Истинный казак Василий Чернецов
Недавняя столетняя годовщина со дня трагической гибели атамана Каледина и в целом столетие с начала Гражданской войны в России понуждают меня снова обратиться к трагическим событиям на Дону в январе - начале февраля 1918 года. И вспомнить ещё одного участника этих событий, человека, который сделал всё, от него зависящее, чтобы переломить ситуацию, но сил у него оказалось для этого недостаточно. Гибель этого человека от рук красноказаков Подтёлкова стала последней каплей, после которой у атамана Каледина не осталось иного выхода, как пустить себе пулю в сердце. Об этом человеке Антон Иванович Деникин писал, что с его смертью ушла душа от всего дела обороны Дона, и всё окончательно развалилось. Кто же этот человек?
Василий Михайлович Чернецов
Его звали Василием Михайловичем Чернецовым. Родился он 22 марта (ст. ст.) 1890 года в станице Калитвенской, в семье донского казака Михаила Иосифовича Чернецова, служившего ветеринарным фельдшером. Как видим, человек не знатный и не богатый, но интеллигентный. Никаких особых "богатств" и "привилегий", за которые Василий Михайлович мог бы сражаться против своих же сородичей-казаков из красных отрядов Подтёлкова и Голубова, за ним не водилось. Среднее образование он получил в реальном училище - что также характеризует скромные материальные возможности семьи, богатые старались пристроить своих детей в гимназии или в кадетские корпуса, образование же реального училища ценилось невысоко, так как не давало права на поступление в университеты. Впрочем, Чернецову университеты были и не нужны, он как потомственный казак стремился к военной службе. В 1909 году Василий Михайлович Чернецов окончил Новочеркасское казачье юнкерское училище и вышел в офицеры родного Донского казачьего войска.
Офицер и юнкер Новочеркасского казачьего училища в начале ХХ века.
Первую Мировую войну Чернецов встретил в чине сотника 26-го Донского казачьего полка. Очень скоро молодой офицер (а ему в тот момент было 24 года) выдвинулся своей отвагой и сделался лучшим офицером-разведчиком своей 4-й Донской казачьей дивизии. Когда в 1915 году главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, по примеру 1812 года, решил создать партизанские отряды, то партизанский отряд 4-й Донской дивизии приказано было возглавить Чернецову. В целом идея с армейскими партизанскими отрядами в условиях сплошного фронта и позиционной войны себя не оправдала - не так-то легко было партизанам проникнуть в тыл врага - но отряд Чернецова действовал успешно, чему подтверждение - быстрое производство Чернецова в подъесаулы и есаулы и награждение георгиевским оружием за храбрость.
А потом грянула революция. Чернецов, как и многие тогдашние офицеры, поначалу старался не вмешиваться в политику - лишь бы довести войну до победы. Летом, правда, согласился стать депутатом Макеевского Совета от казаков. Но судя по тому, что об этом периоде его жизни практически ничего не известно, он в этом качестве себя никак не проявил. Звёздный час Чернецова пробил позднее - когда в Петрограде, а затем в Москве произошёл большевистский переворот. К власти пришли наиболее "отмороженные" революционеры, на протяжении всей Великой войны активно агитировавшие за "поражение своего правительства".
На Дону атаманом в это время был Алексей Максимович Каледин. Занимая последовательно контрреволюционную позицию, будучи убеждённым противником демократизации армии, Каледин логично заявил, что не признаёт власти большевиков. Выстраивая на Дону альтернативный, как бы сейчас сказали, "центр силы", опираясь на который, можно было бы начать освобождение России от узурпаторов, Каледин рассчитывал опереться на казачьи дивизии, возвращавшиеся с фронта домой. Однако царившая на фронтах Первой Мировой после февральского переворота атмосфера всеобщего разложения в конце концов затронула и казачьи полки. Навоевавшиеся, утратившие всякие ориентиры казаки разбредались по домам, не забыв прихватить с собой оружие. Оборона Дона легла на импровизированные отряды, в основном из учащейся молодёжи. Юнкера Новочеркасского училища (того самого, которое в своё время окончил Чернецов), гимназисты, семинаристы - плюс прибывавшие с севера белые добровольцы. И первый донской партизанский отряд был сформирован именно есаулом Чернецовым.
Василий Михайлович Чернецов есаулом
Отряд Чернецова, как и большинство партизанских формирований, имел плавающую структуру и численность. Тем не менее, очевидцы отмечают, что особенностью всех бойцов его отряда неизменно были отсутствие политики, громадная жажда подвига и чёткое осознание, что и кого они защищают. Это потом, в конце 1918 года и в дальнейшие годы участились случаи перехода от красных к белым и обратно. А первые белые добровольцы были людьми идейными и хорошо мотивированными.
Обстановка была такова, что этот отряд сразу же пришлось бросить в бой. И с этой минуты чернецовцы из боёв не вылезали. Их направляли туда, откуда грозила опасность - а красногвардейские отряды стягивались к Дону практически со всех сторон. Быстрота, с которой Чернецов прибывал на место и организовывал оборону, очень быстро снискала ему славу героя, а его отряд стали называть "каретой скорой помощи": он был практически единственной серьёзной военной силой в руках Каледина.
В конце ноября 1917 года в Новочеркасске собралось собрание офицеров. Довольно внушительное по численности. Обращаясь к ним, Чернецов заявил: «Я пойду драться с большевиками, и если меня убьют или повесят „товарищи", я буду знать, за что; но за что они вздернут вас, когда придут?» Однако, большинство собравшихся этот отчаянный призыв не тронул. Из 800 офицеров только 30 человек отправились с Чернецовым на следующий день (при том, что записалось более сотни).
На протяжении полутора месяцев маленький отряд Чернецова курсировал между Донбассом и Воронежем, отражая наступление красногвардейских шаек на Дон. Бывали и курьёзные случаи. Например, на одной из станций между Дебальцево и Макеевкой поезд чернецовского отряда остановили большевики. Выйдя из вагона, чтобы узнать, что случилось, Чернецов нос к носу столкнулся с членом местного ВРК. И между ними произошёл следующий диалог: «Есаул Чернецов?» -«Да, а ты кто?» -«Я - член военно-революционного комитета, прошу на меня не тыкать». - «Солдат?» - «Да». - «Руки по швам! Смирно, когда говоришь с есаулом!» Выработанная годами, доведённая до автоматизма привычка повиноваться сработала в солдате. Да и напористость Чернецова сыграла свою роль: красногвардейцы в то время были наглыми только с теми, кто им не сопротивлялся. Член ВРК вытянулся во фрунт. "Чтобы через четверть часа мой поезд был отправлен!" - рявкнул Чернецов. "Слушаюсь!" - растерянно промямлил "герой революции". Через пять минут поезд Чернецова продолжил свой путь.
В.М. Чернецов. Раскрашенное фото
Тем не менее, грозовые тучи над Донским Войском сгущались. 23 января 1918 года в станице Каменской явочным порядком возник Донревком. Среди казаков нашлось немало тех, кто примкнул к большевикам. В руках председателя Донревкома Фёдора Подтёлкова сосредоточилась внушительная по тем временам сила. Посланный против ревкома Калединым 10-й донской полк со своей задачей не справился - казаки, привыкшие к братским отношениям между собой, не понимали, почему они должны воевать против таких же казаков. И тогда Каледин обратился к Чернецову. Чернецов к этому времени значительно укрепил свой отряд. У него имелась даже своя артиллерия - два орудия передала в его распоряжение Добровольческая армия - и своя пулемётная команда. В таком составе отряд Чернецова неожиданно для большевиков атаковал Станцию Зверево, а затем - Лихую. Утром 30 (17 ст.ст.) января чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Местные казаки встретили их радушно, молодёжь и офицеры массово принялись записываться в отряд... За этот успех Каледин через чин произвёл Чернецова в полковники. Но в это время в тыл отряду Чернецова вышли красногвардейцы во главе с Юрием Саблиным. Этот эсер, участвовавший в большевистском восстании в Москве, в декабре 1917 года сформировал революционный отряд, с которым и выступил на Дон против Каледина. К моменту соприкосневения с отрядом Чернецова в распоряжении Саблина было два полка, которыми он и атаковал офицерскую заставу, охранявшую станцию Лихую. Станция была захвачена красными, в результате чего Чернецов оказался отрезан от Новочеркасска. И вместо преследования отступивших красноказаков ему пришлось ликвидировать эту внезапно возникшую угрозу. Чернецов развернул отряд и в конном строю атаковал Лихую. В результате Московский полк большевиков оказался разбит, а Харьковский основательно потрёпан и вынужден отступить. Добычей казаков стали вагон с боеприпасами и 12 пулемётов.
Эсер Юрий Саблин, участник Красного Движения
на Дону в 1918 году.
А бежавшие из Каменской красные сосредоточились под станицей Глубокой, откуда послали телеграмму в Москву, выражая всецелую поддержку власти большевиков и прося помощи. Пока же командовать красноказаками стал войсковой старшина Голубов - не столько революционер, сколько авантюрист, с самой худшей стороны проявивший себя во время выборов атамана. Отвергнутый большинством казаков, Голубов затаил обиду - и готовился прийти к власти при помощи новой силы - объявившихся на Дону большевиков.
На базе 27-го Донского полка Голубову удалось сформировать вполне боеспособное соединение. Будь у него достаточно времени - он, вероятно, смог бы атаковать и разбить Чернецова в Каменской. Но Чернецов опередил его. Совершив обход Глубокой, Чернецов с отрядом атаковал её не со стороны линии железной дороги, как рассчитывали большевики, а из степи. На этот раз его добычей стали пушки и обозы красных. После этого Чернецов с трофеями вернулся в Каменскую, а Голубов соединился с прибывшим к нему на помощь Воронежским полком и снова занял Глубокую.
Войсковой старшина Голубов - один из лидеров
Красного Движения на Дону в 1918 году.
20 января (2 февраля) 1918 года Чернецов выступил в свой последний поход против Голубова. Согласно его плану, одна сотня с офицерским взводом и одним орудием должна была обойти Глубокую, а другие две сотни со вторым орудием под общей командой Романа Лазарева - ударить в лоб. Таким образом, получалась одновременная атака с фронта и с тыла. Но Чернецов переоценил свои силы. Он был талантливый строевой командир, но не штабист. И на местности, судя по всему, ориентировался слабо. Ушедшие в обход казаки (им, помимо всего прочего, поручалось разобрать железнодорожные пути, чтобы отрезать красным путь к отступлению) банально заблудились и вышли на исходные позиции для атаки не в полдень, а только к вечеру. Тем не менее, не имевший связи с другой частью своего отряда Чернецов не решился отложить атаку до утра. С ходу, в рост партизаны двинулись в атаку на Глубокую. Ворвались на станцию и... тут выяснилось, что их никто не поддержал. К тому же разом заклинило все три пулемёта. Партизаны, большинство из которых были вчерашними детьми, растерялись. Из полутора сотен Чернецов сумел собрать вокруг себя после неудачной атаки лишь 60 человек. И здесь Чернецов допустил ошибку. Вместо того, чтобы поскорее отступить, он распорядился исправить вышедшее из строя орудие и проверить его по окраине Глубокой, где скопились красногвардейцы. Командовавший артиллеристами подполковник Миончинский предупреждал, что артиллерийский огонь рассекретит местонахождение партизан, а в распоряжении Голубова имеется хорошая конница, уйти от которой будет проблематично. Однако первые снаряды легли удачно, и под одобрительный гомон партизан пушка Чернецовского отряда сделала по красногвардейцам ещё с десяток выстрелов. Этого времени Голубову хватило, чтобы выйти Чернецову в тыл. Маленькому отряду Чернецова при одном орудии пришлось отражать атаки пяти сотен красноказаков. Артиллеристы-юнкера из чернецовского отряда показали прекрасную выучку. Вот как вспоминал об этом бое один из его участников: "Собравшиеся вокруг полковника В. М. Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. «Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое „Ура!“. Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов опять поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало „Ура!“.
Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так близко, что казалось, что уже поздно стрелять и что момент упущен, как в этот момент раздалось громкое и ясное „Пли!“. Грянул дружный залп, затем другой, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули обратно, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, опять грянуло „Ура!“ и, партизаны к которым успели подойти многие из отставших, стали переходить на другую сторону оврага, для отхода далее" (конец цитаты).
В ходе этого боя Чернецов был ранен в ногу. Не имея возможности вынести с поля боя своего раненого командира, партизаны обступили его и изготовились умереть вместе с ним. Расположились белые кругом, в центре которого находился их раненый командир. Но красноказаки, видя их решимость и понимая, что новая атака будет им стоить немалых потерь, заговорили о перемирии. Соглашение было достигнуто, чернецовцы сложили оружие, но в это время нахлынувшие сзади свежие массы красных (вероятно, из тех, кто быстрее всех драпал, нарвавшись на эффективный артиллерийский огонь) быстро прекратили установившееся перемирие, превратив отдыхающих партизан в пленных. Голубову стоило большого труда предотвратить немедленный самосуд: красногвардейцы спешили свести счёты с теми, кто заставил их всерьёз опасаться за собственную шкуру. В итоге пленных партизан раздели и в одних сорочках погнали в Глубокую.
И только в это время вторая часть отряда Чернецова с Лазаревым во главе атаковала красных со стороны Каменской. Голубов, угрожая Чернецову немедленной расправой над всеми пленными, потребовал от него написать приказ о прекращении этой атаки. Сам же с основными силами выступил навстречу Лазареву, оставив при пленных небольшой конвой. Этим решил воспользоваться Чернецов. Выждав момент, он заметил, что к конвою приближаются три всадника, и с криком: "Ура! Это наши!" ударил в грудь командира конвоя - председателя Донревкома Подтёлкова. Пленные партизаны бросились врассыпную. Самому же Чернецову удалось вскочить в седло и ускакать. Василий Михайлович пытался скрыться в своей родной станице, восстановить силы, но был выдан кем-то из соседей Подтёлкову. Красноказаки погнали его в Глубокую. По пути Подтёлков принялся издеваться над Чернецовым, а под конец вытянул его плетью. Такого обращения заслуженный полковник не стерпел. В руке его сверкнул припрятанный браунинг, Чернецов нажал спуск... но выстрела не последовало. Василий Михайлович забыл, что расстрелял все имевшиеся у него патроны. Подтёлков же, видя в руках у своего пленника оружие, набросился на него с шашкой и рубанул по лицу. Чернецов упал. Этот удар, принятый от своего же собрата-казака, стоил ему жизни.
Полковник Чернецов был отпет по православному обряду. Именно метрическая запись в церкви, где его отпевали, позволила историкам установить точную дату гибели донского героя - 23 января (5 февраля) 1918 года. Примечательно, что Голубов, узнав о гибели Чернецова, набросился на Подтёлкова с руганью: тщеславный войсковой старшина, метивший в атаманы, совсем не хотел дискредитировать себя перед казаками бессудными расправами, напротив, мечтал предстать перед ними как олицетворение нового, революционного порядка. Ему нужен был показательный суд над Чернецовым - а не трусливое убийство в степи. Тем не менее, в представлении большинства казаков именно Голубов остался главным виновником гибели Василия Михайловича.
Нагрудный знак партизан-чернецовцев
После гибели Чернецова его отряд распался. Часть бывших партизан-чернецовцев составила костяк Партизанского полка Добровольческой Армии, отправившись с ней в Ледяной поход на Кубань. Этот Партизанский полк в дальнейшем прославился под именем Алексеевского и в 1919 году был развёрнут в дивизию. Другая часть партизан ушла вместе с походным атаманом П.Х. Поповым в Степной поход. Тем не менее, о подвигах чернецовцев в Белой Армии помнили. Для бывших бойцов и офицеров чернецовского отряда был установлен специальный памятный знак.
Сегодня, когда на Юге России добрая память о Белой Борьбе восстановлена, когда в Сальске появился памятник генералу С.Л. Маркову, а в бывшем Екатеринодаре - Л.Г. Корнилову, хочется верить, что в Новочеркасске, в Глубокой или в Каменской со временем появится и памятник Василию Чернецову.
Василий Михайлович Чернецов
Его звали Василием Михайловичем Чернецовым. Родился он 22 марта (ст. ст.) 1890 года в станице Калитвенской, в семье донского казака Михаила Иосифовича Чернецова, служившего ветеринарным фельдшером. Как видим, человек не знатный и не богатый, но интеллигентный. Никаких особых "богатств" и "привилегий", за которые Василий Михайлович мог бы сражаться против своих же сородичей-казаков из красных отрядов Подтёлкова и Голубова, за ним не водилось. Среднее образование он получил в реальном училище - что также характеризует скромные материальные возможности семьи, богатые старались пристроить своих детей в гимназии или в кадетские корпуса, образование же реального училища ценилось невысоко, так как не давало права на поступление в университеты. Впрочем, Чернецову университеты были и не нужны, он как потомственный казак стремился к военной службе. В 1909 году Василий Михайлович Чернецов окончил Новочеркасское казачье юнкерское училище и вышел в офицеры родного Донского казачьего войска.
Офицер и юнкер Новочеркасского казачьего училища в начале ХХ века.
Первую Мировую войну Чернецов встретил в чине сотника 26-го Донского казачьего полка. Очень скоро молодой офицер (а ему в тот момент было 24 года) выдвинулся своей отвагой и сделался лучшим офицером-разведчиком своей 4-й Донской казачьей дивизии. Когда в 1915 году главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, по примеру 1812 года, решил создать партизанские отряды, то партизанский отряд 4-й Донской дивизии приказано было возглавить Чернецову. В целом идея с армейскими партизанскими отрядами в условиях сплошного фронта и позиционной войны себя не оправдала - не так-то легко было партизанам проникнуть в тыл врага - но отряд Чернецова действовал успешно, чему подтверждение - быстрое производство Чернецова в подъесаулы и есаулы и награждение георгиевским оружием за храбрость.
А потом грянула революция. Чернецов, как и многие тогдашние офицеры, поначалу старался не вмешиваться в политику - лишь бы довести войну до победы. Летом, правда, согласился стать депутатом Макеевского Совета от казаков. Но судя по тому, что об этом периоде его жизни практически ничего не известно, он в этом качестве себя никак не проявил. Звёздный час Чернецова пробил позднее - когда в Петрограде, а затем в Москве произошёл большевистский переворот. К власти пришли наиболее "отмороженные" революционеры, на протяжении всей Великой войны активно агитировавшие за "поражение своего правительства".
На Дону атаманом в это время был Алексей Максимович Каледин. Занимая последовательно контрреволюционную позицию, будучи убеждённым противником демократизации армии, Каледин логично заявил, что не признаёт власти большевиков. Выстраивая на Дону альтернативный, как бы сейчас сказали, "центр силы", опираясь на который, можно было бы начать освобождение России от узурпаторов, Каледин рассчитывал опереться на казачьи дивизии, возвращавшиеся с фронта домой. Однако царившая на фронтах Первой Мировой после февральского переворота атмосфера всеобщего разложения в конце концов затронула и казачьи полки. Навоевавшиеся, утратившие всякие ориентиры казаки разбредались по домам, не забыв прихватить с собой оружие. Оборона Дона легла на импровизированные отряды, в основном из учащейся молодёжи. Юнкера Новочеркасского училища (того самого, которое в своё время окончил Чернецов), гимназисты, семинаристы - плюс прибывавшие с севера белые добровольцы. И первый донской партизанский отряд был сформирован именно есаулом Чернецовым.
Василий Михайлович Чернецов есаулом
Отряд Чернецова, как и большинство партизанских формирований, имел плавающую структуру и численность. Тем не менее, очевидцы отмечают, что особенностью всех бойцов его отряда неизменно были отсутствие политики, громадная жажда подвига и чёткое осознание, что и кого они защищают. Это потом, в конце 1918 года и в дальнейшие годы участились случаи перехода от красных к белым и обратно. А первые белые добровольцы были людьми идейными и хорошо мотивированными.
Обстановка была такова, что этот отряд сразу же пришлось бросить в бой. И с этой минуты чернецовцы из боёв не вылезали. Их направляли туда, откуда грозила опасность - а красногвардейские отряды стягивались к Дону практически со всех сторон. Быстрота, с которой Чернецов прибывал на место и организовывал оборону, очень быстро снискала ему славу героя, а его отряд стали называть "каретой скорой помощи": он был практически единственной серьёзной военной силой в руках Каледина.
В конце ноября 1917 года в Новочеркасске собралось собрание офицеров. Довольно внушительное по численности. Обращаясь к ним, Чернецов заявил: «Я пойду драться с большевиками, и если меня убьют или повесят „товарищи", я буду знать, за что; но за что они вздернут вас, когда придут?» Однако, большинство собравшихся этот отчаянный призыв не тронул. Из 800 офицеров только 30 человек отправились с Чернецовым на следующий день (при том, что записалось более сотни).
На протяжении полутора месяцев маленький отряд Чернецова курсировал между Донбассом и Воронежем, отражая наступление красногвардейских шаек на Дон. Бывали и курьёзные случаи. Например, на одной из станций между Дебальцево и Макеевкой поезд чернецовского отряда остановили большевики. Выйдя из вагона, чтобы узнать, что случилось, Чернецов нос к носу столкнулся с членом местного ВРК. И между ними произошёл следующий диалог: «Есаул Чернецов?» -«Да, а ты кто?» -«Я - член военно-революционного комитета, прошу на меня не тыкать». - «Солдат?» - «Да». - «Руки по швам! Смирно, когда говоришь с есаулом!» Выработанная годами, доведённая до автоматизма привычка повиноваться сработала в солдате. Да и напористость Чернецова сыграла свою роль: красногвардейцы в то время были наглыми только с теми, кто им не сопротивлялся. Член ВРК вытянулся во фрунт. "Чтобы через четверть часа мой поезд был отправлен!" - рявкнул Чернецов. "Слушаюсь!" - растерянно промямлил "герой революции". Через пять минут поезд Чернецова продолжил свой путь.
В.М. Чернецов. Раскрашенное фото
Тем не менее, грозовые тучи над Донским Войском сгущались. 23 января 1918 года в станице Каменской явочным порядком возник Донревком. Среди казаков нашлось немало тех, кто примкнул к большевикам. В руках председателя Донревкома Фёдора Подтёлкова сосредоточилась внушительная по тем временам сила. Посланный против ревкома Калединым 10-й донской полк со своей задачей не справился - казаки, привыкшие к братским отношениям между собой, не понимали, почему они должны воевать против таких же казаков. И тогда Каледин обратился к Чернецову. Чернецов к этому времени значительно укрепил свой отряд. У него имелась даже своя артиллерия - два орудия передала в его распоряжение Добровольческая армия - и своя пулемётная команда. В таком составе отряд Чернецова неожиданно для большевиков атаковал Станцию Зверево, а затем - Лихую. Утром 30 (17 ст.ст.) января чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Местные казаки встретили их радушно, молодёжь и офицеры массово принялись записываться в отряд... За этот успех Каледин через чин произвёл Чернецова в полковники. Но в это время в тыл отряду Чернецова вышли красногвардейцы во главе с Юрием Саблиным. Этот эсер, участвовавший в большевистском восстании в Москве, в декабре 1917 года сформировал революционный отряд, с которым и выступил на Дон против Каледина. К моменту соприкосневения с отрядом Чернецова в распоряжении Саблина было два полка, которыми он и атаковал офицерскую заставу, охранявшую станцию Лихую. Станция была захвачена красными, в результате чего Чернецов оказался отрезан от Новочеркасска. И вместо преследования отступивших красноказаков ему пришлось ликвидировать эту внезапно возникшую угрозу. Чернецов развернул отряд и в конном строю атаковал Лихую. В результате Московский полк большевиков оказался разбит, а Харьковский основательно потрёпан и вынужден отступить. Добычей казаков стали вагон с боеприпасами и 12 пулемётов.
Эсер Юрий Саблин, участник Красного Движения
на Дону в 1918 году.
А бежавшие из Каменской красные сосредоточились под станицей Глубокой, откуда послали телеграмму в Москву, выражая всецелую поддержку власти большевиков и прося помощи. Пока же командовать красноказаками стал войсковой старшина Голубов - не столько революционер, сколько авантюрист, с самой худшей стороны проявивший себя во время выборов атамана. Отвергнутый большинством казаков, Голубов затаил обиду - и готовился прийти к власти при помощи новой силы - объявившихся на Дону большевиков.
На базе 27-го Донского полка Голубову удалось сформировать вполне боеспособное соединение. Будь у него достаточно времени - он, вероятно, смог бы атаковать и разбить Чернецова в Каменской. Но Чернецов опередил его. Совершив обход Глубокой, Чернецов с отрядом атаковал её не со стороны линии железной дороги, как рассчитывали большевики, а из степи. На этот раз его добычей стали пушки и обозы красных. После этого Чернецов с трофеями вернулся в Каменскую, а Голубов соединился с прибывшим к нему на помощь Воронежским полком и снова занял Глубокую.
Войсковой старшина Голубов - один из лидеров
Красного Движения на Дону в 1918 году.
20 января (2 февраля) 1918 года Чернецов выступил в свой последний поход против Голубова. Согласно его плану, одна сотня с офицерским взводом и одним орудием должна была обойти Глубокую, а другие две сотни со вторым орудием под общей командой Романа Лазарева - ударить в лоб. Таким образом, получалась одновременная атака с фронта и с тыла. Но Чернецов переоценил свои силы. Он был талантливый строевой командир, но не штабист. И на местности, судя по всему, ориентировался слабо. Ушедшие в обход казаки (им, помимо всего прочего, поручалось разобрать железнодорожные пути, чтобы отрезать красным путь к отступлению) банально заблудились и вышли на исходные позиции для атаки не в полдень, а только к вечеру. Тем не менее, не имевший связи с другой частью своего отряда Чернецов не решился отложить атаку до утра. С ходу, в рост партизаны двинулись в атаку на Глубокую. Ворвались на станцию и... тут выяснилось, что их никто не поддержал. К тому же разом заклинило все три пулемёта. Партизаны, большинство из которых были вчерашними детьми, растерялись. Из полутора сотен Чернецов сумел собрать вокруг себя после неудачной атаки лишь 60 человек. И здесь Чернецов допустил ошибку. Вместо того, чтобы поскорее отступить, он распорядился исправить вышедшее из строя орудие и проверить его по окраине Глубокой, где скопились красногвардейцы. Командовавший артиллеристами подполковник Миончинский предупреждал, что артиллерийский огонь рассекретит местонахождение партизан, а в распоряжении Голубова имеется хорошая конница, уйти от которой будет проблематично. Однако первые снаряды легли удачно, и под одобрительный гомон партизан пушка Чернецовского отряда сделала по красногвардейцам ещё с десяток выстрелов. Этого времени Голубову хватило, чтобы выйти Чернецову в тыл. Маленькому отряду Чернецова при одном орудии пришлось отражать атаки пяти сотен красноказаков. Артиллеристы-юнкера из чернецовского отряда показали прекрасную выучку. Вот как вспоминал об этом бое один из его участников: "Собравшиеся вокруг полковника В. М. Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. «Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое „Ура!“. Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов опять поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало „Ура!“.
Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так близко, что казалось, что уже поздно стрелять и что момент упущен, как в этот момент раздалось громкое и ясное „Пли!“. Грянул дружный залп, затем другой, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули обратно, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, опять грянуло „Ура!“ и, партизаны к которым успели подойти многие из отставших, стали переходить на другую сторону оврага, для отхода далее" (конец цитаты).
В ходе этого боя Чернецов был ранен в ногу. Не имея возможности вынести с поля боя своего раненого командира, партизаны обступили его и изготовились умереть вместе с ним. Расположились белые кругом, в центре которого находился их раненый командир. Но красноказаки, видя их решимость и понимая, что новая атака будет им стоить немалых потерь, заговорили о перемирии. Соглашение было достигнуто, чернецовцы сложили оружие, но в это время нахлынувшие сзади свежие массы красных (вероятно, из тех, кто быстрее всех драпал, нарвавшись на эффективный артиллерийский огонь) быстро прекратили установившееся перемирие, превратив отдыхающих партизан в пленных. Голубову стоило большого труда предотвратить немедленный самосуд: красногвардейцы спешили свести счёты с теми, кто заставил их всерьёз опасаться за собственную шкуру. В итоге пленных партизан раздели и в одних сорочках погнали в Глубокую.
И только в это время вторая часть отряда Чернецова с Лазаревым во главе атаковала красных со стороны Каменской. Голубов, угрожая Чернецову немедленной расправой над всеми пленными, потребовал от него написать приказ о прекращении этой атаки. Сам же с основными силами выступил навстречу Лазареву, оставив при пленных небольшой конвой. Этим решил воспользоваться Чернецов. Выждав момент, он заметил, что к конвою приближаются три всадника, и с криком: "Ура! Это наши!" ударил в грудь командира конвоя - председателя Донревкома Подтёлкова. Пленные партизаны бросились врассыпную. Самому же Чернецову удалось вскочить в седло и ускакать. Василий Михайлович пытался скрыться в своей родной станице, восстановить силы, но был выдан кем-то из соседей Подтёлкову. Красноказаки погнали его в Глубокую. По пути Подтёлков принялся издеваться над Чернецовым, а под конец вытянул его плетью. Такого обращения заслуженный полковник не стерпел. В руке его сверкнул припрятанный браунинг, Чернецов нажал спуск... но выстрела не последовало. Василий Михайлович забыл, что расстрелял все имевшиеся у него патроны. Подтёлков же, видя в руках у своего пленника оружие, набросился на него с шашкой и рубанул по лицу. Чернецов упал. Этот удар, принятый от своего же собрата-казака, стоил ему жизни.
Полковник Чернецов был отпет по православному обряду. Именно метрическая запись в церкви, где его отпевали, позволила историкам установить точную дату гибели донского героя - 23 января (5 февраля) 1918 года. Примечательно, что Голубов, узнав о гибели Чернецова, набросился на Подтёлкова с руганью: тщеславный войсковой старшина, метивший в атаманы, совсем не хотел дискредитировать себя перед казаками бессудными расправами, напротив, мечтал предстать перед ними как олицетворение нового, революционного порядка. Ему нужен был показательный суд над Чернецовым - а не трусливое убийство в степи. Тем не менее, в представлении большинства казаков именно Голубов остался главным виновником гибели Василия Михайловича.
Нагрудный знак партизан-чернецовцев
После гибели Чернецова его отряд распался. Часть бывших партизан-чернецовцев составила костяк Партизанского полка Добровольческой Армии, отправившись с ней в Ледяной поход на Кубань. Этот Партизанский полк в дальнейшем прославился под именем Алексеевского и в 1919 году был развёрнут в дивизию. Другая часть партизан ушла вместе с походным атаманом П.Х. Поповым в Степной поход. Тем не менее, о подвигах чернецовцев в Белой Армии помнили. Для бывших бойцов и офицеров чернецовского отряда был установлен специальный памятный знак.
Сегодня, когда на Юге России добрая память о Белой Борьбе восстановлена, когда в Сальске появился памятник генералу С.Л. Маркову, а в бывшем Екатеринодаре - Л.Г. Корнилову, хочется верить, что в Новочеркасске, в Глубокой или в Каменской со временем появится и памятник Василию Чернецову.