Послание из 1982 года
Недавно у меня случилось одно приятное событие. Я помнил, что когда-то я написал воспоминания о своей первой поездке в 1975 году на Соловки в составе реставрационного студенческого отряда физфака МГУ. Но абсолютно все вылетело из памяти: и когда это было, и по какому поводу, и где эти записи находятся. И на днях, перебирая ящик стола на работе, я их обнаружил. Из текста стало понятно, что написал я его 25 лет назад, в 1982 году. Некоторые из описанных событий я уже давно забыл, а, в общем, готов и сейчас подписаться под каждым словом. Хотел было чем-то дополнить, с учетом последующих 25 лет, но пусть будет так, как было написано тогда. Я решил выложить его на свою страницу в ЖЖ, а в качестве иллюстраций помещаю фотографии из фотоальбома, который был сделан в Москве по результатам работы отряда и подарен каждому бойцу (он у меня хранится до сих пор).
Текст довольно длинный, не думаю, что слишком интересен для посторонних, но это мои воспоминания о событии, которое стало одним из определяющих в моей жизни
1975 год. Отряд «Соловки-75». Это был уже не первый год, когда отряд студентов физфака выезжал на Соловки, но все-таки этот год достоин особого отношения, он явился как бы вторым рождением соловецкого отряда. Хотя по самой работе отряда, по его составу он вряд ли чем-то выделялся из отрядов предыдущих лет. Когда отряд прибыл на место, выяснилось, что никто из его членов (около 60 человек) никогда не бывал на Соловках, да и командир отряда В.Годяк впервые в жизни выехал в стройотряд. Основу отряда составляли студенты 2-3 курсов, было и несколько старшекурсников, аспирантов и сотрудников. В те годы соловецкий отряд выделялся из всех отрядов физфака своим «романтическим» настроем, сюда ехали «за туманом», из любопытства, просто посмотреть, что же это за место, о котором наверняка слышали немало самых различных толков, версий, ехали, если так можно сказать, «красиво пожить». Как следствие этого, большое количество девушек - около трети отряда - что не могло не сказаться на некоторой приподнятости настроения всего отряда. По всем этим параметрам отряд 75-го года ничем не выделялся из всех предыдущих отрядов. Но, к счастью, среди членов отряда оказалось немало людей, которых Соловки за недолгие 1,5 месяца пребывания превратили из романтиков в энтузиастов в самом хорошем смысле этого слова, в людей, которые увидели в Соловках не просто подобие «дома отдыха», а место, где они нужны, необходимы, где действительно многое можно сделать. И здесь надо отметить комиссара отряда Сашу Магунова, который, хотя больше и не ездил в отряд в последующие годы, но сам северянин, родом из Архангельской области, знал очень многое об истории Соловков, русского Севера, любил эти места, мог немало рассказать, обладал способностью заряжать бойцов своими рассказами. Свою роль сыграла и погода, которая в том году была просто прекрасной - яркое солнце, жара по северным понятиям 25-30 градусов, а для москвичей, пожалуй, самая подходящая температура, поразительные северные белые ночи и просто непередаваемые по красоте закаты и восходы с интервалом в 1-2 часа. Ну и, конечно же, сами Соловки, их архитектура, природа - мощные валунные стены монастыря, поросшие рыжеватым мхом, шатровые башни крепостных стен, многочисленные церкви и соборы монастыря, пусть и в довольно-таки плачевном состоянии. Но как следствие этого представлялась прекрасная возможность облазить и осмотреть все, что только можно и нельзя (уверен, что ни одна экскурсия, несмотря на опытных экскурсоводов, не даст такого количества информации, которую можно получить в результате самостоятельного исследования, пусть даже просто визуального, за 3-4 недели работы - это относится не только к Соловкам). А сам остров - его поразительные по красоте и чистоте воды многочисленные озера (теплое лето позволило купаться в них практически каждый день), многочисленные вылазки (зачастую ночные - благо ночи белые) во все части острова по всем интересным (а неинтересных здесь, наверное, и нет) местам. Вообще летом можно увидеть не просто Соловки, а как бы многочисленно размноженные острова - небо Соловков имеет просто бесчисленное количество оттенков, и многие места, к которым ты уже привык, и, кажется, уже все себе хорошо представляешь, могут повернуться совсем другой стороной, предстать в ином свете. Надо заметить, что описывать Соловки - занятие неблагодарное, Соловки надо ВИДЕТЬ, причем не с экскурсией, а именно в стройотряде, в процессе работы, и чем чаще приезжаешь туда, тем сильнее и сильнее Соловки притягивают к себе. И неудивительно, что за короткий срок лета 75 года создался костяк отрядов всех последующих лет, который постоянно меняется - одни кончают факультет, но приходят новые - и все это продолжается уже 7 лет, и, будем надеяться, продлится еще многие-многие годы.
После такого довольно пространного вступления пора приступить и к описанию самой жизни отряда, но прежде еще одно маленькое отступление. Известно, что первое впечатление обычно самое сильное, и сейчас, когда я побывал на соловках уже 6 раз, многие годы наложились друг на друга, переплелись, но первый год все-таки выделяется особо. И хотя сейчас уже многое забылось, хочется вспомнить эти первые яркие впечатления от Соловков, ведь 75-й год положил начало кроме всего прочего и многим традициям и обычаям отряда, без которых отряд невозможно представить.
Итак, первое впечатление - это выстроившийся отряд, как в Москве, так и в Архангельске, и командир, идущий вдоль строя, тыкающий пальцем в каждого бойца - пересчитывает - сначала туда, потом обратно. Затем долгое сидение перед маленьким двухэтажным деревянным домиком Архангельской реставрационной конторы - оформление на работу, и, наконец, небольшой теплоход «Аджигол», который уже давно стоит на приколе в архангельском порту. Здесь мы впервые почувствовали коварство северной природы - в Архангельске жарко, а чуть отплыли, поднялся ветер - Северная Двина в дельте очень широка, по берегам тундра - все быстро облачились в куртки и ватники. Почти все время плавания за кораблем летели чайки - одни их кормят, другие (сказывается физическое образование) - изучают аэродинамику полета, кстати, чрезвычайно интересное занятие. Очень долго ждали захода солнца (отряд выехал в конце июня, белые ночи в самом разгаре), так и не дождались - на горизонте облака и около полуночи солнце спряталось в них. Помню переполненный причал встречающих небольшом поселке Пертоминске (и это в разгар ночи!), и у всех в руках почему-то зеленые веточки. Через короткое время после причаливания понимаю причину - комары в массовом количестве. Какая-то группа молодых людей радостно приветствовала приехавшего приятеля. Когда тот оказался на берегу, последовал обмен взаимными ударами по физиономиям, сначала подумал, что драка, но нет, наверное, местная форма приветствия. И, наконец, утро - яркое, солнечное, крик «Соловки!», все на палубу, кто смотрит, кто фотографирует. Уверен, что каждый фотограф перевел не менее половины пленки - с каждой минутой Соловки все ближе и ближе, видно лучше и лучше, и снова снимаешь (потом на первых негативах полкадра море, полкадра небо, и узкая полоска, которую можно принять за что угодно). И вот причал с квартирьерами: шутки, веселье, знакомые переговариваются, кто-то из квартирьеров говорит: «А вот и наш Вася!», и Вася демонстрирует ватник, одетый на голое тело, большой плакат с надписью «Welcome to Solovky». Все сходят на причал, и на трапе, ведущем на берег, собираются квартирьеры и «отстегивают по рваненькому», у кого просто так, а у кого и с боем. Затем каждый год процедура встречи отряда усовершенствовалась, превращалась в маленькое представление, стала традиционной.
Сейчас трудно, конечно, вспомнить день за днем жизнь отряда, да и у каждого бойца жизнь своя, но некие общие впечатления остаются, многие из которых положили начало традициям отряда. В частности, подъем. Девочек будят пораньше, за 5 минут, а к мальчикам командир входит решительным шагом, смотрит на часы и кричит: «Подъем! До линейки 2 минуты!». Затем: «Одна минута!», «Тридцать секунд!» и т.д., а линейка на улице, в любую погоду, выбегают кто в чем, кто как, а опоздавших выстраивают отдельно, и те получают «слона» - своеобразный наряд на хозяйственные работы, вечером, зачастую чистка картошки, а ее на Соловках мало, да и размером чуть больше горошины, а начистить надо на весь отряд. И вот садятся человек 5-6, один приносит гитару - с песнями веселей. «Слоны» стали также одной из традиций отряда.
О работе трудно сказать что-либо интересное, в основном копали землю, убирали мусор, только каменщики занимались реставрацией бойниц крепостных стен, а в остальном неквалифицированная работа. Но не надо забывать, что копать землю на Соловках - это не то же самое, что копать землю под фундамент какого-нибудь коровника. Мы «снимали культурный слой», и как следствие этого - многочисленные находки старых времен. Сначала это были в основном кусочки слюды - материала для окон, затем пошли металлические изделия - ядра, кованые скобы, какое-то подобие копий, нашли и монету 18-го (если не ошибаюсь) века. Раскопали и остатки древней аптеки - масса пузырьков, склянок с изображением Соловецкого монастыря, некоторые даже с жидкостью. Все это придавало работе некоторый азарт - хотелось найти что-нибудь необычное. Копали и шурфы - по заданию археологов - для отыскания уровня мостовых, фундаментов и пр. Однажды нежданно-негаданно откопали дверь в подпол склада местного магазина, и работники магазина даже вызвали милиционера (единственного в то время на острове), командира отряда и составили акт - как выяснилось, из этого подпола можно было попасть и в склад. Двери пришлось наглухо заколотить.
Однако работа шла чрезвычайно медленно, в основном из-за отсутствия транспорта - на участке всего одна машина и два прицепа - «телеги». Нагрузишь такую телегу минут за 20-30, ее везут разгружаться за 2 километра от монастыря, там либо машина ломается, либо шофер пойдет обедать, и ждешь часа по 2-3. Зато можно было отоспаться за бессонные ночи. Поэтому брали работу и на стороне - плотники делали забор, танцплощадку на местном стадионе, девочки красили один из домов - знаменитый «Шанхай» (на весь дом выдали две бочки краски - их вбухали в одну стену, с боем выбили еще несколько бочек, зато теперь, прошло уже 7 лет, а дом стоит как будто только что покрашенный). Вешали и вывески на магазинах, некоторые висят и до сих пор. Но в основном все-таки работали на реставрации. Но отряд запомнился больше не работой, а неким своим веселым озорным нравом. Нельзя сказать, что отряд был очень сплоченным, в основном он был разбит на несколько групп, но веселились и отдельно, и все вместе, главное, жизнь была нескучной, и, я думаю, многие с удовольствием вспоминают этот отряд.
В отряде не было тех, кто бывал на Соловках раньше, но была целая группа бойцов, выезжающих в отряды не в первый раз, и они сумели организовать жизнь отряда так, что многие моменты стали в дальнейшем традицией. И самая главная из них - день реставратора, на котором происходит посвящение новичков. Он проводится неожиданно, но новички обычно по рассказам уже обычно представляют, что это такое. А в первый раз никто даже и не представлял, что задумали организаторы праздника. Просто всем велели выйти на линейку с полотенцами, завязали глаза, дали в руку веревку и повели какими-то невообразимыми зигзагами, спустили в какой-то подвал, неожиданно что-то било по голове, кто-то кричал, визжал, проводили по каким-то полуразвалившимся лестницам, даже по дымоходу (все руки потом были в саже). После всех этих мытарств всем велели развязать глаза, но это ничего не дало: все находились в какой-то абсолютно темной комнате. И тут дружно весь отряд абсолютно стихийно исполнил куплет «Интернационала» для поднятия собственного духа и чтобы показать организаторам, что мы еще способны бороться. Когда все успокоились, в углу вспыхнула свечка и появилась фигура в балахоне, прочитала в полной тишине загробным голосом посвящение, и всех вывели из монастыря. Здесь комиссар сказал, что для полноты ощущений весь отряд сейчас проведут по каналу, соединяющему Святое озеро и море, длина его метров 50 и глубина по колено, не выше. Как выяснилось позднее, сам комиссар предварительно прошел только до середины, все было нормально, мелко, и он вернулся. А оказалось, что дальше шли завалы, уровень воды вырос, и «по колено» вылилось в, как говорится, «вам по пояс будет». А утро было довольно прохладное, и командир после долгих раздумий приказал врачу выдать всем желающим по столовой ложке разбавленного спирта. Это выглядело так: берешь завтрак, тебе вливают в рот ложку и идешь на место. Затем было общее построение, начальство стояло на галерее у Белой башне, вызывали по одному, тот поднимался по полуразвалившейся деревянной лестнице наверх, ему вручали грамоту, и боец спускался вниз по хорошей лестнице. Тут-то мы и решили отыграться - из руководителей праздника только один комиссар ходил по каналу, и пока вручали грамоты, потихоньку принесли несколько ведер воды, и по окончании состоялось торжественное омовение начальства. В последующие годы такое омовение наблюдается ежегодно, хотя руководство стало умнее и старается вовремя смыться. После обеда состоялось соревнование бригад, каждая из которых показывала свое умение работать подручным материалом. Наша бригада землекопов начала свою работу по поиску уровня воды в монастыре с большого перекура и прекрасного соловецкого лимонада, а затем, выкопав яму глубиной не более 50 сантиметров, заявила, что воды здесь нет и не будет. Так весело и интересно прошел весь день.
А самое главное испытание ожидало отряд в конце срока, перед самым отъездом. Работа уже кончилась, все готовились к отъезду, оставалось 3-4 дня, и вдруг с утра, когда шло общее собрание, к нам обратилось за помощью местное руководство -горит заповедный остров Анзер, людей нет. Естественно, все сразу бросились за топорами, стали одеваться, но было приказано взять лопаты, помпу со шлангами и выезжать. В спешке не взяли с собой ни еды, ни теплой одежды. Сначала нас на машине довезли по разбитой дороге до Ребалды - ближайшего к Анзеру поселка, а затем небольшой буксирчик довез до восточной оконечности острова - мыса Колгуев. Как выяснилось, горел весь мыс - мох, деревьев не было, и надо было прокопать канаву, отрезать мыс от основной части острова, не дать огню распространяться дальше. А несколько ребят, в том числе и я, должны были помогать местным пожарным тушить огонь с помощью помпы. К нашему приезду имевшаяся помпа вышла из строя, шланги, протянутые по пожарищу, прогорели, поэтому установили помпу, по пожарищу потянули новые шланги. Дым, в двух шагах ничего не видно, нащупываешь старый шланг ногой и идешь. Слезы в три ручья, даже несколько страшновато. Но ничего, справились, а затем непрерывно ходили вдоль шланга и поливали его водой, оберегая от прогорания. До сих пор перед глазами стоит картина: идешь в сплошном дыму, смотришь сквозь дым на яркое солнце, а вдоль берега моря горят поклонные кресты.
Канаву прокопали довольно быстро - часа за 4, и выяснилось, что теперь надо просто следить, чтобы огонь не перекинулся через нее. Для этого было достаточно нескольких человек, но буксир к тому времени уже ушел, и нам пришлось ночевать под открытым небом, а у нас ни еды, ни одежды. Еще поднялся сильный ветер, ночи уже стояли холодные, стоишь на пожарище - тепло, но ветер сбивает с ног, спустишься ближе к морю, где нет ветра - зуб на зуб не попадает. Но зато чувство собственного удовлетворения - дело сделано, остров спасен. Этот пожар тоже, скорее всего, внес свой вклад в организацию будущих отрядов, мы почувствовали нашу необходимость пребывания на острове.
Нельзя не сказать и про отношения с местным населением. К нам относились хорошо, да и мы старались помогать, ездили на сенокос (это позднее тоже превратилось в традицию), помогали школе, участвовали в традиционном спортивном празднике, посвященном Дню военно-морского флота. Ну и, конечно, многочисленные концерты агитбригады - и для моряков, и для местного населения, и на турбазе для туристов. А когда уезжали, некоторые даже пришли провожать, приглашали еще.
А потом был отъезд. На последней линейке решили «проучить» и командира - закрыли его дверь, отряд построился самостоятельно перед окном его комнаты, и вручили ему большой плакат со слоном с бантиком на хвосте. А единственную машину, прозванную за капризность характера «Антилопой», украсили рогами, зубами, разрисовали и устроили торжественное катание. Отъезжали вновь на «Аджиголе», который в Архангельск плывет с мелкими остановками на рейде более суток, но поднялся шторм, все лежали зеленые, пошли без остановок до предпоследней пристани в Пертоминске и там простояли 12 часов. За это время успели погулять по берегу, сходили в лес по ягоды (черника, морошка) и чуть было не заблудились. Затем Архангельск, поезд, Москва.
Но жизнь отряда не закончилась. Вновь собрались 1 сентября у памятника Ломоносову и уехали на природу. Такие сборы с тех пор стали традиционными, а отряд продолжался - вновь собирались, вспоминали, смотрели слайды, фотографии. Так непрерывно отряд «Соловки» живет до сих пор - лишь меняются каждый год две последние цифры в названии.
Вот и закончился текст 1982 года. А в конце: несколько фотографий из альбома 1975 года (извиняюсь за качество) и …
Сравните последнюю фотографию с хорошо известной всем «бумажкой» 1997 года:
Текст довольно длинный, не думаю, что слишком интересен для посторонних, но это мои воспоминания о событии, которое стало одним из определяющих в моей жизни
1975 год. Отряд «Соловки-75». Это был уже не первый год, когда отряд студентов физфака выезжал на Соловки, но все-таки этот год достоин особого отношения, он явился как бы вторым рождением соловецкого отряда. Хотя по самой работе отряда, по его составу он вряд ли чем-то выделялся из отрядов предыдущих лет. Когда отряд прибыл на место, выяснилось, что никто из его членов (около 60 человек) никогда не бывал на Соловках, да и командир отряда В.Годяк впервые в жизни выехал в стройотряд. Основу отряда составляли студенты 2-3 курсов, было и несколько старшекурсников, аспирантов и сотрудников. В те годы соловецкий отряд выделялся из всех отрядов физфака своим «романтическим» настроем, сюда ехали «за туманом», из любопытства, просто посмотреть, что же это за место, о котором наверняка слышали немало самых различных толков, версий, ехали, если так можно сказать, «красиво пожить». Как следствие этого, большое количество девушек - около трети отряда - что не могло не сказаться на некоторой приподнятости настроения всего отряда. По всем этим параметрам отряд 75-го года ничем не выделялся из всех предыдущих отрядов. Но, к счастью, среди членов отряда оказалось немало людей, которых Соловки за недолгие 1,5 месяца пребывания превратили из романтиков в энтузиастов в самом хорошем смысле этого слова, в людей, которые увидели в Соловках не просто подобие «дома отдыха», а место, где они нужны, необходимы, где действительно многое можно сделать. И здесь надо отметить комиссара отряда Сашу Магунова, который, хотя больше и не ездил в отряд в последующие годы, но сам северянин, родом из Архангельской области, знал очень многое об истории Соловков, русского Севера, любил эти места, мог немало рассказать, обладал способностью заряжать бойцов своими рассказами. Свою роль сыграла и погода, которая в том году была просто прекрасной - яркое солнце, жара по северным понятиям 25-30 градусов, а для москвичей, пожалуй, самая подходящая температура, поразительные северные белые ночи и просто непередаваемые по красоте закаты и восходы с интервалом в 1-2 часа. Ну и, конечно же, сами Соловки, их архитектура, природа - мощные валунные стены монастыря, поросшие рыжеватым мхом, шатровые башни крепостных стен, многочисленные церкви и соборы монастыря, пусть и в довольно-таки плачевном состоянии. Но как следствие этого представлялась прекрасная возможность облазить и осмотреть все, что только можно и нельзя (уверен, что ни одна экскурсия, несмотря на опытных экскурсоводов, не даст такого количества информации, которую можно получить в результате самостоятельного исследования, пусть даже просто визуального, за 3-4 недели работы - это относится не только к Соловкам). А сам остров - его поразительные по красоте и чистоте воды многочисленные озера (теплое лето позволило купаться в них практически каждый день), многочисленные вылазки (зачастую ночные - благо ночи белые) во все части острова по всем интересным (а неинтересных здесь, наверное, и нет) местам. Вообще летом можно увидеть не просто Соловки, а как бы многочисленно размноженные острова - небо Соловков имеет просто бесчисленное количество оттенков, и многие места, к которым ты уже привык, и, кажется, уже все себе хорошо представляешь, могут повернуться совсем другой стороной, предстать в ином свете. Надо заметить, что описывать Соловки - занятие неблагодарное, Соловки надо ВИДЕТЬ, причем не с экскурсией, а именно в стройотряде, в процессе работы, и чем чаще приезжаешь туда, тем сильнее и сильнее Соловки притягивают к себе. И неудивительно, что за короткий срок лета 75 года создался костяк отрядов всех последующих лет, который постоянно меняется - одни кончают факультет, но приходят новые - и все это продолжается уже 7 лет, и, будем надеяться, продлится еще многие-многие годы.
После такого довольно пространного вступления пора приступить и к описанию самой жизни отряда, но прежде еще одно маленькое отступление. Известно, что первое впечатление обычно самое сильное, и сейчас, когда я побывал на соловках уже 6 раз, многие годы наложились друг на друга, переплелись, но первый год все-таки выделяется особо. И хотя сейчас уже многое забылось, хочется вспомнить эти первые яркие впечатления от Соловков, ведь 75-й год положил начало кроме всего прочего и многим традициям и обычаям отряда, без которых отряд невозможно представить.
Итак, первое впечатление - это выстроившийся отряд, как в Москве, так и в Архангельске, и командир, идущий вдоль строя, тыкающий пальцем в каждого бойца - пересчитывает - сначала туда, потом обратно. Затем долгое сидение перед маленьким двухэтажным деревянным домиком Архангельской реставрационной конторы - оформление на работу, и, наконец, небольшой теплоход «Аджигол», который уже давно стоит на приколе в архангельском порту. Здесь мы впервые почувствовали коварство северной природы - в Архангельске жарко, а чуть отплыли, поднялся ветер - Северная Двина в дельте очень широка, по берегам тундра - все быстро облачились в куртки и ватники. Почти все время плавания за кораблем летели чайки - одни их кормят, другие (сказывается физическое образование) - изучают аэродинамику полета, кстати, чрезвычайно интересное занятие. Очень долго ждали захода солнца (отряд выехал в конце июня, белые ночи в самом разгаре), так и не дождались - на горизонте облака и около полуночи солнце спряталось в них. Помню переполненный причал встречающих небольшом поселке Пертоминске (и это в разгар ночи!), и у всех в руках почему-то зеленые веточки. Через короткое время после причаливания понимаю причину - комары в массовом количестве. Какая-то группа молодых людей радостно приветствовала приехавшего приятеля. Когда тот оказался на берегу, последовал обмен взаимными ударами по физиономиям, сначала подумал, что драка, но нет, наверное, местная форма приветствия. И, наконец, утро - яркое, солнечное, крик «Соловки!», все на палубу, кто смотрит, кто фотографирует. Уверен, что каждый фотограф перевел не менее половины пленки - с каждой минутой Соловки все ближе и ближе, видно лучше и лучше, и снова снимаешь (потом на первых негативах полкадра море, полкадра небо, и узкая полоска, которую можно принять за что угодно). И вот причал с квартирьерами: шутки, веселье, знакомые переговариваются, кто-то из квартирьеров говорит: «А вот и наш Вася!», и Вася демонстрирует ватник, одетый на голое тело, большой плакат с надписью «Welcome to Solovky». Все сходят на причал, и на трапе, ведущем на берег, собираются квартирьеры и «отстегивают по рваненькому», у кого просто так, а у кого и с боем. Затем каждый год процедура встречи отряда усовершенствовалась, превращалась в маленькое представление, стала традиционной.
Сейчас трудно, конечно, вспомнить день за днем жизнь отряда, да и у каждого бойца жизнь своя, но некие общие впечатления остаются, многие из которых положили начало традициям отряда. В частности, подъем. Девочек будят пораньше, за 5 минут, а к мальчикам командир входит решительным шагом, смотрит на часы и кричит: «Подъем! До линейки 2 минуты!». Затем: «Одна минута!», «Тридцать секунд!» и т.д., а линейка на улице, в любую погоду, выбегают кто в чем, кто как, а опоздавших выстраивают отдельно, и те получают «слона» - своеобразный наряд на хозяйственные работы, вечером, зачастую чистка картошки, а ее на Соловках мало, да и размером чуть больше горошины, а начистить надо на весь отряд. И вот садятся человек 5-6, один приносит гитару - с песнями веселей. «Слоны» стали также одной из традиций отряда.
О работе трудно сказать что-либо интересное, в основном копали землю, убирали мусор, только каменщики занимались реставрацией бойниц крепостных стен, а в остальном неквалифицированная работа. Но не надо забывать, что копать землю на Соловках - это не то же самое, что копать землю под фундамент какого-нибудь коровника. Мы «снимали культурный слой», и как следствие этого - многочисленные находки старых времен. Сначала это были в основном кусочки слюды - материала для окон, затем пошли металлические изделия - ядра, кованые скобы, какое-то подобие копий, нашли и монету 18-го (если не ошибаюсь) века. Раскопали и остатки древней аптеки - масса пузырьков, склянок с изображением Соловецкого монастыря, некоторые даже с жидкостью. Все это придавало работе некоторый азарт - хотелось найти что-нибудь необычное. Копали и шурфы - по заданию археологов - для отыскания уровня мостовых, фундаментов и пр. Однажды нежданно-негаданно откопали дверь в подпол склада местного магазина, и работники магазина даже вызвали милиционера (единственного в то время на острове), командира отряда и составили акт - как выяснилось, из этого подпола можно было попасть и в склад. Двери пришлось наглухо заколотить.
Однако работа шла чрезвычайно медленно, в основном из-за отсутствия транспорта - на участке всего одна машина и два прицепа - «телеги». Нагрузишь такую телегу минут за 20-30, ее везут разгружаться за 2 километра от монастыря, там либо машина ломается, либо шофер пойдет обедать, и ждешь часа по 2-3. Зато можно было отоспаться за бессонные ночи. Поэтому брали работу и на стороне - плотники делали забор, танцплощадку на местном стадионе, девочки красили один из домов - знаменитый «Шанхай» (на весь дом выдали две бочки краски - их вбухали в одну стену, с боем выбили еще несколько бочек, зато теперь, прошло уже 7 лет, а дом стоит как будто только что покрашенный). Вешали и вывески на магазинах, некоторые висят и до сих пор. Но в основном все-таки работали на реставрации. Но отряд запомнился больше не работой, а неким своим веселым озорным нравом. Нельзя сказать, что отряд был очень сплоченным, в основном он был разбит на несколько групп, но веселились и отдельно, и все вместе, главное, жизнь была нескучной, и, я думаю, многие с удовольствием вспоминают этот отряд.
В отряде не было тех, кто бывал на Соловках раньше, но была целая группа бойцов, выезжающих в отряды не в первый раз, и они сумели организовать жизнь отряда так, что многие моменты стали в дальнейшем традицией. И самая главная из них - день реставратора, на котором происходит посвящение новичков. Он проводится неожиданно, но новички обычно по рассказам уже обычно представляют, что это такое. А в первый раз никто даже и не представлял, что задумали организаторы праздника. Просто всем велели выйти на линейку с полотенцами, завязали глаза, дали в руку веревку и повели какими-то невообразимыми зигзагами, спустили в какой-то подвал, неожиданно что-то било по голове, кто-то кричал, визжал, проводили по каким-то полуразвалившимся лестницам, даже по дымоходу (все руки потом были в саже). После всех этих мытарств всем велели развязать глаза, но это ничего не дало: все находились в какой-то абсолютно темной комнате. И тут дружно весь отряд абсолютно стихийно исполнил куплет «Интернационала» для поднятия собственного духа и чтобы показать организаторам, что мы еще способны бороться. Когда все успокоились, в углу вспыхнула свечка и появилась фигура в балахоне, прочитала в полной тишине загробным голосом посвящение, и всех вывели из монастыря. Здесь комиссар сказал, что для полноты ощущений весь отряд сейчас проведут по каналу, соединяющему Святое озеро и море, длина его метров 50 и глубина по колено, не выше. Как выяснилось позднее, сам комиссар предварительно прошел только до середины, все было нормально, мелко, и он вернулся. А оказалось, что дальше шли завалы, уровень воды вырос, и «по колено» вылилось в, как говорится, «вам по пояс будет». А утро было довольно прохладное, и командир после долгих раздумий приказал врачу выдать всем желающим по столовой ложке разбавленного спирта. Это выглядело так: берешь завтрак, тебе вливают в рот ложку и идешь на место. Затем было общее построение, начальство стояло на галерее у Белой башне, вызывали по одному, тот поднимался по полуразвалившейся деревянной лестнице наверх, ему вручали грамоту, и боец спускался вниз по хорошей лестнице. Тут-то мы и решили отыграться - из руководителей праздника только один комиссар ходил по каналу, и пока вручали грамоты, потихоньку принесли несколько ведер воды, и по окончании состоялось торжественное омовение начальства. В последующие годы такое омовение наблюдается ежегодно, хотя руководство стало умнее и старается вовремя смыться. После обеда состоялось соревнование бригад, каждая из которых показывала свое умение работать подручным материалом. Наша бригада землекопов начала свою работу по поиску уровня воды в монастыре с большого перекура и прекрасного соловецкого лимонада, а затем, выкопав яму глубиной не более 50 сантиметров, заявила, что воды здесь нет и не будет. Так весело и интересно прошел весь день.
А самое главное испытание ожидало отряд в конце срока, перед самым отъездом. Работа уже кончилась, все готовились к отъезду, оставалось 3-4 дня, и вдруг с утра, когда шло общее собрание, к нам обратилось за помощью местное руководство -горит заповедный остров Анзер, людей нет. Естественно, все сразу бросились за топорами, стали одеваться, но было приказано взять лопаты, помпу со шлангами и выезжать. В спешке не взяли с собой ни еды, ни теплой одежды. Сначала нас на машине довезли по разбитой дороге до Ребалды - ближайшего к Анзеру поселка, а затем небольшой буксирчик довез до восточной оконечности острова - мыса Колгуев. Как выяснилось, горел весь мыс - мох, деревьев не было, и надо было прокопать канаву, отрезать мыс от основной части острова, не дать огню распространяться дальше. А несколько ребят, в том числе и я, должны были помогать местным пожарным тушить огонь с помощью помпы. К нашему приезду имевшаяся помпа вышла из строя, шланги, протянутые по пожарищу, прогорели, поэтому установили помпу, по пожарищу потянули новые шланги. Дым, в двух шагах ничего не видно, нащупываешь старый шланг ногой и идешь. Слезы в три ручья, даже несколько страшновато. Но ничего, справились, а затем непрерывно ходили вдоль шланга и поливали его водой, оберегая от прогорания. До сих пор перед глазами стоит картина: идешь в сплошном дыму, смотришь сквозь дым на яркое солнце, а вдоль берега моря горят поклонные кресты.
Канаву прокопали довольно быстро - часа за 4, и выяснилось, что теперь надо просто следить, чтобы огонь не перекинулся через нее. Для этого было достаточно нескольких человек, но буксир к тому времени уже ушел, и нам пришлось ночевать под открытым небом, а у нас ни еды, ни одежды. Еще поднялся сильный ветер, ночи уже стояли холодные, стоишь на пожарище - тепло, но ветер сбивает с ног, спустишься ближе к морю, где нет ветра - зуб на зуб не попадает. Но зато чувство собственного удовлетворения - дело сделано, остров спасен. Этот пожар тоже, скорее всего, внес свой вклад в организацию будущих отрядов, мы почувствовали нашу необходимость пребывания на острове.
Нельзя не сказать и про отношения с местным населением. К нам относились хорошо, да и мы старались помогать, ездили на сенокос (это позднее тоже превратилось в традицию), помогали школе, участвовали в традиционном спортивном празднике, посвященном Дню военно-морского флота. Ну и, конечно, многочисленные концерты агитбригады - и для моряков, и для местного населения, и на турбазе для туристов. А когда уезжали, некоторые даже пришли провожать, приглашали еще.
А потом был отъезд. На последней линейке решили «проучить» и командира - закрыли его дверь, отряд построился самостоятельно перед окном его комнаты, и вручили ему большой плакат со слоном с бантиком на хвосте. А единственную машину, прозванную за капризность характера «Антилопой», украсили рогами, зубами, разрисовали и устроили торжественное катание. Отъезжали вновь на «Аджиголе», который в Архангельск плывет с мелкими остановками на рейде более суток, но поднялся шторм, все лежали зеленые, пошли без остановок до предпоследней пристани в Пертоминске и там простояли 12 часов. За это время успели погулять по берегу, сходили в лес по ягоды (черника, морошка) и чуть было не заблудились. Затем Архангельск, поезд, Москва.
Но жизнь отряда не закончилась. Вновь собрались 1 сентября у памятника Ломоносову и уехали на природу. Такие сборы с тех пор стали традиционными, а отряд продолжался - вновь собирались, вспоминали, смотрели слайды, фотографии. Так непрерывно отряд «Соловки» живет до сих пор - лишь меняются каждый год две последние цифры в названии.
Вот и закончился текст 1982 года. А в конце: несколько фотографий из альбома 1975 года (извиняюсь за качество) и …
Сравните последнюю фотографию с хорошо известной всем «бумажкой» 1997 года: