Конкурсный текст: Флейта в подарок
Авторы: helgvar, somesin
Эльфийская флейта похожа на обычную, конечно. И играть на ней можно, ровно на простой. Однако же коли придется кто по душе такому инструменту, для того флейта может играть сама. И нету нынче в мире музыки ни светлей, ни чище, ни томительней. А еще от звуков эльфьей дудочки окружают человека видения славных былых времен, далеких стран и чудесных мест.
Эльфийская флейта была у Калеба в полузабытом детстве; ну, или это он был у изящной дудочки - как посмотреть.
Зденек помнил каждое слово, прозвучавшее о флейте в приземистой, с насупленной стрехой отцовской избе. Калеб же поминать веселую дудочку отчего-то любил, особо под кружечку сидра да трубочку у камелька. И вечер от вечера, год от году - полюбилась она мальцу пуще сотового меда и юстольских слив из вдовьего сада на холме. Суматошным взъерошенным летом мириться с грезой было легче; зимою от странных, завораживающих грез подчас перехватывало дыхание, точно тонешь в мягком, пушистом, ласковом омуте. Кто-то вот мечтает о сапожках, кто-то - о пригоршне леденцовых петушков, иной - о деревянной лошадке, а кое-кто в Слюдяном Дому - может, и о всамделишной.
Зденек рос смышленым, проворным пареньком, Калеб нарадоваться не мог, да и Марыля души в сынишке не чаяла. К мохобыкам ли - шерсть чесать, к волковцам ли - поить, задавать корму или нарубить крыльчат в варево, к куртицам ли - собирать осыпавшееся жесткое остистое перо с крыльев… везде Зденек первый, везде прилежен и старателен.
Но вот настала пора седьмой зимы, минувшей мальчику от роду.
Пришло время вести его к первому причастию, шить безрукавку и нашивать сложными, многажды переплетенными узорами пояс.
Деревенский виршеплет Юмурга долго шевелил морщинистыми губами, подбирая звучания и значения в бегучие, искристые слова, на которые удал был под стать придворным умельцам. Затем дрожащие от бьющейся непокорной Судьбы строки гордый Калеб лично доверил высокому Древу, далекому Небу и несчетным Горам.
Уже в сумерках, когда родня воротилась к избе, когда опростали не по одной кружке хмельного и хорошенько подкрепились во здравие Здена Малегоры, когда усталый, но довольный отец семейства поднялся, чтя обычай, в красном углу стола и велеречиво вопросил отпрыска о том, чего жаждется ему нынче паче остриженных детских кудрей, - уже в сумерках Зденек улучил-таки минуту и громко сказал, по чем томится душа.
Разговоры стихли, расшибившись о два нехитрых словечка. Да и побежали вприпрыжку, как ни в чем не бывало.
Крякнул старший Малегора, покрутил ус - ан обычай ведь! - и, делать нечего, обещал взять сына с собой на ближайшую ярмарку. Поспрошаем, мол, поглядим, авось да и сыщем. Соседи улыбались неловко и сочувственно. Понимающе. Счастливому мальчику было не до них.
Томительных недель для него не наступило тоже - каждый восход и каждый закат отмеряли малую пылинку в бескрайней дорожке надежды и ожидания. Зденек работал, не покладая рук, к тому же взялся и за хитрую науку словознаков, которой понемногу взялся учить его пожилой виршеплет.
По вечерам же он оставался в полумраке, а там и в темноте родного дома наедине со своей мечтой. Флейта парила во сне прямо у его ладоней, но не давалась и юрко ускользала, стоило потянуться к блестящему мундштучку. Зденек не сердился, не печалился - просто знал, что новое утро делало ее ближе, что бы ни вытворяла флейта во сне.
Но флейты-то на ярмарке и не было. Закупив посуды, порошков и мазей, чужедальнего сукна и еще много чего по хозяйству нужного или просто полезного, Калеб вместе со Зденом отправились поспрошать.
Купцы чесали в затылке, разводили руками, подчас смеялись искренне и весело. Эльфийских флейт давно уже не случалось в продаже, да и слухов о том, чтобы кому-то дарили их или оставляли в наследство, тоже не слыхивали много лет. Зден тускнел и грустнел с каждым таким ответом.
Пришел вечер, потом ночь. Довольные хуторяне долго обсуждали покупки и выручку, затем принялись веселиться, пить да есть. Зденек тихонько вышел во двор, и обеспокоенный все же Калеб поднялся следом, да задержал двоюродный дядька Иштван.
Мальчик тем временем пересек двор и осторожно вышел на улицу, залитую лунным светом.
Из памяти не шли усмешки торговцев: не бывает их, давным-давно уже не было, сгинули…
Он шел по городку и не замечал гибкой невысокой фигуры, скользившей сквозь ночь вслед за ним. А когда развернулся, чтобы идти вспять, и увидел - просто и без волнения шагнул навстречу.
Лишь под утро Зденек вернулся к отцу. Долго он смотрел на усталое, загорелое лицо, думая о чем-то своем. Потом потормошил сильное плечо.
- Пап!.. пап!
Калеб открыл глаза мгновенно, словно не его отец, а сам он был ветераном-витязем Последней Войны. Во взгляде был страх и тьма, и увидев Здена, старший Малегора не успокоился.
- Что-то случилось, сын? - спросил он, подымаясь с лавки.
- Куда делась флейта, что была у тебя в детстве? - тихо спросил Зденек. - Ты говорил, что не помнишь, куда она подевалась, верно?
Калеб открыл было рот - и умолк. По-своему он был очень даже неглуп; если бы, если бы это могло хоть что-то решить. Хоть что-то изменить.
- Я встретил вчера полукровку, пап. Он кое-что подарил мне, знаешь? И мне пришлось… узнать…
- Сын… - выдохнул Калеб, порываясь встать - и не зная, что будет делать после.
- Нельзя желать странного - и хотеть жить по-человечески, своим двором, хозяйством, правда? Об этом ты не говорил. Нельзя сочетать эльфийскую флейту - волшебное чудо - и простое семейное счастье…
Калеб молчал.
- Я немного поиграл на ней. Ты рассказал о ней правду. А она… она рассказала мне о тебе.
Теперь умолкли оба. Старший Малегора отчаянно молился, чтобы все утро оказалось только сном, чтобы никогда Зден… никогда…
- Ты выменял флейту на жизнь. На мою жизнь. И не сожалел. Никогда. Вот только не стоило дарить грезы о несбыточном выкупленному ребенку, пап. Хотя я и не жалею.
Солнце быстро вставало за окном, резче очерчивая лицо Зденека и очертания флейты в его руке.
- Я играл на эльфийской флейте, понимаешь? Это… так… такая… мечта, вот что это такое. Мечта. И я счастлив.
- Мы пойдем к виршеплетам. Самым ловким, самым даровитым!
- Нет, - помотал головой Зденек. - Не нужно. Я же еще здесь. Все не так. Меня не забрали. Просто тепер у нас с тобой… нет, только у тебя - есть выбор: дом или флейта.
Калеб закрыл глаза. Он столько лет разрывался между страхом и долгом, что теперь просто заер и старался отсрочить еще дальше, хотя мгновения шли…
И, знаете, было так…
Калеб обнял сына и отправился вместе с ним. Их дорога вела к хутору, но там нашлось всего лишь пепелище. Похоронив родных, они исколесили множество стран, стараясь найти не то корни мира, не то способ обернуть время вспять. О них слагали песни и предания, их превозносили и преследовали, но ни у кого из них и их потомства так и не было никогда родного дома.
А может, было иначе…
Калеб оглянулся назад, на окно, где вдалеке скрывался за окоемом хутор. Зденек сыграл в последний раз - и упал замертво, а его душа еще долгие годы жила во флейте, откуда ее и исторгли ненадолго. Но годы спустя, в лихое время Второй Последней Войны, у внука Калеба Малегоры нашли изделие гонимых и презренных эльфов, за что всю семью сослали во внутренние районы Державы. А флейту сломали и сожгли.
Как по-вашему?