А.И. Деникин. Мысли накануне Второй Мировой войны
Из статьи "Патриотизм в преломлении русской действительности", полный текст которой можно прочесть здесь.
С теми, кто придумал теорию «клочков земли», кто признает возможность «благоденствия» нации - без своей территории, кто утешается тем, что «советское рабство горше немецкого или японского» и потому допускает новый разгром России, во имя, яко бы, ее спасения, кто сочинил абсурдный афоризм: «Враги большевиков - наши друзья" (Удивительно! Один разбойник завладел отчим домом, другой стремится прогнать первого и засесть там сам. Значит второй - наш друг?), кто допускает возможность участия русских эмигрантских контингентов в захватных интервенциях держав против России - спорить бесполезно. Подобные теории могли появиться лишь в результате или атрофии национального чувства или отчаяния. Иногда они преподносятся нам в виде псевдонаучных утверждений об «исторической неизбежности» отпадения частей России, о законном эгоизме держав, обеспечивающих свои интересы, содействуя этому отпадению о «преимуществе» построения Новой России путем предварительного расчленения ее на отдельные «самостоятельные» образования. Хотя при этом холодным, бесстрастным взором и провидят полную возможность ухода новообразований под купол чужой империи
Но дальше всех в этом направлении пошли руководимые Розенбергом русские «национал-социалисты» в Берлине. В органе их («Новое Слово») проводятся такие мысли:
«На очередь становится вопрос о продолжении процесса распадения России, и, притом, как с запада, так и с востока. Нужно иметь смелость сказать: распад государства в известные исторические моменты ничем не остановим, неизбежен, больше того - единственный путь возрождения. Вопрос идет о спасении самого национального ядра. А оно в данный момент не может вместить в себе больших государственных и территориальных задач. Только на почве отказа от «национальных исторических задач», на почве сокращения территории возможна национальная консолидация, собирание сил для нового культурного творчества".
Итак, назад к Московии 16-го века, отрезанной от морей и житниц, запертой со всех сторон - льдами и врагами.
В данном случае не приходится даже говорить об искажении национального самосознания, ибо эти откровения вдохновляются шелестом немецких марок.
Есть, наконец, партизаны «защитного цвета», которые, утратив веру в «Крестовый поход», стараются все же не слышать, когда Гитлер говорит о необходимости для «одаренного немецкого народа» воспользоваться «неограниченными и неиспользованными пространствами» «примитивного не имеющего почти никаких потребностей» народа русского. Их аргументация изумительна:
- Зачем предрешать события и заподозревать державы в злых умыслах. Ведь Гитлер еще не делит Россию, Япония еще не захватывает Дальний Восток .
Не делят и не захватывают. Но говорят об этом открыто. Так нужно ли нам ответить:
- Дерзайте, мы вам поможем!
Или наоборот:
- Руки прочь!
Нужно ли покрывать русским флагом планы, по меньшей мере темные, или, наоборот, вскрывать их сущность, чреватую опасностями - и не для одной только России. И, во всяком случае, не благоразумнее ли будет подождать реальных проявлений добрых намерений в отношении национальной России, прежде чем кричать «Хайль Гитлер!» или «Банзай!»
В самом деле. Мы слышали или читали откровения самого Гитлера, Розенберга, Гугенберга, Моца, фон-Эпа, недавно Шахта и многих других о разделе России. Мы знаем, что еще со времен Штреземана идея «прямого соглашения» между Францией и Германией» обусловлена предоставлением немцам свободных рук на Востоке.... Было бы нелепо возражать против франко-германского примирения, и, вообще, это - дело заинтересованных сторон; но примирение за счет России - такая постановка вопроса не может не вызвать с нашей стороны глубокой скорби и негодования. ..
Военная и политическая подготовка немецкой экспансии в сторону Прибалтики и России совершенно ясна; неясны только размеры ее и согласование интересов - вопрос, на который могли бы ответить тайные пункты немецко-польского и немецко-японского соглашения. Впрочем, завесу приподымает иногда пропаганда. Так, прошлым летом и осенью целый ряд крупных немецких городов объезжал русский немец, некто Мартенс, читая лекции по русскому вопросу. Он «требовал» отторжения от России Украины, Дона, и Кавказа, причем первые две области должны быть присоединены к Германии, а Кавказ «придется отдать Англии за помощь, которую она нам (немцам) окажет".
Можно бы отнестись к этому пропагандному турне как к курьезу, если бы не то обстоятельство, что без благословения Геббельса и Гестапо в Германии пропаганда вообще невозможна; и потому еще, что Мартенс демонстрировал два письма самого фюрера, с благодарностью за свою деятельность.
Итог: Гитлер не делит еще Россию, японцы не захватывают еще Дальний Восток . Но если бы пожелали от слов перейти к действию?
Мы бессильны повлиять прямым путем на назревающие международные события. Но это не лишает нас права и обязанности во всеуслышание исповедовать свой символ веры: всякое иноземное нашествие на Россию с захватными целями - новое тяжкое бедствие. И отпор врагам со стороны всего народа русского - его повелительный долг.
***
Мне представляются совершенно бесцельными споры о том русская или не русская Красная армия. Дело не в названии и не в уставе, а во внутреннем скрытом лике ее, в том - куда повернет она штыки свои, когда придут сроки. Мы слишком хорошо знаем цену советской статистики и искусство советской мимикрии, чтобы поверить в коммунистический патриотизм Красной армии на основании процентного состава в ней коммунистов и комсомола. Знаем о росте глубокого недовольства режимом в комсомоле, в рабочей среде, не говоря уже о ненависти к нему крестьянства - тех слоев, из которых набирается армия. В своих предположениях и действиях мы не можем скинуть со счетов силу, которой предстоит серьезнейшая роль не во внешней только, но и в революционной борьбе. Силу, которую надо привлекать всеми мерами в орбиту национальных интересов, а не отталкивать огульно-презрительным отношением к ней. В недрах Красной армии может и должен появиться патриотизм российский, тем более - когда по мобилизации она превратиться в вооруженный народ. Ибо вооруженный народ есть народ, а не опричина.
Но если бы даже этой силе под ударами внешних врагов суждено было распасться, увлекая в пропасть советскую власть, то из недр армии, из недр народа - внутри-российского и зарубежного - поднимутся на защиту родины новые «Добровольческие Армии», начнутся новые «Первые походы"...
Но в рядах этих армий не будет места попутчикам наших врагов и завоевателей.