Церковное: разговор с колеблющимся уходить из МП.
… сомнения на тему, стоит ли отделяться от МП, меня не оставляют. Тут хочу сказать, что всякие безобразия старцев и грехи архиереев меня не трогают. Я хочу рассматривать и принимать решеня исключительно по вере. А в этой области как раз и встречаю сомнения.
То есть, я знаю про сергианство, про экуменизм, про снятие анафем, про митр. Никодима, про нынешний К-поль и Антиохию. Много читал о. Гр. С позицией ИПЦ в принципе согласен, это и заставляет меня думать и действовать.
Но, все-таки остается вопрос: действительно ли за всем этим стоит не просто бардак и отдельные безобразия, а отступление от Веры?
Сергианство? -- Так вроде бы давно, да и в истории много что бывало. И отступления догматического как бы не было.
Никодим? -- так умер. Все его решения отменены.
Экуменизм? -- по сравнению с 90-ми с горизонта исчез. Конечно, то тут, то там, кто-то с католиками помолился, или подписал что-нибудь левое. Но это единично, далеко и без и-нета и не узнаешь. А в решениях собора 2000 теория ветвей отвергается.
К-поль и Антиохия? да, вроде ужас. Но, может исправимся скоро, и их исправим....
Меня во многом останавливает наличие в МП серьезных христиан и антиэкуменистов. Есть ли основания считать себя умнее или образованнее их?
На эти вопрошания (а равно и на касавшиеся личных аспектов моего собственного ухода из МП) я ответил автору при личной встрече. Поэтому текстуально ответы изложить не могу и ограничусь тезисами. Основная мысль, которую я пытался донести, была следующая.
Мы, в рамках собственного разумения, совести и чувств, можем, конечно, оценивать других людей и как «серьезных христиан и антиэкуменистов», и как истинно-верующих, и даже почитать их для себя образцом христианских добродетелей… Но при этом должно понимать, что наша собственная «оценочная способность» - пока мы не святые (не имеем прямого контакта с единственным праведным Оценивающим) - это вещь весьма относительная даже в мирских делах. А в делах исповедных полагаться на эту свою якобы «способность» и возможность забраться в душу другого человека - просто самоубийственно. Степень и качество веры другого человека оценить нам не дано (пока сами не имеем веры хотя бы «с горчишное зерно»).
Поэтому единственный способ ориентации здесь - смотреть только на компас, на догматы и каноны, на отеческое предание, и не отвлекаться по сторонам (вести свое транспортное средство только по локатору). Понятно, что даже такой компас (или правила дорожного движения) не является автопилотом. Мiр сей устроен Богом так, что любое наше серьезное решение является критериальным, является проверкой направленности нашей свободной воли, а не только «ума и сообразительности», проверкой того, насколько оная воля действительно направлена именно к Истине. Но при всем этом “не-автоматизме” совершенно ясно, что отказ от заповеданных и доступных нам рассудочных способностей и от данных нам в качестве обязательных Господом указателей (т.е. записанного Откровения во всех его видах) будет Им квалифицирован как однозначное волевое решение - направленное против Него.
Понятно, что любой нормальный взрослый человек сомневается в адекватности своих суждений. Но, тем не менее, в своей практической жизни он таки вынужден руководствоваться именно собственным разумом (для обучения чему, в частности, жизнь эта временная нам и дана) и не может не иметь соответствующего опыта и умения. В этом смысле любое наше серьезное решение является проверкой того душевного устроения, которое сами мы себе “устроили” в предшествующей жизни… И здесь вопрос не в том, чтобы быть «умнее или образованнее» кого бы то ни было, а в том, чтобы решиться воспользоваться собственным разумом в соответствии с собственной совестью.
Единственная помощь, которую здесь (при “неуверенности” в способностях собственного разума) может оказать нам церковное предание - это указать на аскетическую практику и на молитву, которые доступны (в определенных пределах) и вне Церкви. Т.е. указать нам на необходимость максимально отстраниться от страстей своих и обратиться за помощью ко Господу. Впрочем, и тут никакого “автоматизма” быть не может…
О конкретных вопросах было говорено подробно, поэтому свои ответы сформулирую тут конспективно (к некоторым придется перейти подробнее позже).
Сергианство? -- Так вроде бы давно, да и в истории много что бывало. И отступления догматического как бы не было.
С канонической стороны сергианская иерархия отпала от Церкви, впав в беззаконие и будучи осуждена как беззаконие епископами-исповедниками, оставшимися в Церкви. В истории действительно было многое, и в каждом конкретном случае для квалификации канонических преступников мы обязаны руководствоваться судом православных епископов, бывших современниками событий и таковой суд произнесшим.
Догматическое отступление было безусловно. В какой мере оно именно при Сергии стало еретическим исповеданием его “юрисдикции” - вопрос исторический и не принципиальный (ибо в ересь не отпадают “мгновенно”). Это и вера во внешнюю церковную организацию (вместо веры в Церковь), ради «спасения» которой допустима и необходима ложь (отец которой известен), и филетическая установка на единство «родной Церкви и Родины», и даже своего рода “ученый экуменизм”, обосновываемый Страгородским (через академическую догматизацию предшествующей беззаконной синодальной практики и фразеологии) в его знаменитом труде об «отношении к инославию».
Но суть дела, по-моему, тут в другом. Центром исповедных споров в период Сергия были вовсе не привычные догматические вопросы, а понимание Церкви как таковое, и понимание канонического Предания как Откровения о земной Церкви. Отвержение этого Предания - главная ересь сергианства; на практике она выразилась, в частности, в том, что Сергий и его подручные, говоря на языке отцов, попросту стали «падшими» и от Церкви отреклись. И не просто «воскурили фимиам» перед идолами, но и предали в руки идолослужителей и христоборцев самих себя - управление “церковной организацией”.
Никодим? <…> Экуменизм? -- по сравнению с 90-ми с горизонта исчез. <…>А в решениях собора 2000 теория ветвей отвергается.
Тут несколько моментов. Действительно, наиболее бросающиеся в глаза “никодимовские” практики сегодня в МП отменены - или просто не практикуются. Но не осуждены (равно как и сам Никодим). Экуменизм РПЦ МП прошел свою романтическую стадию и стал играть в первую очередь служебную, утилитарную роль. И при этом оный экуменизм, в частности, в решениях того же собора 2000 г., приобрел хотя и более сдержанную, но и более проработанную, более догматизированную форму. В частности, та же “теория ветвей” отвергается лишь в её протестантском варианте, но по сути - лишь переформулируется и дополняется учением о наиболее “полной” и “единой” ветви.
Постановление 2000 г. об отношении к “инославию” - это вообще такой большой мешок, в который понапихано много чего, что можно извлекать оттуда по принципу “чего изволите”. Но “шило в мешке не утаишь” и принципиальная догматизации экуменической ереси в этом “соборном исповедании” присутствует явно и однозначно. Некогда в “Вертограде” был соответствующий анализ - но, как помнится, очень слабый. Поэтому постараюсь вкратце произвести соответствующий разбор и выложить следующим постингом.
К-поль и Антиохия? да, вроде ужас. Но, может исправимся скоро, и их исправим....
«Да не восхотим погибнути вместе с чужими грехами» - только и можно ответить на это словами Василия Великого, и вмести с ним вспомнить слова ангела Господня, обращенные к Лоту: «…изыди, да не и ты погибнеши со беззаконми града. <…> Спасая, спасай твою душу; не озирайся вспять, ниже постой во всем пределе сем: в горе спасайся, да не когда купно ят будеши» (правила В.В. 84-85).
“Константинополь” и иже с ним, сняв анафемы с католиков, сами подпали под равное отеческое осуждение. Одного многолетнего общения с таковым “Константинополем” (да еще и без какой-либо попытки вразумления падших, наоборот, с молчаливой поддержкой, яко первопроходцам!) уже достаточно для того, чтобы констатировать общее исповедание общающихся - вне зависимости от всего остального… Слепец слепца ведоша оба пали в яму - и сидя в яме, может, и приятно доказывать, что не я шел первым, но выбраться это уж никак не поможет…
…Через несколько дней после личной встречи получил от своего собеседника новый текст с тремя четко поставленными содержательными вопросами.
<…>...пора переходить. Все достаточно ясно… Причем уже давно. Держат в основном душевные привязки и страх маргинализации. Но не только…
<…>...все-таки попрошу снова разобрать пару вопросов.
1)По поводу собора 2000 г. Там четко сказано, что:
а) Прав. церковь -- это и есть "святая, соборная и апостольская…";
б) Теория ветвей отвергается;
в) Инославные сообщества отпали от Церкви /которая а) /.
На этом фоне оговорки типа "неполного общения" или "апостольского преемства у католиков" выглядят уже маргинально, левыми вставками…
Почему нельзя признать, что на соборе 2000 г. МП дала православное исповедание и оснований для отделения нет? А экуменические оговорки и случаи молитв с еретиками считать отдельными экуменич. выходками, которые будут отвергнуты и осуждения в соответствии с соборным решением? Факт ведь, что сейчас совместные моления единичны и часто скрываются.
Я читал <…> что соборное решение имеет "приоритет" над действиями отдельных архиереев.
Почему же здесь мы не имеем такой случай?
Именно что и здесь мы имеем “такой случай”. Ибо соборное исповедание РПЦ МП 2000 г. (в части “инославия”) было однозначно еретическим (подробно об этом, как сказал, - отдельно). Не говоря уже о том, что ни одно из предшествующих (а равно одновременных (квази-католическая «социальная концепция») и последующих) соборных еретических исповеданий МП осуждено не было.
Хотя, по правилам церковным, для признания соответствующего “сообщества” еретическим вовсе не обязательно дожидаться его соборного еретического исповедания - достаточно, чтобы отдельные его епископы публично, «в Церкви», упорно и осознанно исповедовали ересь и чтобы остальные, несмотря на обличения, от этой ереси и от ее провозвестников не отреклись.
В качестве некоторой иллюстрации того, что собой представляет документ 2000 г.(«Об основных принципах отношения … к инославию») могу пока предложить следующий умственный эксперимент: заменить везде в этом тексте слово «инославие» (и его производные) на то, что там и должно было бы по совести стоять - на «ересь» или «еретическое сообщество» (кстати, слово «ересь» во всем этом огромном “исповедном” тексте встречается лишь три раза - и совершенно безотносительно хоть к какой-то конкретике…). Если после такой “не политкорректной” замены глянуть на полученный результат сквозь призму святоотеческой традиции, этот текст окажется даже не ересью, а каким-то изуверским ужасом и бредом ни во что не верующих “гуманистов”.
Еретическое исповедание есть главный идейный земной враг Христа, это, словами отцов, волк в овечьей шкуре. Еретическое сообщество - это оставленная Богом былая церковная оболочка, которой воспользовался отец лжи для совращения и окончательного отвращения от Христа людей, которые к Нему внешним образом устремились. В этом смысле, например, папа Римский в последние столетия является главным (из человеков) врагом Христовым - поскольку именно его фигура воплощает для большинства нехристианского человечества смысл христианства и, соответственно, является главной диавольской приманкой.
Еретики (в той мере, в которой они таковы) - не спасаются (ибо какое единство лжи с истиной?…). Т.е., например, католик, в качестве именно католика, спастись по определению не может - что, конечно, не исключает спасения для него как для человека, видимым образом до самой смерти состоявшего в соответствующем сообществе, - это уже нам знать не дано, тут суды Божии. Но из такого традиционного для православия взгляда прямо следует, что никакого диалога с еретиками как таковыми быть не может - по отношению к укоренившейся ереси возможно лишь обличение, а диалог и свидетельство возможны лишь с (и перед) человеками, вне зависимости от того, членами какого сообщества оные человеки себя почитают. Соответственно, при таком диалоге и свидетельствовании православные не могут допускать для себя никаких действий, которые как-то подтверждали бы для оных человеков (и для внешних наблюдателей) хоть какой-то их церковный и христианский статус.
И ещё в качестве иллюстрации. «По плодам их узнаете их» - и хоть сам я за оными плодами “исповедания 2000 г.” совершенно не слежу, но вот вдруг упал прямо в руки (из ленты моего жж) некий гнилой фрукт: http://karlovchanin.livejournal.com/26738.html
И под конец здесь этой темы - о конкретных указаниях моего корреспондента на отдельные формулировки.
а) Прав. церковь -- это и есть "святая, соборная и апостольская…"
Нигде в тексте Вы не найдете однозначной и исключительной формулировки на эту тему. Либо такие формулировки снабжаются дополнителными эпитетами (“истинная” - и выясняется, что бывают и не совсем истинные; “полнота” - и выясняется, что возможны и отпавшие от оной полноты, единение с которыми желательно; “единственная хранительница неповрежденного Предания” - и выясняется, что бывают и хранители поврежденного… и т.п.). Либо они носят не конкретный, а теоретический, абстрактный характер.
б) Теория ветвей отвергается - об этом уже сказано выше.
в) Инославные сообщества отпали от Церкви /которая а)/ Такого нигде не сказано вообще (есть лишь теоретическая цитата из Алексия 1-ого о неких абстрактных «отпавших от церкви». Тем более ничего подобного не сказано ни о каких конкретных современных еретиках-инославных.
При этом говорится о конкретных отпадениях не от Церкви, а «от единства с Православной Церковью», что в контексте данного документа не означает вообще ничего, поскольку термин «единство» там имеет несколько смыслов…
2) Если церковная организация дает верное православное исповедание, то имеет ли значение история ее возникновения? И прошлые неканонические действия?
Я к тому, что если признать исповедание собора 2000 г. православным (или допустить, что такое появится), то имеет ли значение сергианство? Или его можно считать прошлым делом, которое тоже требует церковного суждения, но уже не делает МП неистинной?
Тут два вопроса - абстрактный и конкретный.
Абстрактный вопрос совсем прост, поскольку содержит в себе противоречие в терминах. Ибо если речь идет именно о “Церковной” организации, в ходе возникновения и отделения которой от остальных Церковных организаций произошел чисто канонический конфликт, то теоретически (и исторически, как мы знаем по опыту имеющихся прецедентов) уврачевание разделения возможно - и даже неизбежно, если канонически обе стороны были по-своему правы и, одновременно, обе же в чем-то неправы. Самый нам близкий и общеизвестный здесь пример - разделение Российской Церкви на старо- и ново-обрядцев.
Если же одна из сторон действительно отпала от Церкви (даже и по чисто каноническим, изначально, причинам) то, по мере «оскудения благодати» (1-ое правило В.В.) эта “сторона” неизбежно, так или иначе, окажется в плену ереси, окажется внутренне неспособной к правому исповеданию и потеряет всякую возможность (помимо светской и культурологической) именоваться церковной организацией. И в этом случае мы будем иметь дело с простой “человеческой организацией”, слова и “исповедания” которой никакого церковного значения не имеют и, даже при формальном случайном совпадении с истинным вероучением, никак не могут стать истинными по сути. Ибо если бы эти “совпавшие” слова были бы истинными и искренними, то неизбежно сами их произнесшие пришли бы к пониманию необходимости своего приема в Церковь и личного при этом покаяния в своем предшествующем внецерковном положении и в соответствующих неправдах (при этом вопрос «чиноприема», как вопрос не их, а Церкви, для них не должен играть никакого значения - если они действительно осознали свое предшествующее внецерковное положение).
Если же такого желания не возникает, то соответствующие якобы “церковные” лица и организации, вне зависимости от их словес, могут восприниматься православными только как актеры, надевающие на себя чужую личину, но избранную роль всерьез не воспринимающие… Так что тут действительно имеют самое серьезное значение и история возникновения, и прошлые неканонические действия.
Что касается вопроса конкретного - непосредственно о РПЦ МП и её чаемом некоторыми могущем когда-либо появиться “православном исповедании”, то, с одной стороны, в общем плане и с учетом древнего сергианского отпадения от Церкви новомучеников, этот вопрос полностью укладывается в общие и очевидные вышеизложенные рамки. При этом, в силу общей логики, никакого такого исповедания (вне Христа и Его Церкви) появиться никогда и не может. С другой же стороны, если следить за конкретными изгибами идейно-“исповедной” практики этой организации, то возникнет сложностей не менее, чем при анализе меняющейся идеологии отпавших от Церкви латинян-папёжников, в эволюции которых было немало “поворотных” пунктов (самые громкие - Тридент, 1-ый и 2-ой В.С.), но все эти “повороты”, как бы их ни “чаяли” внутренние оппозиционеры, к истинному исповеданию еретиков не приблизили, даже формально. Но некая видимость благих перемен постоянно поддерживается и порождает новые поколения “чающих”…
Близость этих двух массовых еретических сообществ - католицизма и т.н. “мирового православия”, неотъемлемой частью которого является РПЦ МП - не только формальная (даже если не говорить об их реально имеющем место “церковном” и “молитвенном” общении и о делении ими “канонических территорий”), эта близость также генетическая и структурная. Оба сообщества были рождены и выведены из Церкви не ересиархами, верующими в свою исповедную неправду, а антихристовой идеей и потребностью «служения мiру сему». Оба родились с целью адаптации верующих к новым государственно-социальным реалиям: католицизм - как инструмент и средство легитимизации новой, каролинговской, западно-европейской государственности и культуры, мировое псевдоправославие - как соответствующий культурный инструмент адаптации к западно-европейской глобализирующейся культуре (в т.ч. и в ее коммунистическом изводе) населения двух разрушенных империй - Российской и Османской.
Структурная близость заключается в их общей удивительной терпимости по отношению к разнообразию и мешанине, вплоть до прямой противоположности, собственно религиозных исповедных установок своих членов - при жестком контроле за организационной дисциплиной и за единством организационной идеологии (“папизм” католиков и “соборный папизм” псевдоправославных). И ещё один общий организационный принцип: при всех идейно-исповедных поворотах в обоих сообществах персоны их руководителей (нынешних и былых) табуированы, остаются принципиально вне критики, не говоря уж об осуждении. При таком подходе набор возможных идейных инструментов (не важно, что они могут друг другу прямо противоречить) постоянно накапливается и становится пригодным на все случаи жизни - всегда из загашника можно вытащить нечто якобы “истинно-православное” или “истинно-католическое”, удовлетворяющее наличным чаяниям масс или практическим потребностям начальства… Т.е. главное их общее - релятивизм и синкретизм в вере, при организационной жесткости. И в этом смысле напрашивается предположение, что оба эти сообщества (не говоря уже о большинстве протестантских деноминаций) всё более становятся не религиозными (пусть и еретическими) организациями, а чисто светски-культурными.
3) В чем принципиальное отличие сергианской ситуации от действия греков под турками?
Там и там ведь: епископы ставились по подчинению светской власти, которая:
а) была нехристианской;
б) гнала церковь;
в) узурпировала власть.
Я считал, что разницы нет, просто нарушение канонов греками -- не повод разрешить это делать у нас.
Но у вас прочитал, что разница была принципиальная. Можете пояснить?…
Разница здесь не только принципиальная, но и содержательная, фактическая. Но для нас главное, конечно, именно принципиальное (с точки зрения канонических принципов) различие.
Каноны (в отличие от исповедных истин и догматов) не обладают каким-либо автоматизмом, самодействием. Все канонические санкции для своей реализации нуждаются в том, чтобы инстанция, обладающая правом «вязать и решить», их применила; описание канонических преступлений и наказаний за них в Правилах Православной Церкви всегда оканчивается указанием «да будет» - «да будет извержен» или «да будет отлучен». А если не «будет» и не «был», то соответствующий “подозреваемый” в каноническом смысле в земной Церкви и в составе её иерархии остается, что бы ни хотели об этом думать его современники и потомки (а вопрос о его участии в Церкви Небесной - дело уже не наше). При этом надо помнить, что ни история Церкви не знает случаев посмертного осуждения за канонические преступления, ни каноны церковные не знают самой такой возможности.
И всё это вовсе не формальное законничество - в таком отношении Церкви к вопросам поддержания законности отражается сама Её природа, тот факт, что конечным судией и в этих вопросах в Церкви является Христос. Именно Его законные представители обладают правом и обязанностью применять каноны или по всей их строгости, или по икономии. Сами же случаи, причины и способы икономии, равно как и ее смысл, исчерпывающим образом изложены в самих Св. Канонах - в т.ч. и случаи, когда для пользы церковной епископы отказываются от осуждения своих формально неправых собратий.
Самая очевидная иллюстрация здесь - это сравнение ситуации в Российской Церкви в синодальный и в сергианский периоды. Несмотря на многочисленные канонические неправды синодального периода ни один из тогдашних архиереев не отделился от остальных из-за оных неправд. Даже свт. Арсений (Мациевич), констатировав беззаконность решения в своем конкретном случае, не воспользовался этим конкретным беззаконием как причиной для осуждения своих соепископов и для отделения от них (также поступили в свое время и св. Иоанн Златоуст, и св. Григорий Богослов). Понятно, что канонические беззакония даром для соответствующей Церковной организации не проходят и, накапливаясь, ведут к худшим последствиям. Но решать, что было бы лучше в конкретных случаях (отделяться или нет, осуждать или нет) - не в наших полномочиях, это дело современников. Подчас сильное лекарство может лишь ускорить смерть неизлечимо больного… И если современники (в т.ч. святые) решили, что конкретное проявление болезни ещё не есть свидетельство смерти - то это их дело.
Однако в ситуации сергианских беззаконий их современники (и опять таки в их числе - многочисленные святые!) увидели смерть (вполне, как мы теперь с очевидностью видим, справедливо) - и отделились, абсолютно в соответствии с теми каноническими полномочиями и возможностями, которые у них были. При этом, помимо формального разделения, произошел еще и канонический суд - Синод Сергия сам его себе произнес, осудив отделившихся от него как раскольников и как поставивших себя вне Церкви. Так что епископам-исповедникам с канонической точки зрения уже даже не было необходимости собирать свой собор и вести формальное судебное производство, им было достаточно “согласиться” с Сергием и констатировать факт раскола…
Возвращаясь к османскому прошлому, мы можем однозначно констатировать, что в этом случае никакие, реальные или мнимые, беззакония православных архиереев “под турками” не привели в свое время к разделениям и взаимным осуждениям по каноническим причинам в соответствующих поместных Церквях. И это главное и принципиальное. Задним же числом судить их никто не имеет ни церковного права, ни возможности.
Теперь что касается не принципиальной конкретики.
Да, действительно, османская власть была нехристианской и гнала церковь. Правда, мне не очень понятно, в церковном смысле, что значит что Порта узурпировала власть - это, кажется, из какой-то антисоветской, как минимум светской, идеологии. Не говоря уже о том, что даже в светском смысле турки ничего не “узурпировали”, а просто завоевали и присоединили к своему государству очередные территории. В российском же случае “Власть Советов” была гораздо более легитимна, чем власть “Временного Правительства”, а “узурпаторами” Советы уж точно не были - в отличии от своих предшественников… Но это в сторону. С точки же зрения церковной традиции никакой обязанности (как думают и поныне многие политически-озабоченные православные) для христиан относиться “как к власти” (с соответствующими заповедями) только и именно к ромейской политической власти - не существует. Это идеологическая выдумка. (Хотя факт наличия или конца римской политической традиции для христиан действительно принципиален - с точки зрения “различения времен и сроков”…)
Однако, при всем своем анти-христианстве, мусульманская Порта никогда не ставила перед собой практической цели уничтожения Православной Церкви (некоторые тенденции в этом направлении начали проявляться лишь в последний век ее существования, в процессе упадка османской империи и после отделения Эллады и поражений на Балканах) и не стремилась подчинить Церковь в вопросах, не связанных с политической лояльностью христиан (тут, правда, было одно принципиальное исключение - жесткое ограничение на обращения мусульман). Наоборот, церковная иерархия оказалась весьма полезной для османов - при установленном ими режиме конфессионального апартеида при помощи этой иерархии осуществлялся дополнительный государственный контроль за христианским (греческим и славянским в первую очередь) населением. При всех минусах такого положения были и плюсы - как и в России при св. Александре Невском выбор в пользу политического рабства стал охранной мерой против более серьезной, исповедной опасности… При этом сохранение и укрепление “антикатолического” характера православного исповедания было вполне в политических интересах Османской Империи.
Что же касается конкретных канонических правонарушений православных первоиерархов “под турками”, то ни о каких массовых снятиях епископов с кафедр и перемещениях по указке “гражданских властей” нам неизвестно. И наоборот, известны десятки случаев снятия самих первоиерархов, как не угодивших каким-то требованиям османов. И тут ситуация прямо противоположна советско-сергианской реальности: степень угодливости первоиерархов “советской церкви” как-то всегда устраивала наших большевиков-христоборцев…
***
.
.
UPD - продолжение темы (анонсированный разбор "отношения к инославию" МП):
первая часть - http://misaile.livejournal.com/5183.html
вторая часть - http://misaile.livejournal.com/5385.html
То есть, я знаю про сергианство, про экуменизм, про снятие анафем, про митр. Никодима, про нынешний К-поль и Антиохию. Много читал о. Гр. С позицией ИПЦ в принципе согласен, это и заставляет меня думать и действовать.
Но, все-таки остается вопрос: действительно ли за всем этим стоит не просто бардак и отдельные безобразия, а отступление от Веры?
Сергианство? -- Так вроде бы давно, да и в истории много что бывало. И отступления догматического как бы не было.
Никодим? -- так умер. Все его решения отменены.
Экуменизм? -- по сравнению с 90-ми с горизонта исчез. Конечно, то тут, то там, кто-то с католиками помолился, или подписал что-нибудь левое. Но это единично, далеко и без и-нета и не узнаешь. А в решениях собора 2000 теория ветвей отвергается.
К-поль и Антиохия? да, вроде ужас. Но, может исправимся скоро, и их исправим....
Меня во многом останавливает наличие в МП серьезных христиан и антиэкуменистов. Есть ли основания считать себя умнее или образованнее их?
На эти вопрошания (а равно и на касавшиеся личных аспектов моего собственного ухода из МП) я ответил автору при личной встрече. Поэтому текстуально ответы изложить не могу и ограничусь тезисами. Основная мысль, которую я пытался донести, была следующая.
Мы, в рамках собственного разумения, совести и чувств, можем, конечно, оценивать других людей и как «серьезных христиан и антиэкуменистов», и как истинно-верующих, и даже почитать их для себя образцом христианских добродетелей… Но при этом должно понимать, что наша собственная «оценочная способность» - пока мы не святые (не имеем прямого контакта с единственным праведным Оценивающим) - это вещь весьма относительная даже в мирских делах. А в делах исповедных полагаться на эту свою якобы «способность» и возможность забраться в душу другого человека - просто самоубийственно. Степень и качество веры другого человека оценить нам не дано (пока сами не имеем веры хотя бы «с горчишное зерно»).
Поэтому единственный способ ориентации здесь - смотреть только на компас, на догматы и каноны, на отеческое предание, и не отвлекаться по сторонам (вести свое транспортное средство только по локатору). Понятно, что даже такой компас (или правила дорожного движения) не является автопилотом. Мiр сей устроен Богом так, что любое наше серьезное решение является критериальным, является проверкой направленности нашей свободной воли, а не только «ума и сообразительности», проверкой того, насколько оная воля действительно направлена именно к Истине. Но при всем этом “не-автоматизме” совершенно ясно, что отказ от заповеданных и доступных нам рассудочных способностей и от данных нам в качестве обязательных Господом указателей (т.е. записанного Откровения во всех его видах) будет Им квалифицирован как однозначное волевое решение - направленное против Него.
Понятно, что любой нормальный взрослый человек сомневается в адекватности своих суждений. Но, тем не менее, в своей практической жизни он таки вынужден руководствоваться именно собственным разумом (для обучения чему, в частности, жизнь эта временная нам и дана) и не может не иметь соответствующего опыта и умения. В этом смысле любое наше серьезное решение является проверкой того душевного устроения, которое сами мы себе “устроили” в предшествующей жизни… И здесь вопрос не в том, чтобы быть «умнее или образованнее» кого бы то ни было, а в том, чтобы решиться воспользоваться собственным разумом в соответствии с собственной совестью.
Единственная помощь, которую здесь (при “неуверенности” в способностях собственного разума) может оказать нам церковное предание - это указать на аскетическую практику и на молитву, которые доступны (в определенных пределах) и вне Церкви. Т.е. указать нам на необходимость максимально отстраниться от страстей своих и обратиться за помощью ко Господу. Впрочем, и тут никакого “автоматизма” быть не может…
О конкретных вопросах было говорено подробно, поэтому свои ответы сформулирую тут конспективно (к некоторым придется перейти подробнее позже).
Сергианство? -- Так вроде бы давно, да и в истории много что бывало. И отступления догматического как бы не было.
С канонической стороны сергианская иерархия отпала от Церкви, впав в беззаконие и будучи осуждена как беззаконие епископами-исповедниками, оставшимися в Церкви. В истории действительно было многое, и в каждом конкретном случае для квалификации канонических преступников мы обязаны руководствоваться судом православных епископов, бывших современниками событий и таковой суд произнесшим.
Догматическое отступление было безусловно. В какой мере оно именно при Сергии стало еретическим исповеданием его “юрисдикции” - вопрос исторический и не принципиальный (ибо в ересь не отпадают “мгновенно”). Это и вера во внешнюю церковную организацию (вместо веры в Церковь), ради «спасения» которой допустима и необходима ложь (отец которой известен), и филетическая установка на единство «родной Церкви и Родины», и даже своего рода “ученый экуменизм”, обосновываемый Страгородским (через академическую догматизацию предшествующей беззаконной синодальной практики и фразеологии) в его знаменитом труде об «отношении к инославию».
Но суть дела, по-моему, тут в другом. Центром исповедных споров в период Сергия были вовсе не привычные догматические вопросы, а понимание Церкви как таковое, и понимание канонического Предания как Откровения о земной Церкви. Отвержение этого Предания - главная ересь сергианства; на практике она выразилась, в частности, в том, что Сергий и его подручные, говоря на языке отцов, попросту стали «падшими» и от Церкви отреклись. И не просто «воскурили фимиам» перед идолами, но и предали в руки идолослужителей и христоборцев самих себя - управление “церковной организацией”.
Никодим? <…> Экуменизм? -- по сравнению с 90-ми с горизонта исчез. <…>А в решениях собора 2000 теория ветвей отвергается.
Тут несколько моментов. Действительно, наиболее бросающиеся в глаза “никодимовские” практики сегодня в МП отменены - или просто не практикуются. Но не осуждены (равно как и сам Никодим). Экуменизм РПЦ МП прошел свою романтическую стадию и стал играть в первую очередь служебную, утилитарную роль. И при этом оный экуменизм, в частности, в решениях того же собора 2000 г., приобрел хотя и более сдержанную, но и более проработанную, более догматизированную форму. В частности, та же “теория ветвей” отвергается лишь в её протестантском варианте, но по сути - лишь переформулируется и дополняется учением о наиболее “полной” и “единой” ветви.
Постановление 2000 г. об отношении к “инославию” - это вообще такой большой мешок, в который понапихано много чего, что можно извлекать оттуда по принципу “чего изволите”. Но “шило в мешке не утаишь” и принципиальная догматизации экуменической ереси в этом “соборном исповедании” присутствует явно и однозначно. Некогда в “Вертограде” был соответствующий анализ - но, как помнится, очень слабый. Поэтому постараюсь вкратце произвести соответствующий разбор и выложить следующим постингом.
К-поль и Антиохия? да, вроде ужас. Но, может исправимся скоро, и их исправим....
«Да не восхотим погибнути вместе с чужими грехами» - только и можно ответить на это словами Василия Великого, и вмести с ним вспомнить слова ангела Господня, обращенные к Лоту: «…изыди, да не и ты погибнеши со беззаконми града. <…> Спасая, спасай твою душу; не озирайся вспять, ниже постой во всем пределе сем: в горе спасайся, да не когда купно ят будеши» (правила В.В. 84-85).
“Константинополь” и иже с ним, сняв анафемы с католиков, сами подпали под равное отеческое осуждение. Одного многолетнего общения с таковым “Константинополем” (да еще и без какой-либо попытки вразумления падших, наоборот, с молчаливой поддержкой, яко первопроходцам!) уже достаточно для того, чтобы констатировать общее исповедание общающихся - вне зависимости от всего остального… Слепец слепца ведоша оба пали в яму - и сидя в яме, может, и приятно доказывать, что не я шел первым, но выбраться это уж никак не поможет…
…Через несколько дней после личной встречи получил от своего собеседника новый текст с тремя четко поставленными содержательными вопросами.
<…>...пора переходить. Все достаточно ясно… Причем уже давно. Держат в основном душевные привязки и страх маргинализации. Но не только…
<…>...все-таки попрошу снова разобрать пару вопросов.
1)По поводу собора 2000 г. Там четко сказано, что:
а) Прав. церковь -- это и есть "святая, соборная и апостольская…";
б) Теория ветвей отвергается;
в) Инославные сообщества отпали от Церкви /которая а) /.
На этом фоне оговорки типа "неполного общения" или "апостольского преемства у католиков" выглядят уже маргинально, левыми вставками…
Почему нельзя признать, что на соборе 2000 г. МП дала православное исповедание и оснований для отделения нет? А экуменические оговорки и случаи молитв с еретиками считать отдельными экуменич. выходками, которые будут отвергнуты и осуждения в соответствии с соборным решением? Факт ведь, что сейчас совместные моления единичны и часто скрываются.
Я читал <…> что соборное решение имеет "приоритет" над действиями отдельных архиереев.
Почему же здесь мы не имеем такой случай?
Именно что и здесь мы имеем “такой случай”. Ибо соборное исповедание РПЦ МП 2000 г. (в части “инославия”) было однозначно еретическим (подробно об этом, как сказал, - отдельно). Не говоря уже о том, что ни одно из предшествующих (а равно одновременных (квази-католическая «социальная концепция») и последующих) соборных еретических исповеданий МП осуждено не было.
Хотя, по правилам церковным, для признания соответствующего “сообщества” еретическим вовсе не обязательно дожидаться его соборного еретического исповедания - достаточно, чтобы отдельные его епископы публично, «в Церкви», упорно и осознанно исповедовали ересь и чтобы остальные, несмотря на обличения, от этой ереси и от ее провозвестников не отреклись.
В качестве некоторой иллюстрации того, что собой представляет документ 2000 г.(«Об основных принципах отношения … к инославию») могу пока предложить следующий умственный эксперимент: заменить везде в этом тексте слово «инославие» (и его производные) на то, что там и должно было бы по совести стоять - на «ересь» или «еретическое сообщество» (кстати, слово «ересь» во всем этом огромном “исповедном” тексте встречается лишь три раза - и совершенно безотносительно хоть к какой-то конкретике…). Если после такой “не политкорректной” замены глянуть на полученный результат сквозь призму святоотеческой традиции, этот текст окажется даже не ересью, а каким-то изуверским ужасом и бредом ни во что не верующих “гуманистов”.
Еретическое исповедание есть главный идейный земной враг Христа, это, словами отцов, волк в овечьей шкуре. Еретическое сообщество - это оставленная Богом былая церковная оболочка, которой воспользовался отец лжи для совращения и окончательного отвращения от Христа людей, которые к Нему внешним образом устремились. В этом смысле, например, папа Римский в последние столетия является главным (из человеков) врагом Христовым - поскольку именно его фигура воплощает для большинства нехристианского человечества смысл христианства и, соответственно, является главной диавольской приманкой.
Еретики (в той мере, в которой они таковы) - не спасаются (ибо какое единство лжи с истиной?…). Т.е., например, католик, в качестве именно католика, спастись по определению не может - что, конечно, не исключает спасения для него как для человека, видимым образом до самой смерти состоявшего в соответствующем сообществе, - это уже нам знать не дано, тут суды Божии. Но из такого традиционного для православия взгляда прямо следует, что никакого диалога с еретиками как таковыми быть не может - по отношению к укоренившейся ереси возможно лишь обличение, а диалог и свидетельство возможны лишь с (и перед) человеками, вне зависимости от того, членами какого сообщества оные человеки себя почитают. Соответственно, при таком диалоге и свидетельствовании православные не могут допускать для себя никаких действий, которые как-то подтверждали бы для оных человеков (и для внешних наблюдателей) хоть какой-то их церковный и христианский статус.
И ещё в качестве иллюстрации. «По плодам их узнаете их» - и хоть сам я за оными плодами “исповедания 2000 г.” совершенно не слежу, но вот вдруг упал прямо в руки (из ленты моего жж) некий гнилой фрукт: http://karlovchanin.livejournal.com/26738.html
И под конец здесь этой темы - о конкретных указаниях моего корреспондента на отдельные формулировки.
а) Прав. церковь -- это и есть "святая, соборная и апостольская…"
Нигде в тексте Вы не найдете однозначной и исключительной формулировки на эту тему. Либо такие формулировки снабжаются дополнителными эпитетами (“истинная” - и выясняется, что бывают и не совсем истинные; “полнота” - и выясняется, что возможны и отпавшие от оной полноты, единение с которыми желательно; “единственная хранительница неповрежденного Предания” - и выясняется, что бывают и хранители поврежденного… и т.п.). Либо они носят не конкретный, а теоретический, абстрактный характер.
б) Теория ветвей отвергается - об этом уже сказано выше.
в) Инославные сообщества отпали от Церкви /которая а)/ Такого нигде не сказано вообще (есть лишь теоретическая цитата из Алексия 1-ого о неких абстрактных «отпавших от церкви». Тем более ничего подобного не сказано ни о каких конкретных современных еретиках-инославных.
При этом говорится о конкретных отпадениях не от Церкви, а «от единства с Православной Церковью», что в контексте данного документа не означает вообще ничего, поскольку термин «единство» там имеет несколько смыслов…
2) Если церковная организация дает верное православное исповедание, то имеет ли значение история ее возникновения? И прошлые неканонические действия?
Я к тому, что если признать исповедание собора 2000 г. православным (или допустить, что такое появится), то имеет ли значение сергианство? Или его можно считать прошлым делом, которое тоже требует церковного суждения, но уже не делает МП неистинной?
Тут два вопроса - абстрактный и конкретный.
Абстрактный вопрос совсем прост, поскольку содержит в себе противоречие в терминах. Ибо если речь идет именно о “Церковной” организации, в ходе возникновения и отделения которой от остальных Церковных организаций произошел чисто канонический конфликт, то теоретически (и исторически, как мы знаем по опыту имеющихся прецедентов) уврачевание разделения возможно - и даже неизбежно, если канонически обе стороны были по-своему правы и, одновременно, обе же в чем-то неправы. Самый нам близкий и общеизвестный здесь пример - разделение Российской Церкви на старо- и ново-обрядцев.
Если же одна из сторон действительно отпала от Церкви (даже и по чисто каноническим, изначально, причинам) то, по мере «оскудения благодати» (1-ое правило В.В.) эта “сторона” неизбежно, так или иначе, окажется в плену ереси, окажется внутренне неспособной к правому исповеданию и потеряет всякую возможность (помимо светской и культурологической) именоваться церковной организацией. И в этом случае мы будем иметь дело с простой “человеческой организацией”, слова и “исповедания” которой никакого церковного значения не имеют и, даже при формальном случайном совпадении с истинным вероучением, никак не могут стать истинными по сути. Ибо если бы эти “совпавшие” слова были бы истинными и искренними, то неизбежно сами их произнесшие пришли бы к пониманию необходимости своего приема в Церковь и личного при этом покаяния в своем предшествующем внецерковном положении и в соответствующих неправдах (при этом вопрос «чиноприема», как вопрос не их, а Церкви, для них не должен играть никакого значения - если они действительно осознали свое предшествующее внецерковное положение).
Если же такого желания не возникает, то соответствующие якобы “церковные” лица и организации, вне зависимости от их словес, могут восприниматься православными только как актеры, надевающие на себя чужую личину, но избранную роль всерьез не воспринимающие… Так что тут действительно имеют самое серьезное значение и история возникновения, и прошлые неканонические действия.
Что касается вопроса конкретного - непосредственно о РПЦ МП и её чаемом некоторыми могущем когда-либо появиться “православном исповедании”, то, с одной стороны, в общем плане и с учетом древнего сергианского отпадения от Церкви новомучеников, этот вопрос полностью укладывается в общие и очевидные вышеизложенные рамки. При этом, в силу общей логики, никакого такого исповедания (вне Христа и Его Церкви) появиться никогда и не может. С другой же стороны, если следить за конкретными изгибами идейно-“исповедной” практики этой организации, то возникнет сложностей не менее, чем при анализе меняющейся идеологии отпавших от Церкви латинян-папёжников, в эволюции которых было немало “поворотных” пунктов (самые громкие - Тридент, 1-ый и 2-ой В.С.), но все эти “повороты”, как бы их ни “чаяли” внутренние оппозиционеры, к истинному исповеданию еретиков не приблизили, даже формально. Но некая видимость благих перемен постоянно поддерживается и порождает новые поколения “чающих”…
Близость этих двух массовых еретических сообществ - католицизма и т.н. “мирового православия”, неотъемлемой частью которого является РПЦ МП - не только формальная (даже если не говорить об их реально имеющем место “церковном” и “молитвенном” общении и о делении ими “канонических территорий”), эта близость также генетическая и структурная. Оба сообщества были рождены и выведены из Церкви не ересиархами, верующими в свою исповедную неправду, а антихристовой идеей и потребностью «служения мiру сему». Оба родились с целью адаптации верующих к новым государственно-социальным реалиям: католицизм - как инструмент и средство легитимизации новой, каролинговской, западно-европейской государственности и культуры, мировое псевдоправославие - как соответствующий культурный инструмент адаптации к западно-европейской глобализирующейся культуре (в т.ч. и в ее коммунистическом изводе) населения двух разрушенных империй - Российской и Османской.
Структурная близость заключается в их общей удивительной терпимости по отношению к разнообразию и мешанине, вплоть до прямой противоположности, собственно религиозных исповедных установок своих членов - при жестком контроле за организационной дисциплиной и за единством организационной идеологии (“папизм” католиков и “соборный папизм” псевдоправославных). И ещё один общий организационный принцип: при всех идейно-исповедных поворотах в обоих сообществах персоны их руководителей (нынешних и былых) табуированы, остаются принципиально вне критики, не говоря уж об осуждении. При таком подходе набор возможных идейных инструментов (не важно, что они могут друг другу прямо противоречить) постоянно накапливается и становится пригодным на все случаи жизни - всегда из загашника можно вытащить нечто якобы “истинно-православное” или “истинно-католическое”, удовлетворяющее наличным чаяниям масс или практическим потребностям начальства… Т.е. главное их общее - релятивизм и синкретизм в вере, при организационной жесткости. И в этом смысле напрашивается предположение, что оба эти сообщества (не говоря уже о большинстве протестантских деноминаций) всё более становятся не религиозными (пусть и еретическими) организациями, а чисто светски-культурными.
3) В чем принципиальное отличие сергианской ситуации от действия греков под турками?
Там и там ведь: епископы ставились по подчинению светской власти, которая:
а) была нехристианской;
б) гнала церковь;
в) узурпировала власть.
Я считал, что разницы нет, просто нарушение канонов греками -- не повод разрешить это делать у нас.
Но у вас прочитал, что разница была принципиальная. Можете пояснить?…
Разница здесь не только принципиальная, но и содержательная, фактическая. Но для нас главное, конечно, именно принципиальное (с точки зрения канонических принципов) различие.
Каноны (в отличие от исповедных истин и догматов) не обладают каким-либо автоматизмом, самодействием. Все канонические санкции для своей реализации нуждаются в том, чтобы инстанция, обладающая правом «вязать и решить», их применила; описание канонических преступлений и наказаний за них в Правилах Православной Церкви всегда оканчивается указанием «да будет» - «да будет извержен» или «да будет отлучен». А если не «будет» и не «был», то соответствующий “подозреваемый” в каноническом смысле в земной Церкви и в составе её иерархии остается, что бы ни хотели об этом думать его современники и потомки (а вопрос о его участии в Церкви Небесной - дело уже не наше). При этом надо помнить, что ни история Церкви не знает случаев посмертного осуждения за канонические преступления, ни каноны церковные не знают самой такой возможности.
И всё это вовсе не формальное законничество - в таком отношении Церкви к вопросам поддержания законности отражается сама Её природа, тот факт, что конечным судией и в этих вопросах в Церкви является Христос. Именно Его законные представители обладают правом и обязанностью применять каноны или по всей их строгости, или по икономии. Сами же случаи, причины и способы икономии, равно как и ее смысл, исчерпывающим образом изложены в самих Св. Канонах - в т.ч. и случаи, когда для пользы церковной епископы отказываются от осуждения своих формально неправых собратий.
Самая очевидная иллюстрация здесь - это сравнение ситуации в Российской Церкви в синодальный и в сергианский периоды. Несмотря на многочисленные канонические неправды синодального периода ни один из тогдашних архиереев не отделился от остальных из-за оных неправд. Даже свт. Арсений (Мациевич), констатировав беззаконность решения в своем конкретном случае, не воспользовался этим конкретным беззаконием как причиной для осуждения своих соепископов и для отделения от них (также поступили в свое время и св. Иоанн Златоуст, и св. Григорий Богослов). Понятно, что канонические беззакония даром для соответствующей Церковной организации не проходят и, накапливаясь, ведут к худшим последствиям. Но решать, что было бы лучше в конкретных случаях (отделяться или нет, осуждать или нет) - не в наших полномочиях, это дело современников. Подчас сильное лекарство может лишь ускорить смерть неизлечимо больного… И если современники (в т.ч. святые) решили, что конкретное проявление болезни ещё не есть свидетельство смерти - то это их дело.
Однако в ситуации сергианских беззаконий их современники (и опять таки в их числе - многочисленные святые!) увидели смерть (вполне, как мы теперь с очевидностью видим, справедливо) - и отделились, абсолютно в соответствии с теми каноническими полномочиями и возможностями, которые у них были. При этом, помимо формального разделения, произошел еще и канонический суд - Синод Сергия сам его себе произнес, осудив отделившихся от него как раскольников и как поставивших себя вне Церкви. Так что епископам-исповедникам с канонической точки зрения уже даже не было необходимости собирать свой собор и вести формальное судебное производство, им было достаточно “согласиться” с Сергием и констатировать факт раскола…
Возвращаясь к османскому прошлому, мы можем однозначно констатировать, что в этом случае никакие, реальные или мнимые, беззакония православных архиереев “под турками” не привели в свое время к разделениям и взаимным осуждениям по каноническим причинам в соответствующих поместных Церквях. И это главное и принципиальное. Задним же числом судить их никто не имеет ни церковного права, ни возможности.
Теперь что касается не принципиальной конкретики.
Да, действительно, османская власть была нехристианской и гнала церковь. Правда, мне не очень понятно, в церковном смысле, что значит что Порта узурпировала власть - это, кажется, из какой-то антисоветской, как минимум светской, идеологии. Не говоря уже о том, что даже в светском смысле турки ничего не “узурпировали”, а просто завоевали и присоединили к своему государству очередные территории. В российском же случае “Власть Советов” была гораздо более легитимна, чем власть “Временного Правительства”, а “узурпаторами” Советы уж точно не были - в отличии от своих предшественников… Но это в сторону. С точки же зрения церковной традиции никакой обязанности (как думают и поныне многие политически-озабоченные православные) для христиан относиться “как к власти” (с соответствующими заповедями) только и именно к ромейской политической власти - не существует. Это идеологическая выдумка. (Хотя факт наличия или конца римской политической традиции для христиан действительно принципиален - с точки зрения “различения времен и сроков”…)
Однако, при всем своем анти-христианстве, мусульманская Порта никогда не ставила перед собой практической цели уничтожения Православной Церкви (некоторые тенденции в этом направлении начали проявляться лишь в последний век ее существования, в процессе упадка османской империи и после отделения Эллады и поражений на Балканах) и не стремилась подчинить Церковь в вопросах, не связанных с политической лояльностью христиан (тут, правда, было одно принципиальное исключение - жесткое ограничение на обращения мусульман). Наоборот, церковная иерархия оказалась весьма полезной для османов - при установленном ими режиме конфессионального апартеида при помощи этой иерархии осуществлялся дополнительный государственный контроль за христианским (греческим и славянским в первую очередь) населением. При всех минусах такого положения были и плюсы - как и в России при св. Александре Невском выбор в пользу политического рабства стал охранной мерой против более серьезной, исповедной опасности… При этом сохранение и укрепление “антикатолического” характера православного исповедания было вполне в политических интересах Османской Империи.
Что же касается конкретных канонических правонарушений православных первоиерархов “под турками”, то ни о каких массовых снятиях епископов с кафедр и перемещениях по указке “гражданских властей” нам неизвестно. И наоборот, известны десятки случаев снятия самих первоиерархов, как не угодивших каким-то требованиям османов. И тут ситуация прямо противоположна советско-сергианской реальности: степень угодливости первоиерархов “советской церкви” как-то всегда устраивала наших большевиков-христоборцев…
***
.
.
UPD - продолжение темы (анонсированный разбор "отношения к инославию" МП):
первая часть - http://misaile.livejournal.com/5183.html
вторая часть - http://misaile.livejournal.com/5385.html