Ленин как часть орнамента
(К годовщине смерти лукича пускай считается)
Какая интересная книжка. Многослойная.
Там и текст достоин анализа (мне так понравились (невольные?) прорывы в гекзаметр, что даже забрала их себе в музыку-настроение), но в первую голову, конечно, про Мая Митурича интересно.
Какая пропасть лежит у него между пейзажным жанром - и всем остальным.
Т.е., конечно, это я чисто условно про пейзажный жанр. Картинки Митурича на самом деле никакие не пейзажи, а абстрактно-декоративные композиции, слегка замаскированные под пейзаж или натюрморт. Это ритмически приятные группы очень даже изящных, здорово найденных каллиграфических элементов в простой и милой цветовой гамме, намекающей на то или иное атмосферное состояние. Крепкий, уверенный шарм этих картинок, однако, вянет на глазах, как только к неодушевленным - или всего лишь анимированным - их героям добавляются люди.
Мало того, что люди, в отличие от белочек и ёлочек, нарисованы не-живо, не-элегантно, не-интересно. Мало того, что мы почти нигде не видим их глаз, что мимика и жесты приблизительны до мертвечины включительно, мало того, что более чем в половине случаев герои располагаются задницами к зрителю - так ещё и самый факт присутствия людей в картинке как-то обесценивает ее для художника. Такая «населенная людьми» картинка красится со скрипом, и в ней легко различаются зоны «пипл-фри» (где Май Петрович ещё немножко радуется и пляшет) и зоны, которые пишутся из-под палки, так что даже лес или поле, соприкоснувшись с хомо сапиенсом, загнивают вдоль его контуров. Самый воздух уже не сытный. Картинка про раздачу арбузов в детдоме, где людей мнооого! а пейзажа нет совсем! - просто провальная, Митурич в ней вообще неузнаваем, где блеск? где вкус? где музыка? Перед нами типичный блеклый, трусливый иллюстратор сталинского замеса.
Нет, соврала. Блеклые иллюстраторы сталинского замеса были (в своей области) интереснее. Они действовали по рецептам передвижников - выбирали психологически ключевые точки, выстраивали мизансцены, старались вложить в личики психологии и идеологии.
А тут, с арбузами, - одна чистая блеклость и халтура. И арбузы несъедобны.
Фишка вся в том, что Май Петрович, безусловно, был чем-то вроде латентного абстракциониста (я бы назвала его латентным орнаменталистом, но не поймут ведь). Флора и фауна были ему неиссякаемым, идеально-податливым субстратом для производства сияющих цветомузыкальных варьяций.
А люди - уже не. Во всяком случае, человек его интересовал в обратной пропорции к необходимости передать в картинке его личность, конкретное настроение и действие.
А особенно если трактовка личности предписывалась сверху. Поэтому Ленин в книжке крайне неудачен художественно, даже сравнительно с вялыми, тусклыми детьми. Явный, бесстыжий кадавр, наихудший из худших людей.
Какая интересная книжка. Многослойная.
Там и текст достоин анализа (мне так понравились (невольные?) прорывы в гекзаметр, что даже забрала их себе в музыку-настроение), но в первую голову, конечно, про Мая Митурича интересно.
Какая пропасть лежит у него между пейзажным жанром - и всем остальным.
Т.е., конечно, это я чисто условно про пейзажный жанр. Картинки Митурича на самом деле никакие не пейзажи, а абстрактно-декоративные композиции, слегка замаскированные под пейзаж или натюрморт. Это ритмически приятные группы очень даже изящных, здорово найденных каллиграфических элементов в простой и милой цветовой гамме, намекающей на то или иное атмосферное состояние. Крепкий, уверенный шарм этих картинок, однако, вянет на глазах, как только к неодушевленным - или всего лишь анимированным - их героям добавляются люди.
Мало того, что люди, в отличие от белочек и ёлочек, нарисованы не-живо, не-элегантно, не-интересно. Мало того, что мы почти нигде не видим их глаз, что мимика и жесты приблизительны до мертвечины включительно, мало того, что более чем в половине случаев герои располагаются задницами к зрителю - так ещё и самый факт присутствия людей в картинке как-то обесценивает ее для художника. Такая «населенная людьми» картинка красится со скрипом, и в ней легко различаются зоны «пипл-фри» (где Май Петрович ещё немножко радуется и пляшет) и зоны, которые пишутся из-под палки, так что даже лес или поле, соприкоснувшись с хомо сапиенсом, загнивают вдоль его контуров. Самый воздух уже не сытный. Картинка про раздачу арбузов в детдоме, где людей мнооого! а пейзажа нет совсем! - просто провальная, Митурич в ней вообще неузнаваем, где блеск? где вкус? где музыка? Перед нами типичный блеклый, трусливый иллюстратор сталинского замеса.
Нет, соврала. Блеклые иллюстраторы сталинского замеса были (в своей области) интереснее. Они действовали по рецептам передвижников - выбирали психологически ключевые точки, выстраивали мизансцены, старались вложить в личики психологии и идеологии.
А тут, с арбузами, - одна чистая блеклость и халтура. И арбузы несъедобны.
Фишка вся в том, что Май Петрович, безусловно, был чем-то вроде латентного абстракциониста (я бы назвала его латентным орнаменталистом, но не поймут ведь). Флора и фауна были ему неиссякаемым, идеально-податливым субстратом для производства сияющих цветомузыкальных варьяций.
А люди - уже не. Во всяком случае, человек его интересовал в обратной пропорции к необходимости передать в картинке его личность, конкретное настроение и действие.
А особенно если трактовка личности предписывалась сверху. Поэтому Ленин в книжке крайне неудачен художественно, даже сравнительно с вялыми, тусклыми детьми. Явный, бесстыжий кадавр, наихудший из худших людей.