Завидный жених - 1
Вернемся, все-таки, к принцессам. Вернее, к тем временам, когда у сестры Ричарда III и Эдварда IV, Маргарет Бургундской, была возможность стать кем-то иным, чем супругой довольно мутного, между нами говоря, типа по имени Шарль Бургундский. В 1462 году король Эдвард играл с мыслью выдать сестру за Джеймса III Шотландского, но счел, по-видимому, что этот союз не сможет обеспечить ему максимальную выгоду. В 1467 году Луи XI Французский предложил Эдварду аж четырёх кандидатов, чтобы отвратить его от союза с Бургундией.
Филипп де Бресс был братом французской королевы, но это не делало его завидным женихом - болтавшийся между королем Луи и Шарлем Бургандским Филипп был известен более подвигами в постели, чем в политике. Галеаццо Мария Сфорца был, пожалуй, наиболее интересным из предложенных женихов (молод, дерзок, хорош собой и друг Франции), но для будущего герцога Милана в политических интересах Эдварда места не было - и слава Богу, учитывая будущее развитие характера этого молодого человека.
Сфорца
Предложение кандидатуры другого брата своей супруги выглядело со стороны Луи скорее отчаянной попыткой пристроить савойских родственников, чем реальным предложеним: Филиберту Савойскому было два года от роду! Недалеко ушел и 13-летний Рене де Валуа, сын герцога Алансона, политичесие симпатии которого были как шип в седалище короля Франции. Рене же бунтарский дух его папаши был совершенно чужд, и он рос как союзник Луи XI.
Но был между этими более или менее теоретическими кандидатами один, с которым дело зашло достаточно далеко, и который стал бы мужем Маргарет, если бы не умер внезапно в 1466 году - то ли от внезапной и неопознанной болезни, то ли от яда: Педро V, король Арагона, король Валенсии и граф Барселоны в теории, и беспорный коннетабль Португалии.
Он был сыном герцога Коимбры и регента Португалии, который, в свою очередь, был сыном дочери Джона Гонта, Филиппы, и старшим братом Изабеллы Бургундской, которая, после смерти Генри VI Английского, заявит в июне 1471 года свои права на трон, как универсальная наследница дома Ланкастеров. И сын её, который Шарль Бургундский, в ноябре того же года запишет, что мать передала ему это право на английский престол, что он использует в будущем, если возникнет возможность. Возможность, как мы знаем, не возникла - Эдвард IV пережил зятя на добрых 6 лет. Тем не менее, это теоретическое право Ланкастеров на престол Англии по линии Карла Смелого, передшее через его дочь к Габсбургам, будет ещё много поколений кошмаром английских королей, который закончится только с бесславной гибелью Армады.
Так вот, у герцога Коимбры и, соответственно, у рассматриваемого нами перспективного жениха принцессы Маргарет (тогда ещё просто Йоркской) право на английский престол по линии Ланкастеров было даже весомее, чем у Изабель Бургундской - он же был её старшим братом. Но герцог Коимбры за химерами не гонялся, да и его сын тоже. Тем не менее, вышло так, что помощь англичан в сложившейся на 1463 год ситуации была ему ой как нужна.
Чтобы не утопить вас в шквале не слишком известных имен и титулов, я постараюсь описать эту ситацию максимально кратко. Итак, у нас есть герцог Коимбры королевского происхождения, который является регентом малолетнего племянника, Афонсу V. Регентом он был хорошим и популярным, Португалия при нем процветала, и все ситуацией были довольны, кроме, собственно, самого опекаемого Афонсу V, которому с возрастом законно захотелось править самому. Ну, герцог передает власть племяннику, но поскольку стиль правления был не в пользу молодого поколения, народ возроптал, и король Афонсу решил сжить дядю со свету, и весьма в этом преуспел при помощи своего друга и помощника герцога Брагансы. А в свое время этот герцог очень хотел стать коннетаблем Португалии, но коннетаблем стал наш герой Педро. Соответственно, большой любви между кузенами не было, и Педро Коннетабль решил переждать плохие времена в Кастилии - благо, там правил Хуан II Кастильский, сын Катерины Ланкастерской, младшей сестры бабушки Педро. Остальные-то дети покойного герцога Коимбры предпочли Европу.
Помимо того, что Педро Коннетабль был по уши в политике Иберийского полуострова и король Кастилии был его родичем, причиной, по которой наш герой решил оставаться поближе к полю своих интересов, была склонность кастильского короля к созданию поэзии, а сам Педро был был членом небольшого поэтического кружка в недалеком прошлом, и сам знаменитый поэт Иньиго Лопес де Мендоса, не последнее лицо в Кастилии, посылал ему свои "Предисловие и послание» коннетаблю дону Педро Португальскому" к коллекции поэм. А сам Педро был известен написанной им "Сатирой о Счастливой и Несчастной Жизни". В общем, своя тесная поэтическо-политическая тусовочка.
И правильно всё дон Педро рассчитал, собственно. В 1453-54 годах он посвятил свои "Stanzas on Scorn and Contempt for the Beautiful Things of the World" королю Афонсо, и это было принято португальским двором благосклонно. Но тут внезапно умерла его сестра (жена короля Афонсо, Изабель), и возвращение Педро на родину было отложено из-за создания им поэмы "Tragedy of Queen Isabel". В этой семье ранние и неожиданные смерти не были редкостью, хотя этот всем известный факт не помешал португальцам злословить о том, что королеву отравили. В эту семейную тенденцию неожиданных смертей в молодом возрасте (хотя Педро было 37, он всё-таки прожил дольше своих сиблингов - Жуан де Коимбра умер в 26 лет, Жайме тоже в 26 лет, Изабель в 23 года) укладывается и сама смерть Педро Коннетабля. Вполне можно понять, что каждый раз языки начинали молоть о смерти от яда - ведь подозревать естественные причины в случае смерти молодых, благополучных и цветущих людей как-то нелепо.
К тому времени Хуана II сменил на троне его сын Энрике IV, который объявил удачно начавшуюся войну маврам и дошел до стен Гранады, но почему-то потерял весь запал и стушевался, став на время самым презираемым монархом полуострова. Презирал ли короля Энрике Педро Коннетабль - неизвестно, но именно в тот момент он вернулся к португальскому двору, чтобы присоединиться к военной кампании короля Афонсу, увенчавшейся в 1458 году взятием марокканского порта Ксар эс-Сегир.
Вся эта активность была прямым результатом падения Константинополя и осады Белграда турками, так что Афонсу V всерьез готовился принять участие в новом крестовом походе - благо, он-то неплохо проник на африканские территории, и даже передал ордену рыцарей Христа (тамплиерам, собственно) о-ва Зеленого Мыса. И у Афонсу было золото, опять же из Африки. Увы, тот крестовый поход не состоялся из-за смерти папы Каликста III. Да и, прямо скажем, за исключением иберийских монархов, никто в Европе особо не горел воевать против османов, предпочитая резать глотки друг другу.
Филипп де Бресс был братом французской королевы, но это не делало его завидным женихом - болтавшийся между королем Луи и Шарлем Бургандским Филипп был известен более подвигами в постели, чем в политике. Галеаццо Мария Сфорца был, пожалуй, наиболее интересным из предложенных женихов (молод, дерзок, хорош собой и друг Франции), но для будущего герцога Милана в политических интересах Эдварда места не было - и слава Богу, учитывая будущее развитие характера этого молодого человека.
Сфорца
Предложение кандидатуры другого брата своей супруги выглядело со стороны Луи скорее отчаянной попыткой пристроить савойских родственников, чем реальным предложеним: Филиберту Савойскому было два года от роду! Недалеко ушел и 13-летний Рене де Валуа, сын герцога Алансона, политичесие симпатии которого были как шип в седалище короля Франции. Рене же бунтарский дух его папаши был совершенно чужд, и он рос как союзник Луи XI.
Но был между этими более или менее теоретическими кандидатами один, с которым дело зашло достаточно далеко, и который стал бы мужем Маргарет, если бы не умер внезапно в 1466 году - то ли от внезапной и неопознанной болезни, то ли от яда: Педро V, король Арагона, король Валенсии и граф Барселоны в теории, и беспорный коннетабль Португалии.
Он был сыном герцога Коимбры и регента Португалии, который, в свою очередь, был сыном дочери Джона Гонта, Филиппы, и старшим братом Изабеллы Бургундской, которая, после смерти Генри VI Английского, заявит в июне 1471 года свои права на трон, как универсальная наследница дома Ланкастеров. И сын её, который Шарль Бургундский, в ноябре того же года запишет, что мать передала ему это право на английский престол, что он использует в будущем, если возникнет возможность. Возможность, как мы знаем, не возникла - Эдвард IV пережил зятя на добрых 6 лет. Тем не менее, это теоретическое право Ланкастеров на престол Англии по линии Карла Смелого, передшее через его дочь к Габсбургам, будет ещё много поколений кошмаром английских королей, который закончится только с бесславной гибелью Армады.
Так вот, у герцога Коимбры и, соответственно, у рассматриваемого нами перспективного жениха принцессы Маргарет (тогда ещё просто Йоркской) право на английский престол по линии Ланкастеров было даже весомее, чем у Изабель Бургундской - он же был её старшим братом. Но герцог Коимбры за химерами не гонялся, да и его сын тоже. Тем не менее, вышло так, что помощь англичан в сложившейся на 1463 год ситуации была ему ой как нужна.
Чтобы не утопить вас в шквале не слишком известных имен и титулов, я постараюсь описать эту ситацию максимально кратко. Итак, у нас есть герцог Коимбры королевского происхождения, который является регентом малолетнего племянника, Афонсу V. Регентом он был хорошим и популярным, Португалия при нем процветала, и все ситуацией были довольны, кроме, собственно, самого опекаемого Афонсу V, которому с возрастом законно захотелось править самому. Ну, герцог передает власть племяннику, но поскольку стиль правления был не в пользу молодого поколения, народ возроптал, и король Афонсу решил сжить дядю со свету, и весьма в этом преуспел при помощи своего друга и помощника герцога Брагансы. А в свое время этот герцог очень хотел стать коннетаблем Португалии, но коннетаблем стал наш герой Педро. Соответственно, большой любви между кузенами не было, и Педро Коннетабль решил переждать плохие времена в Кастилии - благо, там правил Хуан II Кастильский, сын Катерины Ланкастерской, младшей сестры бабушки Педро. Остальные-то дети покойного герцога Коимбры предпочли Европу.
Помимо того, что Педро Коннетабль был по уши в политике Иберийского полуострова и король Кастилии был его родичем, причиной, по которой наш герой решил оставаться поближе к полю своих интересов, была склонность кастильского короля к созданию поэзии, а сам Педро был был членом небольшого поэтического кружка в недалеком прошлом, и сам знаменитый поэт Иньиго Лопес де Мендоса, не последнее лицо в Кастилии, посылал ему свои "Предисловие и послание» коннетаблю дону Педро Португальскому" к коллекции поэм. А сам Педро был известен написанной им "Сатирой о Счастливой и Несчастной Жизни". В общем, своя тесная поэтическо-политическая тусовочка.
И правильно всё дон Педро рассчитал, собственно. В 1453-54 годах он посвятил свои "Stanzas on Scorn and Contempt for the Beautiful Things of the World" королю Афонсо, и это было принято португальским двором благосклонно. Но тут внезапно умерла его сестра (жена короля Афонсо, Изабель), и возвращение Педро на родину было отложено из-за создания им поэмы "Tragedy of Queen Isabel". В этой семье ранние и неожиданные смерти не были редкостью, хотя этот всем известный факт не помешал португальцам злословить о том, что королеву отравили. В эту семейную тенденцию неожиданных смертей в молодом возрасте (хотя Педро было 37, он всё-таки прожил дольше своих сиблингов - Жуан де Коимбра умер в 26 лет, Жайме тоже в 26 лет, Изабель в 23 года) укладывается и сама смерть Педро Коннетабля. Вполне можно понять, что каждый раз языки начинали молоть о смерти от яда - ведь подозревать естественные причины в случае смерти молодых, благополучных и цветущих людей как-то нелепо.
К тому времени Хуана II сменил на троне его сын Энрике IV, который объявил удачно начавшуюся войну маврам и дошел до стен Гранады, но почему-то потерял весь запал и стушевался, став на время самым презираемым монархом полуострова. Презирал ли короля Энрике Педро Коннетабль - неизвестно, но именно в тот момент он вернулся к португальскому двору, чтобы присоединиться к военной кампании короля Афонсу, увенчавшейся в 1458 году взятием марокканского порта Ксар эс-Сегир.
Вся эта активность была прямым результатом падения Константинополя и осады Белграда турками, так что Афонсу V всерьез готовился принять участие в новом крестовом походе - благо, он-то неплохо проник на африканские территории, и даже передал ордену рыцарей Христа (тамплиерам, собственно) о-ва Зеленого Мыса. И у Афонсу было золото, опять же из Африки. Увы, тот крестовый поход не состоялся из-за смерти папы Каликста III. Да и, прямо скажем, за исключением иберийских монархов, никто в Европе особо не горел воевать против османов, предпочитая резать глотки друг другу.