Возможен ли был компромисс между Николаем Вторым и либеральной оппозицией?
Давняя статья в блоге историка Владимира Хандорина (64vlad), в которой автор подробно исследует вопрос о причинах и движущих факторах Февральского и Октябрьского переворотов 1917 года, снова навела на размышления о том, мог ли император Николай предотвратить острую конфронтацию с Государственной Думой и сохранить свою власть, избежав кровавой Гражданской войны?
Чего изначально добивалась от императора думская оппозиция? Основным лозунгом, под которым разворачивалась антицарская пропаганда, было так называемое "ответственное министерство", то есть - правительство, формируемое думой и ответственное перед ней, а не перед государем. Николай Второй, в силу своих убеждений, поддерживать проект столь радикальных политических реформ не мог.
Нет, разумеется, за власть государь не цеплялся (что он и доказал в феврале 1917-го). Но как монарх, он чувствовал свою ответственность перед Богом за всё, что происходит в России. И в силу этой ответственности (а Николай Второй был человеком с гипертрофированным, я бы сказал, чувством долга) стремился все процессы в стране контролировать лично. Насколько успешно ему это удавалось, вопрос отдельный, и разговор у нас сейчас не об этом, хотя В. Хандорин уверенно пишет в своей статье, что уровень жизни населения при Николае Александровиче неуклонно рос. Однако убеждения Николая Второго суть несомненный исторический факт. Не ручаюсь за точность цитаты, но на вопрос об "ответственном министерстве" он ответил с предельной откровенностью: "Они напортачат и умоют руки, подав в отставку, а отвечать - мне!"
Выступление императора Николая Второго перед депутатами государственной думы
в Таврическом дворце
Английская формула "царь царствует, а правительство управляет", предлагаемая думской оппозицией, была для императора неприемлема. Да и на русской почве такая идея вряд ли прижилась бы (как и показали послефевральские события). Однако, напрашивается вопрос: что мешало Николаю Второму пойти на компромиссное решение? Что мешало ему допустить двойную ответственность министров, как перед думой, так и перед государем, сохранив за собой право назначать на ключевые министерские посты и выбирать премьер-министра? Такой компромисс, на первый взгляд, позволил бы достичь определённого успокоения умов и выбил бы почву из-под ног оппозиционных агитаторов, уверявших публику, будто Николай не желает пойти навстречу требованиям общества исключительно под влиянием "сумасшедшей" супруги и её фаворита (а наиболее горячие головы говорили прямо: "любовника") Распутина.
Но действительно ли такой компромисс мог спасти монархию? Давайте заглянем немного вперёд. В период Первой Мировой войны. Именно тогда началось то, что сегодня часто именуется министерской чехардой. Молва приписывала это позорное явление всё тому же пресловутому влиянию "сумасшедшей" императрицы и Распутина. Более серьёзные иcследователи - такие, как С.С. Ольденбург и П.В. Мультатули, подробно рассматривая вопрос о степени влияния Распутина на государя, приходили к выводу, что Распутин тут был ни при чём: император мучительно пытался найти компромисс с земскими и думскими деятелями для совместной работы на благо победы. И потому шёл на смещение с постов неугодных думским либералам министров, назначая на министерские посты сторонников думы. Но, едва заняв министерское кресло, думские и земские деятели в глазах депутатов моментально зачислялись в разряд "ренегатов", "распутинцев" и "немцев" - ведь они согласились принять назначение из рук царя, а не самой думы. И им устраивали обструкцию. Если бы Николай Второй пошёл на введение двойной ответственности министров, эта министерская чехарда только усилилась бы - ибо вместо обструкции депутаты просто смещали бы этих министров с постов. И новоназначенных Николаем министров немедленно постигала бы та же участь. А в публику по-прежнему вбрасывались бы вредные идеи о засилье Распутина и пресловутой "немецкой партии".
Думских депутатов понять можно: буржуазия во всех европейских странах к тому времени прочно победила и держала в своих руках все нити управления. В России на пути к безраздельной плутократии стояла самодержавная монархия. Но это как раз и означает, что компромисс был изначально обречён на поражение. Дума, отражавшая интересы буржуазии, стремилась к полноте власти, а не к компромиссу. Николай Второй это прекрасно понимал - и потому не шёл на уступки.
Типичная картина времён Февральской революции
А это, в свою очередь, означает, что нет вины царя в совершившемся перевороте. Напротив, основная вина прямо ложится на плечи думской оппозиции, не желавшей компромисса и стремившейся к реализации своих лозунгов любой ценой. В итоге, взяв власть, они оказались полностью неспособны этой властью распорядиться. Как верно писал в своей статье Владимир Геннадьевич, имело место "полное непонимание опасности вождями либеральной (в начале событий) и революционной (эти так до конца ничего не поняли) демократии, выразившееся в роковых глупостях, допущенных Временным правительством под давлением Петросовдепа: а) "демократизации" и политизации армии, разваливших её в считанные недели, б) отмене смертной казни (во время войны!), в) разгоне старых правоохранительных органов - полиции и жандармерии, г) амнистии, коснувшейся не только политических, но и уголовников (результат - преступность за 3 месяца выросла в 8 раз)". Отмечает он также "несовместимость революции и войны. Что-нибудь одно: либо войну продолжать, либо "углублять завоевания революции". Чего совершенно не понимали вожди революционной демократии во главе с Керенским. Понимание этого стало приходить к кадетам (а военные и раньше об этом говорили) летом, после провального июньского наступления и неудавшегося большевицкого путча в июле. Появился прекрасный шанс и предлог ввести диктатуру (пусть под флагом "революционной против германских шпионов-большевиков", какой угодно, главное - диктатуру). Он был бездарно провален Керенским, в решающий момент подставившим ножку Корнилову. Повторюсь: при своей массовой популярности (благодаря редкому ораторскому таланту) Керенский был единственным из лидеров Временного правительства, способным реально влиять на события. Но оказалось, кроме как зажигательно говорить, он решительно ничего не способен: ни понимать, ни делать. И в этом ещё раз сказалась оторванность вестернизированной интеллигенции от народа, взаимное непонимание (кадеты, повторяю, с запозданием хоть что-то поняли, Керенский и эсеры - ничего. Он даже полвека спустя считал, что если б тогда было телевидение, он бы не проиграл!)".
Итогом этой близорукой политики думцев (а отнюдь не Николая!) стало военное поражение России в Отечественной войне в условиях, когда все эксперты единодушно считали войну уже фактически выигранной. Николай Второй, по точному выражению Черчилля, довёл страну до порога победы. Дума помешала ему через этот порог перешагнуть, что едва не кончилось разделом России между её недавними союзниками.
Чего изначально добивалась от императора думская оппозиция? Основным лозунгом, под которым разворачивалась антицарская пропаганда, было так называемое "ответственное министерство", то есть - правительство, формируемое думой и ответственное перед ней, а не перед государем. Николай Второй, в силу своих убеждений, поддерживать проект столь радикальных политических реформ не мог.
Нет, разумеется, за власть государь не цеплялся (что он и доказал в феврале 1917-го). Но как монарх, он чувствовал свою ответственность перед Богом за всё, что происходит в России. И в силу этой ответственности (а Николай Второй был человеком с гипертрофированным, я бы сказал, чувством долга) стремился все процессы в стране контролировать лично. Насколько успешно ему это удавалось, вопрос отдельный, и разговор у нас сейчас не об этом, хотя В. Хандорин уверенно пишет в своей статье, что уровень жизни населения при Николае Александровиче неуклонно рос. Однако убеждения Николая Второго суть несомненный исторический факт. Не ручаюсь за точность цитаты, но на вопрос об "ответственном министерстве" он ответил с предельной откровенностью: "Они напортачат и умоют руки, подав в отставку, а отвечать - мне!"
Выступление императора Николая Второго перед депутатами государственной думы
в Таврическом дворце
Английская формула "царь царствует, а правительство управляет", предлагаемая думской оппозицией, была для императора неприемлема. Да и на русской почве такая идея вряд ли прижилась бы (как и показали послефевральские события). Однако, напрашивается вопрос: что мешало Николаю Второму пойти на компромиссное решение? Что мешало ему допустить двойную ответственность министров, как перед думой, так и перед государем, сохранив за собой право назначать на ключевые министерские посты и выбирать премьер-министра? Такой компромисс, на первый взгляд, позволил бы достичь определённого успокоения умов и выбил бы почву из-под ног оппозиционных агитаторов, уверявших публику, будто Николай не желает пойти навстречу требованиям общества исключительно под влиянием "сумасшедшей" супруги и её фаворита (а наиболее горячие головы говорили прямо: "любовника") Распутина.
Но действительно ли такой компромисс мог спасти монархию? Давайте заглянем немного вперёд. В период Первой Мировой войны. Именно тогда началось то, что сегодня часто именуется министерской чехардой. Молва приписывала это позорное явление всё тому же пресловутому влиянию "сумасшедшей" императрицы и Распутина. Более серьёзные иcследователи - такие, как С.С. Ольденбург и П.В. Мультатули, подробно рассматривая вопрос о степени влияния Распутина на государя, приходили к выводу, что Распутин тут был ни при чём: император мучительно пытался найти компромисс с земскими и думскими деятелями для совместной работы на благо победы. И потому шёл на смещение с постов неугодных думским либералам министров, назначая на министерские посты сторонников думы. Но, едва заняв министерское кресло, думские и земские деятели в глазах депутатов моментально зачислялись в разряд "ренегатов", "распутинцев" и "немцев" - ведь они согласились принять назначение из рук царя, а не самой думы. И им устраивали обструкцию. Если бы Николай Второй пошёл на введение двойной ответственности министров, эта министерская чехарда только усилилась бы - ибо вместо обструкции депутаты просто смещали бы этих министров с постов. И новоназначенных Николаем министров немедленно постигала бы та же участь. А в публику по-прежнему вбрасывались бы вредные идеи о засилье Распутина и пресловутой "немецкой партии".
Думских депутатов понять можно: буржуазия во всех европейских странах к тому времени прочно победила и держала в своих руках все нити управления. В России на пути к безраздельной плутократии стояла самодержавная монархия. Но это как раз и означает, что компромисс был изначально обречён на поражение. Дума, отражавшая интересы буржуазии, стремилась к полноте власти, а не к компромиссу. Николай Второй это прекрасно понимал - и потому не шёл на уступки.
Типичная картина времён Февральской революции
А это, в свою очередь, означает, что нет вины царя в совершившемся перевороте. Напротив, основная вина прямо ложится на плечи думской оппозиции, не желавшей компромисса и стремившейся к реализации своих лозунгов любой ценой. В итоге, взяв власть, они оказались полностью неспособны этой властью распорядиться. Как верно писал в своей статье Владимир Геннадьевич, имело место "полное непонимание опасности вождями либеральной (в начале событий) и революционной (эти так до конца ничего не поняли) демократии, выразившееся в роковых глупостях, допущенных Временным правительством под давлением Петросовдепа: а) "демократизации" и политизации армии, разваливших её в считанные недели, б) отмене смертной казни (во время войны!), в) разгоне старых правоохранительных органов - полиции и жандармерии, г) амнистии, коснувшейся не только политических, но и уголовников (результат - преступность за 3 месяца выросла в 8 раз)". Отмечает он также "несовместимость революции и войны. Что-нибудь одно: либо войну продолжать, либо "углублять завоевания революции". Чего совершенно не понимали вожди революционной демократии во главе с Керенским. Понимание этого стало приходить к кадетам (а военные и раньше об этом говорили) летом, после провального июньского наступления и неудавшегося большевицкого путча в июле. Появился прекрасный шанс и предлог ввести диктатуру (пусть под флагом "революционной против германских шпионов-большевиков", какой угодно, главное - диктатуру). Он был бездарно провален Керенским, в решающий момент подставившим ножку Корнилову. Повторюсь: при своей массовой популярности (благодаря редкому ораторскому таланту) Керенский был единственным из лидеров Временного правительства, способным реально влиять на события. Но оказалось, кроме как зажигательно говорить, он решительно ничего не способен: ни понимать, ни делать. И в этом ещё раз сказалась оторванность вестернизированной интеллигенции от народа, взаимное непонимание (кадеты, повторяю, с запозданием хоть что-то поняли, Керенский и эсеры - ничего. Он даже полвека спустя считал, что если б тогда было телевидение, он бы не проиграл!)".
Итогом этой близорукой политики думцев (а отнюдь не Николая!) стало военное поражение России в Отечественной войне в условиях, когда все эксперты единодушно считали войну уже фактически выигранной. Николай Второй, по точному выражению Черчилля, довёл страну до порога победы. Дума помешала ему через этот порог перешагнуть, что едва не кончилось разделом России между её недавними союзниками.