Янки не агрессивны, когда им дадут в лоб
"Никто в отличие от американских не сдрейфил! Ни одного нарушения, все четко. Мичман у меня был Шморгунов - просто нечеловеческой силы! И, когда эти «Гарпуны» подходили к нашему борту, он стоял там с веревкой: «Еще бы немного, я бы их ракету зацепил и вытащил!» Я его знаю: он наши 120-килограммовые ракеты вручную грузил!"
С Днём Советской Армии, защитники Отечества!
Четверть века и одиннадцать дней назад русские моряки наглядно продемонстрировали обнаглевшим от горбачевской перестройки американцам, что такое на самом деле уметь и защищать свою Родину от нахалов. Нам есть кем гордиться и с кого брать пример.
СКР-6 наваливается на корму эсминца Кэрон (фото с борта Беззаветный)
Американцы стояли на палубе и ржали, показывая советским морякам непристойные жесты. Но уже через минуту их буквально смыло с палубы, а на всех записях слышны только ругань, ахи и охи.
Это «Беззаветный» прошёлся по левому борту «Йорктауна».
Сломана пусковая установка ракет «Гарпун». Снесены все леера, вдребезги разбит командирский катер, местами порван борт и боковая обшива носовой надстройки. Американские моряки тут же сыграли аварийную тревогу. Как рассказывает Владимир Богдашин /видео/, командир сторожевика «Беззаветный», на палубу выскочила кормовая аварийная группа, состоящая в основном из чернокожих матросов, и с пожарными шлангами в руках бросилась вниз. Но когда негры увидели ещё и сломанные висящие головки ракетных комплексов, то взялись за головы и разбежались. И в ближайшие 15 минут не появлялись. А тем временем на крейсере начался пожар. СКР-6 прошелся носом и якорем по вертолетной палубе, круша все на своем пути. И это при том, что наши СКР в 2-4 раз меньше американцев.
Зато куда решительнее. Когда янки попытались поднять в воздух вертолеты, над ними появилась пара наших вертушек с полными подкрыльевыми пилонами. Вертолеты американцы шустро закатили в ангар, потушили пожар и наперегонки кинулись к Босфору.
- А американцы?
- Они хороши как мореплаватели. Но психологически слабее. Погибать за родину в их планы не входит... Они были ошарашены: легенда о том, что они самые лучшие, разрушилась. Получили-то они от группы кораблей, которые меньше их. Они же, когда я им помощь предложил (так положено), по каютам сидели. Крейсер был словно мертвый - настолько в шоке они были...
Второй, самый мощный, таран «Беззаветного» (справа) сфотографировали с пограничного катера.
- Какие политические последствия имел навал?
- Для СССР очень даже неплохие. Командира «Йорктауна» сняли. Американский сенат на полгода заморозил финансирование всех разведпоходов 6-го флота США в районах Средиземного и Черного морей. После этого натовские корабли ближе, чем на 120 миль, к нашим берегам не подходили.
- Через год, когда я учился в Военно-морской академии, мне вручили орден Красной Звезды. «Мы знаем, за что, - сказал начальник факультета. - Но здесь написано «за освоение новой техники».
Беззаветный и Кэрон (фото с СКР-6)
Схема маневрирования
Командир «Беззаветного» , ныне контр-адмирал, Владимир Богдашин: «И тут мы стали крушить все подряд...» Выше - отрывки из его интервью. Ниже - полностью:
- Владимир Иванович, зачем это было нужно американцам? Железный занавес рухнул, холодная война закончена, в Союзе начало перестройки...
- И беспорядка. Понимаете, в 1986 году, когда американцы зашли в наши территориальные воды впервые, с советской стороны, кроме протеста, никаких видимых действий не последовало. Но Министерство обороны разработало специальную программу: перед военно-морским флотом была поставлена задача не допустить больше подобных вторжений.
- Насколько я знаю, американцы тогда заявили, что они имеют право мирного прохода через территориальные воды других государств.
- Нагло врали. Да, во всем мире существует подобная практика с целью сокращения пути. Но тогда надо уведомить страну, чью границу вы собираетесь пересечь. Без предупреждения военный корабль другого государства может войти только в том случае, если терпит бедствие или есть угроза жизни членам экипажа. Ничего подобного с американцами не случилось. Они около двух суток провели у берегов Турции, позже проводили учения в открытом море, а потом подошли к нашей границе.
- Вы их сразу обнаружили?
- Понимаете, мы всегда встречали военные корабли иностранных государств у Босфора и "вели" их, постоянно были с ними на связи. Американцы же сразу повели себя некорректно. Они зашли в Черное море в полном радиомолчании, мы не могли их обнаружить. Их даже самолеты-разведчики не видели - в тот день был сплошной туман. Тогда здорово помог паром из Ильичевска. Мы вышли на связь с капитаном и попросили передать нам сигнал, если они встретят суда с определенными бортовыми номерами. Как только мы этот сигнал получили, успокоились, а вот американцы заметались. Они в течение нескольких часов пытались от нас "отцепиться".
- Вы хотите сказать, что вас спасла случайность?
- Со стороны американцев эта провокация была подготовлена очень серьезно. Они предусмотрели все. Кроме парома (смеется). Их корабли были оснащены новейшей техникой и оружием, на крейсере "Йорктаун" даже вращающихся антенн не было - вместо них специальные фазированные решетки. Но ведь и мы тоже не на шлюпках вышли.
- Что же тогда помешало?
- Рустовские амбиции. Ведь когда немецкий пилот-спортсмен Руст посадил на Красную площадь свой самолет, на всех военных без исключения легло такое пятно! Обвинили всех - авиацию, ПВО, флот. Нами был получен приказ от генерала армии Третьяка о том, что как только взлетит вертолет с их корабля - сбивать. Представляете себе этот накал страстей? Мы прекрасно понимали, что сбивать нельзя. Потому что вертолет мог летать над открытым морем, не нарушая границу. И тогда наши действия будут расценены как нападение, нарушение всех международных правил. Поэтому, когда мы их обнаружили, нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Но когда они подошли к нашим терводам в районе Севастополя и легли на курс 90 градусов, стало ясно - через час они будут у нас.
- Как далеко зашли американцы в советские территориальные воды?
- "Йорктаун" на пять миль, "Кэрон" - на семь. Это как раз случилось в районе мыса Сарыч - самой южной точки Крымского полуострова.
- Когда вы поняли, что нарушение границы неизбежно, какая первая мысль была?
- Я сразу передал командованию, что через час американские корабли пересекут нашу границу.
- Но что это было - страх, паника?
- Злость. Такая злость! А паниковать причин не было. В тот момент я действовал на автомате, потому что все действия в подобной ситуации были отработаны до мелочей. В 1988 году командиром "Беззаветного" я был уже пять лет. Это один из лучших наших кораблей, у меня 192 человека сильнейшего в Союзе экипажа, за плечами колоссальный опыт. Мы два с половиной года провели на боевой службе в Атлантическом океане и в Средиземном море, выполняли боевые и отрабатывали курсовые задачи. И за это время видели все - и горели, и тонули, и выполняли политические миссии. "Беззаветный" был одним из самых мощных кораблей в мире по количеству вооружения на объем водоизмещения. Модернизированный ракетный ударный комплекс, два зенитно-ракетных комплекса самообороны, артиллерийская автоматическая двуствольная установка, два четырехтрубных торпедных аппарата, реактивные бомбометные установки. И это далеко не все.
- Если бы не такая серьезная подготовка, какими могли бы быть результаты?
- Катастрофическими. Когда мы начали сближаться с "Йорктауном", на корабле была объявлена боевая тревога. Зарядили оружие, бомбометы, торпедные аппараты привели в действие, в баллоны высокого давления набит воздух (для пуска торпед), артиллерийский запас был на линии заряжания.
- А американцы?
- Они не готовились. У них было очень легкое, очень интересное настроение. Они высыпали на палубу поглазеть: что будет делать этот русский мелкий кораблик, который в три раза меньше их махины? Они махали руками, показывали на нас пальцами, посмеивались. Среди них были участники предыдущего похода, они никак не ожидали от нас активных действий.
- Экипаж вашего корабля как реагировал?
- Мы были в напряжении, потому что понимали - на этот раз протестами, выраженными флагами на борту, не обойдется. Все происходило так стремительно, что не шло даже речи о том, чтобы элементарно почистить зубы и побриться. Я сам не видел, но нам рассказывали, что, когда американцы демонстрировали видеопленку, наш экипаж был похож на полярников, которые вышли на отлов тюленя, - небритые, злые, в канадках (смеется).
- То есть тарана противник не ожидал?
- Нет. Да сначала о таране и речи не шло. Мы приняли решение оттеснить легким касательным ударом. Но скорость была огромной. И при 18 узлах очень сильное притяжение, воздушный поток. Когда мы первый раз ударили, то нос стал отходить, а корма приближаться к его корме. На корме у них ракетные установки "Гарпун", у нас на борту - торпедные установки. Если бы "Гарпуны" американцев сорвали нам торпедные аппараты, была бы катастрофа. Температура горения ампульной батареи более 1000 градусов, она бы, как сварка, расплавила все под собой. Пожар, детонация, объемный взрыв. От нас обоих только бы дым остался! Вот тогда американцы и испугались!
- Говорят, пожар все-таки начался?
- На кораблях - нет. Но от первого удара посыпались искры и загорелась краска. Она вспыхнула, пошло огромное дымовое облако. Пограничные корабли передали на берег, что произошел взрыв и на корабле пожар. Это вызвало шок. Мы-то видели, что нам оборвало леера (ограждение на борту судна. - Прим. автора), оборвался якорь - не самое страшное. Но чтобы предотвратить срыв ракетных установок, принять решение надо было за несколько секунд. Команда - полный вперед, руль заложили вправо, второй удар, скорость - 26 узлов, 17-градусный крен, поднялась наша корма и... "Беззаветный" днищем залез на американский корабль. На днище у нас была титановая бульба, в ней антенны гидроакустической станции. И вот эта бульба на "Йорктауне" смела все. Мы смели с левого борта ограждение вертолетной площадки, командирский катер, торпедный аппарат, сломали четыре ракетные установки. У американцев началась паника. К ним подтянулся их второй корабль. Так и шли: "Беззаветный" по центру, справа - "Йорктаун", слева - "Кэрон", довели их до границы, потом мы увеличили ход, развернулись и вернулись на базу. А американцы то, что мы недоломали, срезали сваркой и выбросили за борт, чтобы не опозориться перед миром. Наши еще шутили: "В результате проведенных действий могу доложить: на кораблях американцев имеется много сварки, варят днем и ночью".
- Как оценили ваши действия на берегу?
- Назвали преступником. За то, что якорь потерял. На флоте это считается позором. У нас ведь как? На всякий случай надо отругать. Как потом сложится - время покажет, но в целях перестраховки надо наехать. За несколько часов я написал массу объяснительных, потом вызвали в Москву. Там особо не хвалили, но не посадили - и то хорошо.
- Могло быть и так?
- Легко. Понимаете, Советский Союз ведь тогда заигрывал с американцами, наши международники не хотели портить отношения. Поэтому меня мог ли бы им сдать - отдать под суд и посадить.
- За что?
- Формально я нарушил правила. На море ведь они тоже есть. Я должен был уступить ему "дорогу". На маневры у меня времени не было, но кто бы это учитывал?
-Владимир Иванович, вы хотите сказать, что вас не только не наградили, но еще и обвинить хотели?
- Меня наградили. Через год, когда я учился в Военно-морской академии в Ленинграде, мне вручили орден Красной Звезды. Мол, ты-то знаешь за что, но мы об этом говорить не будем. Отсюда и формулировка - "За освоение новой техники".
- Вам не обидно?
- Знаете, самое главное в жизни моряка - верить в свою фортуну. Я всегда верил. И всегда любил свою тяжелейшую службу. Время показало: тогда я был абсолютно прав. Этот случай описан в американских учебниках, психологи изучали наши действия, чтобы преподавать американским военным правила поведения в аналогичных ситуациях. А у нас все постарались забыть. Даже не забыть, а вытереть из истории. Вроде как и не было ничего.
- Вы поэтому ушли с флота?
- Я ушел только год назад, отдал морю 37 лет своей жизни. И даже сейчас я без моря не могу.
- А вам важно, какое это море?
- Только Черное. Оно самое лучшее. Никакие Египты, Кипры, Турции... Поверьте, я это точно знаю.
- Владимир Иванович, что бы вы пожелали нашей молодежи?
- Меня назвали в честь моего дяди. Ему был 21 год, он командовал взводом разведки и погиб под Сумами. Нас воспитало поколение, выигравшее самую страшную войну. Низкий им за это поклон. И с праздником Победы! Но беда в том, что нас не научили помнить. Мы ведь 9 Мая плачем, обнимаемся, поздравляем всех, а уже 12-го плачут ветераны оттого, что их забывают. Мы живем от праздника до праздника, от мая к маю. Поэтому мне хотелось бы, чтобы, во-первых, наши дети ничего не забывали. А во-вторых, были счастливыми. Потому что только счастливый человек может понять, как тяжело досталось ему это счастье...
С Днём Советской Армии, защитники Отечества!
Четверть века и одиннадцать дней назад русские моряки наглядно продемонстрировали обнаглевшим от горбачевской перестройки американцам, что такое на самом деле уметь и защищать свою Родину от нахалов. Нам есть кем гордиться и с кого брать пример.
СКР-6 наваливается на корму эсминца Кэрон (фото с борта Беззаветный)
Американцы стояли на палубе и ржали, показывая советским морякам непристойные жесты. Но уже через минуту их буквально смыло с палубы, а на всех записях слышны только ругань, ахи и охи.
Это «Беззаветный» прошёлся по левому борту «Йорктауна».
Сломана пусковая установка ракет «Гарпун». Снесены все леера, вдребезги разбит командирский катер, местами порван борт и боковая обшива носовой надстройки. Американские моряки тут же сыграли аварийную тревогу. Как рассказывает Владимир Богдашин /видео/, командир сторожевика «Беззаветный», на палубу выскочила кормовая аварийная группа, состоящая в основном из чернокожих матросов, и с пожарными шлангами в руках бросилась вниз. Но когда негры увидели ещё и сломанные висящие головки ракетных комплексов, то взялись за головы и разбежались. И в ближайшие 15 минут не появлялись. А тем временем на крейсере начался пожар. СКР-6 прошелся носом и якорем по вертолетной палубе, круша все на своем пути. И это при том, что наши СКР в 2-4 раз меньше американцев.
Зато куда решительнее. Когда янки попытались поднять в воздух вертолеты, над ними появилась пара наших вертушек с полными подкрыльевыми пилонами. Вертолеты американцы шустро закатили в ангар, потушили пожар и наперегонки кинулись к Босфору.
Click to view- А американцы?
- Они хороши как мореплаватели. Но психологически слабее. Погибать за родину в их планы не входит... Они были ошарашены: легенда о том, что они самые лучшие, разрушилась. Получили-то они от группы кораблей, которые меньше их. Они же, когда я им помощь предложил (так положено), по каютам сидели. Крейсер был словно мертвый - настолько в шоке они были...
Второй, самый мощный, таран «Беззаветного» (справа) сфотографировали с пограничного катера.
- Какие политические последствия имел навал?
- Для СССР очень даже неплохие. Командира «Йорктауна» сняли. Американский сенат на полгода заморозил финансирование всех разведпоходов 6-го флота США в районах Средиземного и Черного морей. После этого натовские корабли ближе, чем на 120 миль, к нашим берегам не подходили.
- Через год, когда я учился в Военно-морской академии, мне вручили орден Красной Звезды. «Мы знаем, за что, - сказал начальник факультета. - Но здесь написано «за освоение новой техники».
Беззаветный и Кэрон (фото с СКР-6)
Схема маневрирования
Командир «Беззаветного» , ныне контр-адмирал, Владимир Богдашин: «И тут мы стали крушить все подряд...» Выше - отрывки из его интервью. Ниже - полностью:
- Владимир Иванович, зачем это было нужно американцам? Железный занавес рухнул, холодная война закончена, в Союзе начало перестройки...
- И беспорядка. Понимаете, в 1986 году, когда американцы зашли в наши территориальные воды впервые, с советской стороны, кроме протеста, никаких видимых действий не последовало. Но Министерство обороны разработало специальную программу: перед военно-морским флотом была поставлена задача не допустить больше подобных вторжений.
- Насколько я знаю, американцы тогда заявили, что они имеют право мирного прохода через территориальные воды других государств.
- Нагло врали. Да, во всем мире существует подобная практика с целью сокращения пути. Но тогда надо уведомить страну, чью границу вы собираетесь пересечь. Без предупреждения военный корабль другого государства может войти только в том случае, если терпит бедствие или есть угроза жизни членам экипажа. Ничего подобного с американцами не случилось. Они около двух суток провели у берегов Турции, позже проводили учения в открытом море, а потом подошли к нашей границе.
- Вы их сразу обнаружили?
- Понимаете, мы всегда встречали военные корабли иностранных государств у Босфора и "вели" их, постоянно были с ними на связи. Американцы же сразу повели себя некорректно. Они зашли в Черное море в полном радиомолчании, мы не могли их обнаружить. Их даже самолеты-разведчики не видели - в тот день был сплошной туман. Тогда здорово помог паром из Ильичевска. Мы вышли на связь с капитаном и попросили передать нам сигнал, если они встретят суда с определенными бортовыми номерами. Как только мы этот сигнал получили, успокоились, а вот американцы заметались. Они в течение нескольких часов пытались от нас "отцепиться".
- Вы хотите сказать, что вас спасла случайность?
- Со стороны американцев эта провокация была подготовлена очень серьезно. Они предусмотрели все. Кроме парома (смеется). Их корабли были оснащены новейшей техникой и оружием, на крейсере "Йорктаун" даже вращающихся антенн не было - вместо них специальные фазированные решетки. Но ведь и мы тоже не на шлюпках вышли.
- Что же тогда помешало?
- Рустовские амбиции. Ведь когда немецкий пилот-спортсмен Руст посадил на Красную площадь свой самолет, на всех военных без исключения легло такое пятно! Обвинили всех - авиацию, ПВО, флот. Нами был получен приказ от генерала армии Третьяка о том, что как только взлетит вертолет с их корабля - сбивать. Представляете себе этот накал страстей? Мы прекрасно понимали, что сбивать нельзя. Потому что вертолет мог летать над открытым морем, не нарушая границу. И тогда наши действия будут расценены как нападение, нарушение всех международных правил. Поэтому, когда мы их обнаружили, нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Но когда они подошли к нашим терводам в районе Севастополя и легли на курс 90 градусов, стало ясно - через час они будут у нас.
- Как далеко зашли американцы в советские территориальные воды?
- "Йорктаун" на пять миль, "Кэрон" - на семь. Это как раз случилось в районе мыса Сарыч - самой южной точки Крымского полуострова.
- Когда вы поняли, что нарушение границы неизбежно, какая первая мысль была?
- Я сразу передал командованию, что через час американские корабли пересекут нашу границу.
- Но что это было - страх, паника?
- Злость. Такая злость! А паниковать причин не было. В тот момент я действовал на автомате, потому что все действия в подобной ситуации были отработаны до мелочей. В 1988 году командиром "Беззаветного" я был уже пять лет. Это один из лучших наших кораблей, у меня 192 человека сильнейшего в Союзе экипажа, за плечами колоссальный опыт. Мы два с половиной года провели на боевой службе в Атлантическом океане и в Средиземном море, выполняли боевые и отрабатывали курсовые задачи. И за это время видели все - и горели, и тонули, и выполняли политические миссии. "Беззаветный" был одним из самых мощных кораблей в мире по количеству вооружения на объем водоизмещения. Модернизированный ракетный ударный комплекс, два зенитно-ракетных комплекса самообороны, артиллерийская автоматическая двуствольная установка, два четырехтрубных торпедных аппарата, реактивные бомбометные установки. И это далеко не все.
- Если бы не такая серьезная подготовка, какими могли бы быть результаты?
- Катастрофическими. Когда мы начали сближаться с "Йорктауном", на корабле была объявлена боевая тревога. Зарядили оружие, бомбометы, торпедные аппараты привели в действие, в баллоны высокого давления набит воздух (для пуска торпед), артиллерийский запас был на линии заряжания.
- А американцы?
- Они не готовились. У них было очень легкое, очень интересное настроение. Они высыпали на палубу поглазеть: что будет делать этот русский мелкий кораблик, который в три раза меньше их махины? Они махали руками, показывали на нас пальцами, посмеивались. Среди них были участники предыдущего похода, они никак не ожидали от нас активных действий.
- Экипаж вашего корабля как реагировал?
- Мы были в напряжении, потому что понимали - на этот раз протестами, выраженными флагами на борту, не обойдется. Все происходило так стремительно, что не шло даже речи о том, чтобы элементарно почистить зубы и побриться. Я сам не видел, но нам рассказывали, что, когда американцы демонстрировали видеопленку, наш экипаж был похож на полярников, которые вышли на отлов тюленя, - небритые, злые, в канадках (смеется).
- То есть тарана противник не ожидал?
- Нет. Да сначала о таране и речи не шло. Мы приняли решение оттеснить легким касательным ударом. Но скорость была огромной. И при 18 узлах очень сильное притяжение, воздушный поток. Когда мы первый раз ударили, то нос стал отходить, а корма приближаться к его корме. На корме у них ракетные установки "Гарпун", у нас на борту - торпедные установки. Если бы "Гарпуны" американцев сорвали нам торпедные аппараты, была бы катастрофа. Температура горения ампульной батареи более 1000 градусов, она бы, как сварка, расплавила все под собой. Пожар, детонация, объемный взрыв. От нас обоих только бы дым остался! Вот тогда американцы и испугались!
- Говорят, пожар все-таки начался?
- На кораблях - нет. Но от первого удара посыпались искры и загорелась краска. Она вспыхнула, пошло огромное дымовое облако. Пограничные корабли передали на берег, что произошел взрыв и на корабле пожар. Это вызвало шок. Мы-то видели, что нам оборвало леера (ограждение на борту судна. - Прим. автора), оборвался якорь - не самое страшное. Но чтобы предотвратить срыв ракетных установок, принять решение надо было за несколько секунд. Команда - полный вперед, руль заложили вправо, второй удар, скорость - 26 узлов, 17-градусный крен, поднялась наша корма и... "Беззаветный" днищем залез на американский корабль. На днище у нас была титановая бульба, в ней антенны гидроакустической станции. И вот эта бульба на "Йорктауне" смела все. Мы смели с левого борта ограждение вертолетной площадки, командирский катер, торпедный аппарат, сломали четыре ракетные установки. У американцев началась паника. К ним подтянулся их второй корабль. Так и шли: "Беззаветный" по центру, справа - "Йорктаун", слева - "Кэрон", довели их до границы, потом мы увеличили ход, развернулись и вернулись на базу. А американцы то, что мы недоломали, срезали сваркой и выбросили за борт, чтобы не опозориться перед миром. Наши еще шутили: "В результате проведенных действий могу доложить: на кораблях американцев имеется много сварки, варят днем и ночью".
- Как оценили ваши действия на берегу?
- Назвали преступником. За то, что якорь потерял. На флоте это считается позором. У нас ведь как? На всякий случай надо отругать. Как потом сложится - время покажет, но в целях перестраховки надо наехать. За несколько часов я написал массу объяснительных, потом вызвали в Москву. Там особо не хвалили, но не посадили - и то хорошо.
- Могло быть и так?
- Легко. Понимаете, Советский Союз ведь тогда заигрывал с американцами, наши международники не хотели портить отношения. Поэтому меня мог ли бы им сдать - отдать под суд и посадить.
- За что?
- Формально я нарушил правила. На море ведь они тоже есть. Я должен был уступить ему "дорогу". На маневры у меня времени не было, но кто бы это учитывал?
-Владимир Иванович, вы хотите сказать, что вас не только не наградили, но еще и обвинить хотели?
- Меня наградили. Через год, когда я учился в Военно-морской академии в Ленинграде, мне вручили орден Красной Звезды. Мол, ты-то знаешь за что, но мы об этом говорить не будем. Отсюда и формулировка - "За освоение новой техники".
- Вам не обидно?
- Знаете, самое главное в жизни моряка - верить в свою фортуну. Я всегда верил. И всегда любил свою тяжелейшую службу. Время показало: тогда я был абсолютно прав. Этот случай описан в американских учебниках, психологи изучали наши действия, чтобы преподавать американским военным правила поведения в аналогичных ситуациях. А у нас все постарались забыть. Даже не забыть, а вытереть из истории. Вроде как и не было ничего.
- Вы поэтому ушли с флота?
- Я ушел только год назад, отдал морю 37 лет своей жизни. И даже сейчас я без моря не могу.
- А вам важно, какое это море?
- Только Черное. Оно самое лучшее. Никакие Египты, Кипры, Турции... Поверьте, я это точно знаю.
- Владимир Иванович, что бы вы пожелали нашей молодежи?
- Меня назвали в честь моего дяди. Ему был 21 год, он командовал взводом разведки и погиб под Сумами. Нас воспитало поколение, выигравшее самую страшную войну. Низкий им за это поклон. И с праздником Победы! Но беда в том, что нас не научили помнить. Мы ведь 9 Мая плачем, обнимаемся, поздравляем всех, а уже 12-го плачут ветераны оттого, что их забывают. Мы живем от праздника до праздника, от мая к маю. Поэтому мне хотелось бы, чтобы, во-первых, наши дети ничего не забывали. А во-вторых, были счастливыми. Потому что только счастливый человек может понять, как тяжело досталось ему это счастье...