дюпон подобен ей своими обтекаемыми формами своей способностью легко проходить в любую петельку, а мсьё Дюран отличается от нея тем, что у него два ушка, в то время как у пуговицы одно. После чего Дюран, получив для сравнений, скажем, перочинный ножик или диванную подушку, скажет обо мне... нувыпонели. А если кто не сообразит с места в карьер, чем я непохожа, скажем, на свежий розан, на пирожное или табакерку, - тому штраф. За промедление тоже штраф. За банальность тоже, и двойной.
* * *
А что до наказаний (в оригинале - епитимий) за «грехи», то неудивительно, что никто в предыдущем посте не догадался, каковы они. Если принять, что они не могут быть унизительными, не могут состоять в причинении боли и материального ущерба, а также не могут носить дидактического характера или нарядов вне очереди, то что же остаётся-то?
Правильно, нам остаются только поцелуи. Неожиданный поворот событий в классической детской песенке, где в последнем куплете, см. с одной минуты с половиной, кюре налагает на пастушку за убийство котёнка сладкую епитимью - поцеловаться, оказывается вовсе не оригинальной прихотью сочинителя, но глубоко традиционной фишкой! Игровые епитимьи из моего сборника - на 90% поцелуйные, и чуть ли не весь словарь состоит в их классификации, т.е. кто кого в каком порядке и на каких условиях лобызает - или, напротив, НЕ лобызает (некторые наказания состоят в том, что «грешник»должен служить скамейкою для сидящей или постаментом для стоящей дамы, с которой целуются прочие участники игры, или служить разводящим для других парочек, сам не принимая участия в наслаждениях). Изобретательность этой традиции превосходит всякую Камасутру все самые смелые ожидания - Словарь различает поцелуи по кругу и по цепочке, соседей и визави, поцелуи по-заячьи, поцелуи по-турецки, поцелуи по-монашески, поцелуи по-капуцински, поцелуи тени, поцелуи нищего, поцелуи калеки, поцелуи холстомера, поцелуи в дверях, поцелуи в углах, поцелуи канделябра и всего не перескажешь.
И пусть будет стыдно тому, кто плохо о том подумает! Примем во внимание то, что молодые люди сколько-нибудь обеспеченного класса в те времена не имели никаких других возможностей не только цаловаццо, но и вообще контактировать между собой. Эти ритуализированные и чрез то дозволенные прикосновения были для них единственной, так сказать, отдушиной, ибо в реальном, не-игровом мире им запрещено было вообще всё.
Мне же как православной особенно понравилась епитимья «Паломничество в Коринф», состоящая в том, что пенитанта (кающегося) избранный для этого гид с соответствующими ужимками проводит по всему салону, причём он по ходу следования набожно прикладывается к каждой даме, после чего гид протирает платочком даму паломника. Скрепно, даже духоподъёмно.