Всё хорошо, что хорошо кончается.
К 140-летию героической обороны Баязета.
10 июля 1877 года (28 июня старого стиля) закончилась героическая эпопея Баязетской крепости, о которой я уже имел удовольствие писать здесь. Подоспевший на выручку отряд генерала Тергукасова разбил турок и освободил крепость от осады.
Героическая оборона Баязета
Кавказский театр военных действий в русско-турецком противостоянии имел свою специфику. Русские на Кавказе неизменно громили турок, вне зависимости от общей политической ситуации, обстановки на других фронтах или соотношения сил. Даже в неудачную для России Крымскую войну Отдельный Кавказский корпус сумел одержать над турками ряд убедительных побед и взял Карс. Но в 1877-м году всё оказалось существенно по-другому. Полоса удач, имевших место поначалу, быстро сменилась чередой поражений. После успешного наступления Тергукасова, нанесшего туркам поражения у Драм-Дагского хребта [1] и при Даяре [2], после взятия Ардагана генералом М.Т. Лорис-Меликовым, находившийся у него в подчинении генерал Гейман потерпел поражение на Зивинских высотах. Лорис-Меликов оказался столь деморализован неожиданной неудачей [3], что распорядился отступить к русской границе и там ожидать подкреплений [4].
Тергукасову, оставшемуся в одиночестве, поневоле пришлось приоединиться к общему отступлению. Вместе с войсками Тергукасова потянулись к русской границе и тысячи беженцев-христиан, спасавшихся от турецкого террора. А в тылу у Эриванского отряда оставался небольшой гарнизон Баязета, осаждённый многократно превосходящими силами Фаик-паши.
Баязетская крепость к этому времени безнадёжно морально устарела. Выдержать обстрел из современной артиллерии её стены уже не могли. Тем не менее, её гарнизон был полон решимости сопротивляться, понимая, что приковывает к себе значительные силы турок, позволяя Тергукасову организованно отойти и вывести беженцев. Но и Фаик-паша не мог так просто отойти от Баязета, оставив у себя в тылу непокорный гарнизон. Силу и решимость этого гарнизона он испытал на собственной шкуре, когда 8-го июня попытался взять крепость штурмом. Самостоятельно вырваться из блокады гарнизон Баязета не мог. Но если бы Фаик-паша снял осаду и присоединился бы к наступающим войскам Мухтар-паши (напомню: изрядно потрёпанным), сил Баязетского гарнизона было вполне достаточно, чтобы действовать на коммуникациях турок и полностью парализовать снабжение турецкой армии. А в таких условиях наступление становилось невозможным. Тем более, что после смертельного ранения подполковника Пацевича у русских появился энергичный и волевой командир, пусть и в невысоком чине - капитан Фёдор Штоквич.
В итоге перед Баязетом сложился тактический тупик: ни та, ни другая сторона не была способна переломить исход сражения в свою пользу. Но если затруднения турок были связаны исключительно с мужеством осаждённого гарнизона, то трудности самого гарнизона были объективны: малая численность, плюс нехватка продовольствия, а главное - практически полное отсутствие питьевой воды в летнюю жару должны были рано или поздно уничтожить защитников Баязета. Так что время работало на Фаика. Турецкому генералу оставалось только ждать.
Но и русский гарнизон прекрасно понимал, что отступление Тергукасова не будет продолжаться вечно, что генерал оставивший их в Баязете, рано или поздно выведет свой отряд в Россию, сдаст гражданским властям на попечение громадный обоз с беженцами, после чего вполне может вернуться за осаждённым гарнизоном.
Арзас Артемьевич (Аршак Арутюнович) Тергукасов,
герой Русско-Турецкой войны 1877 - 1878 годов
СПРАВКА. Тергукасов Арзас Артемьевич (1819 - 1881) - русский военачальник армянского происхождения. Родился в Тифлисе, в семье монофизитского священника. Учился в духовном училище, затем - в институте Корпуса инженеров путей сообщения. В ходе учёбы за свои успехи был призведён последовательно в портупей-прапорщики, прапорщики и подпоручики. С 1842 г. на Кавказе. Участвовал в постройке Военно-Грузинской железной дороги. В 1850 году вышел в отставку. После отставки прошёл переподготовку и сдал экзамены на строевого командира. В 1852 году вернулся на службу с понижением в чине, зато на строевую должность - в Апшеронский пехотный полк. Принимал участие в Кавказской войне, в частңости, в качестве командира Апшеронского полка - во взятии аула Гуниб, в ходе которого был пленён имам Шамиль. В 1865 году произведён в генералы. По окончании Русско-Турецкой войны командовал 2-м Кавказским корпусом, затем - войсками Закаспийской области. Сделал много полезного для укрепления боеспособности войск и налаживания управления краем. После неудачной Ахалтекинской экспедиции генерала Ломакина спас его отряд от окончательного разгрома. По свидетельсву современников, отличался безукоризненной честностью.
При отступлении из турецкого Закавказья отряду Тергукасова пришлось труднее всего. Отряд прошёл по выжженной солнцем долине 200 километров, не имея запасов питьевой воды и медикаментов, испытывая острую нехватку продовольствия - а этим продовольствием, которого не хватало даже войскам, приходилось делиться с тремя тысячами гражданских беженцев. Положение усугублялось тем, что корпус Фаик-паши, имевший в своём распоряжении большое количество подвижной иррегулярной конницы, легко мог бы перекрыть Тергукасову пути отхода в Россию..., если бы его войска не приковал к себе Баязет.
Очевидно, Арзас Артемьевич понимал это - а потому, не видя перед собой отрядов Фаик-паши, и не верил слухам о падении Баязета. «Не может быть, - говорил он. - Русские не сдаются. Там ждут и надеются на нашу помощь». После выхода отряда на Игдырь, где Тергукасов смог оставить беженцев, вопрос о деблокаде Баязета стал для него вопросом чести. Но необходимо было дождаться определённых положительных сведений. Которые и не замедлили появиться.
К этому времени положение осаждённого гарнизона сделалось совсем отчаянным. Запасы воды, которые удалоь пополнить после проливного дождя 24 июня, подошли к концу, новые же вылазки за водой к ручью приводили только к гибели добровольцев. Продовольствие иссякло. Гарнизону грозила голодная смерть. С другой стороны, прошло достаточно времени, чтобы отряд Тергукасова мог достичь русских пределов. В этих условиях Штоквич принимает решение отправить к Терукасову гонца, который сообщил бы генералу о положении гарнизона, призвал бы его, если бы представилаь такая возможность, на подмогу, а на худой конец - запросил бы инструкций.
В качестве гонцов, как сообщают источники, были выбраны казак Хопёрского полка Кирильчук и армянин-переводчик Самсон Тер-Погосов. Казак пропал без вести (В. Пикуль в романе "Баязет" утверждает, что он попал в плен к туркам, которые его запытали), а Тер-Погосову удалось добраться до Игдыря. Тергукасов так пишет о своей встрече с этим доблестным человеком: «Сегодня прибыл сюда, прокравшийся из Баязета, переводчик Самсон Тер-Погосов, сообщивший мне следующее о положении дел в Баязете: 6-го июня гарнизон наш (6 рот пехоты, 2 орудия, 2 сотни казаков и Эриванский конно-иррегулярный полк) узнал о приближении больших скопищ курдов, вследствие чего были направлены навстречу неприятелю 2 роты пехоты, 1 сотня казаков и Эриванский конно-иррегулярный полк, командуемый полковником Измаил-ханом. встретившись с несоразмерно сильнейшим противником, отряд после этого отступил в город и вскоре присоединился в цитадели к остальным войскам. Во время этого боя был убит командир батальона Ставропольского полка подполковник Ковалевский, тело которого принесли в цитадель. Вслед за отступлением гарнизона, неприятель, вечером того же числа, обложил город и сделал штурм на цитадель, от которой был отбит с огромным уроном. К вечеру этого дня собралось неприятеля всего до 8-ми тысяч человек, из коих 1000 регулярных войск. Того же числа был испорчен единственный в цитадели водопровод, но войска успели запастись водой приблизительно до 17-го числа . . . 8-го числа продолжалась перестрелка, во время которой был не очень тяжело ранен подполковник Пацевич, сдавший начальство коменданту города капитану Штоквичу (в письме Тергукасова ошибочно: "Штокфишу" - М.М.). 9 -го числа неприятель, под начальством бывшего коменданта города Кямала Али-паши, прислал парламентера для переговоров с полковником Измаил-ханом о сдаче крепости. Офицеры на предложение посланному отвечали насмешками и решено было держаться до последней крайности, а потом пробиться, во что бы то ни стало. 10-го числа положение дел не изменилось и вечером спущен с крепостной стены переодетым переводчик Тер-Погосов, с величайшими опасностями достигший Сурп-Оганеса. Неприятельских тел лежит вокруг стен более 1000, наши же потери около 100 человек; сверх того неприятель овладел всеми казачьими лошадьми. Гарнизон преисполнен мужества и энергии».
Таким представили себе Самсона Тер-Погосова создатели сериала "Баязет"
Вероятно, удача способствовала армянину Тер-Погосову благодаря его южной внешности и хорошему знанию турецкого языка, вследствии чего он легко мог сойти за местного - турецкого или курдского крестьянина. Нательный крест он оставил в Баязете. Попавшись туркам, должен был до последней крайности настаивать на том, что он - их соплеменник и единоверец, дабы никто не заподозрил в нём гонца. Вдумаемся, на что решался этот армянин. Мало того, что он рисковал жизнью: откройся его обман - и турки казнили бы его самым изуверским способом. Но он, христианин, должен был до последней крайности называть себя мусульманином, а ради достоверности этого обмана - снять нательный крест. В случае своего пленения Тер-Погосова ждала не только смерть, но нечто, гораздо худшее: смерть с клеймом вероотступника на челе. Тер-Погосов рисковал не просто жизнью - он рисковал Спасением Души, рисковал своей посмертной участью. Но "нет больше той любви, чем если кто душу свою положит за други своя". А в Баязете оставался русский гарнизон, дружественный армянам, оставались солдаты, пришедшие в турецкую Армению для того, чтобы защитить его, Самсона Тер-Погосова, соплеменников. И оставались армянские женщины и дети, нашедшие в русской цитадели убежище от турецких зверств. И Тер-Погосов рисковал душой ради того, чтобы спасти их жизни.
В фильме "Баязет" депеша от Штоквича на имя Тергукасова была вшита посланцу [5] в ногу. Подобная идея представляется абсурдной. Во-первых, турки непременно обратили бы внимание на свежий шрам и легко нашли бы то, что от них столь нелепым образом пытались спрятать. Во-вторых, Тер-Погосов, отправившись в путь после свежей операции, непременно ослабел бы по дороге, а то и просто истёк бы кровью. В-третьих, мы знаем о том, что происходило на самом деле, непосредственно со слов Тергукасова. Подвиг Тер-Погосова, рисковавшего душой во имя спасения чужих жизней, величествен и без этой идиотской выдумки.
Отряд Тергукасова был измождён длительным переходом по жаре, голодом и жаждой. У его бойцов оставалось по 30 патронов на человека, в отряде имелось 600 человек больных и раненых. Однако отряд выступил на помощь Баязету сразу же по получении известий от Тер-Погосова. Пополнили только запас патронов. Утром 26 июня (8 июля) отряд Тергукасова покинул Игдырь. Вечером того же дня двое казаков-добровольцев, выступившие из Баязета за водой, неожиданно наткнулись на отряд Тергукасова у Чингильских высот. История сохранила их фамилии: Ерёменко и Молев. Тергукасов лично принял их, чтобы уточнить обстановку. 27 июня (9 июля) Эриванский отряд был уже у стен Баязета и дал осаждённым знак о своём присутствии. В тот же день турки резко усилили обстрел цитадели: они тоже знали о прибытии Тергукасова и спешили покончить с осаждёнными до того, как Арзас Артемьевич успеет подать им помощь. Гарнизон к этому времени дошёл до крайней степени измождения. Солдат валила с ног отдача от винтовочного выстрела, а медсестра Ковалевская и врач Китаевский ослабли настолько, что уже не могли выполнять своих обязанностей. Задержись Тергукасов ещё на 2 - 3 дня - и крепость пришлось бы взорвать вместе с остатками обречённого гарнизона и ворвавшимися в неё турецкими головорезами. Но Тергукасов успел.
Рано утром, в 5 часов утра 28 июня (10 июля) Эриванский отряд Тергукасова снялся с бивака, построился в боевые порядки и двинулся в атаку. Надо сказать, что турки, имея кратное численное превосходство над русскими, не сумели этим превосходством воспользоваться, расположив свои войска крайне неудачно. В непосредственной близости от Баязета турки держали относительно небольшие силы - 3 батальона регулярных войск, несколько сот курдов и 4 орудия. Ещё несколько сотен курдов держали на диадинской дороге для связи с Алашкертским отрядом Исмаил-Хакки-паши. Главные силы Фаик-паши стояли у Тепериза, в 9 - 12 верстах от Баязета. Плюс к тому, на расстоянии ещё 25 вёрст располагался крупный Алашкертский отряд, также принимавший участие в осаде, но не подавший Фаик-паше своевременной помощи.
Турки ожидали главного удара русских войск именно по Алашкертскому отряду, против которого Тергукасов заблаговременно выдвинул некоторые свои части. Но эти части были лишь прикрытием. А сам Тергукасов с основными силами неожиданно нанёс удар по Фаик-паше. В центре главной линии русских войск двигалась артиллерия, прикрытая с флангов пехотой - батальонами тех самых Крымского и Ставропольского полков, часть бойцов которых находились в Баязете. Тергукасов справедливо рассудил, что эти будут вдвойне стараться, чтобы вызволить своих однополчан. При подходе русских войск турецкая артиллерия открыла по ним огонь. Русские артиллеристы по первым залпам быстро определили расположение турецких батарей и накрыли их, пехота же бросилась в атаку. Курды при виде наступающего Эриванского отряда в панике бежали, но регулярные войска турок оказали упорное сопротивление. Турецкая пехота укрылась на возвышенностях и оттуда вела прицельный ружейный огонь по русским. Крымцы же и ставропольцы не имели возможности отвечать им, поскольку складки местности скрывали турецких стрелков. Положение изменилось после того, как поручик Волжинский сумел вкатить свою артиллерийскую батарею на одну из возвышенностей, с которой смог накрыть позиции турецкой пехоты. Подкрепив свою пехоту двумя ротами из резерва, Тергукасов продолжил наступление, и вскоре его солдаты ворвались в город. Завязались уличные бои.
Одновременно с батареей Волжинского артиллерийский огонь по турецким позициям открыл и баязетский гарнизон из своей единственной оставшейся на тот момент пушки. В основном - по Старой крепости, откуда вёлся обстрел как цитадели, так и тергукасовцев. Примечательно, что между Старой крепостью и цитаделью оставался участок открытого пространства, хорошо простреливаемый турками, который русской пехоте никак не удавалось преодолеть. Штабс-капитан Д.А. Юдин (впоследствии - участник Ахалтекинской экспедиции Скобелева) перевёз своё орудие в город и оттуда открыл огонь шрапнелью по Старой крепости. После каждого выстрела турки залегали, и русские пользовались этим, чтобы короткими перебежками перемещаться от укрытия к укрытию. В конце концов казак Герасимов с криком: "С Богом, братцы!" - кинулся по открытой площадке на укрепления противника, увлекая за собой остальных. Пехота ворвалась в турецкое укрепление. При этом часть турок бежала, другая же часть, пытавшаяся оказать сопротивление, была переколота на месте.
В это время войсковой старшина (подполковник) Кванин вывел из цитадели 1-ю сотню Хопёрского казачьего полка. Разделив её на две полусотни, Кванин направил одну из них в сторону Старой крепости наперерез отступающим от неё туркам (которые и были все взяты в плен), а вторую рассыпал в цепь и завязал перестрелку с турецкой пехотой в городе.
Между тем Фаик-паша находился у Майрамона, не делая ни малейшей попытки помочь своим подчинённым, отбивавшимся на улицах Баязета, так как ждал подкреплений от Исмаил-Хакки-паши. Последний же тоже оставался на месте, ожидая удара русских войск и надеясь на подкрепления от Фаика. В итоге остатки оборонявшего Баязет отряда в беспорядке отошли от города к Майрамону, на соединение с основными силами. Соединения этого, впрочем, не произошло: стремительная атака русских драгун пресекла его. Около двух часов пополудни Исмаил-Хакки-паша, сообразив, наконец, что Тергукасов его перехитрил, попытался атаковать Баязет и вернуть его, но русские артиллерийскими залпами остановили его наступление. К 5 часам пополудни всё было кончено. Гарнизон Баязета ("живые мертвецы" по оценкам Штоквича) соединился с Эриванским отрядом Тергукасова.
Соединение отряда Тергукасова и гарнизона Баязета. Картина Л. Лагорио.
Турки потеряли в бою 28 июня 1877 года 500 человек только убитыми. Потери Эриванского отряда Тергукасова оказались столь ничтожны, что поневоле вызывали в памяти лучшие страницы суворовских кампаний: 2 человека убитыми и 21 - ранеными. 3 турецких орудия (по турецким данным, согласно рапорту Тергукасова - четыре) были захвачены русскими.
Как только ворота цитадели были раскрыты, солдаты гарнизона, кто ещё мог стоять на ногах, бросились к ручью. Теперь они, наконец-то, могли напиться вдоволь. Однополчане, прибывшие с Тергукасовым, с трудом узнавали своих друзей, освобождённых от вражеской блокады, так они были измождены и истощены. Тут же явились хлеб и мясо. Невозможно без слёз читать воспоминания очевидцев этой сцены. Урядник Севастьянов, отсидевший в Баязете от первого до последнего дня осады, вспоминал: "Навстречу нам шли однополчане. Я узнал своего одностаничника Емануила Самонина, он в лицо меня не узнал, только по голосу признал: до того, значит, я изменился в лице.
― Дайте хлеба, говорю, я голоден, ― сейчас же явился хлеб и мясо.
Одежда моя была пропитана смрадом и свежему человеку нельзя было быть около меня. Товарищи переодели меня во всё свежее ― а потом пошли рассказы и расспросы" (конец цитаты).
Нечто сходное чувствуется и в рассказе врача В.С. Любимского, прибывшего с отрядом Тергукасова: "Проходя между рядами страдальцев, … я услышал за собой знакомый слабый голос. Стало уже темнеть и я приблизился к зовущему меня, стараясь разгледеть его лицо. Нагнувшись, я узнал майора С―цкого [Роман Иванович Сивицкий]. Истерзанное мучениями, осунувшиеся лицо раненого нимало не напоминало того богатыря полного сил и здоровья, каким знал я его … Он слабо улыбнулся и подал мне горячую, сухую руку…
― Ничего… боли уменьшились… пулю вынули… да вот лихорадка всё… а тут ещё эти передвижения…
И больной от усталости закрыл глаза" (конец цитаты).
На следующий день, 29 июня (11 июля), Эриванский отряд покинул Баязет и вместе с его гарнизоном выступил в направлении русской границы. Все раненые и остатки армянского населения были эвакуированы в Россию. Баязетское сидение, продолжавшееся 23 дня, свою задачу выполнило: позволило отряду Тергукасова, избежав разгрома, организованно отойти на соединение с главными русскими силами и спасти армянских беженцев, а также предотвратило вторжение османской армии в пределы русского Закавказья, сковав под стенами Баязета силы турок, почти в десять раз превосходящие численность оборонявшихся. Столь же удачны были и действия генерала Тергукасова по деблокированию города. На протяжении всех боёв за Баязет русские войска уступали по своей численности османам. И добились победы. Арзас Артемьевич мог чувствовать гордость от хорошо исполненного долга, когда доносил главнокомандующему: «Цитадель освобождена, гарнизон её и все больные и раненые до последнего человека выведены … Имею счастье поздравить Ваше Высочество с освобождением геройского гарнизона».
________________________________________
Примечания
[1] Причём командовавший турками в этом сражении Татлы-оглы-Магомет-паша был убит.
[2] В этом сражении 7-тысячный отряд Тергукасова отразил наступление 18-тыячного турецкого корпуса во главе с самим турецким главнокомандующим на Кавказе Мухтар-пашой.
[3] Опыт прошлых войн с Турцией приучил русские войска, что турки не выдерживают первого натиска и отступают. Но на Зивинских высотах «аскеры ислама» имели слишком уж хорошие позиции, а потери русских впервые превысили потери турок, что не могло не поднять дух оборонявшимся.
[4] А мог бы атаковать потрепанные войска Мухтар-паши. Совместный удар Геймана и Тергукасова вполне мог бы оказаться успешным.
[5] К слову, в фильме он Петросов, а не Тер-Погосов.