Несостоявшийся штурм
Позволю себе немного вернуться к теме Великого Сибирского Ледяного похода. К одному из наиболее драматичных эпизодов этой белогвардейской эпопеи - к штурму Иркутска каппелевскими войсками. Командующий каппелевцами С.Н. Войцеховский, имевший под ружьём 30 тысяч человек, мотивация которых только возросла после безвременной кончины их главнокомандующего В.О. Каппеля (ибо эта смерть сплотила белогвардейцев и пробуждала в них желание непременно довести до конца его дело, оказаться достойными павшего героя) вполне мог рассчитывать овладеть городом. Да и большевики изрядно струхнули: регулярной Красной Армии в Иркутске не было и в ближайшие дни не ожидалось, а красные партизаны и повстанцы, ставшие опорой новой, "революционной" власти в городе, по сути своей представляли из себя обычных разбойников, недисциплинированных, неорганизованных и трусливых. Правда, у этой орды была артиллерия, были пулемёты, имелось даже два аэроплана (видимо, захваченные у иркутского белогвардейского гарнизона). Дополнительным фактором неопределённости были чехословацкие войска, стоявшие по железной дороге как в самом Иркутске, так и на близлежащих станциях. Не так давно поддержка, оказанная чехословаками мятежному иркутскому Политцентру привела к свержению колчаковской власти в городе, неизбежным следствием чего стала выдача адмирала Колчака на расправу. Теперь вмешательство чехов также могло переломить шаткое равновесие. Вот только в чью пользу?
Каппелевцы ведут бой на подступах к Иркутску
План, составленный ещё Каппелем, состоял в том, чтобы всеми силами двигаться к Иркутску, внезапным ударом захватить город, освободить Колчака и других арестованных большевиками, отбить золотой запас и занять фронт западнее Иркутска, одновременно войдя в соприкосновение с частями атамана Семёнова.
2 февраля (по другим данным, уже 30 января) 1920 года каппелевцы атаковали станцию Зима в 150-ти верстах от Иркутска. Против них иркутские большевики смогли выставить 10 тысяч бойцов при пяти орудиях. У каппелевцев было 8 орудий, правда, 4 из них - в разобранном состоянии. Кроме того, подавляющее большинство бойцов Войцеховского составляли раненые, обмороженные и больные тифом, боевая эффективность которых была минимальна. Полностью боеспособных солдат и офицеров в его распоряжении было не более 6 тысяч человек. Так что бой обещал быть тяжёлым. Однако в разгар сражения красных атаковал с фланга чешский кавалерийский полк под командованием майора Пржхала, стоявший на станции и не пожелавший оставаться безучастным наблюдателем. Видимо, не все ещё в чехословацком корпусе превратились в беспринципных грабителей, стремившихся любой ценой унести ноги, были ещё среди чешских офицеров настоящие люди чести.
Красные в панике бежали, большая часть их положила оружие перед чехами. Каппелевцы заняли Зиму. Однако, уже через несколько часов Пржхал получил категорический приказ Яна Сырового не оказывать каппелевцам никакого содействия, освободить пленных и вернуть им оружие. Майор вынужден был подчиниться приказу, показав белогвардейцам телеграмму, после чего заперся в своём вагоне. Если бы не этот предательский приказ Сырового, думавшего только о спасении собственной шкуры и хоть какой-то части награбленных богатств, штурм Иркутска совместно с чехами (а к Пржхалу могли присоединиться и другие чешские военачальники) вполне мог бы увенчаться успехом.
Генерал Сергей Николаевич Войцеховский
Между тем, чехословацкое командование приняло решение начать непосредственные переговоры с командованием 5-й советской армии о беспрепятственном выезде чехов за рубеж. И как раз в то самое время, когда каппелевцы заняли станцию Зима, туда прибыла для переговоров делегация от 5-й армии. Об этом стало известно каппелевцам - и Войцеховский немедленно потребовал через казачьего офицера выдачи прибывших. Однако пойти на столь решительное ослушание воли своих командиров Пржхал не решился. В итоге сошлись на том, чтобы пропустить делегацию в Иркутск в товарном вагоне.
Известие о занятии белыми войсками Зимы произвело на иркутских "товарищей" впечатление разорвавшейся бомбы. Остоять Иркутск местные большевики не надеялись, несмотря на тиражируемые ими истерические заявления, что "город эвакуирован не будет", и что каппелевцы подошли к Иркутску расстроенными толпами, "бесформенной массой", способной двигаться вперёд только под прикрытием чехов. "Для внутреннего потребления" у большевиков были другие выражения: "Чёрные тучи каппелевцев", "смердящий труп чёрной реакции". Так говорят о тех, кого смертельно боятся.
К тому же настроение в городе было неспокойным. Большевики, захватив власть, не принесли иркутянам ни спокойствия, ни каких-либо улучшений материального положения. Напротив, обосновавшиеся в городе и в его ближайших окрестностях красные партизаны во главе с грузином Каландаришвили усиленно грабили обывателей, забирая всё, что им понравится, при полном попустительстве властей. Неустроенность быстро рождала ностальгию по правлению Колчака, когда всё же были какие-никакие твёрдые законы. Не дремали и белогвардейцы, ушедшие в подполье: при обысках красные то и дело обнаруживали спрятанное оружие и боеприпасы. Так что штурм со стороны каппелевцев вполне мог бы быть поддержан проколчаковским восстанием внутри самого Иркутска.
Иркутск в начале ХХ века
В конце концов большевики решились прибегнуть к посредничеству чехов, через которых передали Войцеховскому предложение разоружить и распустить армию под гарантии личной безопасности. Странное и дикое, если честно, предложение, если учесть, что оно делалось армии, только что выигравшей бой, Однако, предложение, сделанное через чехов, окончательно уверило Войцеховского, что чехословацкий корпус поддержки ему при штурме города не окажет. Ответом на предложение чехов стал ультиматум Войцеховского большевистским властям Иркутска. Войцеховский потребовал немедленно освободить адмирала Колчака и премьер-министра Пепеляева, выдать им охранные грамоты, предоставляющие им право на свободный выезд за границу, выдать армии золотой запас и денежное содержание в размере двухсот миллионов рублей, беспрепятственно пропустить армию с обозами в Забайкалье, столь же беспрепятственно пропустить через Иркутск членов семей военнослужащих, в каких бы эшелонах они ни следовали. Наконец, Войцеховский потребовал от иностранных представителей предоставить Колчаку убежище в своих эшелонах и вывезти его за границу как частное лицо. В этом случае Войцеховский соглашался отказаться от штурма.
По существу, переговоры были для большевиков возможностью потянуть время. Этого времени им хватило, чтобы учинить расправу над Колчаком и Пепеляевым, которые были расстреляны в ночь на 7 февраля на льду реки Ушаковки. А Войцеховский не знал об этом и двигался к Иркутску форсированным маршем. 6 февраля каппелевские войска сосредоточились непосредственно у стен города. В ночь Войцеховский провёл совещание командиров. Штурм был назначен на 12 часов дня. Впрочем, чтобы поторопить красных с принятием решения, Войцеховский всю ночь активно демонстрировал наступление - во всяком случае, Колчак, ведомый на расстрел, слышал треск пулемётов.
Каппелевцы на подступах к Иркутску.
Однако утром чехи направили каппелевцам свой ультиматум, в котором заявляли, что в случае попытки овладеть городом чехи выступят на стороне красных. Вырыпаев убеждён, что именно этот ультиматум привёл к отказу Войцеховского штурмовать город. Однако спустя ещё час после передачи чехословацкого ультиматума Войцеховский получил сообщение, что Колчак расстрелян. Именно это, а не чешский ультиматум, делало штурм города бессмысленным. И именно после получения известия об убийстве Колчака Войцеховский принял решение отказаться от штурма и обходить Иркутск с юга. План спасения Колчака, вынашиваемый им и покойным Каппелем, потерпел фиаско.
Тем не менее, историк С.П. Мельгунов убеждён, что в неудачном наступлении каппелевцев на Иркутск всё же был и положительный момент. Колчак, оправляясь на казнь, знал, что у стен города стоит его армия. Знал, что армия потребовала его освобождения. Колчак умер в сознании того, что далеко не весь русский народ попался на удочку разлагающей революционной пропаганды, что лучшие из русских людей, те, кого он пестовал сам, до конца сохранили верность Родине и присяге. Верность каппелевцев могла служить ему, пусть и слабым, но всё же утешением.
Каппелевцы ведут бой на подступах к Иркутску
План, составленный ещё Каппелем, состоял в том, чтобы всеми силами двигаться к Иркутску, внезапным ударом захватить город, освободить Колчака и других арестованных большевиками, отбить золотой запас и занять фронт западнее Иркутска, одновременно войдя в соприкосновение с частями атамана Семёнова.
2 февраля (по другим данным, уже 30 января) 1920 года каппелевцы атаковали станцию Зима в 150-ти верстах от Иркутска. Против них иркутские большевики смогли выставить 10 тысяч бойцов при пяти орудиях. У каппелевцев было 8 орудий, правда, 4 из них - в разобранном состоянии. Кроме того, подавляющее большинство бойцов Войцеховского составляли раненые, обмороженные и больные тифом, боевая эффективность которых была минимальна. Полностью боеспособных солдат и офицеров в его распоряжении было не более 6 тысяч человек. Так что бой обещал быть тяжёлым. Однако в разгар сражения красных атаковал с фланга чешский кавалерийский полк под командованием майора Пржхала, стоявший на станции и не пожелавший оставаться безучастным наблюдателем. Видимо, не все ещё в чехословацком корпусе превратились в беспринципных грабителей, стремившихся любой ценой унести ноги, были ещё среди чешских офицеров настоящие люди чести.
Красные в панике бежали, большая часть их положила оружие перед чехами. Каппелевцы заняли Зиму. Однако, уже через несколько часов Пржхал получил категорический приказ Яна Сырового не оказывать каппелевцам никакого содействия, освободить пленных и вернуть им оружие. Майор вынужден был подчиниться приказу, показав белогвардейцам телеграмму, после чего заперся в своём вагоне. Если бы не этот предательский приказ Сырового, думавшего только о спасении собственной шкуры и хоть какой-то части награбленных богатств, штурм Иркутска совместно с чехами (а к Пржхалу могли присоединиться и другие чешские военачальники) вполне мог бы увенчаться успехом.
Генерал Сергей Николаевич Войцеховский
Между тем, чехословацкое командование приняло решение начать непосредственные переговоры с командованием 5-й советской армии о беспрепятственном выезде чехов за рубеж. И как раз в то самое время, когда каппелевцы заняли станцию Зима, туда прибыла для переговоров делегация от 5-й армии. Об этом стало известно каппелевцам - и Войцеховский немедленно потребовал через казачьего офицера выдачи прибывших. Однако пойти на столь решительное ослушание воли своих командиров Пржхал не решился. В итоге сошлись на том, чтобы пропустить делегацию в Иркутск в товарном вагоне.
Известие о занятии белыми войсками Зимы произвело на иркутских "товарищей" впечатление разорвавшейся бомбы. Остоять Иркутск местные большевики не надеялись, несмотря на тиражируемые ими истерические заявления, что "город эвакуирован не будет", и что каппелевцы подошли к Иркутску расстроенными толпами, "бесформенной массой", способной двигаться вперёд только под прикрытием чехов. "Для внутреннего потребления" у большевиков были другие выражения: "Чёрные тучи каппелевцев", "смердящий труп чёрной реакции". Так говорят о тех, кого смертельно боятся.
К тому же настроение в городе было неспокойным. Большевики, захватив власть, не принесли иркутянам ни спокойствия, ни каких-либо улучшений материального положения. Напротив, обосновавшиеся в городе и в его ближайших окрестностях красные партизаны во главе с грузином Каландаришвили усиленно грабили обывателей, забирая всё, что им понравится, при полном попустительстве властей. Неустроенность быстро рождала ностальгию по правлению Колчака, когда всё же были какие-никакие твёрдые законы. Не дремали и белогвардейцы, ушедшие в подполье: при обысках красные то и дело обнаруживали спрятанное оружие и боеприпасы. Так что штурм со стороны каппелевцев вполне мог бы быть поддержан проколчаковским восстанием внутри самого Иркутска.
Иркутск в начале ХХ века
В конце концов большевики решились прибегнуть к посредничеству чехов, через которых передали Войцеховскому предложение разоружить и распустить армию под гарантии личной безопасности. Странное и дикое, если честно, предложение, если учесть, что оно делалось армии, только что выигравшей бой, Однако, предложение, сделанное через чехов, окончательно уверило Войцеховского, что чехословацкий корпус поддержки ему при штурме города не окажет. Ответом на предложение чехов стал ультиматум Войцеховского большевистским властям Иркутска. Войцеховский потребовал немедленно освободить адмирала Колчака и премьер-министра Пепеляева, выдать им охранные грамоты, предоставляющие им право на свободный выезд за границу, выдать армии золотой запас и денежное содержание в размере двухсот миллионов рублей, беспрепятственно пропустить армию с обозами в Забайкалье, столь же беспрепятственно пропустить через Иркутск членов семей военнослужащих, в каких бы эшелонах они ни следовали. Наконец, Войцеховский потребовал от иностранных представителей предоставить Колчаку убежище в своих эшелонах и вывезти его за границу как частное лицо. В этом случае Войцеховский соглашался отказаться от штурма.
По существу, переговоры были для большевиков возможностью потянуть время. Этого времени им хватило, чтобы учинить расправу над Колчаком и Пепеляевым, которые были расстреляны в ночь на 7 февраля на льду реки Ушаковки. А Войцеховский не знал об этом и двигался к Иркутску форсированным маршем. 6 февраля каппелевские войска сосредоточились непосредственно у стен города. В ночь Войцеховский провёл совещание командиров. Штурм был назначен на 12 часов дня. Впрочем, чтобы поторопить красных с принятием решения, Войцеховский всю ночь активно демонстрировал наступление - во всяком случае, Колчак, ведомый на расстрел, слышал треск пулемётов.
Каппелевцы на подступах к Иркутску.
Однако утром чехи направили каппелевцам свой ультиматум, в котором заявляли, что в случае попытки овладеть городом чехи выступят на стороне красных. Вырыпаев убеждён, что именно этот ультиматум привёл к отказу Войцеховского штурмовать город. Однако спустя ещё час после передачи чехословацкого ультиматума Войцеховский получил сообщение, что Колчак расстрелян. Именно это, а не чешский ультиматум, делало штурм города бессмысленным. И именно после получения известия об убийстве Колчака Войцеховский принял решение отказаться от штурма и обходить Иркутск с юга. План спасения Колчака, вынашиваемый им и покойным Каппелем, потерпел фиаско.
Тем не менее, историк С.П. Мельгунов убеждён, что в неудачном наступлении каппелевцев на Иркутск всё же был и положительный момент. Колчак, оправляясь на казнь, знал, что у стен города стоит его армия. Знал, что армия потребовала его освобождения. Колчак умер в сознании того, что далеко не весь русский народ попался на удочку разлагающей революционной пропаганды, что лучшие из русских людей, те, кого он пестовал сам, до конца сохранили верность Родине и присяге. Верность каппелевцев могла служить ему, пусть и слабым, но всё же утешением.