"До чего техника дошла!" - про консультацию у психолога
Я была на консультации у психолога. В рамках неоднократно упомянутого тренинга по чувствам неоднократно упомянутой Ириныsemirina у меня запланированы две часовые консультации по скайпу. Недавно первая у нас прошла. Запишу себе, потому что надо это хорошенько обдумать. Лучшего способа обдумать, чем написать пост в ЖЖ, я пока не знаю ))
Ну так вот. Ирина применяет такую интересную технику...она её называет «работа в образах». Можно это делать самостоятельно (и она учит этому в своём тренинге по чувствам), но с Ириной помощью можно не только что-то поладить, но и увидеть сначала, что требует отладки.
Эта техника во-первых, позволяет увидеть саму проблему (я буду говорить «помеха», как привыкла). Можно увидеть, когда она впервые появилась у меня, где она у меня, что из себя представляет и откуда взялась. При этом никаких гипнозов-психотропов и прочих выносов мозгов; весь процесс клиент находится в здравом уме и трезвой памяти. Всё, что нужно - отвечать на вопросы (не каверзные, а совсем простые, типа «что ты сейчас видишь?», «Как ты себя чувствуешь?») и обращать внимание на всплывающие образы, воспоминания и возникающие в связи с этим чувства.
Под катом практически полное содержание моей консультации, потому что по-другому я не могу объяснить, как это работает и что это вообще такое.
Кто о чём, вшивый о бане. Ладили мы «плохую маму». Холодна я со своим старшим ребенком, не даю ей то, чего бы хотелось. Хочется принимать безусловно, любить, утешать, не раздражаться на её негативные эмоции, а помогать с ними справляться.
И вот Ира меня спрашивает, какая в моём понимании мама хорошая, а какая плохая. Я описываю. Дальше предлагает представить мне себя в тот момент, когда я «плохая» и как я себя чувствую. А чувствую я, что мне что-то мешает проявлять чувства. Я хочу, а не могу, как будто преграда какая-то. Ира спрашивает, на что похожа эта "преграда", не замечаю ли я что-то необычное. Обращаю на себя внутренний взор и вижу, что на мне …панцирь. Серый такой панцирь, типа как у броненосца. Снаружи броня, а изнутри - колючки! Я сама не могу пробиться сквозь этот панцирь, меня ранят эти шипы. Ко мне тоже никто не может добраться снаружи, потому что там броня. Мне броня эта не мешает, она служит защитой и помогает держать дистанцию. Но когда я с детьми и с мужем, мешает сильно, так как перекрывает то душевное тепло, которое я могла бы им дать. Маленький ребенок, совсем маленький, видит меня без этой брони, он как бы со мной под ней. А ребенок постарше уже общается со мной через неё. Смотрю на Веру - на ней уже такая же, только тоньше и как-то прозрачнее, что ли. Ира предлагает мне представить моих детей и сказать им, что они мои дети, а я их мама, большая и сильная. Сказать, что это - моё, и им оно не нужно. Я справлюсь с этим сама. Что они могут у меня брать столько, сколько им надо, а взамен не надо ничего. После этого Ира предлагает посмотреть на Веру - её панцирь исчез, и я знаю, что он слился с моим.
Потом я представляю себе своих родителей. Смотрю на маму - у неё броня намного толще и крепче моей, вся покрытая какими-то шишковатыми наростами, загрубевшая от времени и производит впечатление старой и закостеневший. За мамой Ир просит представить её родителей. Я смотрю на них: на них этой брони нет, но бабушку вижу кривляющейся, корчащей рожи, вообще что-то странное с ней происходит. Обращаюсь к своей маме и говорю ей: «Дорогая мамочка. Я знаю, как трудно тебе было быть дочерью. Я знаю, что ты дала это мне из любви ко мне. Но мне это не нужно. Это не моё. Забери это, пожалуйста». Тут я вижу у её ног свою броню, расколовшуюся на две части как орех, и внутри она нежно-розового цвета и гладкая. (этот образ я не поняла до конца, возможно, мне только казалось, что выбраться из-под брони будет больно, а на самом деле шипов не было). Ира в какой-то момент спрашивает, как себя чувствуют мои дети - смотрю на них и вижу, что они спокойно играют.. Сидят друг напротив друга, и Вера чего-то руками показывает Кате. Вся моя колбасня с родителями их совершенно не занимает.
Потом я смотрю на своего отца. И обнаруживаю, что он корчится и кривляется точно так же, как мамина мама. Ира предлагает обратиться к родителям со следующей речью: «Мама и папа. Я всего лишь ваш ребенок. Я ваша дочка. То, что между вами происходит - это не моё. Я не могу это сделать за вас. Я благодарна вам за жизнь. Это так много, что больше мне от вас ничего не нужно. Этого мне достаточно. Я беру от вас столько, сколько мне нужно».
После этого я должна бы ощутить поток жизненной силы, которая идёт ко мне от всех моих предков (за родителями я вижу их родителей, за теми - их, и т.д., много-много людей, сонм, уходящий куда-то в древнюю древность…). Но. Я вижу, что часть моих предков и по маме, и по папе… корчатся и кривляются. Поток жизни, проходящий сквозь них, «рваный» (я не знаю как описать, но вижу его именно рваным и в дырках). И мне надо повернуться к ним спиной, т.е. занять своё место в роду - а я боюсь. Я очень опасаюсь этих людей, они смотрят на меня недоброжелательно, а кто-то вообще смотреть не хочет. Ира предлагает рядом с каждым моим предком поставить его Судьбу. Я удивляюсь (ещё могу чему-то удивляться, ого! ))), но представляю то, что говорит Ира. Вижу, что рядом с каждым предком встаёт высокая конусообразная фигура, закутанная с головы до пят в ткань. У кого-то ткань черная (те, кто корчатся - у всех такая), у кого-то белая. У кого-то «градация» от тёмного-серого снизу к белому наверху. И рядом со мной сама по себе возникает моя судьба, хотя её представлять я не собиралась. Я обращаюсь ко всему роду и говорю, что мне это не надо. Я беру только жизнь. У меня - СВОЯ судьба. Тут я решаюсь «посмотреть» на свою судьбу, и вижу, то она не белая и не чёрная, я вижу её на фоне синего неба с облаками и радуги (хотя только что вокруг был чисто-белый фон).
Понятно, что если я не могу брать жизненную силу, Силу рода у своих предков, то мне и своим детям дать особо нечего (особенно с учетом, что я даю ещё и собственным родителям, хотя у них должна только брать). И вот, найдя в длинной череде моих предков того, у кого первого проявилось это «Нечто» (а что это такое, что случилось - я даже смотреть не хочу! Но для сегодняшней задачи это не имеет значения), я обращаюсь к нему с просьбой: «Пожалуйста, смотри на меня доброжелательно». Не получается, он то отводит глаза, то смотрит злобно (совсем как мой папа в недавний наш разговор). Ира поправляет меня: «Проси». И я понимаю, что не прошу, а требую. Потом эту же самую просьбу я повторяю перед всем родом по отцу. В итоге у меня получается, они на меня смотрят, и я вижу как от них ко мне идёт жизненная сила. Именно ВИЖУ, это прямой поток чисто-белого света. Через «кривляк» он идёт ещё «драным», но видно, что этот поток залечивает им эти дыры, возможно со временем их совсем не станет.
Ира говорит, что я должна сказать родителям о том, что я у них беру, сколько мне нужно, и ничего не должна взамен. А у меня не получается. Слова не идут с языка, я чувствую, что мне стыдно брать. Ира говорит: посмотри, сколько их. Они все твои предки и они все дают тебе жизненную силу. Это поток, он идёт из глубины веков к тебе, от тебя к твоим потомкам, ко всем-ко всем. Ты можешь брать, сколько тебе надо, и передавать своим детям.
Пытаюсь брать силу рода и тут ощущаю, что у меня жутко заболела спина. Сообщаю об этом Ире, и она расспрашивает, что же это у меня со спиной приключилось, и говорит, что чувство вины соматически часто проявляется в виде болей в спине «Обнаруживаю» , что боль моя представляет собой …тазик. Железный такой тазик, зелёный снаружи, белый внутри, с проржавевшей дырочкой.. Что, - спрашивает Ира, тебе бы хотелось сделать с этим тазиком? И я понимаю, что больше всего мне хочется этот тазик надеть кое-кому на голову! Я злюсь, я просто в ярости, так бы и нахлобучила! Хорошо, что рядом Ира, которая предлагает мне рассмотреть мою злость: где она и на что похожа. Злость - это что-то склизкое с щупальцами, типа медузы, и «живет» в животе, там где ребра кончаются. Эту «медузу» мне хочется бросить в тазик, облить бензином и сжечь. Что я с удовольствием проделываю. От злости осталась горстка серого пепла, а тазик-вина стал внезапно очень старым и серым. Тут дед (мамин папа, ведь вся тусовка здесь, и за мамой продолжают стоять её родители) забирает у меня этот таз и говорит, что он больше не нужен.
После этого я уже чувствую, что могу брать то, что принадлежит мне по праву, поэтому выстраиваю весь свой род. За мной мои родители, их родители, все-все предки, а впереди меня мои дети, их дети и т.д. Сила рода (или жизненная сила, я не знаю как верно) спокойно течет через всех нас. И я чувствую, как меня МНОГО, какая я большая и сильная.
Просто поразительно, сколько мы успели за часовую консультацию и куда смогли заглянуть. Мгновенный практически выход на причину, причём даже если причина не во мне, а представляет собой какую-то родовую проблему. Действительно, есть о чём подумать, и проработать дальше. Если бы я захотела, я могла бы спросить у того дедушки по отцу (он же мне дедушка, хоть и отстоит от меня на 15 поколений вглубь времен), что такое с ним случилось, почему он начал передавать эту «рваность», корчи и кривляния, и что это значит. И я могла бы помочь ему исцелиться от этого, от чего «исправились» бы все последующие поколения…У меня «в запасе» осталась ещё одна консультация :)
Ира уверяет, что при небольшой тренировке эта техника легко применима самостоятельно.