Ставропольская эпопея
20 ноября 1918 года убедительной победой белой Добровольческой Армии завершилось длительное Ставропольское сражение. Город Ставрополь несколько раз переходил из рук в руки и в итоге остался за белыми. Но главным результатом сражения стал разгром основных сил Красной Армии на Северном Кавказе. Белым победа досталась дорогой ценой: от Корниловского ударного полка осталось немногим более 100 человек, а дроздовцы лишились своего боготворимого командира - Михаил Гордеевич Дроздовский 13 ноября был ранен и в строй больше не вернулся. Но обо всём по порядку.
Дроздовцы атакуют
Антон Иванович Деникин так описывает обстановку накануне начала этого сражения: "1-я дивизия стояла под Армавиром, 1-я конная и 1-я Кубанская - по Урупу до Отрадной. Далее шел изменчивый фронт Партизанской бригады (дивизии) и ополчений Баталпашинского отдела, который проходил примерно от Отрадной (связь с Покровским), севернее Беломечетской, подходя и временами захватывая Воровсколесскую (в 14 верстах от станицы Курсавки), далее на Суворовскую. Шкуро, очищая от большевиков Баталпашинский отдел, производил с успехом непрестанные нападения на железные дороги, расстраивая движение по ним и угрожая все время сообщениям противника. От Армавира по правому берегу Кубани и далее от Барсуковской на Ново-Екатериновку стояли местные гарнизоны, пластунские батальоны и 3-я дивизия. В этом чрезвычайно оригинальном остром углу в качестве арьергардов по Урупу и Кубани располагалось около 20 тысяч большевистских войск; по линии Курсавка-Минеральные Воды для непосредственного охранения железной дороги от нападений Шкуро - 4-5 тысяч; и в районе Невинномысской сосредоточился сильный кулак до 20 тысяч. Дальнейшее направление его было нам неведомо.
Перед большевистским командованием стояло три направления отхода: по Владикавказской железной дороге, упирающейся в Кавказские горы или Каспийское море; на Святой Крест - с отходящим от него Астраханским трактом; наконец, третье, сопряженное с новыми боями, - на Ставрополь, с возможностью пользоваться Астраханским трактом и открыть связь и сообщение с Царицыным и прикрывшей его 10-й советской армией, левый фланг которой подходил к Манычу у Кормового.
До нас доходили сведения еще в сентябре, что по этому поводу возникли большие трения в среде командного состава и что Сорокин и Гайчинец - сторонники движения на Святой Крест, Матвеев - на Ставрополь. В результате длительных споров и колебаний большевистское командование приняло решение: перебросив свои тылы на Святой Крест, двинуться к Ставрополю с целью овладения им" (конец цитаты).
Правда, незадолго до своего решительного наступления на Ставрополь большевистское командование лишилось одного из своих самых талантливых полководцев - Сорокина, который неожиданно для белых поднял мятеж и расстрелял пятерых представителей большевистской власти под предлогом того, что они вмешивались в оперативные распоряжения и мешали работать. Однако никакой поддержки в армии Сорокин не нашёл и вынужден был спасаться бегством. 17 октября (старого стиля) он был схвачен бойцами Советско-Таманской армии, отправлен в тюрьму и там убит во время допроса. Впрочем, смерть Сорокина мало отразилась на боеспособности большевистских войск, а у красных ещё оставались толковые командиры.
23 октября (10 октября старого стиля) Советско-Таманская армия перешла в наступление на Ставрополь. Красные двигались двумя колоннами - одна из них шла через Барсуковскую и Татарку, поддерживая связь с армавирской группировкой красных, другая двигалась в направлении на Темнолесскую, а затем - на горы Холодную и Острую. Так началось 28-дневное сражение за Ставрополь.
Первый удар таманцев приняла на себя 3-я дивизия М.Г. Дроздовского, усиленная пластунской бригадой. В первый день сражения Михаил Гордеевич успешно отразил наступление большекиков, лишь на правом фланге красным удалось потеснить пластунов и занять Барсуковскую. На следующий день Дроздовский попытался перейти в контрнаступление, но понёс значительные потери и откатился назад, потеряв важную для обороны позицию - гору Недреманную. Правда, и большевики оказались вынужденны ввести в бой все свои резервы, однако на их боеспособности это ни малейшим образом не сказалось. С рассветом 25 (12) октября Дроздовский был вынужден отступить к Татарке, где спустя два дня снова был атакован красными, оттеснившими его к северу.
Михаил Гордеевич Дроздовский в период Второго Кубанского похода
Деникин спешно перебросил в помощь Дроздовскому Корниловский ударный полк. Для успокоения обывателей корниловцы прошли через Ставрополь торжественным маршем, демонстрируя готовность добровольческого командования не уступать города ни при каких обстоятельствах. Однако даже совместная с корниловцами контратака в направлении горы Базовая не имела успеха. В течение всего дня 27 октября дргоздовцы и корниловцы вели отчаянный бой на подступах к Ставрополю, но успеха не имели. Корниловцы понесли в этих боях тяжёлые потери - до 600 человек личного состава. Учитывая, что численность добровольческих полков в описываемый период редко превышала тысячу человек, эти потери были просто громадны. Добровольческая Армия оставила город. По свидетельству Деникина, тысячи мирных жителей, бросая дома и имущество, толпами тянулись вслед за отступающими войсками, не желая встречи со своими "освободителями". Весьма красноречивая иллюстрация того, как в действительности русские люди относились к большевикам. Те же, кто остался в городе, испытали на собственной шкуре все "прелести" красного террора. П.Н. Врангель свидетельствовал, что при освобождении Ставрополя во дворе губернаторского дома им были обнаружены тела нескольких десятков человек, расстрелянных по приказу комиссаров. На многих телах имелись следы пыток: пальцы их были отрублены, глаза - выколоты.
Итак, 28 октября 1918 года Ставрополь был захвачен большевиками. Одновременно вторая колонна красных двигалась вдоль Кубани, захватывая переправы. Создавалось угрожающее положение: Добровольческая Армия снова рисковала оказаться разрезанной на две части превосходящими силами неприятеля.
29-го и 30-го октября красные пытались предпринимать наступления к северу от Ставрополя, чтобы обеспечить город за собой, но успеха уже не имели. В частности, на участке сильно ослабленного Корниловского ударного полка у села Пелагиада крупная группировка красных нанесла удар, стремясь прорвать фронт корниловцев. Однако ударники не зря считались элитой Добровольческой Армии. Несмотря на громадное численное превосходство, прорвать фронт большевикам так и не удалось, корниловцы организованно отступили на две версты и закрепились на новом рубеже.
Корниловцы в обороне
Между тем 26 октября войска генерала Казановича (и в их числе Марковский офицерский полк) внезапной атакой освободили Армавир, выбив оттуда остатки большевистских войск. На следующий день дивизия Казановича продолжила наступление и отбросила красных за Уруп. Добровольческое командование к этому времени могло рассчитывать только на поддержку наступления Казановича со стороны 1-й кавалерийской дивизии генерала П.Н. Врангеля, ибо последний свой резерв Деникин послал Казановичу накануне штурма Армавира. Но Врангель в это время сам с трудом отражал атаки красных. Станица Бесскорбная несколько раз переходила из рук в руки. Лишь 28-го Врангелю удалось преодолеть сопротивление противника и перейти Уруп, но два дня спустя красные предприняли контрнаступление, вынудив отступать не только Врангеля, но и Казановича. Белые были оттеснены к Армавиру.
Перелом в ходе сражения наступил 31 октября, когда казаки генерала В. Покровского овладели станицей Невинномысской. Развивая наступление, Покровский во встречном бою разбил резервы, посланные красными под Невинномысскую от Армавира, а затем овледел станцией Барсуки.
Наступление Покровского привело к оттоку части красных сил от Армавира и Урупа, чем не преминул воспользоваться Врангель. 2 ноября Пётр Николаевич, оставив у станицы Урупской заслон, с основными силами своей дивизии перешёл через Уруп в районе станицы Бесскорбной, разбил занимавшую там оборону красную дивизию и повёл наступление на Успенскую, в районе которой разгромил ещё два большевистских полка. 4 ноября Врангель занял станцию Овечка, куда подошли и полки Казановича. За два дня боёв врангелевцы захватили 2 тысячи пленных и 19 пулемётов. С учётом того, что пленных белые стремились поставить в свои ряды, эта победа Врангеля не только заметно ослабила большевиков, но и увеличила силы Добровольческой Армии. Уцелевшие остатки армавирской группировки красных, теснимые Врангелем и Казановичем, устремились за Кубань и столкнулись с казаками Покровского. На два дня красным удалось снова овладеть Невинномысской, но 5 ноября Покровский выбил их оттуда окончательно.
Генерал Пётр Николаевич Врангель, отличившийся в Ставропольской операции
Генерал Виктор Леонидович Покровский, отличившийся
в Ставропольской операции
4 ноября, одновременно с освобождением станции Овечка, в наступление перешли белые войска генерала Боровского, под командованием которого Деникин объединил 2-ю и 3-ю дивизии. Добровольцы наступали на Ставрополь с севера по обе стороны от железной дороги. Одновременно 2-я Кубанская дивизия повела наступление с востока. Это согласованное наступление с нескольких направлений имело успех: 2-я и 3-я дивизии, пусть и сильно поредевшие, вышли на окраины Ставрополя. 2-й офицерский Дроздовский полк успешно занял монастырь Иоанна Предтечи в предместьях Ставрополя. Следует отметить, что командующий Добрповольческой Армией Деникин находился в непосредственной близости от своих войск и прибыл вместе со штабом в монастырь, когда бои в нём ещё не утихли. Штаб Деникина немедленно был атакован красными, но дроздовцы отразили атаку. 6-го ноября красные перешли в решительную контратаку на позиции дроздовцев и корниловцев, и хотя атака эта была успешно отбита, наступление Добровольческой Армии захлебнулось.
Деникин постоянно держал руку на пульсе сражающейся армии. В своих мемуарах он отмечает, что, хотя бои и шли с переменным успехом, настроение его бойцов оставалось бодрым. И дроздовцы, и корниловцы были полны решимости овладеть Ставрополем и покончить с засевшими там красными. Такие же настроения царили и у Казановича, и у Покровского. Поскольку Казанович, Покровский и Врангель к 6 ноября завершили свои операции, Деникин получил возможность сосредоточить против Ставрополя все свои войска.
11 ноября Врангель полностью очистил от красных берега Кубани и подступил к Ставрополю с запада, а Покровский повёл наступление на гору Холодную и вошёл в соприкосновение с войсками Боровского. Ставрополь оказался в блокаде. В тот же день, утром, марковцы взяли гору Недрёманную и отразили несколько контратак большевиков, пытавшихся вернуть эту выгодную позицию. 12 ноября дивизия Врангеля, усиленная 2-м кавалерийским Дроздовским полком, подошла вплотную к Ставрополю, правым флангом сохраняя соприкосновение с войсками Казановича, а левым - с дивизией М.Г. Дроздовского.
Успешные действия добровольцев повергли красных в Ставрополе в шок. Деникин пишет о том, что некоторые красные части постановляли сложить оружие и сдаться, но большевистское командование распорядилось поставить позади своих войск пулемёты, что заметно охладило пыл потенциальных перебежчиков.
12 ноября марковцы после жестокого боя взяли гору Меловую, а Покровский - гору Холодную, на которой был обнаружен и немедленно перекрыт ставропольские водопровод. Дальнейшее удержание Ставрополя становилось для красных равносильно самоубийству. 13 ноября на рассвете, под покровом сильного тумана таманцы повели наступление на позиции 2-й и 3-й пехотных дивизий белых. В жестоком бою был убит командир корниловцев полковник Индейкин и тяжело ранен командир Самурского полка полковник Шаберт. 3-я дивизия Дроздовского, практически полностью растаявшая в предыдущих боях и дополнительно ослабленная передачей части сил Врангелю, не выдержала напора и покатилась на северо-запад. Дроздовский, видя, что его бойцы отступают, открывая большевикам выход из окружения, собрал всех, кого можно было собрать, и лично повёл в атаку у Иоанно-Мариинского монастыря. Белые шли в полный рост, Дроздовский, ехавший верхом, чтобы вдохнуть в своих бойцов мужество, представлял собой хорошую мишень для красных стрелков. В этой атаке Михаил Гордеевич и получил свою рану в ногу, оказавшуюся для него роковой. Капитан Тер-Азарьев и ещё несколько офицеров вынесли Дроздовского с поля боя. В тот же день комдива отправили в тыловой госпиталь в Екатеринодар. Вновь понеся жестокие потери, 3-я дивизия отошла от Старополя на север вдоль железной дороги.
Однако к 10 часам утра туман рассеялся, и Врангелю стала ясна картина боя. Поняв, что против его войск красные не наступают, он ударил в тыл таманцам, теснившим дроздовцев к станице Рождественской, и вновь занял оставленный белыми монастырь. Однако, поскольку противник недостатка в патронах не испытывал, Врангель был вынужден остановить наступление, грозившее его дивизии полным истреблением. Он сделал то, что мог - замкнул прорванное таманцами кольцо окружения вокруг Ставрополя.
1-я дивизия Казановича в это время вела бои за Татарку. Марковцы понесли тяжёлые потери в уличных боях, но красных из Татарки оттеснили. На следующий день, 14 ноября, отразив все атаки красных, марковцы взяли Лысую гору - последнее препятствие на пути к Ставрополю. В тот же день Врангель, скрытно проведя лесом 4 своих полка, атаковал красных, действовавших в направлении Пелагиады и успевших взять это селение. Удар Врангеля был столь неожиданным для большевиков и столь стремительным, что они дрогнули и покатились к Ставрополю. На плечах отступавших большевиков Врангель ворвался в город. Сам он описывает эти события так: "Растянув бригаду полковника Топоркова, я с рассветом 1 ноября с четырьмя полками, скрытно пройдя лесом, неожиданно вышел в тыл противника и, развернув 1-ю бригаду, атаковал его. Не ожидавшие удара красные бросились к Ставрополю, преследуемые полковником Бабиевым с Корниловским полком и несколькими сотнями екатеринодарцев. Вскоре длинные колонны пленных потянулись к лесу. Полковник Бабиев на плечах бегущих приближался к городу. Я выслал заслоном к северу Офицерский конный полк и с оставшимися в моем распоряжении несколькими сотнями екатеринодарцев и черноморцев направился к расположенному в предместье города монастырю. Там засели красные, поражая корниловцев фланговым огнем. Вскоре около нас стали посвистывать пули. Огонь учащался, несколько казаков и лошадей было ранено. Развернув полки, я выхватил шашку и лично повел их в атаку. Дружно, громко раздалось «ура», сотни понеслись. Огонь стал беспорядочным, притих, и наконец врассыпную из монастырской ограды и уличек поселка побежали люди. Мы ворвались в поселок. Кое-где на улице шла рубка"…
Атакующих врангелевцев приветствовала процессия, неожиданно вышедшая из монастыря. Священник, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, окропил казаков святой водой, игуменья монастыря благословила Врангеля иконой, после чего раненым казакам были предложены чай и хлеб.
К полудню 14 ноября Бабиев, командовавший у Врангеля бригадой, занял городской вокзал Ставрополя и стоявший там красный бронепоезд. Большевики, засевшие в окрестных домах, продолжали оказывать сопротивление, Бабиев запросил подкреплений. О чём Врангель немедленно послал рапорт Деникину. Решено было в помощь врангелевцам направить пехотный полк из дивизии Казановича и инородческий батальон из дивизии Дроздовского. Между тем красные, перейда в наступление, выбили Бабиева с вокзала.
Николай Гаврилович Бабиев, участник боёв за Ставрополь
К рассвету следующего дня обещанные Деникиным подкрепления прибыли в распоряжение Врангеля. В распоряжение Врангеля был передан и броневик дроздовцев "Верный". Пётр Николаевич решил использовать сосредоточение красных против своего левого фланга и именно туда направил основной удар, чтобы разом покончить со ставропольской группировкой противника. На левом фланге врангелевцев распоряжался полковник Топорков, которому удвлось продвинуться несколько вперёд в то самое время, когда Бабиев откатился с вокзала, а сам Врангель отразил атаку красных на монастырь, удержав последний в качестве своей ставки. Врангель сосредоточил под командой Топорокова свои основные силы - четыре кавалерийских полка, всю пехоту и броневик, под прикрытием которого и приказал перейти в общее наступление. Примерно в 9 часов утра врангелевцы со стороны улицы Романовской в пешем строю атаковали противника и снова ворвались в Ставрополь. В ходе жестоких уличных боёв (красные отстаивали каждый дом) ударная группа Топоркова к полудню полностью овладела городом. В плен попали 12 тысяч красноармейцев. Наступление Врангеля было столь стремительным, что большевики даже не успели эвакуировать раненых. На дверях госпиталя Деникин обнаружил табличку: "Поручаются чести Добровольческой Армии". Это была запредельная наглость: раненых белогвардейцев, захваченных в плен, большевики неизменно убивали, предварительно подвергнув истязаниям (вспомним участь полковника Жебрака). Но Деникин оставался человеком чести: раненым продолжали оказывать медицинскую помощь, никто из них не подвергся репрессиям.
"3-го (16-го ноября по новому стилю - М.М.) я двинул войска в наступление на восток, - описывает ход дальнейших событий Деникин, - и в тот же день большевики тоже перешли в наступление, опять оттеснив наши части, действовавшие севернее Ставрополя, и оказывая вместе с тем упорное сопротивление Казановичу у Надеждинского. Четыре дня еще шли бои возле Ставрополя, и только 7-го (20-го - М.М.) путем полного напряжения сил наша атака лучших и наиболее сохранившихся красных войск - Таманской группы, сосредоточенной в районе Тугулук-Дубовка-Пелагиада, увенчалась окончательным успехом: наступление остатков пехотных дивизий с запада, дивизии полковника Улагая с севера, конницы генерала Врангеля с юга от Ставрополя - войска противника были окружены, разбиты наголову и обратились в паническое бегство. Их преследовали в направлении Петровского 1-я конная и 2-я Кубанская дивизии, сведенные после своего соединения в конный корпус под начальством генерала Врангеля" (конец цитаты).
Антон Иванович Деникин лично руководил Ставропольской операцией,
находясь в боевых порядках своей армии и подвергая опасности собственную жизнь.
В то же время он не стеснял без необходимости инициативу подчинённых,
предоставив максимальную свободу действий Врангелю. Барон полностью
оправдал доверие Антона Ивановича.
Подведём итоги. В ходе почти месяца боёв за Ставрополь белые неизменно действовали в меньшинстве. А красным поначалу сопутствовала удача. Тем не менее, благодаря умелым и энергичным действиям белого командования в сочетании с решительностью, стойкостью и верой в победу рядовых бойцов, Деникину удалось переломить ход сражения в свою пользу и не только освободить от большевиков Ставрополь, но и нанести чувствительное поражение их самой боеспособной армии - Советско-Таманской. От понесённого поражения Таманская Армия уже больше никогда не оправилась, и в конце концов красным пришлось свести её остатки в дивизию. Борьба на Северном Кавказе продолжалась ещё два с половиной месяца, завершившись полным разгромом большевиков. А предопределила победное окончание Второго Кубанского Похода именно Ставропольская операция.
Дроздовцы атакуют
Антон Иванович Деникин так описывает обстановку накануне начала этого сражения: "1-я дивизия стояла под Армавиром, 1-я конная и 1-я Кубанская - по Урупу до Отрадной. Далее шел изменчивый фронт Партизанской бригады (дивизии) и ополчений Баталпашинского отдела, который проходил примерно от Отрадной (связь с Покровским), севернее Беломечетской, подходя и временами захватывая Воровсколесскую (в 14 верстах от станицы Курсавки), далее на Суворовскую. Шкуро, очищая от большевиков Баталпашинский отдел, производил с успехом непрестанные нападения на железные дороги, расстраивая движение по ним и угрожая все время сообщениям противника. От Армавира по правому берегу Кубани и далее от Барсуковской на Ново-Екатериновку стояли местные гарнизоны, пластунские батальоны и 3-я дивизия. В этом чрезвычайно оригинальном остром углу в качестве арьергардов по Урупу и Кубани располагалось около 20 тысяч большевистских войск; по линии Курсавка-Минеральные Воды для непосредственного охранения железной дороги от нападений Шкуро - 4-5 тысяч; и в районе Невинномысской сосредоточился сильный кулак до 20 тысяч. Дальнейшее направление его было нам неведомо.
Перед большевистским командованием стояло три направления отхода: по Владикавказской железной дороге, упирающейся в Кавказские горы или Каспийское море; на Святой Крест - с отходящим от него Астраханским трактом; наконец, третье, сопряженное с новыми боями, - на Ставрополь, с возможностью пользоваться Астраханским трактом и открыть связь и сообщение с Царицыным и прикрывшей его 10-й советской армией, левый фланг которой подходил к Манычу у Кормового.
До нас доходили сведения еще в сентябре, что по этому поводу возникли большие трения в среде командного состава и что Сорокин и Гайчинец - сторонники движения на Святой Крест, Матвеев - на Ставрополь. В результате длительных споров и колебаний большевистское командование приняло решение: перебросив свои тылы на Святой Крест, двинуться к Ставрополю с целью овладения им" (конец цитаты).
Правда, незадолго до своего решительного наступления на Ставрополь большевистское командование лишилось одного из своих самых талантливых полководцев - Сорокина, который неожиданно для белых поднял мятеж и расстрелял пятерых представителей большевистской власти под предлогом того, что они вмешивались в оперативные распоряжения и мешали работать. Однако никакой поддержки в армии Сорокин не нашёл и вынужден был спасаться бегством. 17 октября (старого стиля) он был схвачен бойцами Советско-Таманской армии, отправлен в тюрьму и там убит во время допроса. Впрочем, смерть Сорокина мало отразилась на боеспособности большевистских войск, а у красных ещё оставались толковые командиры.
23 октября (10 октября старого стиля) Советско-Таманская армия перешла в наступление на Ставрополь. Красные двигались двумя колоннами - одна из них шла через Барсуковскую и Татарку, поддерживая связь с армавирской группировкой красных, другая двигалась в направлении на Темнолесскую, а затем - на горы Холодную и Острую. Так началось 28-дневное сражение за Ставрополь.
Первый удар таманцев приняла на себя 3-я дивизия М.Г. Дроздовского, усиленная пластунской бригадой. В первый день сражения Михаил Гордеевич успешно отразил наступление большекиков, лишь на правом фланге красным удалось потеснить пластунов и занять Барсуковскую. На следующий день Дроздовский попытался перейти в контрнаступление, но понёс значительные потери и откатился назад, потеряв важную для обороны позицию - гору Недреманную. Правда, и большевики оказались вынужденны ввести в бой все свои резервы, однако на их боеспособности это ни малейшим образом не сказалось. С рассветом 25 (12) октября Дроздовский был вынужден отступить к Татарке, где спустя два дня снова был атакован красными, оттеснившими его к северу.
Михаил Гордеевич Дроздовский в период Второго Кубанского похода
Деникин спешно перебросил в помощь Дроздовскому Корниловский ударный полк. Для успокоения обывателей корниловцы прошли через Ставрополь торжественным маршем, демонстрируя готовность добровольческого командования не уступать города ни при каких обстоятельствах. Однако даже совместная с корниловцами контратака в направлении горы Базовая не имела успеха. В течение всего дня 27 октября дргоздовцы и корниловцы вели отчаянный бой на подступах к Ставрополю, но успеха не имели. Корниловцы понесли в этих боях тяжёлые потери - до 600 человек личного состава. Учитывая, что численность добровольческих полков в описываемый период редко превышала тысячу человек, эти потери были просто громадны. Добровольческая Армия оставила город. По свидетельству Деникина, тысячи мирных жителей, бросая дома и имущество, толпами тянулись вслед за отступающими войсками, не желая встречи со своими "освободителями". Весьма красноречивая иллюстрация того, как в действительности русские люди относились к большевикам. Те же, кто остался в городе, испытали на собственной шкуре все "прелести" красного террора. П.Н. Врангель свидетельствовал, что при освобождении Ставрополя во дворе губернаторского дома им были обнаружены тела нескольких десятков человек, расстрелянных по приказу комиссаров. На многих телах имелись следы пыток: пальцы их были отрублены, глаза - выколоты.
Итак, 28 октября 1918 года Ставрополь был захвачен большевиками. Одновременно вторая колонна красных двигалась вдоль Кубани, захватывая переправы. Создавалось угрожающее положение: Добровольческая Армия снова рисковала оказаться разрезанной на две части превосходящими силами неприятеля.
29-го и 30-го октября красные пытались предпринимать наступления к северу от Ставрополя, чтобы обеспечить город за собой, но успеха уже не имели. В частности, на участке сильно ослабленного Корниловского ударного полка у села Пелагиада крупная группировка красных нанесла удар, стремясь прорвать фронт корниловцев. Однако ударники не зря считались элитой Добровольческой Армии. Несмотря на громадное численное превосходство, прорвать фронт большевикам так и не удалось, корниловцы организованно отступили на две версты и закрепились на новом рубеже.
Корниловцы в обороне
Между тем 26 октября войска генерала Казановича (и в их числе Марковский офицерский полк) внезапной атакой освободили Армавир, выбив оттуда остатки большевистских войск. На следующий день дивизия Казановича продолжила наступление и отбросила красных за Уруп. Добровольческое командование к этому времени могло рассчитывать только на поддержку наступления Казановича со стороны 1-й кавалерийской дивизии генерала П.Н. Врангеля, ибо последний свой резерв Деникин послал Казановичу накануне штурма Армавира. Но Врангель в это время сам с трудом отражал атаки красных. Станица Бесскорбная несколько раз переходила из рук в руки. Лишь 28-го Врангелю удалось преодолеть сопротивление противника и перейти Уруп, но два дня спустя красные предприняли контрнаступление, вынудив отступать не только Врангеля, но и Казановича. Белые были оттеснены к Армавиру.
Перелом в ходе сражения наступил 31 октября, когда казаки генерала В. Покровского овладели станицей Невинномысской. Развивая наступление, Покровский во встречном бою разбил резервы, посланные красными под Невинномысскую от Армавира, а затем овледел станцией Барсуки.
Наступление Покровского привело к оттоку части красных сил от Армавира и Урупа, чем не преминул воспользоваться Врангель. 2 ноября Пётр Николаевич, оставив у станицы Урупской заслон, с основными силами своей дивизии перешёл через Уруп в районе станицы Бесскорбной, разбил занимавшую там оборону красную дивизию и повёл наступление на Успенскую, в районе которой разгромил ещё два большевистских полка. 4 ноября Врангель занял станцию Овечка, куда подошли и полки Казановича. За два дня боёв врангелевцы захватили 2 тысячи пленных и 19 пулемётов. С учётом того, что пленных белые стремились поставить в свои ряды, эта победа Врангеля не только заметно ослабила большевиков, но и увеличила силы Добровольческой Армии. Уцелевшие остатки армавирской группировки красных, теснимые Врангелем и Казановичем, устремились за Кубань и столкнулись с казаками Покровского. На два дня красным удалось снова овладеть Невинномысской, но 5 ноября Покровский выбил их оттуда окончательно.
Генерал Пётр Николаевич Врангель, отличившийся в Ставропольской операции
Генерал Виктор Леонидович Покровский, отличившийся
в Ставропольской операции
4 ноября, одновременно с освобождением станции Овечка, в наступление перешли белые войска генерала Боровского, под командованием которого Деникин объединил 2-ю и 3-ю дивизии. Добровольцы наступали на Ставрополь с севера по обе стороны от железной дороги. Одновременно 2-я Кубанская дивизия повела наступление с востока. Это согласованное наступление с нескольких направлений имело успех: 2-я и 3-я дивизии, пусть и сильно поредевшие, вышли на окраины Ставрополя. 2-й офицерский Дроздовский полк успешно занял монастырь Иоанна Предтечи в предместьях Ставрополя. Следует отметить, что командующий Добрповольческой Армией Деникин находился в непосредственной близости от своих войск и прибыл вместе со штабом в монастырь, когда бои в нём ещё не утихли. Штаб Деникина немедленно был атакован красными, но дроздовцы отразили атаку. 6-го ноября красные перешли в решительную контратаку на позиции дроздовцев и корниловцев, и хотя атака эта была успешно отбита, наступление Добровольческой Армии захлебнулось.
Деникин постоянно держал руку на пульсе сражающейся армии. В своих мемуарах он отмечает, что, хотя бои и шли с переменным успехом, настроение его бойцов оставалось бодрым. И дроздовцы, и корниловцы были полны решимости овладеть Ставрополем и покончить с засевшими там красными. Такие же настроения царили и у Казановича, и у Покровского. Поскольку Казанович, Покровский и Врангель к 6 ноября завершили свои операции, Деникин получил возможность сосредоточить против Ставрополя все свои войска.
11 ноября Врангель полностью очистил от красных берега Кубани и подступил к Ставрополю с запада, а Покровский повёл наступление на гору Холодную и вошёл в соприкосновение с войсками Боровского. Ставрополь оказался в блокаде. В тот же день, утром, марковцы взяли гору Недрёманную и отразили несколько контратак большевиков, пытавшихся вернуть эту выгодную позицию. 12 ноября дивизия Врангеля, усиленная 2-м кавалерийским Дроздовским полком, подошла вплотную к Ставрополю, правым флангом сохраняя соприкосновение с войсками Казановича, а левым - с дивизией М.Г. Дроздовского.
Успешные действия добровольцев повергли красных в Ставрополе в шок. Деникин пишет о том, что некоторые красные части постановляли сложить оружие и сдаться, но большевистское командование распорядилось поставить позади своих войск пулемёты, что заметно охладило пыл потенциальных перебежчиков.
12 ноября марковцы после жестокого боя взяли гору Меловую, а Покровский - гору Холодную, на которой был обнаружен и немедленно перекрыт ставропольские водопровод. Дальнейшее удержание Ставрополя становилось для красных равносильно самоубийству. 13 ноября на рассвете, под покровом сильного тумана таманцы повели наступление на позиции 2-й и 3-й пехотных дивизий белых. В жестоком бою был убит командир корниловцев полковник Индейкин и тяжело ранен командир Самурского полка полковник Шаберт. 3-я дивизия Дроздовского, практически полностью растаявшая в предыдущих боях и дополнительно ослабленная передачей части сил Врангелю, не выдержала напора и покатилась на северо-запад. Дроздовский, видя, что его бойцы отступают, открывая большевикам выход из окружения, собрал всех, кого можно было собрать, и лично повёл в атаку у Иоанно-Мариинского монастыря. Белые шли в полный рост, Дроздовский, ехавший верхом, чтобы вдохнуть в своих бойцов мужество, представлял собой хорошую мишень для красных стрелков. В этой атаке Михаил Гордеевич и получил свою рану в ногу, оказавшуюся для него роковой. Капитан Тер-Азарьев и ещё несколько офицеров вынесли Дроздовского с поля боя. В тот же день комдива отправили в тыловой госпиталь в Екатеринодар. Вновь понеся жестокие потери, 3-я дивизия отошла от Старополя на север вдоль железной дороги.
Однако к 10 часам утра туман рассеялся, и Врангелю стала ясна картина боя. Поняв, что против его войск красные не наступают, он ударил в тыл таманцам, теснившим дроздовцев к станице Рождественской, и вновь занял оставленный белыми монастырь. Однако, поскольку противник недостатка в патронах не испытывал, Врангель был вынужден остановить наступление, грозившее его дивизии полным истреблением. Он сделал то, что мог - замкнул прорванное таманцами кольцо окружения вокруг Ставрополя.
1-я дивизия Казановича в это время вела бои за Татарку. Марковцы понесли тяжёлые потери в уличных боях, но красных из Татарки оттеснили. На следующий день, 14 ноября, отразив все атаки красных, марковцы взяли Лысую гору - последнее препятствие на пути к Ставрополю. В тот же день Врангель, скрытно проведя лесом 4 своих полка, атаковал красных, действовавших в направлении Пелагиады и успевших взять это селение. Удар Врангеля был столь неожиданным для большевиков и столь стремительным, что они дрогнули и покатились к Ставрополю. На плечах отступавших большевиков Врангель ворвался в город. Сам он описывает эти события так: "Растянув бригаду полковника Топоркова, я с рассветом 1 ноября с четырьмя полками, скрытно пройдя лесом, неожиданно вышел в тыл противника и, развернув 1-ю бригаду, атаковал его. Не ожидавшие удара красные бросились к Ставрополю, преследуемые полковником Бабиевым с Корниловским полком и несколькими сотнями екатеринодарцев. Вскоре длинные колонны пленных потянулись к лесу. Полковник Бабиев на плечах бегущих приближался к городу. Я выслал заслоном к северу Офицерский конный полк и с оставшимися в моем распоряжении несколькими сотнями екатеринодарцев и черноморцев направился к расположенному в предместье города монастырю. Там засели красные, поражая корниловцев фланговым огнем. Вскоре около нас стали посвистывать пули. Огонь учащался, несколько казаков и лошадей было ранено. Развернув полки, я выхватил шашку и лично повел их в атаку. Дружно, громко раздалось «ура», сотни понеслись. Огонь стал беспорядочным, притих, и наконец врассыпную из монастырской ограды и уличек поселка побежали люди. Мы ворвались в поселок. Кое-где на улице шла рубка"…
Атакующих врангелевцев приветствовала процессия, неожиданно вышедшая из монастыря. Священник, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, окропил казаков святой водой, игуменья монастыря благословила Врангеля иконой, после чего раненым казакам были предложены чай и хлеб.
К полудню 14 ноября Бабиев, командовавший у Врангеля бригадой, занял городской вокзал Ставрополя и стоявший там красный бронепоезд. Большевики, засевшие в окрестных домах, продолжали оказывать сопротивление, Бабиев запросил подкреплений. О чём Врангель немедленно послал рапорт Деникину. Решено было в помощь врангелевцам направить пехотный полк из дивизии Казановича и инородческий батальон из дивизии Дроздовского. Между тем красные, перейда в наступление, выбили Бабиева с вокзала.
Николай Гаврилович Бабиев, участник боёв за Ставрополь
К рассвету следующего дня обещанные Деникиным подкрепления прибыли в распоряжение Врангеля. В распоряжение Врангеля был передан и броневик дроздовцев "Верный". Пётр Николаевич решил использовать сосредоточение красных против своего левого фланга и именно туда направил основной удар, чтобы разом покончить со ставропольской группировкой противника. На левом фланге врангелевцев распоряжался полковник Топорков, которому удвлось продвинуться несколько вперёд в то самое время, когда Бабиев откатился с вокзала, а сам Врангель отразил атаку красных на монастырь, удержав последний в качестве своей ставки. Врангель сосредоточил под командой Топорокова свои основные силы - четыре кавалерийских полка, всю пехоту и броневик, под прикрытием которого и приказал перейти в общее наступление. Примерно в 9 часов утра врангелевцы со стороны улицы Романовской в пешем строю атаковали противника и снова ворвались в Ставрополь. В ходе жестоких уличных боёв (красные отстаивали каждый дом) ударная группа Топоркова к полудню полностью овладела городом. В плен попали 12 тысяч красноармейцев. Наступление Врангеля было столь стремительным, что большевики даже не успели эвакуировать раненых. На дверях госпиталя Деникин обнаружил табличку: "Поручаются чести Добровольческой Армии". Это была запредельная наглость: раненых белогвардейцев, захваченных в плен, большевики неизменно убивали, предварительно подвергнув истязаниям (вспомним участь полковника Жебрака). Но Деникин оставался человеком чести: раненым продолжали оказывать медицинскую помощь, никто из них не подвергся репрессиям.
"3-го (16-го ноября по новому стилю - М.М.) я двинул войска в наступление на восток, - описывает ход дальнейших событий Деникин, - и в тот же день большевики тоже перешли в наступление, опять оттеснив наши части, действовавшие севернее Ставрополя, и оказывая вместе с тем упорное сопротивление Казановичу у Надеждинского. Четыре дня еще шли бои возле Ставрополя, и только 7-го (20-го - М.М.) путем полного напряжения сил наша атака лучших и наиболее сохранившихся красных войск - Таманской группы, сосредоточенной в районе Тугулук-Дубовка-Пелагиада, увенчалась окончательным успехом: наступление остатков пехотных дивизий с запада, дивизии полковника Улагая с севера, конницы генерала Врангеля с юга от Ставрополя - войска противника были окружены, разбиты наголову и обратились в паническое бегство. Их преследовали в направлении Петровского 1-я конная и 2-я Кубанская дивизии, сведенные после своего соединения в конный корпус под начальством генерала Врангеля" (конец цитаты).
Антон Иванович Деникин лично руководил Ставропольской операцией,
находясь в боевых порядках своей армии и подвергая опасности собственную жизнь.
В то же время он не стеснял без необходимости инициативу подчинённых,
предоставив максимальную свободу действий Врангелю. Барон полностью
оправдал доверие Антона Ивановича.
Подведём итоги. В ходе почти месяца боёв за Ставрополь белые неизменно действовали в меньшинстве. А красным поначалу сопутствовала удача. Тем не менее, благодаря умелым и энергичным действиям белого командования в сочетании с решительностью, стойкостью и верой в победу рядовых бойцов, Деникину удалось переломить ход сражения в свою пользу и не только освободить от большевиков Ставрополь, но и нанести чувствительное поражение их самой боеспособной армии - Советско-Таманской. От понесённого поражения Таманская Армия уже больше никогда не оправилась, и в конце концов красным пришлось свести её остатки в дивизию. Борьба на Северном Кавказе продолжалась ещё два с половиной месяца, завершившись полным разгромом большевиков. А предопределила победное окончание Второго Кубанского Похода именно Ставропольская операция.