Буры в мундирах,1899-1902 гг. Артиллерия (часть 2).
Начало: https://mil-history.livejournal.com/1965978.html
Любая фундаментальная историческая работа по второй Англо-Бурской войне содержит материал о том, в каком сражении и сколько использовалось бурских орудий, и какую роль они сыграли. Повторяться не имеет смысла, однако на некоторых ярких эпизодах следует остановиться ради характеристики артиллеристов Трансвааля и Оранжевого Свободного государства как бойцов и людей.
Артиллеристы Трансваальской Государственной артиллерии среди буров-ополченцев, 1899 г. В первом ряду - офицер (с золотыми шнурами на плечах) и мл. капрал, во втором - рядовой артиллерист. Офицер и рядовой комбинируют парадные мундиры с полевыми брюками и шляпами, капрал - в повседневном мундире.
Выигрышный боевой стиль бурской артиллерии - действия отдельными орудиями или малыми группами, избегание артиллерийских дуэлей - не был абсолютом и рождался методом проб и ошибок. Показательно, что во втором крупном сражении войны - при Эландслаагте 21 октября 1899 г. - бурские орудия попытались вести классическую контрбатарейную борьбу против англичан. У командовавшего тогда бурскими силами генерала Йоханнеса Кока начальником артиллерии был лейтенант Максимилиан Майк Дю Тойт, смелый офицер, получивший образование в Европе. В его распоряжении находились три полевых пушки и, по некоторым данным, два скорострельных орудия системы Максима. Командуя двумя полевыми 75-мм орудиями Максим-Норденфельт (не путать со скорострельными), лейтенант Майк Дю Тойт вступил в артиллерийскую дуэль с британскими орудиями. Всего в бою участвовало 18 стволов Королевской артиллерии, однако очевидно с трансваальскими пушкарями состязалось не более одной батареи.
Генерал Й.Кок со своими командирами перед несчастным сражением при Эландслаагте. Справа от седобородого генерала сидит усатый лейтенант М.Майк Дю Тойт в полной артиллерийской форме.
Артур Конана Дойл, участник и очевидец Бурской войны, красочно описывает это артиллерийское противостояние: "Британские пушки открыли огонь на 4000 метров, и теперь на темном фоне стали видны быстрые бездымные вспышки бурского ответа. Схватка была неравной, но буры держались мужественно. Удар, еще один, чтобы нащупать цель, столб дыма от разрыва снаряда в том месте, где находились орудия, за ним еще и еще. Подавленные, оба бурских орудия замолчали, лишь время от времени нарушая тишину короткими взрывами бешеной активности. Британские батареи потеряли к ним интерес и начали поливать гряду шрапнелью, подготавливая путь наступающей пехоте". Далее следует живописание решающей атаки батальонов 92-го шотландского полка Гордонских горцев, Манчестерского полка и спешенной Имперской легкой кавалерии вверх по каменистому склону, сбившей буров с оборонительных позиций. "Скалолазы взошли на край плато. Там стояли те два орудия, которые так ярко вспыхивали раньше. Теперь они молчали, вокруг лежали мертвые артиллеристы, а у хобота лафета стоял раненый офицер". Замечательный рассказ!
Изображение боя за артиллерийскую позицию трансваальцев в сражении при Эландслаагте. Рисунок участника боя Виллема Фредерика Мондриана в жанре примитивного искусства.
На деле все выглядело менее романтично. Военный историк Майкл Барторп (Michael J. Barthorp. The Anglo-Boer Wars, Blandford Press, 1987) на основании рапортов командующих британских офицеров утверждает, что артиллерийская перестрелка продолжалась не более получаса. Этого хватило, чтобы бурские артиллеристы, впервые оказавшиеся под огнем, не только вчистую проиграли ее, но и совершенно деморализовались под влиянием всех ужасов артиллерийского боя. Настолько, что когда их командир лейтенант Майк Дю Тойт, видя, что противник стремительно наступает и вывезти орудия не удастся, приказал своим уцелевшим людям отступать - они выполнили это с превеликой готовностью. Т.е. побежали от пушек со всех ног.
В бою погибли четверо бурских артиллеристов, трое было тяжело ранено. Всего в неудачном сражении при Эландслаагте пали 46 буров, включая смертельно раненого и вскоре скончавшегося в плену у англичан генерала Кока. Лейтенант Майк Дю Тойт получил типичное для артиллериста ранение - его "обсыпало" мелкими осколками. Поэтому или по иной причине он не смог отступить и сдался британцам, чтобы проследить, как его тяжелораненым подчиненным окажут помощь.
Захват британцами двух почти исправных (осколочные повреждения) орудий украсило то обстоятельство, что, как выяснилось, это были пушки Британской Южно-Африканской Полиции, захваченные бурами в 1986 во время злополучного рейда воинственного зубного техника д-ра Джеймсона.
Одно из 75-мм орудий, взятых британцами при Эландслаагте.
Пленным при Эландслаагте трансваальским артиллеристам не повезло вдвойне: они были заключены британцами в тюрьму Ледисмита, который вскоре осадили бурские войска. Там они вынуждены были в бессилии слушать в своих камерах, как гремят на окрестных холмах орудия их боевых товарищей. Незадолго до снятия осады трое нижних чинов были отпущена на долечивание в нейтральный госпиталь в Интомби в 5 км от города. Лейтенант остался в заключении до конца войны.
Вывод из поражения при Эландслаагте напрашивается сам. Бурские артиллеристы отнюдь не были стальными воителями, они терялись в адском грохоте и пламени артиллерийской дуэли, а при приближении неприятеля не были готовы умирать на лафетах с саблями в руках, в отличие от артиллеристов военных держав старой Европы. Поэтому бурское командование учло этот урок. В полевых сражениях оно больше никогда не доводило до самоубийственного обмена залпами "кто кого" с британскими батареями. При том контрбатарейной борьбы при осаде укрепленных британских гарнизонов артиллерия бурских республик отнюдь не избегала, а в случае с Кимберли и Мафекингом, где орудия осажденных были слабы, даже не позволяла им особенно "тявкать".
Впрочем, именно при осаде Ледисмита артиллеристы Трансвааля позволили британцам снова нанести себе чувствительное - и технически, и для самолюбия - поражение. Боевую работу бурской артиллерии под Ледисмитом ярко описывает русский военный атташе в бурских войсках подполковник Ромейко-Гурко, побывавший на позициях: "С раннего утра трансваальцы открывают огонь из своих тяжелых орудий и производят подряд от пяти до десяти выстрелов, на которые англичане немедленно отвечают; затем назначаются люди для наблюдения за неприятелем, а огонь возобновляется лишь в случае появления какой-нибудь хорошей цели. (...) Под вечер огонь совершенно смолкает, а ночью трансваальцы никогда не стреляют, опасаясь, чтобы ответный огонь англичан не причинил вреда осаждающим". При этом русский военный агент оговаривается, что стрельба бурских пушек доставляет немало проблем осажденным, а британская "ответка" почти безрезультатна. Но складывается общая картина расслабленности и самонадеянности буров, что вообще очень характерно для их действий в начальный период войны. Южноафриканский историк Брейтенбах пишет, что, отстояв смену у орудий, трансваальские артиллеристы отправлялись отдыхать в основной лагерь своих войск, оставив у орудий только часовых... или часового (Breytenbach J.H.(1969-1996). Die Geskiedenis van die Tweede Vryheidsoorlog in Suid-Afrika, 1899-1902 - The History of the Second War of Independence in South Africa, 1899-1902.).
155-мм орудие Шнайдера (Крезо) на позициях под Ледисмитом. Похоже, тот самый впоследствии взорванный англичанами "Длинный Том", и тот самый расчет, который проспал его.
Опасное пренебрежение буров караульной службой отмечали и их собственные комманданты, и иностранные добровольцы. Проблему сублимировал французский современник-писатель Луи Буссенар в некогда культовом романе "Капитан Сорви-голова": "Буры - храбрые, но беспечные воины - были плохими сторожами и разведчиками. Впрочем, дисциплина вообще не пользовалась особенно большим уважением в этой скроенной по-семейному армии. Приказы командиров выполнялись спустя рукава, а часовые были далеки от сознания лежащей на них огромной ответственности, которое свойственно дозорным европейских армий". Как видно, даже самые регулярные из бурских войск, артиллеристы, грешили тем же.
Военная контрразведка в патриархальном воинстве южноафриканских бюргеров также находилась на зачаточном уровне, гарнизон Ледисмита регулярно получал ценные сведения из трансваальского лагеря от шпионов - пробритански настроенных или завербованных буров и чернокожих наемников. В том числе и о неудовлетворительном состоянии караульной службы. Ответный ход осажденных стал только вопросом времени.
Когда 8 ноября несколько рот британского гарнизона Ледисмита - Имперская легкая кавалерия, Натальские карабинеры, конная пехота, все в пешем строю, и Королевские саперы под командой 43-летнего генерал-майора Арчибальда Хантера - предприняли дерзкую вылазку против орудийных позиций буров, часовой-артиллерист таки заметил приближающийся отряд и окликнул его. Однако бедолагу ввел в заблуждение ответ на африкаанс бура-ренегата, служившего британцам проводником. В итоге британцы легко ворвались за бруствер, вывели из строя подрывными зарядами 155-мм орудие Шнайдер (Крезо), знаменитый "Длинный Том", и 120-мм гаубицу Круппа, а 37-мм скорострелку Максима утащили в Ледисмит в качестве трофея. "Длинный Том" быстро восстановили в железнодорожных мастерских в Претории, но из бомбардировки Ледисмита он был выключен. Данные о действиях при этой вылазке бурских расчетов рознятся: Конан Дойл с имперским высокомерием пишет: "Артиллеристы испарились", официозный историограф ЮАР Брейтенбах утверждает, что расчеты по тревоге бросились к орудиям, но британцы остановили их интенсивным винтовочным огнем. Не суть важно, по факту трансваальские пушкари проспали свои орудия. При этом во время вылазки ранен был только один британец - майор Хендерсон, и погиб только один бур - тот самый артиллерист на карауле, запоздало защищавший свой пост.
В случае с успехом вылазки из Ледисмита "два снаряду упали в одну воронку": 11 декабря британцы повторили этот опыт, и вновь успешно: была выведена из строя еще одна бурская гаубица Круппа. Вторая вылазка встретила отчаянное сопротивление буров, и стоила британцам более 50 убитых и раненых и 6 пленных, а бурам - как минимум пятерых убитых и "большого числа" раненых. Сообщивший о потерях в письме в Преторию сын стаатс-секретаря Трансвааля Дениз Рейтц не конкретизировал, были ли среди них артиллеристы. Зато в своих воспоминаниях этот юный ополченец, а впоследствии участник Первой мировой войны и британский колониальный чиновник, сообщает о тяжелых потерях бурской артиллерии в последней попытке отстоять Йоханнесбург от наступающих войск захватчиков 31 мая 1900 г.: "Впервые за много дней у нас тоже была артиллерия, несколько находящихся рядом орудий Крезо (вероятно, 75-мм полевых). Артиллеристы сильно пострадали, я насчитал семь человек, убитых меньше чем через пятнадцать минут одним особенно сильным разрывом". Системы Крезо на вооружении "фрейстаатеров" не было, из чего можно заключить, что досталось снова трансваальцам...
75-мм пушки Крезо защищают Йоханнесбург. Современная военно-историческая миниатюра.
Таким образом эти семеро, убитый горе-часовой при Ледисмите, а также четверо погибших и четверо раненых при Эландслаагте - единственные документально зафиксированные кровавые потери бурских артиллеристов во второй Англо-Бурской войне. Конечно, были и другие убитые и раненые, но достоверно известно только об этих. Всего в боях в 1899-1902 г. погибли около 4 тыс. буров из примерно 60 тыс. воевавших (приблизительная цифра, одномоментно под знаменами республик редко стояло более 30 тыс. бойцов), т.е. 6,6%. Если принять численность личного состава артиллерии бурских республик посредством сложения численности известных подразделений за 1 200 чел. и применить к ним общий процент безвозвратных потерь, то в боях должно было полечь 79-80 бурских артиллеристов. Конечно, это очень условный расчет, к тому же артиллерия часто страдает в боях меньше, чем пехота.
Самое массовое пленение бурских артиллеристов британцами произошло 27 февраля 1900 г., в "день Маджубы", при Паардеберге на берегу реки Моддер. Знаменитый бурский генерал Пьет Кронье со свой 4-тысячной армией сдался британскому фельдмаршалу Робертсу после 9-дневных боев в окружении и тяжелой бомбардировки. Российский военный агент при войсках лорда Робертса Генерального штаба полковник П.А.Стахович доносил с места событий:" Было взято в плен 38 офицеров, 4010 нижних чинов, в том числе 161 раненый; 2/3 сдавшихся были трансваальцы, 1/3 - буры Оранжевой Республики; орудий взято шесть: четыре Крупповских 7,5-сантиметровых и два скорострельных Максима-Виккера (имеется в виду 37-мм Максим, известный как "Пом-пом")". Среди сдавшихся было примерно 40 "униформированных" артиллеристов, большинство - "фрейстаатеры" (3 из захваченных крупповских орудий были "оранжевыми", 1 - трансваальским). Они смело потребовали у победителей особого уважения к себе как регулярные войска. И британцы охотно предоставили им "уважение по-имперски". Артиллеристы разделили судьбу плененной армии Пьета Кронье - перевозка в Кейптаун по железной дороге в вагонах для скота, мучительное морское путешествие в переполненных трюмах на остров Св. Елены, а затем заключение в лагерях вплоть до 1902 г. на этом суровом пристанище другого проигравшего битву Британии, Наполеона Бонапарта... Среди могил умерших в плену на Св. Елене буров сохранилось надгробие по крайней мере одного артиллериста - Т.Йонта (Йонтса?).
Сдача генерала Кронье с его ополченцами у Паардеберга (Илл.: Battles of the Nineteenth Century, Volume I).
По мере того, как буры теряли инициативу в войне, территории, силы и боевой дух, изменилась и роль их артиллерии. Пришлось отказаться от тяжелых орудий, бесполезных в условиях полупартизанской и партизанской войны, к которой перешли те из бюргеров-ополченцев, кто сохранил волю к борьбе. Все "Длинные Томы" были взорваны своими расчетами в течение осени 1900 - весны 1901 гг. Примерно в то же время схожая судьба постигла 120-мм крупповские гаубицы. Артиллеристы, чтобы не оставлять их врагу, разбирали их на части и топили в реках, либо разбрасывали по вельду. Но это не помешало британцам триумфально объявить о взятии тяжелой артиллерии неприятеля: для них это имело не техническое, а пропагандистское значени. В трофеи для выставки в Лондоне годился даже ствол без затвора на лафете со снятыми колесами.
Все больше артиллеристов лишались своих орудий и трансформировались в обычных для бурских войск конных стрелков. Это касалось даже офицеров; при чем известно, что собственные коммандо водили только двое из них: начальник артиллерии подполковник Тришар и капитан Пит ван дер Мерве. Свою эффектную форму при этом многие меняли на цивильную одежду - не в качестве какой-то демонстрации, а потому, что "по гражданке" удобнее партизанить.
Бурские партизаны на привале (Ien Knight. Boer Wars 1898-1902.). Справа - трансваальский артиллерист, сохранивший свой эффектный мундир, но сменивший брюки и головной убор на гражданские. Сине-черный шнур на шляпе встречается на многих рисунках, как и оранжевая лента у пушкарей-"фрейстаатеров", но неизвестно, были ли они предметом обмундирования или моды.
Тем не менее, британский историк Майкл Барторп в своей истории Англо-Бурских войн слишком поспешно делает вывод о том, что с 1901 г. артиллерия буров "очевидно перестала представлять силу". Полевые орудия 75-мм и другого калибра бурские партизанские коммандо возили за собой по вельду и не раз успешно применяли в своих дерзких нападениях. Для их мобильности было увеличено число лошадей в запряжках. Впрочем, это сыграло с бурами злую шутку - уходя от преследования британской кавалерии, "усиленные" орудийные запряжки часто переворачивались на бешеном галопе. Кроме орудий, британцы так набрали в плен и несколько травмированных артиллеристов, которые не могли успеть за здоровыми товарищами. Последнее из 75-мм Крупповских орудий артиллерии Оранжевого Свободного государства, последнее остававшееся на тот момент у буров в строю, было захвачено британцами только в июне 1902 г. у Хейлборна, т.е. уже после официального окончания боевых действий (мирный договор подписан 31 мая). Остальные еще раньше были взорваны/разобраны или брошены бурами, либо стали добычей англичан.
Но подлинным символом бурской партизанской артиллерии может быть назван 37-мм скорострельный Максим. "Эти орудия идеально вписывались в "скрытную" тактику буров, а небольшой вес немало способствовала их популярности на партизанской стадии войны. - пишет Олег Тодер, исследовавший артиллерийское вооружение сторон во второй Англо-Бурской войне. - Особенно эффективно орудия действовали против пулеметных команд и конной пехоты, деморализуя огнем и людей, и лошадей. Правда, несмотря на сильный моральный эффект, реальные потери от огня "пом-помов" были не столь значительны".
Когда бурские коммандо терпели поражения или распадались, Максимы захватывались британцами, выводились из строя своими расчетами, но даже в последний год войны в распоряжении дравшихся до конца партизан "биттер-эйндеров" (Bittereinder, на африкаанс: "искатель горечи", непримиримый) находилось по меньшей мере полдюжины таких орудий. Артиллерия бурских республик воевала до последнего дня.
Помимо распространенного названия "Пом-пом", буры-артиллеристы придумали для своего любимого оружия собственные уважительные прозвища: "Бомбический Максим" (Bommeksim) и даже "Колокол смерти" (Doodsklok). В их обычае было давать своим орудиям имена. "Длинный Том" для 155-мм Шнайдера - самое известное из них. 120-мм гаубицу Круппа называли "Молоток" ('N hamer), 75-мм пушку Крезо - "Малышка" (Вава), а пулемет Максим - "Говорун" (Katlagter).
Когда 31 мая 1902 г. в Феринихинге был подписан мирный договор, представлявший по сути почетную капитуляцию буров и ликвидацию их государственности, далеко не все артиллеристы Трансвааля и Оранжевого Свободного государства смирились со свершившимся фактом и отправились на британские аванпосты складывать оружие. Один из оставшихся у них 37-мм Максимов и одно устаревшее орудие они вывезли через границу в португальский Мозамбик, чтобы не оставлять "проклятым рыжим" (vervloekte rooikoppe) - так буры в обиходе именовали английских военных. Их расчеты предпочли интернироваться в колонии Португалии, чтобы избежать унизительного разоружения перед победителями.
37-мм Максим с орудийным передком Государственной артиллерии Трансвааля, взятый британцами в 1900 г. На щитке и стволе видны следы от пуль.
Начальник трансваальской артиллерии подполковник Стефанус Петрус Эразмус Тришар также не смог ужиться с новыми хозяевами бурских земель. До войны, помимо своих служебных обязанностей, он был состоятельны землевладельцем и скотопромышленником - в аграрном бурском обществе свой крааль и коров старались держать даже технические специалисты и офисные работники, для общепонятного статуса. В годы войны британцы разграбили и сожгли имение подполковника. Когда он подал иск о возмещении ущерба, Британская корона попыталась откупиться суммой в 300 фунтов. Тришар швырнул жалкую подачку к ногам британского колониального чиновника, а когда англичанин в ответ набросился на "неблагодарного бура" с оскорблениями, бывший трансваальский подполковник "нокаутировал" его. Пробританский суд отправил неуживчивого ветерана за решетку на шесть месяцев. Выйдя на свободу, Тришар со своим сыном Шарлем, также участником войны, в начале 1903 г. присоединился к проекту найти бурам "новое Отечество". В поисках "земли обетованной", что было весьма в духе бурского свободолюбия и протестантизма, подполковник Тришар с единомышленниками объехали в 1904-05 гг. Мадагаскар, Танзанию, Германскую Восточную Африку. Но пристанища, равного их потерянной стране, они нигде не нашли. В конечном итоге начальник трансваальской артиллерии и его сын обосновались в Кении, в городке Накуру.
Стефанус Петрус Эразмус Тришар впервые в своей бурной жизни получил избыток свободного времен. Он начал писать воспоминания об участии бурских артиллеристов войне с Великобританией. К сожалению, эти записки остались неоконченными. В 1907 г. подполковник Тришар в возрасте 60 лет погиб на охоте.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще...
(Н. Гумилев)
Бурские артиллеристы, отдаленно похожие на себя, на этикетке шоколада, выпущенного в начале ХХ в. в Германии. Дань бешеной популярности буров в Европе того времени. "Трансвааль, Трансвааль, страна моя..."
Преемственность Трансваальской Государственной артиллерии декларативно продолжали две южно-африканских артиллерийских части под британским командованием: полк Трансваальской Конной Артиллерии (Transvaal Horse Artillery), сформированный в 1904 г., и полк Южно-Африканской Тяжелой Артиллерии (The South African Heavy Artillery ) созданный в 1915 г. для участия в Первой мировой войне. Англичане не возражали - это были уже не мятежные буры, а управляемые южноафриканцы.
___________________________________________________________Михаил Кожемякин.
Любая фундаментальная историческая работа по второй Англо-Бурской войне содержит материал о том, в каком сражении и сколько использовалось бурских орудий, и какую роль они сыграли. Повторяться не имеет смысла, однако на некоторых ярких эпизодах следует остановиться ради характеристики артиллеристов Трансвааля и Оранжевого Свободного государства как бойцов и людей.
Артиллеристы Трансваальской Государственной артиллерии среди буров-ополченцев, 1899 г. В первом ряду - офицер (с золотыми шнурами на плечах) и мл. капрал, во втором - рядовой артиллерист. Офицер и рядовой комбинируют парадные мундиры с полевыми брюками и шляпами, капрал - в повседневном мундире.
Выигрышный боевой стиль бурской артиллерии - действия отдельными орудиями или малыми группами, избегание артиллерийских дуэлей - не был абсолютом и рождался методом проб и ошибок. Показательно, что во втором крупном сражении войны - при Эландслаагте 21 октября 1899 г. - бурские орудия попытались вести классическую контрбатарейную борьбу против англичан. У командовавшего тогда бурскими силами генерала Йоханнеса Кока начальником артиллерии был лейтенант Максимилиан Майк Дю Тойт, смелый офицер, получивший образование в Европе. В его распоряжении находились три полевых пушки и, по некоторым данным, два скорострельных орудия системы Максима. Командуя двумя полевыми 75-мм орудиями Максим-Норденфельт (не путать со скорострельными), лейтенант Майк Дю Тойт вступил в артиллерийскую дуэль с британскими орудиями. Всего в бою участвовало 18 стволов Королевской артиллерии, однако очевидно с трансваальскими пушкарями состязалось не более одной батареи.
Генерал Й.Кок со своими командирами перед несчастным сражением при Эландслаагте. Справа от седобородого генерала сидит усатый лейтенант М.Майк Дю Тойт в полной артиллерийской форме.
Артур Конана Дойл, участник и очевидец Бурской войны, красочно описывает это артиллерийское противостояние: "Британские пушки открыли огонь на 4000 метров, и теперь на темном фоне стали видны быстрые бездымные вспышки бурского ответа. Схватка была неравной, но буры держались мужественно. Удар, еще один, чтобы нащупать цель, столб дыма от разрыва снаряда в том месте, где находились орудия, за ним еще и еще. Подавленные, оба бурских орудия замолчали, лишь время от времени нарушая тишину короткими взрывами бешеной активности. Британские батареи потеряли к ним интерес и начали поливать гряду шрапнелью, подготавливая путь наступающей пехоте". Далее следует живописание решающей атаки батальонов 92-го шотландского полка Гордонских горцев, Манчестерского полка и спешенной Имперской легкой кавалерии вверх по каменистому склону, сбившей буров с оборонительных позиций. "Скалолазы взошли на край плато. Там стояли те два орудия, которые так ярко вспыхивали раньше. Теперь они молчали, вокруг лежали мертвые артиллеристы, а у хобота лафета стоял раненый офицер". Замечательный рассказ!
Изображение боя за артиллерийскую позицию трансваальцев в сражении при Эландслаагте. Рисунок участника боя Виллема Фредерика Мондриана в жанре примитивного искусства.
На деле все выглядело менее романтично. Военный историк Майкл Барторп (Michael J. Barthorp. The Anglo-Boer Wars, Blandford Press, 1987) на основании рапортов командующих британских офицеров утверждает, что артиллерийская перестрелка продолжалась не более получаса. Этого хватило, чтобы бурские артиллеристы, впервые оказавшиеся под огнем, не только вчистую проиграли ее, но и совершенно деморализовались под влиянием всех ужасов артиллерийского боя. Настолько, что когда их командир лейтенант Майк Дю Тойт, видя, что противник стремительно наступает и вывезти орудия не удастся, приказал своим уцелевшим людям отступать - они выполнили это с превеликой готовностью. Т.е. побежали от пушек со всех ног.
В бою погибли четверо бурских артиллеристов, трое было тяжело ранено. Всего в неудачном сражении при Эландслаагте пали 46 буров, включая смертельно раненого и вскоре скончавшегося в плену у англичан генерала Кока. Лейтенант Майк Дю Тойт получил типичное для артиллериста ранение - его "обсыпало" мелкими осколками. Поэтому или по иной причине он не смог отступить и сдался британцам, чтобы проследить, как его тяжелораненым подчиненным окажут помощь.
Захват британцами двух почти исправных (осколочные повреждения) орудий украсило то обстоятельство, что, как выяснилось, это были пушки Британской Южно-Африканской Полиции, захваченные бурами в 1986 во время злополучного рейда воинственного зубного техника д-ра Джеймсона.
Одно из 75-мм орудий, взятых британцами при Эландслаагте.
Пленным при Эландслаагте трансваальским артиллеристам не повезло вдвойне: они были заключены британцами в тюрьму Ледисмита, который вскоре осадили бурские войска. Там они вынуждены были в бессилии слушать в своих камерах, как гремят на окрестных холмах орудия их боевых товарищей. Незадолго до снятия осады трое нижних чинов были отпущена на долечивание в нейтральный госпиталь в Интомби в 5 км от города. Лейтенант остался в заключении до конца войны.
Вывод из поражения при Эландслаагте напрашивается сам. Бурские артиллеристы отнюдь не были стальными воителями, они терялись в адском грохоте и пламени артиллерийской дуэли, а при приближении неприятеля не были готовы умирать на лафетах с саблями в руках, в отличие от артиллеристов военных держав старой Европы. Поэтому бурское командование учло этот урок. В полевых сражениях оно больше никогда не доводило до самоубийственного обмена залпами "кто кого" с британскими батареями. При том контрбатарейной борьбы при осаде укрепленных британских гарнизонов артиллерия бурских республик отнюдь не избегала, а в случае с Кимберли и Мафекингом, где орудия осажденных были слабы, даже не позволяла им особенно "тявкать".
Впрочем, именно при осаде Ледисмита артиллеристы Трансвааля позволили британцам снова нанести себе чувствительное - и технически, и для самолюбия - поражение. Боевую работу бурской артиллерии под Ледисмитом ярко описывает русский военный атташе в бурских войсках подполковник Ромейко-Гурко, побывавший на позициях: "С раннего утра трансваальцы открывают огонь из своих тяжелых орудий и производят подряд от пяти до десяти выстрелов, на которые англичане немедленно отвечают; затем назначаются люди для наблюдения за неприятелем, а огонь возобновляется лишь в случае появления какой-нибудь хорошей цели. (...) Под вечер огонь совершенно смолкает, а ночью трансваальцы никогда не стреляют, опасаясь, чтобы ответный огонь англичан не причинил вреда осаждающим". При этом русский военный агент оговаривается, что стрельба бурских пушек доставляет немало проблем осажденным, а британская "ответка" почти безрезультатна. Но складывается общая картина расслабленности и самонадеянности буров, что вообще очень характерно для их действий в начальный период войны. Южноафриканский историк Брейтенбах пишет, что, отстояв смену у орудий, трансваальские артиллеристы отправлялись отдыхать в основной лагерь своих войск, оставив у орудий только часовых... или часового (Breytenbach J.H.(1969-1996). Die Geskiedenis van die Tweede Vryheidsoorlog in Suid-Afrika, 1899-1902 - The History of the Second War of Independence in South Africa, 1899-1902.).
155-мм орудие Шнайдера (Крезо) на позициях под Ледисмитом. Похоже, тот самый впоследствии взорванный англичанами "Длинный Том", и тот самый расчет, который проспал его.
Опасное пренебрежение буров караульной службой отмечали и их собственные комманданты, и иностранные добровольцы. Проблему сублимировал французский современник-писатель Луи Буссенар в некогда культовом романе "Капитан Сорви-голова": "Буры - храбрые, но беспечные воины - были плохими сторожами и разведчиками. Впрочем, дисциплина вообще не пользовалась особенно большим уважением в этой скроенной по-семейному армии. Приказы командиров выполнялись спустя рукава, а часовые были далеки от сознания лежащей на них огромной ответственности, которое свойственно дозорным европейских армий". Как видно, даже самые регулярные из бурских войск, артиллеристы, грешили тем же.
Военная контрразведка в патриархальном воинстве южноафриканских бюргеров также находилась на зачаточном уровне, гарнизон Ледисмита регулярно получал ценные сведения из трансваальского лагеря от шпионов - пробритански настроенных или завербованных буров и чернокожих наемников. В том числе и о неудовлетворительном состоянии караульной службы. Ответный ход осажденных стал только вопросом времени.
Когда 8 ноября несколько рот британского гарнизона Ледисмита - Имперская легкая кавалерия, Натальские карабинеры, конная пехота, все в пешем строю, и Королевские саперы под командой 43-летнего генерал-майора Арчибальда Хантера - предприняли дерзкую вылазку против орудийных позиций буров, часовой-артиллерист таки заметил приближающийся отряд и окликнул его. Однако бедолагу ввел в заблуждение ответ на африкаанс бура-ренегата, служившего британцам проводником. В итоге британцы легко ворвались за бруствер, вывели из строя подрывными зарядами 155-мм орудие Шнайдер (Крезо), знаменитый "Длинный Том", и 120-мм гаубицу Круппа, а 37-мм скорострелку Максима утащили в Ледисмит в качестве трофея. "Длинный Том" быстро восстановили в железнодорожных мастерских в Претории, но из бомбардировки Ледисмита он был выключен. Данные о действиях при этой вылазке бурских расчетов рознятся: Конан Дойл с имперским высокомерием пишет: "Артиллеристы испарились", официозный историограф ЮАР Брейтенбах утверждает, что расчеты по тревоге бросились к орудиям, но британцы остановили их интенсивным винтовочным огнем. Не суть важно, по факту трансваальские пушкари проспали свои орудия. При этом во время вылазки ранен был только один британец - майор Хендерсон, и погиб только один бур - тот самый артиллерист на карауле, запоздало защищавший свой пост.
В случае с успехом вылазки из Ледисмита "два снаряду упали в одну воронку": 11 декабря британцы повторили этот опыт, и вновь успешно: была выведена из строя еще одна бурская гаубица Круппа. Вторая вылазка встретила отчаянное сопротивление буров, и стоила британцам более 50 убитых и раненых и 6 пленных, а бурам - как минимум пятерых убитых и "большого числа" раненых. Сообщивший о потерях в письме в Преторию сын стаатс-секретаря Трансвааля Дениз Рейтц не конкретизировал, были ли среди них артиллеристы. Зато в своих воспоминаниях этот юный ополченец, а впоследствии участник Первой мировой войны и британский колониальный чиновник, сообщает о тяжелых потерях бурской артиллерии в последней попытке отстоять Йоханнесбург от наступающих войск захватчиков 31 мая 1900 г.: "Впервые за много дней у нас тоже была артиллерия, несколько находящихся рядом орудий Крезо (вероятно, 75-мм полевых). Артиллеристы сильно пострадали, я насчитал семь человек, убитых меньше чем через пятнадцать минут одним особенно сильным разрывом". Системы Крезо на вооружении "фрейстаатеров" не было, из чего можно заключить, что досталось снова трансваальцам...
75-мм пушки Крезо защищают Йоханнесбург. Современная военно-историческая миниатюра.
Таким образом эти семеро, убитый горе-часовой при Ледисмите, а также четверо погибших и четверо раненых при Эландслаагте - единственные документально зафиксированные кровавые потери бурских артиллеристов во второй Англо-Бурской войне. Конечно, были и другие убитые и раненые, но достоверно известно только об этих. Всего в боях в 1899-1902 г. погибли около 4 тыс. буров из примерно 60 тыс. воевавших (приблизительная цифра, одномоментно под знаменами республик редко стояло более 30 тыс. бойцов), т.е. 6,6%. Если принять численность личного состава артиллерии бурских республик посредством сложения численности известных подразделений за 1 200 чел. и применить к ним общий процент безвозвратных потерь, то в боях должно было полечь 79-80 бурских артиллеристов. Конечно, это очень условный расчет, к тому же артиллерия часто страдает в боях меньше, чем пехота.
Самое массовое пленение бурских артиллеристов британцами произошло 27 февраля 1900 г., в "день Маджубы", при Паардеберге на берегу реки Моддер. Знаменитый бурский генерал Пьет Кронье со свой 4-тысячной армией сдался британскому фельдмаршалу Робертсу после 9-дневных боев в окружении и тяжелой бомбардировки. Российский военный агент при войсках лорда Робертса Генерального штаба полковник П.А.Стахович доносил с места событий:" Было взято в плен 38 офицеров, 4010 нижних чинов, в том числе 161 раненый; 2/3 сдавшихся были трансваальцы, 1/3 - буры Оранжевой Республики; орудий взято шесть: четыре Крупповских 7,5-сантиметровых и два скорострельных Максима-Виккера (имеется в виду 37-мм Максим, известный как "Пом-пом")". Среди сдавшихся было примерно 40 "униформированных" артиллеристов, большинство - "фрейстаатеры" (3 из захваченных крупповских орудий были "оранжевыми", 1 - трансваальским). Они смело потребовали у победителей особого уважения к себе как регулярные войска. И британцы охотно предоставили им "уважение по-имперски". Артиллеристы разделили судьбу плененной армии Пьета Кронье - перевозка в Кейптаун по железной дороге в вагонах для скота, мучительное морское путешествие в переполненных трюмах на остров Св. Елены, а затем заключение в лагерях вплоть до 1902 г. на этом суровом пристанище другого проигравшего битву Британии, Наполеона Бонапарта... Среди могил умерших в плену на Св. Елене буров сохранилось надгробие по крайней мере одного артиллериста - Т.Йонта (Йонтса?).
Сдача генерала Кронье с его ополченцами у Паардеберга (Илл.: Battles of the Nineteenth Century, Volume I).
По мере того, как буры теряли инициативу в войне, территории, силы и боевой дух, изменилась и роль их артиллерии. Пришлось отказаться от тяжелых орудий, бесполезных в условиях полупартизанской и партизанской войны, к которой перешли те из бюргеров-ополченцев, кто сохранил волю к борьбе. Все "Длинные Томы" были взорваны своими расчетами в течение осени 1900 - весны 1901 гг. Примерно в то же время схожая судьба постигла 120-мм крупповские гаубицы. Артиллеристы, чтобы не оставлять их врагу, разбирали их на части и топили в реках, либо разбрасывали по вельду. Но это не помешало британцам триумфально объявить о взятии тяжелой артиллерии неприятеля: для них это имело не техническое, а пропагандистское значени. В трофеи для выставки в Лондоне годился даже ствол без затвора на лафете со снятыми колесами.
Все больше артиллеристов лишались своих орудий и трансформировались в обычных для бурских войск конных стрелков. Это касалось даже офицеров; при чем известно, что собственные коммандо водили только двое из них: начальник артиллерии подполковник Тришар и капитан Пит ван дер Мерве. Свою эффектную форму при этом многие меняли на цивильную одежду - не в качестве какой-то демонстрации, а потому, что "по гражданке" удобнее партизанить.
Бурские партизаны на привале (Ien Knight. Boer Wars 1898-1902.). Справа - трансваальский артиллерист, сохранивший свой эффектный мундир, но сменивший брюки и головной убор на гражданские. Сине-черный шнур на шляпе встречается на многих рисунках, как и оранжевая лента у пушкарей-"фрейстаатеров", но неизвестно, были ли они предметом обмундирования или моды.
Тем не менее, британский историк Майкл Барторп в своей истории Англо-Бурских войн слишком поспешно делает вывод о том, что с 1901 г. артиллерия буров "очевидно перестала представлять силу". Полевые орудия 75-мм и другого калибра бурские партизанские коммандо возили за собой по вельду и не раз успешно применяли в своих дерзких нападениях. Для их мобильности было увеличено число лошадей в запряжках. Впрочем, это сыграло с бурами злую шутку - уходя от преследования британской кавалерии, "усиленные" орудийные запряжки часто переворачивались на бешеном галопе. Кроме орудий, британцы так набрали в плен и несколько травмированных артиллеристов, которые не могли успеть за здоровыми товарищами. Последнее из 75-мм Крупповских орудий артиллерии Оранжевого Свободного государства, последнее остававшееся на тот момент у буров в строю, было захвачено британцами только в июне 1902 г. у Хейлборна, т.е. уже после официального окончания боевых действий (мирный договор подписан 31 мая). Остальные еще раньше были взорваны/разобраны или брошены бурами, либо стали добычей англичан.
Но подлинным символом бурской партизанской артиллерии может быть назван 37-мм скорострельный Максим. "Эти орудия идеально вписывались в "скрытную" тактику буров, а небольшой вес немало способствовала их популярности на партизанской стадии войны. - пишет Олег Тодер, исследовавший артиллерийское вооружение сторон во второй Англо-Бурской войне. - Особенно эффективно орудия действовали против пулеметных команд и конной пехоты, деморализуя огнем и людей, и лошадей. Правда, несмотря на сильный моральный эффект, реальные потери от огня "пом-помов" были не столь значительны".
Когда бурские коммандо терпели поражения или распадались, Максимы захватывались британцами, выводились из строя своими расчетами, но даже в последний год войны в распоряжении дравшихся до конца партизан "биттер-эйндеров" (Bittereinder, на африкаанс: "искатель горечи", непримиримый) находилось по меньшей мере полдюжины таких орудий. Артиллерия бурских республик воевала до последнего дня.
Помимо распространенного названия "Пом-пом", буры-артиллеристы придумали для своего любимого оружия собственные уважительные прозвища: "Бомбический Максим" (Bommeksim) и даже "Колокол смерти" (Doodsklok). В их обычае было давать своим орудиям имена. "Длинный Том" для 155-мм Шнайдера - самое известное из них. 120-мм гаубицу Круппа называли "Молоток" ('N hamer), 75-мм пушку Крезо - "Малышка" (Вава), а пулемет Максим - "Говорун" (Katlagter).
Когда 31 мая 1902 г. в Феринихинге был подписан мирный договор, представлявший по сути почетную капитуляцию буров и ликвидацию их государственности, далеко не все артиллеристы Трансвааля и Оранжевого Свободного государства смирились со свершившимся фактом и отправились на британские аванпосты складывать оружие. Один из оставшихся у них 37-мм Максимов и одно устаревшее орудие они вывезли через границу в португальский Мозамбик, чтобы не оставлять "проклятым рыжим" (vervloekte rooikoppe) - так буры в обиходе именовали английских военных. Их расчеты предпочли интернироваться в колонии Португалии, чтобы избежать унизительного разоружения перед победителями.
37-мм Максим с орудийным передком Государственной артиллерии Трансвааля, взятый британцами в 1900 г. На щитке и стволе видны следы от пуль.
Начальник трансваальской артиллерии подполковник Стефанус Петрус Эразмус Тришар также не смог ужиться с новыми хозяевами бурских земель. До войны, помимо своих служебных обязанностей, он был состоятельны землевладельцем и скотопромышленником - в аграрном бурском обществе свой крааль и коров старались держать даже технические специалисты и офисные работники, для общепонятного статуса. В годы войны британцы разграбили и сожгли имение подполковника. Когда он подал иск о возмещении ущерба, Британская корона попыталась откупиться суммой в 300 фунтов. Тришар швырнул жалкую подачку к ногам британского колониального чиновника, а когда англичанин в ответ набросился на "неблагодарного бура" с оскорблениями, бывший трансваальский подполковник "нокаутировал" его. Пробританский суд отправил неуживчивого ветерана за решетку на шесть месяцев. Выйдя на свободу, Тришар со своим сыном Шарлем, также участником войны, в начале 1903 г. присоединился к проекту найти бурам "новое Отечество". В поисках "земли обетованной", что было весьма в духе бурского свободолюбия и протестантизма, подполковник Тришар с единомышленниками объехали в 1904-05 гг. Мадагаскар, Танзанию, Германскую Восточную Африку. Но пристанища, равного их потерянной стране, они нигде не нашли. В конечном итоге начальник трансваальской артиллерии и его сын обосновались в Кении, в городке Накуру.
Стефанус Петрус Эразмус Тришар впервые в своей бурной жизни получил избыток свободного времен. Он начал писать воспоминания об участии бурских артиллеристов войне с Великобританией. К сожалению, эти записки остались неоконченными. В 1907 г. подполковник Тришар в возрасте 60 лет погиб на охоте.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще...
(Н. Гумилев)
Бурские артиллеристы, отдаленно похожие на себя, на этикетке шоколада, выпущенного в начале ХХ в. в Германии. Дань бешеной популярности буров в Европе того времени. "Трансвааль, Трансвааль, страна моя..."
Преемственность Трансваальской Государственной артиллерии декларативно продолжали две южно-африканских артиллерийских части под британским командованием: полк Трансваальской Конной Артиллерии (Transvaal Horse Artillery), сформированный в 1904 г., и полк Южно-Африканской Тяжелой Артиллерии (The South African Heavy Artillery ) созданный в 1915 г. для участия в Первой мировой войне. Англичане не возражали - это были уже не мятежные буры, а управляемые южноафриканцы.
___________________________________________________________Михаил Кожемякин.