Рожество Христово
ИЖЕ ВО СВЯТЫХЪ ОТЦА НАШЕГО ИОАННА АРХИЕПИСКОПА КОНСТЯНТИНА-ГРАДА ЗЛАТАУСТАГО СЛОВО НА РОЖЕСТВО ГОСПОДА БОГА И СПАСА НАШЕГО ИСУС ХРИСТА
Благослови, отче!
Нынѣ моего естества обетшанию обновление приходить, Адамова злонравиа язва исцѣляется. Нынѣ свѣтозарнаа луча, с небеси приходящи, просвѣщаеть, и адьскиа ужники от вѣка на свѣтъ возводит, мучителево чрево просаждаемо бываеть. Нынѣ пророческаа речениа се уже свершишася, исполнение закону, Христос, во чрево дѣвичее вселися, и нынѣ родися, и сбысться реченное Исаиемь-пророкомь, глаголющимь: «Се Дѣва во чревѣ прииметь, и родит Сына, и наречеть имя ему Еммануилъ, еже есть сказаемо, с нами Богъ». И «спасеть люди своя от грѣхъ», от первороднаго пагубу самь собою исцѣлити. «Прииде, бо, - рече, - Сынъ Божий взыскати и спасти погыбшаго», и на рамо взем, устроити с сущими суетно суще гибнущее, да полно паки будеть. Господне Рожество, о немже рече Иеремѣя-пророкъ, глаголя: «Се Богъ нашь, не приложится инъ к нему: изообрѣте во всякъ путь художьства, и дасть Отроку своему. По сихъ на земли явися, и со человѣкы поживе». Се уже да видимъ, возлюбленнѣи, нынѣ ражающася в вертпѣ пребогатаго Царя всяческимь. И пеленами повитъ, яко младенець, «одѣвающь небо облаки и мглою море». Нынѣ в пещерѣ возлежить, егоже звѣзда с небесѣ являшеся и проповѣдаше; яко се усты звѣздою глаголя, небо Бога прѣвечнаго знаменаше, рождьшагося в Вифлиемѣ на спасение земнымъ, яже волхвомь наставница сиа бысть. С неюже пришедше, и поклонишася ему, отверзъше скровища своя, вдаша ему злато, и ливанъ и змирну, яко Цареви всяческимь. Да почто не почюдимся, вѣрнии, Перских мужий долгувременному хождению, даръ прорицаю. Не стыжю бо ся по Божественому Писанию пророческаа нарицати, иже провозвѣстиша хотящее быти по плоти Божество и человѣчьство, знаменавше своими приношениа дарми. Отверзъше бо своя, приношаху ему злато, и ливанъ, и змирну: злато бо, яко цареви достойно бѣ, человѣчьство проявляющи в нем же, купно и Божество: по истиннѣ свершенъ Богъ и человѣкъ явися. Ливан же яко Богу, имже яко воня добровонна есть фимианъ, да тѣмь Богови кадиломь честь воздаемь. И змирна же масло есть, имже помазывають мертвыа июдея. Да тѣмь провозвѣстиша тридневное востание Господа нашего Исус Христа, еже и еваггелистъ послушествуетъ: еюже мастию и жены, пришедше на гробъ, хотяху помазати тѣло Исусово. Уже свершено намъ вообразиша хитрословци, халдѣйстии отроци, от земля далняа Персиды пришедше. И исполнися глаголъ пѣвца Давыда, глаголюща: «Ефиопиа, Тарсисъ, Аравитьстии острови, Сава, Мидене» - всю землю сдержаще, припадоша ти, Спасе, рождьшемуся от Девы на потребление поползениа Адамова.
Но на преднее возыдемь. «Видѣхомь бо звѣзду его на востоцѣ», во звѣздах восиающю, и своимь свѣтомь покрывающе вся звѣзды, да шедше поклонишася превѣчному Царю сии от старѣишинъ Прьскихь, вземше во скровищехъ своихъ дары, со звѣздою-наставницею грядуще. О, великое смотрение Владычнее! О, неизреченное и недовѣдомое человеколюбие! Показаше звѣзда, преже Солнца-Слова пришедше, уставити грѣхи своимь божественымъ промышлениемь. Сице бо превеликое страшное знамение показаеши всему миру Пречистымь Божественым воплощениемь. Не во единой бо страннѣ явися всесвѣтлаа звѣзда Твоего сошестия, но и в земли Персистѣй увѣряеть халдѣянъ, с неюже путьшествують. Никако же не отступающе от неа, водими ею бѣяху: и когда стояху от пути своего - и звѣзда ми стояше, и когда им шествовати - и звѣзда с ними идяаше, дондеже доидоша царства Иродово. И ту уставися звѣзда, водящия мужа халдѣискиа.
Мнѣ же мнимо есть, по божественыхъ отець писанию, онеи же ясно сказаша: не есть се убо звѣзда, но сила нѣкаа невидимаа претворишася. Внегда бо онѣмь стати, и она с ними стояше, егда имъ ступати - и та с ними идяше. Вся бо звѣзды обычныа к западу грядуть, си же чрезъ естество на полудние идяше. Солнцю востекшю, обычныа звѣзды покрывахуся и невидими бываху, си же звѣзда солнечныа покрываше луча. И шедше ста, идеже Иродъ царствуеть.
Волсви же, во градъ вшедше, вопрошаху с расмотрениемь, глаголющи ми: «Гдѣ есть родивыйся царь Июдеискый? Видѣхомь бо звѣзду его на востоцѣ, восиавши ей во звѣздахъ, омрачахуся иныа звѣзды и не свѣтяхуся, и „приидохомь поклонитися ему". Они же, удивльшеся от страшных глаголъ, отвѣщаша, глаголюще: „Нѣсть здѣ, егоже вы глаголете. Иродъ царствуеть во странѣ сей, и сынъ у него единъ есть, и давно убо родился есть, и нѣстъ (еще) приимникъ царству его, а егоже вы глаголете, не вѣмы". Они же паки вопрошаху, глаголюще: „Мы убо о не Иродѣ вопрошаемь васъ, ни о сыну его, но о рождьшемся цари, егоже звѣзда восиала есть. Тому поклонитися приидохомъ, якоже рече: «Изыдеть звѣзда от Иакова, и востанеть человѣкь от Израиля, и сокрушить начатки Моавля, и плѣнить всюду»"». Ту видѣвше звѣзду, волсви, приидоша со востока во Иерусалимь, глаголюще: «Гдѣ есть родивыйся царь Июдейский?»
И промчеся слово то до Ирода, иже ему возвѣстиша и глаголаху: «Мы убо, царю, слышахомь от пришедшихъ влъхвовъ, иже возвѣстиша намъ о рождьшемся Цари небеснѣмь, егоже, глаголють, царствию нѣсть конца». Ирод же слышавъ и возмутися яростию скоро, и весь Иерусалимъ с нимь смятеся. И повелѣ слугамь призвати волхвы. Слуги же Иродовы шедше, возвѣстиша, глаголюще: «Царь вы зоветь к собѣ». Они же слышавше, идоша к нему, чающе возвѣщениа от него рождьшемся цари. Абие сташа пред Иродомь, и рече имъ царь: «Гдѣ есть, егоже вы глаголете рождьшагося царя во странахъ наших, егоже царствию нѣсть конца? Аще извѣстно вѣсте, скажите намъ, гдѣ есть родивыйся». Волсви же отвѣщаша ко Ироду, глаголюще: «Мы убо сынове есме Перскыа области. Отечьство наше есть все предѣла земля тоя, ты же вопрошаеши насъ, гдѣ есть родивыися царь. Не свѣдѣтели есмы странѣ твоей. Мы убо имамы звѣзду, водящю насъ, дондеже та уставить течение - да увѣмы рождьшагося царя на спасение земнымъ». Иродъ же се слышавъ от влъхвовъ и возьярися зракомь, и смутися умомь, и глаголаше: «Да почто не извѣстно увѣдѣвше и возмутили есте страну?» Они же рекоша ему: «Мы убо николиже соблазнихомся даже до нынѣ, зряще на преходы звѣздныа. Се звѣздное знамение извѣстно свѣмы, в коей убо странѣ приключшагося, якоже отцы наши даша намъ учениа хитрости, приимше от еллинь же и халдѣй, мы же с тѣхь добрѣ умеюща звезднаа течениа. Мы же о семь пытаеми, не соблажняемся, ты же вопрошаеши нас о рождьшемся цари, гдѣ есть. Извѣстно видѣхомь звѣзду его на востоцѣ превелику, во звѣздах восиающю, еже есть знамение небеснаго царя. Сии есть наставница намъ, с неюже грядемь, дондеже уставити течение, ту поклонимся превѣчному царю».
Слышав же се Ирод от влъхвовъ, смятеся, и весь Иерусалимъ с нимъ. И лестию хотя от влъхвовъ увидѣти и извѣстно яже о отрочяти, кротко к нимь отвѣщаеть, глаголя: «То аще поистинѣ грядете поклонитися рождьшемуся царю на земли, возвѣстите намь разумно, да и азъ поклонюся ему». И посылаеть с ними послы своя, глаголя: «Аще гдѣ обрящете таковаго, возвратившеся, повѣдите ми, да шедъ поклонюся ему». Шедше же предъ врата граднаа и вси слугы Иродовы, яко начаша начинати шествие пути, абие водящиа звѣзда мужа Перскыа скрыся. Посланыа же слугы воспять возвратишася ко Ироду, глаголюще: «Мы убо, царю, сице сматряемь вещь сию разумѣюще, яко же сии мужие волшества своего промышлениемь уставиша таковое знамение - звѣзда водящиа, да размыслить о сихъ твоя держава». Ирод же распалився, лютою яростию наполнися, яко аспида гнѣвомь дышуща, и повелѣ волхвы возвратити, и воврещи ихъ в темницю, и стражемь повелѣ блюсти я.
И представи мужа единого, языкъ умеюща перский, рече ему царь: «Разумѣеши ты, что глаголють сами к себѣ волсви, и ты нам возвѣсти. А к нимь не обиавляйся». Якоже слышавь, тако сътвориши. Онѣм же, сѣдящимь в темницы, и скорбию одержими и печалию, глаголаху сами к себѣ: «Да не соблазнимся о бывшем знамении, ни убо, но Иродова ради злаго возбѣшениа и посланных его слугъ скрыся от насъ таковое знамение. Мы же и доселѣ, на звѣзды смотряше, не соблазнихомся, яко отцы наши, добрѣ разумѣюще, намь предаша. Да возвѣстимь убо Ироду: да аще отпустить насъ единехь, и шедше ищемь обрящемь его, и поклонившеся превѣчному царю, и пакы возвратившеся ко Ироду, возвѣстимь ему». Повѣдаша же слугы царю вся глаголаниа ихъ. И абие радъ бысть, чаа возвѣщениа о рождьшемся. И призвавь их, глаголя: «Почто доброродство, о мужи, ищете и не глаголете намь о рождьшемся цари, да чести сподоблени будете от нашего царства и истинни глаголници наречетеся». Волсви же единако глаголаху: «Мы убо, царю, знамениа смотримь, дондеже уставится звѣзда, ту абие видимь рождьшагося царя, и поклоншеся ему безвѣстно видѣвше, возвратимся к тебѣ». Он же рече к нимь: «Колико имате время шествия вашего пути, отнелѣже проявися знамение се?» Отвѣщаша же, глаголюще ему: «Се уже два лѣта». Иродъ же, разумѣвь глаголаниа от влъхвовъ, и отпусти их с миромъ, глаголя: «Аще где обрящете и, возвратившеся возвѣстите ми, да и азъ шедъ поклонюся ему». Лестно бо, а не истинно глаголаше, хотя одолѣти неодолѣемаго Бога, егоже бесплотнии на небесѣ, зряще, дивляхуся, глаголюще: «Дивна нынѣ видиж и преславна: Егоже небо не вмѣсти, нынѣ же во чрево Дѣвыа вмѣстися, и бысть плоть, хотя исполнити божественый стогъ». И на сего Иродъ готовится, и хощет мечю предати, разоряюще совѣты языкомь, отметаеть же мысль людии! Нынѣ бо исполнитися имать реченное пророкомь глаголющимь Давыдомъ: «Падуть от страны твоея тысуща, и тма к тебѣ не приступить одесную», - на младенца наводить, избиены Христа ради.
Но на предлежащее возвратимся. Отпущеном же бывшимь влъхвомъ, яко изыдоша из града, яко се усты звѣздою глаголя, небо казаше Творца и Владыку всяческимъ, и свѣтомь ея просвѣщаа языки, приводя на разумь Божий. Дондеже шедши звѣзда и ста, идеже бѣ отрочя, над главою младенца. Волсви же, шедше въ храмину, обрѣтоша матерь, и отроча лежаще, и падше поклонишася ему. И отверзъше скровища своя, и даша ему злато, и ливан, и змирну, яко Царя всяческих почтоша и. И збысться реченое: «Дщи Тирова с дары». И «вси языци восплещете руками». И паки рече: «Тарсийстии отроцы дары принесуть ему». И паки рече: «Живъ будеть, и вдасться ему от злата арависка».
Волсви же, приимше вѣсть нощию от аггела Господня, не возвратишася ко Ироду, но инѣмь путемь отидоша во страну свою. Иродъ же, разумѣвь, яко поруганъ бысть от волхвовъ, и печаленъ бысть. И созва к себѣ старци и книжники града того и глагола имъ, яже волсви створиша ему и не возвѣстиша, и что есть вина явльшагося знамениа, еже пришелци глаголаху рождьшагося на земли Царя небеснаго. Они же отвѣщаша, старци и книжници, глаголюще: «Мы убо, царю, разумѣемь: от прежнихъ насъ слышахомъ, яко от Вифлиема родитися ему. Тако бо Книги глаголють: „От Вифлиема изыдет законъ, и слово от Иерусалима". Да ту есть в предѣлехъ Вифлиемскых». Слышав же се царь, абие посла вся слуги своя в Вифлиемь и во вся предѣлы его искати, рождьшагося царя и погубити и: «Аще ли не обрящете его, то избивайте младенца мужескъ полъ двою лѣту, а женескъ полъ пощадите».
Слышав же се Иосифъ и Мариа, и убоястася, яко Ирод хощеть искати младенца, избивають младенци вифлиемскыа Исуса ради, и вземши младенца, повить его, и положи въ яслехъ скотиахъ (и предсташа ту два: волъ и оселъ), дондеже престануть младенце секущеи. Исполнися пророчьство Исаино, глаголющее: «И Израиль мене не позна, и людие мои мене не разумѣша».
И бысть плачь горкий и рыдание во Вифлиемѣ и во всѣх предѣлехъ его. И сбысться слово пророческое: «Глас в Раме слышан бысть в высоких. Рахиль же есть дыхание крѣпко, и плачющися чадъ своихъ с великымь рыданиемь и воздыханиемь, и не хотѣша утѣшитися, занеже не бѣ ихъ». Такожде и Рахиль подружие бѣаше патриарху Иакову, из нея же ся были родили имже бѣше жрѣбиа ихъ пали Вифлеемстии прѣдѣлин в перваа лѣта дѣлящимь землю израильтяномь Хананьскую. Тѣмже рече: «Избиенымь отрокомь его не хотящимъ утѣшитися тугою великою, яко не бѣ их, Христа ради мученых».
Да кто не восплачется женъ онѣхъ рыданиа горкаго и плача, власъ ихъ торганиа и лица их сапаниа! Кричь бо рамяно от жрѣлъ ихъ исхождааше. Кааждо бо ихъ собѣ глаголаше: «Увы мнѣ, увы мнѣ, убогаа наша чадца! Не бы намь сие было, аще бы есте не родили, да сея горкиа печали вашего убийства не быхомь подъяли! Почто не быхомь мы пагубѣ вашей обещьницы? Почто земля, разведши уста своя, не пожреть всѣхъ нас, якоже древле, гнѣвомь припадаа на невѣрныа, при Дафанѣ и Авиронѣ] пожре вся скоты ихъ? Нынѣ же убо, да бы простерши на жалость нашю, и вашего не презряще погублениа и убийства, - увы намъ, любимии цвѣтцы, чадца наша, - да бы насъ, разсѣдшися, земля приала в чресла своя, вы же, во утробах нашихъ суще, луче бы не были! Или бы море свѣрипое, волнами расколѣбався, во свою пучину восхитило, волны морьскыа гробы намь да быша были, или каа рѣка, напрасно наводнившися, восприала бы во глубины своя, плод нашихъ наследие да быхомь были! Или звѣрие дышюще, яко нѣкая ехидна, и сошедши от нѣкыа пустыня, и пожерли ны быша, и единою с вами претѣрпели быхомь страсть. Нынѣ же, чадца наша убогаа, зряще вашего убийства, печално растерзаемся». Кааждо бо ихъ глаголаше: «Увы намь, чадца наша! Власы наша растерзаются, очи не можета огненыхъ слезъ точити, язык ми связуется, гортань ми пресыхаеть, сердце ми раставаетъ, чресла ми проторгаются, колѣни ми изнемогаета, руцѣ ми оцѣпиета. Что бо имамь рещи или глаголати от горкиа болѣзни, видящи вашю страстьную смерть - инии бо от нихъ мечемь посѣкаеми бывають, инии же сулицами пронизаеми, и инии же на копие вознизаеми, и инии же за власы о камень разбиваеми, инии же за нози протязаеми и раздираеми». Да тѣмь рыданиемь исполньшеся, глаголааху: «Слыши, небо, и внуши, земли!» «О земле, воспившиа за кровь Авеля праведнаго, убиенаго бес правды! Тако нынѣ за младенци наши воспи ко общему всѣхъ Богу и Владыцѣ, рекуще: „Занеже твоего ради единороднаго Слова, исшедша исъ пречистых ти ядръ и от престола славы твоеа и наши агнецы пострадаша, егоже мы нынѣ видѣвше из невѣсты Пречистыя пребогатое рожество славимъ. И велики сверяющих сподобишиа видѣти, поклонитися страннымь образомь бесплотному Богу во плоть пришедшю, и чини же бесплотныхъ видѣвше, из невѣсты Пречистыа пребогатое рожество славимь, видъ царя Христа поюще, знаменаху без сѣмени рождьшагося, но в высоких царствующаго на небесѣхъ. Нынѣ же своим милосердиемь свершаеши нас от безневѣстныа отроковица; бесплотенъ сый прежде вѣкъ, нынѣ же в послѣдняа, Слово, одебелевь плотию, сыны, долу поникшиа, хотя пакы воздвигнути. Тако и сиа младенца, о Владыко премилостивый, с десными овцами причти наслаждатися присно в раи, во свѣте непреступнем взирати Божества твоего, яко благь и милостивь, хотяй всѣмь спастися и в разумь истиньный приити"». Яко тому подобает всяка слава, честь и покланяние со Отцемь, и Святымъ Духомъ нынѣ, и присно, и въ вѣки вѣкомь. Аминь.
(Великие Минеи Четьи митрополита Макария, цитирую по публикации Института русской литературы
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=9903)