Парамонов
Для города Шахты, что в Ростовской области, фамилия Парамонов известная.
Возможно сейчас уже в меньшей степени, но раньше ...
Если какое дореволюционное здание ... оооо! Это ищ Парамонов строил.
Такой вот своеобразный знак качества, в том смысле, что добротно и на века.
Ростовчане наверное скажут, что, мол, причем тут вообще Шахты? Парамонов - это ростовский купец. И дом, где проживали Парамоновы, до сих пор сохранился, на улице Пушкинской в центре Ростова.
Все это так.
Но в г.Шахты Парамонов так же строил.
И вот одним из таких объектов был угольный рудник, именно так назывались до революции угольные шахты, которая был построен на средства Николая Елпидифоровича Парамонова, младшего сына ростовского купца казака Елпидифора Трофимовича Парамонова.
Жил Николай Елпидифорович Парамонов действительно в Ростове, но вот угольный рудник, который был им назван в честь отца "Елпидифор", располагался в городе Александровск-Грушевский (ныне Шахты).
После революции парамоновский рудник "Елпидифор" был переименован в шахту имени Артема, одного из революционных деятелей.
В настоящее время шахта не сохранилась.
Вот нашел фото уже руин административных зданий этой шахты.
По-моему уже даже их сейчас не сохранилось.
http://kerrangjke.livejournal.com/12102.html
Но не в этом дело.
Николай Елпидифорович Парамонов покинул Россию поздней осенью 1919 года и умер в 1951-м году. Похоронен на городском кладбище баварского города Байройт.
http://www.shakht.ru/site/town/history.php?id=2
Судя по фотографиям вполне себе европейский человек. И даже без усов и фуражки.)) Хотя что ни на есть самый настоящий казак.))
Хотел бы рассказать несколько историй, связанных с ним, о которых мне рассказывал один человек, хорошо знавший историю нашего города. У меня сохранились некоторые его записи.
Угольный рудник "Елпидифор" был пущен в эксплуатацию в 1911 году.
Строился он 4 года. Являлся самым глубоким рудником в Донецком угледобывающем районе.
И вот с этой глубиной связана первая история.
В начале 20 века на Юге России вспыхнул угледобывающий бум. Спрос на уголь был высоким, а само дело довольно прибыльным.
Отец Николая Парамонова, Елпидифор Трофимович, чтобы отвлечь сына от революционных увлечений, приобрел ему "игрушку", рудник на территории нынешнего города Новошахтинск, это примерно в 30 км от города Шахты.
Николай увлекся новым делом и вскоре захотел приобрести участок в Александровск-Грушевском для строительства нового угольного рудника.
Те, кто знаком с угольными предприятиями, тот хорошо знает, что места под ствол обычно выбирались в низинах, где угольный пласт залегает относительно неглубоко. Кстати, одна из причин того, что в районе, непосредственно прилегающем к угольной шахте, как правило, всегда присутствует какая то непросыхающая сырость и особенно в непогоду непролазная грязь.
Так вот. Все такие вот "блатные" места к тому времени уже были заняты и никто не хотел уступать их ни на каких приемлемых условиях. Николай Парамонов пытался выбить участок разными способами у властей города, но ничего не помогало, ни связи, ни деньги. Угольные массивы в пределах города были уже разобраны.
Раньше от Ростова до Воронежа проходил шлях - грунтовая магистраль, которая проходила через Александровск-Грушевский (Шахты) и Сулин (Красный Сулин).
Шлях был шириной в 30 метров и формально принадлежал всем и одновременно никому конкретно.
То есть, широкая 30 метровая полоса этого шляха была фактически ничейной землей.
Понятно, что дороги, в отличие от рудников, всегда строились как раз на возвышенностях, чтобы грязи было меньше.
Так вот Парамонов на одном из таких участков шляха, на, так сказать, ничейной земле, прямо в центре дороги стал бить ствол для своего угольного рудника.
Ездовые начали, понятное дело, объезжать эту стройку и "набивать" тем самым новую дорогу.
Во в связи с тем, что строительство было начато на возвышенном месте, а не в низине, как обычно, угольный рудник "Елпидифор" получился самым глубоким угольным рудником того времени.
Конечно, не только глубиной отличался рудник "Елпидифор" от других рудников.
На руднике действовала своя электростанция, которая полностью обеспечивала нужны рудника. Здесь был установлен мощнейший по тем временам электро-двигатель на подъемнике, который спускал и поднимал в шахту рабочих, уголь и все необходимое для производства. На других шахтах пользовались в основном лошадиными силами.
Кстати этот двигатель проработал вплоть до 1945 года.
На этом руднике работали электро-насосы для водоотлива.
В 1912-м в забой были спущены английские врубовые машины. Врубовая от слова врубаться в том смысле, что в пласт.))
До этого добыча угля производилась вручную обушком (кайлом).
Еще Николай Елпидифорович построил рядом со свои рудником подковный завод, который обеспечивал подковами и ухналями (специальными гвоздями для подков) все александровск-грушевские угольные рудники, которые использовали лошадей в качестве тягловой силы, а так же завод имел подряд на поставку подков и ухналей для всего Войска Донского.
Позднее на базе этого подковного завода функционировал Машзавод. Сейчас он так же уже не действует.
Вот как раз между рудником (шахтой) Елпидифор и подковным заводом был построен шахтерский поселок из каменных казарм, большая двухэтажная больница, административное здание конторы, в котором располагался кабинет управляющего рудника Кузнецова К.А.
Сам Парамонов бывал на руднике довольно редко и по этой причине его мало кто знал в лицо.
И вот однажды он посетил свое предприятие, спустился вместе с управляющим в шахту, осмотрел все, проинспектировал и так получилось, что управляющий поднялся на поверхность первым, искупался, переоделся и стал ждать Парамонова в своем кабинете. Кабинет был обставлен дорогой мебелью, на полу лежал ковер, а перед входом в контору лежала ковровая дорожка.
За чистотой помещения зорко следила уборщица, женщина средних лет, дотошная до чистоты и невероятно чистоплотная.
Парамонова в лицо уборщица понятное дело не знала.
Такая картина.
Протирает, значится, эта женщина заботливо пыль с подоконника и видит, что в грязнющей робе и в таких же грязнющих саможишшах прямиком в контору двигается какой то незнакомый шахтер и уже по чистым дорожкам попер.
Женщина подорвалась от увиденной невероятной наглости и со шваброй в руках коршуном накинулась на Парамонова.
- Ах ты ж дрянь! Ты пошто ж, гадость такая, грязнюшшыми то сапожишшами хозяйское добро топчишь, а? А ну к пошел отседва вон, пока я тебе вот ентой шваброй все ребра не перламала!
Николай Елпидифорович опешил, прямо сказать, от столь неожиданно-радушного приема и молчком выбежал из конторы в баню.Там искупался, переоделся и вернулся снова в контору. Женщина-уборщица гневным взглядом сопроводила неизвестного гостя и Парамонов без лишних слов быстро юркнул в кабинет управляющего.
В кабинете управляющего состоялся примерно такой разговор:
- Пригласи-ка, голубчик, сюда уборщицу - попросил Парамонов управляющего.
Управляющий Кузнецов, будучи не в курсе событий, в недоумении позвал уборщицу в кабинет.
Женщина вошла и понятное дело ахнула. За столом управляющего сидел тот самый нарушитель порядка, которого она за малым чуть шваброй не огрела.
Восцарилась гробовая тишина.
Напряженную тишину нарушил Парамонов. Он достал из кармана двадцати пяти рублевую ассигнацию и протянул ее уборщице со словами: Это тебе за то, что добросовестно хранишь добро мое. Пожалую если и дальше будешь блюсти хозяйство так же. И надо сказать сдержал свое слово. На поселке для этой женщины он распорядился построить за свой счет дом "светелку".
Этот дом сохранялся вплоть до наших дней. Сейчас правда не знаю, есть он или нет.
Так вот. В кабинете управляющего состоялся такой интересный разговор Парамонова с Кузнецовым.
- Ну рассказывай, голубчик, как живут мои рабочие?
- Ну живут то хорошо. Стараемся снабжать их всем необходимым, одеваем, обуваем, да только есть одна беда, Николай Елпидифорович.
- Какая такая беда?
- Воруют.
- Что? Воруют? А что ж они воруют?
- Да стройматериалы воруют. Кирпич, доски, гвозди ...
- Таааак И куда ж они все это девают?
- Дык строят из них домишки, сарайчики, кухни ...
- И где ж они строятся?
Кузнецов подошел к окну и рукой указал: Дык рядом с рудником и строятся. Где ж еще? Вон их и в окно видать.
Парамонов улыбнулся и заговорчески прошептал управляющему: Это хорошо. Вы здорово их не наказывайте, пожурите немного и хватит. Это мои рабочие раз они строятся рядом с рудником. Значит не уйдут они от меня, а рудник всегда будет обеспечен рабочей силой.
Старики рассказывали, что Парамонова очень любили рабочие и когда возникали конфликты рабочих с управляющим или подрядчиками, то они им грозили: Ну, ироды, погодите. Вот приедет отец наш родной, Николай Елпидифорович, мы ему пожалимся. Он то уж вас проучит.
Возможно сейчас уже в меньшей степени, но раньше ...
Если какое дореволюционное здание ... оооо! Это ищ Парамонов строил.
Такой вот своеобразный знак качества, в том смысле, что добротно и на века.
Ростовчане наверное скажут, что, мол, причем тут вообще Шахты? Парамонов - это ростовский купец. И дом, где проживали Парамоновы, до сих пор сохранился, на улице Пушкинской в центре Ростова.
Все это так.
Но в г.Шахты Парамонов так же строил.
И вот одним из таких объектов был угольный рудник, именно так назывались до революции угольные шахты, которая был построен на средства Николая Елпидифоровича Парамонова, младшего сына ростовского купца казака Елпидифора Трофимовича Парамонова.
Жил Николай Елпидифорович Парамонов действительно в Ростове, но вот угольный рудник, который был им назван в честь отца "Елпидифор", располагался в городе Александровск-Грушевский (ныне Шахты).
После революции парамоновский рудник "Елпидифор" был переименован в шахту имени Артема, одного из революционных деятелей.
В настоящее время шахта не сохранилась.
Вот нашел фото уже руин административных зданий этой шахты.
По-моему уже даже их сейчас не сохранилось.
http://kerrangjke.livejournal.com/12102.html
Но не в этом дело.
Николай Елпидифорович Парамонов покинул Россию поздней осенью 1919 года и умер в 1951-м году. Похоронен на городском кладбище баварского города Байройт.
http://www.shakht.ru/site/town/history.php?id=2
Судя по фотографиям вполне себе европейский человек. И даже без усов и фуражки.)) Хотя что ни на есть самый настоящий казак.))
Хотел бы рассказать несколько историй, связанных с ним, о которых мне рассказывал один человек, хорошо знавший историю нашего города. У меня сохранились некоторые его записи.
Угольный рудник "Елпидифор" был пущен в эксплуатацию в 1911 году.
Строился он 4 года. Являлся самым глубоким рудником в Донецком угледобывающем районе.
И вот с этой глубиной связана первая история.
В начале 20 века на Юге России вспыхнул угледобывающий бум. Спрос на уголь был высоким, а само дело довольно прибыльным.
Отец Николая Парамонова, Елпидифор Трофимович, чтобы отвлечь сына от революционных увлечений, приобрел ему "игрушку", рудник на территории нынешнего города Новошахтинск, это примерно в 30 км от города Шахты.
Николай увлекся новым делом и вскоре захотел приобрести участок в Александровск-Грушевском для строительства нового угольного рудника.
Те, кто знаком с угольными предприятиями, тот хорошо знает, что места под ствол обычно выбирались в низинах, где угольный пласт залегает относительно неглубоко. Кстати, одна из причин того, что в районе, непосредственно прилегающем к угольной шахте, как правило, всегда присутствует какая то непросыхающая сырость и особенно в непогоду непролазная грязь.
Так вот. Все такие вот "блатные" места к тому времени уже были заняты и никто не хотел уступать их ни на каких приемлемых условиях. Николай Парамонов пытался выбить участок разными способами у властей города, но ничего не помогало, ни связи, ни деньги. Угольные массивы в пределах города были уже разобраны.
Раньше от Ростова до Воронежа проходил шлях - грунтовая магистраль, которая проходила через Александровск-Грушевский (Шахты) и Сулин (Красный Сулин).
Шлях был шириной в 30 метров и формально принадлежал всем и одновременно никому конкретно.
То есть, широкая 30 метровая полоса этого шляха была фактически ничейной землей.
Понятно, что дороги, в отличие от рудников, всегда строились как раз на возвышенностях, чтобы грязи было меньше.
Так вот Парамонов на одном из таких участков шляха, на, так сказать, ничейной земле, прямо в центре дороги стал бить ствол для своего угольного рудника.
Ездовые начали, понятное дело, объезжать эту стройку и "набивать" тем самым новую дорогу.
Во в связи с тем, что строительство было начато на возвышенном месте, а не в низине, как обычно, угольный рудник "Елпидифор" получился самым глубоким угольным рудником того времени.
Конечно, не только глубиной отличался рудник "Елпидифор" от других рудников.
На руднике действовала своя электростанция, которая полностью обеспечивала нужны рудника. Здесь был установлен мощнейший по тем временам электро-двигатель на подъемнике, который спускал и поднимал в шахту рабочих, уголь и все необходимое для производства. На других шахтах пользовались в основном лошадиными силами.
Кстати этот двигатель проработал вплоть до 1945 года.
На этом руднике работали электро-насосы для водоотлива.
В 1912-м в забой были спущены английские врубовые машины. Врубовая от слова врубаться в том смысле, что в пласт.))
До этого добыча угля производилась вручную обушком (кайлом).
Еще Николай Елпидифорович построил рядом со свои рудником подковный завод, который обеспечивал подковами и ухналями (специальными гвоздями для подков) все александровск-грушевские угольные рудники, которые использовали лошадей в качестве тягловой силы, а так же завод имел подряд на поставку подков и ухналей для всего Войска Донского.
Позднее на базе этого подковного завода функционировал Машзавод. Сейчас он так же уже не действует.
Вот как раз между рудником (шахтой) Елпидифор и подковным заводом был построен шахтерский поселок из каменных казарм, большая двухэтажная больница, административное здание конторы, в котором располагался кабинет управляющего рудника Кузнецова К.А.
Сам Парамонов бывал на руднике довольно редко и по этой причине его мало кто знал в лицо.
И вот однажды он посетил свое предприятие, спустился вместе с управляющим в шахту, осмотрел все, проинспектировал и так получилось, что управляющий поднялся на поверхность первым, искупался, переоделся и стал ждать Парамонова в своем кабинете. Кабинет был обставлен дорогой мебелью, на полу лежал ковер, а перед входом в контору лежала ковровая дорожка.
За чистотой помещения зорко следила уборщица, женщина средних лет, дотошная до чистоты и невероятно чистоплотная.
Парамонова в лицо уборщица понятное дело не знала.
Такая картина.
Протирает, значится, эта женщина заботливо пыль с подоконника и видит, что в грязнющей робе и в таких же грязнющих саможишшах прямиком в контору двигается какой то незнакомый шахтер и уже по чистым дорожкам попер.
Женщина подорвалась от увиденной невероятной наглости и со шваброй в руках коршуном накинулась на Парамонова.
- Ах ты ж дрянь! Ты пошто ж, гадость такая, грязнюшшыми то сапожишшами хозяйское добро топчишь, а? А ну к пошел отседва вон, пока я тебе вот ентой шваброй все ребра не перламала!
Николай Елпидифорович опешил, прямо сказать, от столь неожиданно-радушного приема и молчком выбежал из конторы в баню.Там искупался, переоделся и вернулся снова в контору. Женщина-уборщица гневным взглядом сопроводила неизвестного гостя и Парамонов без лишних слов быстро юркнул в кабинет управляющего.
В кабинете управляющего состоялся примерно такой разговор:
- Пригласи-ка, голубчик, сюда уборщицу - попросил Парамонов управляющего.
Управляющий Кузнецов, будучи не в курсе событий, в недоумении позвал уборщицу в кабинет.
Женщина вошла и понятное дело ахнула. За столом управляющего сидел тот самый нарушитель порядка, которого она за малым чуть шваброй не огрела.
Восцарилась гробовая тишина.
Напряженную тишину нарушил Парамонов. Он достал из кармана двадцати пяти рублевую ассигнацию и протянул ее уборщице со словами: Это тебе за то, что добросовестно хранишь добро мое. Пожалую если и дальше будешь блюсти хозяйство так же. И надо сказать сдержал свое слово. На поселке для этой женщины он распорядился построить за свой счет дом "светелку".
Этот дом сохранялся вплоть до наших дней. Сейчас правда не знаю, есть он или нет.
Так вот. В кабинете управляющего состоялся такой интересный разговор Парамонова с Кузнецовым.
- Ну рассказывай, голубчик, как живут мои рабочие?
- Ну живут то хорошо. Стараемся снабжать их всем необходимым, одеваем, обуваем, да только есть одна беда, Николай Елпидифорович.
- Какая такая беда?
- Воруют.
- Что? Воруют? А что ж они воруют?
- Да стройматериалы воруют. Кирпич, доски, гвозди ...
- Таааак И куда ж они все это девают?
- Дык строят из них домишки, сарайчики, кухни ...
- И где ж они строятся?
Кузнецов подошел к окну и рукой указал: Дык рядом с рудником и строятся. Где ж еще? Вон их и в окно видать.
Парамонов улыбнулся и заговорчески прошептал управляющему: Это хорошо. Вы здорово их не наказывайте, пожурите немного и хватит. Это мои рабочие раз они строятся рядом с рудником. Значит не уйдут они от меня, а рудник всегда будет обеспечен рабочей силой.
Старики рассказывали, что Парамонова очень любили рабочие и когда возникали конфликты рабочих с управляющим или подрядчиками, то они им грозили: Ну, ироды, погодите. Вот приедет отец наш родной, Николай Елпидифорович, мы ему пожалимся. Он то уж вас проучит.