о параллельных мирах
Когда я впервые попала в Музей Карнавале, одним из самых впечатляющих впечатлений для меня сделались среднестатистические академические портреты последней трети 19-го в., т.е. как раз тех лет, которые можно называть «веком импрессионистов». Импрессионисты, как известно, висят в высокохудожественных музеях, а Карнавале - музей исторический, там живопись не живопись, а как бы краеведение. Я и не обратила бы на портреты особого внимания, если бы не то обстоятельство, что они писались с уже знакомых мне моделей. Пардон, не с уже знакомых моделей, а с моделей уже знакомых мне картин.
- Так вот какая ты,
дедушка Ленин Жанна Самари! - удивилась я перед портретом кистей Луизы Аббема. -
- вот ты какой, Амбруаз Воллар! вот ты какой, уж не помню точно, кто да кто - но точно помню ощущение: то место в моем историко-культурном сознании, которое было до сих пор туго набито одной только «атмосфэрой», вдруг наполнилось людьми. Которых я уже сто лет как знала по имени, но не была знакома, потому что их, так сказать, кисточкой покрошили на «атмосфэру эпохи».
Параллельный мир, так сказать. Атмосфэра отдельно, живые люди отдельно.
Жанне Самари очень свезло, от нее остался салонный портрет, плюс фотографии, плюс имя, увековеченное - вот такой парадокс - именно тем, кто и покрошил ее на «атмосфэру». А где теперь балерины Дега, лодочники Мане, картежники Сезанна, дикари Гогена? все те, кого писали-писали с натуры - но не назвали по имени? или даже и назвали - но фотографий и так наз. салонных портретов от них не осталось? Где они?
Да в точности там же, где были бы и сами вышеназванные художники. Если бы не существовало фотографии.
Click to view