Baz Edeades, 1998 (с)
.Блицкриг
Крупные животные - и люди
Эта работа Эдмеадеса перевернула мое мировоззрение и, в общем, в определенной мере мою жизнь. До ее прочтения я НЕ ЗНАЛ, что наша Земля была ТАКОЙ...
Иллюстрации, насколько было возможно, подобраны с максимальным соответствием
облику исчезнувшего мира... К некоторым рисункам сделаны подписи - наводите курсор и читайте.
Продолжение в комментариях после основного файла, т.к. текст слишком велик.
На утренней пробежке по прибрежному парку Ванкувера я увидел ворон, которые вытаскивали отбросы из дыры, проделанной в пакете с мусором. Это напомнило мне африканскую сцену: грифы, вырывающие внутренности из трупа бегемота. Крупнейший из грифов Африки - ушастый - обладает широким, мощным клювом, специально приспособленным к разрыванию кожи таких гигантов. Двенадцать тысяч лет назад здесь, в Северной Америке, кондоры-терраторны, некоторые виды которых достигали 5.5 метров в размахе крыльев, такими же могучими клювами вскрывали брюхо у трупов наземных ленивцев.
Ленивцев размеров с бегемота.
Слоны трех совершенно различных типов (и четырех видов - прим. переводчика) принимали пылевые ванны и валили деревья на пространстве от Новой Англии до Аризоны. Три вида гепардов охотились на стремительных вилорогов и уникальных американских длинноногих свиней, напоминающих антилопу. Не менее 5 видов других крупных кошек жили среди экстравагантной смеси разных видов верблюдов, лам, оленей, лошадей и бизонов. Если добавить к этому "ужасных волков", вооруженных самыми страшными челюстями среди всех собачьих, гигантских бобров размером с теленка и громадных броненосцев-глиптодонтов, а также самого могучего хищника среди млекопитающих всех времен - степного плоскомордого медведя, выходит, что Северная Америка содержала больше видов крупных животных, чем сама Африка, и выглядела, как супер-Серенгети сегодняшнего дня.
Пробегая по парку дальше, я подумал: «Как странно, что любители бега и пикников вокруг меня ничего или почти ничего не знали об этом. Как странно, - думал я, - что люди больше слышат о динозаврах, которые исчезли 65 миллионов лет назад, чем об удивительном множестве млекопитающих и птиц, которых видели, на которых охотились и которым несомненно давали имена первые люди, пришедшие на американский континент. Еще более странным было то, что это незнание не казалось результатом равнодушия: через несколько сотен метров я пробежал мимо маленькой девочки в майке с надписью: "Скажи об исчезающих видах громко!" Всего лишь 30 тысяч лет назад крупные животные обитали на всех участках земной суши, не покрытых льдом.
В Евразии жили гигантские олени, гигантские лисы, ТРИ вида носорогов, дикие лошади, бегемоты, бизоны, мамонты, прямобивневые лесные слоны, кинжалозубые кошки, леопарды, гиены, волки, львы...
Якутия. 12 тыс. лет назад.
Россия, Подмосковье. 12 тыс. лет назад.
Италия. 30 тыс. лет назад
в Австралии - сумчатые травоядные размером больше буйвола, нелетающие джениорнисы - аналоги эму весом в 150 кг и гигантские наземные рептилии;
на Мадагаскаре - гориллоподобные лемуры и громадные нелетающие эпиорнисы массой в полтонны,
в Новой Зеландии - знаменитые моа, самые высокие птицы всех времен, и хокиои - величайшие орлы, когда-либо взлетавшие в небо.
В Южной Америке же обитали такие создания, что их и вообразить трудно. Это множество видов из эндемичного отряда Xenarthra - броненосцы и глиптодонты ростом с молодого быка, с ног до головы покрытые костяной броней и вооруженные тяжелой шипастой булавой на конце хвоста,
многочисленные виды наземных ленивцев, объедавших листья с вершин деревьев.
Наконец, отряд уникальных «южных копытных» или Notoungulata . Они совершенно независимо приобрели свои собственные копыта и пропорции тела, поразительно напоминающие аналогии с других континентов. К моменту появления в Южной Америке человека там водились южноамериканские псевдо-бегемоты, всевдо-верблюды, даже псевдо-слоны. В бассейне Амазонки жила крупнейшая бокошейная черепаха в мире с панцирем длиной более 2 метров.
Все континенты, за исключением Антарктиды, а также большинство крупных островов произвели бы на современного наблюдателя впечатление Серенгети того или иного рода. Затем, между 20 и 10 тысячами лет назад - как раз перед тем, как люди создали первые постоянные земледельческие поселения - таинственный спазм вымирания смел с лица Земли большинство видов этой "мегафауны" [наземные животные, масса тела которых превышает сорок килограмм, в группу включают рептилий, млекопитающих и птиц - прим. переводчика].
Тем не менее, крупные животные продолжали вымирать долгое время после основного кризиса: последний на Земле мамонт исчез с острова Врангели лишь 4 тысячи лет назад, когда были уже построены египетские пирамиды, а Новая Зеландия потеряла своих последних гигантских птиц моа только в Средние века.
Ни одно из пяти массовых вымираний фауны, которое разрывало плавное течение жизни на нашей планете, ни один из множества более мелких кризисов не был сконцентрирован, на сколько мы можем судить, на крупных животных в такой избирательной манере. Массовое вымирание, уничтожившее динозавров в конце Мелового периода, привело к гибели, к примеру, и множество морских животных - аммонитов размером с копейку и микроскопических фораминифер.
Вымирание крупных животных Ледникового периода вот уже более столетия ставит в тупик ученых. Уже в 1876 году Альфред Руссель Уоллес, параллельно с Дарвиным открывший эволюцию и естественный отбор, написал отрывок, который часто цитируется: «Мы живем в зоологически исправленном мире, из которого недавно исчезли все самые крупные, самые свирепые, самые причудливые формы; и этот мир, несомненно, гораздо более благоприятен для нас. Тем не менее такое внезапное вымирание множества крупных млекопитающих не в одном месте, но на половине земной поверхности является поразительным фактом, о котором едва ли кто-нибудь задумывался в достаточной мере».
Первоначально Уоллес думал, что вымирание было вызвано "колоссальными недавними физическими изменениями, известными как "Ледниковый период", однако позднее он изменил свое мнение, написав в 1911 году, когда ему шел 88 год: «…я убежден, что скорость вымирания такого количества крупных млекопитающих в действительности обусловлена посредничеством человека». Ученые до сих пор, грубо говоря, делятся на сторонников двух теорий Уоллеса: одна группа предпочитает более раннюю, т. е. что климатические изменения уничтожили мегафауну, тогда как другая принимает более поздний взгляд: крупные животные были уничтожены при «посредничестве человека».
Так как этот спор продолжается и в конце ХХ века, будет справедливым признать: точка зрения, что "это сделали люди" становится все более вероятной. Для тех, кто разделяет мнение, что за исчезновение мегафауны несет ответственность человек, вымирание видов в наше время предстает просто как продолжение процесса, которые начался с вымирания шерстистого носорога, мамонта и наземного ленивца. И этот процесс вполне логично достиг кульминации в ХХ веке, когда на грань исчезновения человек поставил несколько видов самых больших представителей мегафауны Земли - китов.
Сторонники теории вымирания, вызванного человеком, такие как Поль Мартин, Джеред Даймонд, Эдвард Вильсон и Тим Фланнери признают, что данная точка зрения еще не доказана в каждом отдельном случае исчезновения того или иного представителя мегафауны. Однако свидетельства в поддержку этого в целом настолько убедительны, что вся проблема превращается, говоря словами позднего Исаака Азимова, в «глупый повод для спора» - ответственность лежит на человеке. Даже если люди не выбили животных полностью в результате охот, в чем я полностью уверен, они постепенно захватили жизненное пространство. Крупные животные в таких условиях очень уязвимы. Они нуждаются в больших количествах пищи и, следовательно, в широких пространствах для ее поиска. Они относительно немногочисленны - это в лучшем случае. Они медленно растут и у них мало детенышей, которые рождаются через большие промежутки времени.
Глупо это или нет, но вопрос об ответственности за исчезновение крупных животных продолжает вызывать интенсивные, даже эмоциональные споры среди ученых. И эта интенсивность, насколько я могу судить, указывает, что данное противоречие затрагивает весьма болезненные экологические предположения… которые выходят за рамки собственно проблемы недавней гибели гигантских млекопитающих как таковой.
Объяснение гибели мегафауны через деятельность человека говорит о том, что, например, первые люди, достигшие Австралии и обеих Америк, истребили больше видов млекопитающих и птиц, чем европейские колонисты, которые последовали за ними на эти континенты.
Это предположение весьма далеко от идеи, которая импонирует всем, кто верит в экологическую безвредность "коренных" или "аборигенных" народов. В число тех, кто убежден в подобной «безвредности» входят самые разнообразные люди: от идеалистов, которые верят, что "аборигенные" народы слишком "духовны", чтобы приносить вред миру дикой природы, до тех, кто считает, что они слишком "примитивны", чтобы это сделать. Один палеонтолог, имени которого мы не будем называть, принадлежащий к последней категории, сказал мне недавно, что это абсурд - думать, что американских мамонтов могла истребить "кучка индейцев с заостренными палками".
Мнение о том, что все люди, «примитивные» или иные, - жили в гармонии с окружающей природой до того, как начался подъем промышленности и технологии, - остается общепринятым. «Чтобы облегчить давление на природу, - говорят нам, к примеру, сторонники движения «Юнабомбер» в манифесте «Индустриальное общество и его будущее», - … необходимо всего лишь избавиться от индустриального общества». Не так много людей поддержало бы методы «Юнабомбера» в привлечении внимания к этой идее, однако сама идея импонирует многим. Весьма уважаемый сторонник теории эволюции Эрнст Майр полагает, например, что "истинно разумные" формы жизни "тщательно избегали" бы развития "особо сложных технологий", а эколог Давид Судзуки утверждает, что мы могли бы восстановить "священную связь" аборигенных народов с их землей путем отказа от "одержимости технологией".
Зачатком истины в этих идеях является неоспоримый факт, что промышленное развитие колоссально усилило процессы разрушения окружающей среды человеком. Скорость, с какой виды исчезают сегодня буквально в сотни раз выше той, с которой они погибали в доиндустриальное время. Хотя нам и удалось задержать буквально на грани исчезновения большинство почти истребленных крупных «харизматических» видов (таких как бизон, киты-полосатики или арабский орикс), огромное число менее ярких, «низших» организмов (микроорганизмов, растений, грибов, беспозвоночных, земноводных и рыб), которых уничтожил человек со времен промышленной революции уже значительно превысило число видов, истребленных нами до ее начала. Тем не менее, это не следует понимать так, что до появления современной промышленности вымирание живых существ по вине человека было незначительным.
В этой статье я собираюсь доказать, что до промышленной революции люди уничтожили более чем в два раза больше видов млекопитающих и в более чем в десять раз больше видов птиц, чем после нее. Доиндустриальный экологический сдвиг таких масштабов предполагает, что глубокие изменения в отношениях человека и мира дикой природы произошли задолго до того как "черная сатанинская мельница" появилась в северной Англии в конце 18 столетия. Какая-то более ранняя революция должна была наделить человека беспрецедентной властью над окружающими его видами живых существ. И, более того, она должна была состояться за тысячи, а не за сотни лет до нашего времени.
Существуют свидетельства о том, что такая революция действительно имела место. Между 50 и 30 тысячами лет назад - как раз перед главной волной вымирания крупных животных - возникла процветающая человеческая культура и технологии, которые Джеред Даймонд назвал "Великим скачком". Впервые в человеческой истории возникает искусство, включающее в себя резные барельефы, живопись и музыкальные инструменты. Одновременно появляются резец, шило, иглы, сети и рыболовные ловушки, жировые лампы, ножи в форме лезвия и наконечники копий.
Ключ, открывший весь этот кладезь новой культуры и технологий заключался, как полагает Джеред, в новом уровне лингвистических способностей. В заключении данной статьи я выскажу утверждение, что "Великий скачок" дал нашему виду такую власть, которую больше не могла экологически контролировать и вмещать в себя дикая природа. Хотя "Великий скачок" был именно тем, чем он был - буквальным прыжком к беспрецедентному усложнению и изощренности человеческой культуры - уникальные способности, в совокупности приведшие к его возникновению, развивались в течение сотен тысяч лет до него.
Речь, возможно, не такая сложная синтаксически, как современные языки, должна была существовать задолго до "Великого скачка". Также задолго до этого должна была существовать охота. В последние 20 лет было немодным утверждать, что люди охотились на крупных животных ранее 40 тысяч лет назад. Однако недавние открытия хорошо оформленных тяжелых метательных копий в Шнингене, Германия, датированных временем от 380 до 400 тысяч лет назад, только подтвердили другие свидетельства о практике подобной охоты. Более того, шнингенские копья были сделаны с большим мастерством и расчетом: каждое изготовлено из ствола 30-летней ели; в каждом из этих копий боевой конец вырезан из комля ствола, где древесина наиболее твердая; каждое копье имеет одни и те же пропорции; также, как и в современных дротиках, центр тяжести расположен на расстоянии трети длины копья от боевого конца. Все это требует значительных затрат времени и высокого мастерства при изготовлении: выбор подходящего дерева, создание приблизительной конструкции копья и, наконец, его изготовление. Другими словами, эти гоминиды, представители даже не параллельного нам вида «разумных» людей - неандертальцев, а еще более древнего, предкового для двух наших видов человека гейдельбергского (Homo heiderbengensis), не жили в рамках спонтанной культуры "пяти минут", предполагающей оппортунистические действия в ответ на текущую ситуацию. Скорее мы видим здесь значительную глубину планирования, изощренности конструирования и терпения в вырезании дерева; все то, что связывают с современным человеком.
Человеческая технология предшествовала появлению искусства, музыки и даже сложной речи. Корни ее уходят на 2,5 миллиона лет в прошлое, к грубым галечниковым орудиям, благодаря которым было дано имя нашему предполагаемому предку - Homo habilis или "человек умелый". Идея, что наш вид может на неком этапе своей истории почему-то решить, что он отказывается от технологии, кажется, по крайней мере на мой взгляд, столь же невероятной, как и идея отказа от самого разума.
Самый вероятный шанс остановить разрушение биосферы при сохранении воздействия на значительную ее часть вполне может заключаться в максимальной мобилизации наших технологических достижений, а не в попытке снизить нашу зависимость от них. Таким образом, как это ни парадоксально, но "простая" жизнь, которая обычно ассоциируется с "аборигенными" или "коренными" народами - то есть образ жизни с минимальным возможным воздействием на мир дикой природы - может быть достигнут только путем возрастания изощренности наших технологий. До того, как об этой возможности начнут размышлять настолько серьезно, насколько она этого заслуживает, люди должны полностью осознать действительные факты их экологической истории. Если объяснение вымирания мегафауны через деятельность человека окажется правильным, то должно быть совершенно ясно, что экологическая гармония не достижима с помощью подражания образу жизни "аборигенных" народов.
Поскольку исчезновение живых существ по вине человека - одна из самых серьезных проблем нашего времени, можно было бы ожидать, что люди будут активно обсуждать вопрос об ответственности человека за катастрофическое вымирание крупных животных. Тем не менее, большинство людей - и большинство действительно образованных, любящих природу людей - остаются очень далеки от таких дискуссий. Они не только не осознают, что наш вид уничтожил большую часть крупных животных планеты за последние 15 тысяч лет, большинство из этих людей даже не знает, что такие животные вообще когда-то жили на нашей Земле.
Недавно я услышал на презентации телепрограммы о дикой природе Австралии, что например, «…до того, как человек прибыл в Австралию, у кенгуру не было врагов». Нет ничего более далекого от правды. Когда первые представители Homo sapiens прибыли в Австралию от 70 до 50 тысяч лет назад, на кенгуру уже охотились самые разнообразные хищники, включая сумчатого «волка» Thylacinus cynocephalus, достигавшего размеров койота;
сумчатого «льва» Thylacoleo carnifex размером с африканскую львицу, а также гигантские рептилии, подобные 7-ми метровому варану Megalania prisca.
Гигантский хищник, такой как Megalania, должен был поедать свою долю кенгуру, но его атаки, вероятно, были сфокусированы прежде всего на более крупных травоядных - таких как вымершие сумчатые "носороги" Австралии.
Эти животные были членами группы дипротодонов (Diprotodontidae), крупнейший род которой, собственно дипротодоны (Diprotodon), состоял из двух или более видов, почти достигавших размеров черного носорога. Они, также как и носороги, передвигались на четырех колоннообразных конечностях.
Крупные хищники, вероятно, также нападали на сумчатое животное размером с буйвола, зигоматуруса (Zygomaturus), жившего, вероятно, в болотах и водоемах
а также на странного, причудливого палорчестеса (Palorchestes). Это был сумчатый зверь весом до одной тонны, способный балансировать на задних ногах, когда он тянулся вверх огромными изогнутыми когтями передних лап, чтобы согнуть и подтянуть ветви деревьев к своему короткому хоботу.
Несколько видов гигантских плосколицых кенгуру, исчезли вслед за вышеупомянутыми аналогиями носорогов, буйволов и наземных ленивцев.
Восемь крупных видов "обычных" кенгуру и пять видов вомбатов тоже были уничтожены либо, в нескольких случаях, приобрели карликовые размеры в результате катастрофического эволюционного сокращения размеров тела в ответ на тот же экологический кризис, который уничтожал наиболее крупных животных континента. Прибавьте к этой причудливой коллекции вымерших гигантов семейство рогатых черепах-мейоланий, некоторые из видов которых достигали размера легковой автомашины и веса в несколько сотен кг,
и длинный список птиц, включавший два вида фламинго (сейчас в Австралии фламинго не живут), пеликана, один или несколько видов гигантских орлов, нелетающих кукушек, нелетающих "птиц-пилотов", гигантскую "сорную курицу" и "страуса" Genyornis newtoni - нелетающую птицу весом до 150 кг с исключительно массивным клювом.
В траурный перечень Австралии вошли также животные, занимавшие нишу верховного хищника на этом континенте в отсутствии настоящих плацентарных хищных. Это были громадные рептилии: семиметровый варан весом около тонны - Megalania prisca, крупнейшая ящерица за всю историю Земли.
трехметровый сухопутный крокодил Quinkana fortirostrum с зубной системой, напоминающей гигантские ножницы мясника,
и эндемичные виды пресноводных крокодилов с короткой и широкой мордой, приспособленной явно для захвата крупных наземных животных, а не для ловли рыбы.
Вместе с рептилиями нишу верховного хищника занимал и недавно вымерший «сумчатый лев» - Thylacoleo carnifex, настоящий монстр, напоминающий хвостатого шимпанзе с громадными режущими когтями на больших пальцах «рук».
Подумайте над этим, и вы получите некоторое представление о страшном обеднении австралийской фауны за последние 20 - 50 тысяч лет (хотя мое описание весьма далеко от исчерпывающего).
===============================
Северная и Южная Америки также были населены, как я уже упоминал, исключительно разнообразной мегафауной.
Три типа слонов, о которых я говорил, включали в себя два самостоятельных вида мамонтов, мастодонтов которых простирался в Южной и Центральной Америке, но один вид жил в США - во Флориде.
Мамонты были высокоразвитыми слонами, у которых в процессе эволюции появилась пластинчатая зубная эмаль, позволяющая пережевывать жесткие, богатые кремнием травы. В Северной Америке обитали карликовые мамонты, жившие на островах у побережья Калифорнии, более обычные евразийские или шерстистые мамонты (Mammuthus premigenius), а также несколько "аборигенных" типов, которые описываются как разнообразные формы собственно американского мамонта: мамонт джефферсона (Mammuthus jeffersoni), мамонт императорский (M. imperator), мамонт колумбийский (M. columbi) и мамонт южный (M. meridionalis). Были ли все эти формы реальными отдельными биологическими видами или лишь подвидами одного вида не имеет большого значения для целей нашего исследования. Африканский слон также представляет собой комплекс различных "видов", включая "саванноговый" подвид Loxodonta africana africana, и "лесной" подвид Loxodonta africana cyclotes. [в настоящий момент признается существование только двух видов слонов - индийского и африканского, все вариации в рамках этих видов обладают только статусом подвида. - Прим. переводчика] Некоторые систематики выделяют западно-африканского карликового лесного слона в отдельный вид Loxodonta pumilo, но большинство считает его просто более мелкой формой "лесного" подвида африканского слона (Loxodonta africana cyclotes). Если уж в отношении хорошо известных ныне живущих видов человеческая классификация настолько произвольна, она может быть куда более нечеткой в отношении животных, известных только по полуокаменевшим останкам. Мы лишь должны заключить, что когда человек впервые появился в Северной Америке, там жила большая и очень разнообразная популяция мамонтов.
Шерстистый мамонт Mammuthus primigenius
Колумбийский мамонт Mammuthus columbi
Второе семейство слонов, жившее в Северной Америке - мастодонты - резко отличалось от мамонтов с их "высокотехнологичными" зубами со складчатой эмалью. Они имели относительно простые зубы с коническими вершинами, напоминавшими первооткрывателю этих животных женскую грудь, в результате чего животные и получили имя "мастодонтов". Мастодонты пользовались своими "низкотехнологичными" зубами для пережевывания относительно мягких побегов, хвои и листвы деревьев. По этой причине американский мастодонт (Mammut americanus) - единственный вид семейства - был самым обычным видом слона на лесных пространствах восточных штатов США.
Американский мастодонт Mammut americanum
Третья группа хоботных Нового Света, представлена "слоном" гомпотерием. Он обладал складчатыми зубами, занимавшими промежуточное положение между зубами мамонтов и мастодонтов. Подобно последним, группа гомфотериев была представлена в Америке 12 тысяч лет назад единственным видом - "стегомастодонтом" (stegomastodont cuvieronius). Возможно, в тот момент, когда первые люди прибыли на территорию США, ареал гомпотерия был ограничен Центральной и Южной Америкой, но в свое время он обитал и на юге США - во Флориде и Техасе, хотя был очень редок там. Так или иначе, довольно скоро это теплолюбивое животное повстречалось с людьми, уже в Южной Америке. Сообщалось, что останки убитого и расчлененного гомфотерия были найдены там в ассоциации, по крайней мере, с одним человеческим поселением.
Флоридский гомфотерий-кувьеронис Cuivieronius sp.
Предки этих американских слонов первоначально прибыли в Америку из своей азиатской родины по сухопутному коридору, который в последние два миллиона лет периодически соединял Чукотку с Аляской во время падений уровня мирового океана, когда огромные массы воды связывались в материковых ледяных щитах, покрывавших огромные площади северных участков суши. Это была Берингия - плоская степная равнина, протянувшаяся от 2 000 км с севера на юг между Чукоткой и Аляской, тот же самый "мост", что использовали и люди, чтобы добраться до Америки.
free counter