Конкурсный текст №17
Шепчущие болвану - kisochka_yu
Если пойти по дороге к северным воротам, миновать их, а потом побежать, напевая и обрывая головки колокольчиков, вверх по каменистой тропке - а вокруг жужжат шмели и воздух пахнет медом и чебрецом... Так вот, если именно так пойти, то совсем скоро, минут через пятнадцать, придешь к уютной маленькой пещерке, ее всякий знает. Вернее, всякая. Посредине пещерки, прямо в столбе света, проливающегося из неровной дыры в своде, стоит каменный истукан. Ну вполне обычный такой истукан: уши, глаза, рот. И нос пуговкой. Таких истуканов много вокруг, они остались от тех, кто жил в этой долине раньше. И все ж таки этот Истукан непростой. Если пошептать ему в ухо свои мысли, а потом прислушаться к воздуху у его рта, можно разобрать ответ. Не всегда умный, иногда невпопад, а иногда и вовсе промолчит. Но ходят к нему, ходят много, особенно девушки. И даже почитают неофициальным божеством.
А Истукан много всего слышал, давно тут стоит. И даже научился немного, по-истуканьи, чувствовать. Одну из посетительниц он любил больше всех: она наполняла его полновесным блестящим бисером своих чувств, шепотов, вздохов, наполняла до краев. Этого надолго хватало, со всеми поделиться. Но пропала она куда-то. Истукан скучать не умел, настолько у камня чувств не хватало. Но если бы умел - то скучал бы наверняка.
*** *** ***
Полная Луна Исхода тяжеловесно приподнялась над крышами Чайнатауна. Китайцы равнодушны и к Исходу, и к предстоящей Доброй Пятнице. Все так же шумят их кварталы, пахнущие рыбой. Обычный Китай, только весь перпендикулярный. Скривить улицы в центре огромного американского города даже Чайнатауну не под силу.
Эмма не смогла бы внятно объяснить, зачем она пришла сюда, именно в этот вечер, именно сейчас, когда Луна Исхода нарисовалась над крышами, низко-низко, огромная, не успевшая измельчать в своем пути к зениту. Видимо, рассказ Мартина. Мартин-Мартин... Как он рассказывал?
- В тот вечер, когда Исход будет плавно перетекать в Добрую Пятницу, мы придем с тобой в чайную «Полная Луна» в тот самый момент, когда настоящая луна будет цепляться за крышу дома напротив. И я закажу тебе кусок пирога с дикой земляникой...
- Разве в китайских чайных бывает пирог с дикой земляникой? - Эмма удивилась, но и мысли не допустила, чтобы усомниться.
-Не перебивай, - голос Мартина прозвучал притворно строго. - Именно в этой чайной есть земляничный пирог. И в тот момент, когда ты откусишь от него самый первый и самый оскорбительно восхитительный кусок, к нашему столику подойдет молодая женщина и скажет: «Короткое мгновение между Исходом и Доброй Пятницей лучше всего преодолеть с куском земляничного пирога».
- Зачем нам еще какая-то женщина? - Эмма воспротивилась, неведомая женщина ей не нравилась, пыталась нарушить ее уединение с Мартином.
- Я же просто рассказываю тебе историю, - Мартин рассмеялся. - И мы ответим ей: «Земляничный пирог - ключ к любой пятнице, просто сегодня он сдобрен полной Луной»...
- А что будет потом? - Эмма любила его истории, такие нежные, необычные, существовавшие прямо тут, на улицах, по которым они ходили. Это тревожило смутные ожидания, словно сейчас, сейчас, сию секунду завяжется узел необычайных событий.
Она отвлеклась, вспомнив, как после Цветочного фестиваля, увлеченная одной из историй, она побежала к музею Искусств и просидела два часа в зале Мане, зная: что-то непременно произойдет. И ушла, слегка разочарованная, когда служители начали закрывать двери...
- А зачем дальше? - Мартин пожал плечами и моментально отвлекся. Он всегда легко отвлекался. Похоже, он уже забыл, о чем говорил.
В вечер Исхода Мартин поехал к родителям. Эмма была немного, совсем чуть-чуть, расстроена, ей хотелось совершить это будто бы обещанное путешествие в чайную «Полная Луна». Но ничего не сказала об обиде, понимая, что глупо путать истории и жизнь.
Было по-коварному тепло, как бывает в первой половине апреля, когда по привычке все еще укутаны в куртки и свитера, поэтому немножко изнемогают от кажущейся жары. На самом краю китайского квартала, одной стеной зацепившись за громаду Чайнатауна, повисла кафешка «Полная Луна». Настоящая же, огромная и сочная, как раз взошла над домом напротив, словно указывая - пора! Эмма решительно шагнула внутрь - пять или шесть разноцветных столиков тонули в полумраке. Она присела в уголке и заглянула в меню: а вот и пирог с дикой земляникой, все, как говорил Мартин. Первый кусок, действительно оскорбительно вкусный. Эмма подняла глаза: около столика стояла высокая тонкая женщина, молодая, но явно постарше самой Эммы.
- Час между Исходом и Доброй Пятницей хорошо преодолевать с куском земляничного пирога, - сказала незнакомка.
Эмма должна была бы, наверное, испугаться, но ее собеседница смотрела ласково, чуть иронично улыбаясь.
- Земляничный пирог - ключ к любой пятнице, - старательно произнесла Эмма, чувствуя себя Матой Хари. Незнакомка рассыпала негромкий, заразительный смех.
- Кстати, меня зовут Алекса, - женщина присела к столику Эммы. - И мне кажется, нам есть о чем поговорить.
*** *** ***
Алекса давно знала, что она у Мартина не одна. Догадаться было нетрудно, если смотреть на Мартина без розовых очков. Алекса отчаялась понять, как она могла так яростно влюбиться в него тогда, год назад. Он казался умным, тонко чувствующим, а главное - по-старомодному галантным. Ей потребовалось почти полгода, чтобы уразуметь, что чувства у него заменяет кисельная сентиментальность, роль ума играет нахватанность, а галантность тонким слоем лакирует фельдфебельскую грубоватость.
Она прошла все стадии расставания с Мартином, не порывая с ним. Успешно пережила иррациональную ревность, знакомую любой разлюбившей женщине: а вдруг кому-то с ним будет гораздо лучше, потому что он будет любить этого кого-то сильнее, чем меня? Алекса знала, что Мартин самозабвенно обожает только себя, а остальных готов ценить лишь в обмен на любовь к себе. С этим все было просто.
Конечно, следовало давно и безболезненно расстаться. Но Алексу захватила неожиданная, ею самой изобретенная игра: она затеяла разговор с той, другой женщиной, через Мартина. Избранник был не очень самобытен, мягко говоря. Отголоски чужих мнений, слышанных разговоров самопроизвольно вытекали из него, словно вода из слегка наклоненного плоского блюдца. Во всех направлениях. Своих мыслей он имел немного, прячась от любых интересных вопросов за дежурное: «Я бы многое мог сказать, но не хочу тебя обижать...» Поначалу Алекса думала, что ему действительно есть, что сказать. Порою случайные ответы все-таки доходили до Алексы, но в столь странной форме, что она не сразу понимала, куда все это богатство приложить и вообще, что с ним делать.
Кое-что о своей партнерше по любви к Мартину Алекса узнала быстро: ей виделась романтическая обожательница фэнтези и страстных испанских мелодий. Мартин частенько адвокатствовал за фэнтези, горячно, но очень наивно. Так могла бы говорить девушка лет двадцати трех. Алекса аккуратно вкладывала в Мартина свои мнения и развлекалась, пытаясь понять, в каком виде они доходят до другой стороны.
Но потихоньку ей надоела это игра. Если совсем уж честно, ей безумно надоел Мартин, с ним стало окончательно скучно. Алекса притомилась подкармливать его эго неискренним восхищением. Тут и возникла идея назначить сопернице встречу. «Через болвана» - как сама себе говорила Алекса.
Получилось не сразу. Алекса зря проторчала в зале Моне, в музее Искусств, вечером после Фестиваля Цветов. А ведь такую пряную историю сочинила! Впоследствии от Эммы она узнала, что Мартин перепутал Мане и Моне.
Но романтическая сказка о чайной «Полная Луна» была попроще и потаинственнее. Мартин, было, засомневался, подают ли в китайских чайных пирог с дикой земляникой, но историю дослушал. Как раз приближался Песах...
*** *** ***
- И что же мы будем теперь делать? - Эмма почему-то сразу же поверила Алексе. Удивительно, но она почти не почувствовала горечи из-за Мартина. Словно всегда подозревала какой-то лощеный подвох.
- Не знаю... да что угодно! - Алекса пожала плечами. - Что захотим, то и будем делать. Теперь у нас есть преимущество - мы можем общаться без болвана.
- А как же он? - Эмма немножко загрустила.
« Все-таки слегка глуповата» - подумала Алекса.
- Не волнуйся, всегда найдутся желающие шептать болвану в уши... - сказала она вслух.
*** *** ***
Истукан не умел печалиться. Даже о той, что наполняла его своими особенными, густыми шепотами и мыслями. Он тяжело ворочал свои истуканьи мозги, такие же каменные, как и он сам.
- Чтобы заменить одну ее нужно штук десять обычных. - почти размышлял он. - Ну, значит, десять и придут. Все-таки хорошо быть божеством!