И немецкий оркестр грянул "Боже, царя храни!"
6 августа 1915 года два русских корабля в Балтийском море повторили знаменитый подвиг "Варяга" и "Корейца". Причём с небольшой разницей: русские корабли были существенно слабее по огневой мощи, чем в знаменитом бою при Чемульпо.
Русская канонерская лодка "Сивуч"
Но обо всём по порядку. Летом 1915 года русские канонерские лодки "Сивуч" и "Кореец" (да-да, снова "Кореец", прямо какая-то ирония судьбы) несли службу в Рижском заливе, осуществляя огневую поддержку сухопутных войск. Поддержка эта была весьма эффективна и способствовала остановке германского наступления на этом участке фронта, угрожавшего Риге. Однако, в конце июля в Рижском заливе появился сильный германский флот. Противостоять ему русские корабли не могли, как в силу своей малочисленности, так и в силу больше дальнобойности германских орудий. Несмотря на успешный бой, который русский эсминец "Новик" (единственный современный корабль в составе тогдашнего Балтийского флота) дал двум германским эсминцам, один из которых в результате затонул, а второй был повреждён и вышел из боя, немцы продолжали свою работу - тралили минные заграждения на входе в залив, чтобы провести туда свои корабли. В результате было принято решение отвести основные силы русской эскадры (линкор "Слава" и эсминцы) в Моонзунд, а "Сивуч" и "Кореец" получили приказ выставить дополнительные минные заграждения на пути к Риге, на случай, если бы немцы решили туда прорываться (на самом деле у них таких планов не было, операция германского флота носила характер набега - он должен был обстрелять Усть-Двинск и отойти на исходные позиции). Вечером 5 августа, закончив минные постановки и загрузившись топливом, "Сивуч" и "Кореец" взяли курс на Моонзунд.
Канонеркой "Сивуч" командовал ветеран Русско-Японской войны капитан 2-го ранга Пётр Нилович Черкасов - мой земляк-нижегородец, профессиональный моряк и военный учёный, до войны преподававший в Николаевской Морской Академии. Бои Русско-Японской войны свели его с адмиралом Н.О. Эссеном, который и уговорил старого сослуживца перейти на "Сивуч". Командиром "Корейца" был Иван Константинович Федяевский.
Капитан Пётр Нилович Черкасов. Парадный портрет.
На герое - погоны капитана 1-го ранга и орден Святого Георгия Победоносца,
которых он был удостоен посмертно.
Оба капитана прекрасно знали, что их поход в Моонзунд равносилен самоубийству - германский флот был уже в заливе, в любую минуту можно было встретить превосходящего в силах врага. В разговоре с генералом Миончинским Черкасов честно говорил, что шансов у него - один из тысячи. Однако, приказ адмирала Канина категорически гласил: ""Сивучу" и "Корейцу" немедленно уходить в Моонзунд".
Корабли вышли в море в 13-25 6 августа. Над морем висел туман. Вероятно, именно на него надеялся Черкасов. Между тем, радисты сообщали о замеченных германских кораблях, которые, хоть и не замечали пока русские канонерские лодки, но неуклонно к ним приближались.
Когда стемнело, появилась надежда, что немцы решат заночевать где-нибудь вблизи острова Кюно, и русским кораблям удастся уйти в Моонзунд незамеченными. Увы, эта надежда разбилась очень скоро. Не успел погаснуть тусклый балтийский закат, как сигнальщики "Сивуча" заметили на горизонте дымы. А вскоре уже и сам капитан Черкасов различил очертания трёх германских боевых кораблей - крейсера "Аугсбург" и двух эсминцев.
Германский крейсер "Аугсбург".
Вооружение "Сивуча" и "Корейца" составляли два 120-миллиметровых орудия и четыре 75-миллиметровых. "Аугсбург" имел на борту 12 пушек и с лёгкостью мог бы один противостоять обеим канлодкам. К тому же "Сивуч" и "Кореец", предназначенные для действий в прибрежных водах, могли развивать ход 12,5 узлов, в то время как "Аугсбург" имел скорость 26,7 узла - важное преимущество в морском бою. Через 20 минут после встречи, немецкие корабли нагнали наши канонерки и открыли огонь. "Сивуч" и "Кореец" вынуждены были принять неравный бой и начали отвечать.
Кормовые орудия "Сивуча" были практически сразу выведены из строя. Однако, Черкасов не зря пользовался покровительством Эссена. Умело маневрируя, "Сивуч" отстреливался из носовых орудий и успешно уклонялся от торпедных атак. Метким выстрелом артиллеристы "Сивуча" вывели из строя носовой прожектор "Аугсбурга" (при этом были ранены семь немецких моряков), и пока крейсер менял курс, чтобы освещать противника с кормы, Черкасов успел дать команду Федяевскому уходить в Моонзунд, обещая прикрыть его отход. "Кореец" прекратил огонь и скользнул в темноту, надеясь остаться незамеченным. Как ни странно, это ему удалось. Но "Сивуч" остался один против трёх неприятельских кораблей. И "Аугсбург" сосредоточил весь свой огонь на нём.
За 40 минут боя "Сивуч" получил значительные повреждения, на корабле было множество убитых и раненых. ""Сивуч" был весь расстрелян", - пишет Г.К. Граф. - "Он сразу же получил много надводных и подводных пробоин. Всюду на нём возникли пожары, и он стал представлять собой сплошной костёр. Но, хотя борта и были уже накалены докрасна, и всюду стали взрываться снаряды, он боя не прекратил до последней минуты". Да, как это ни покажется невероятным, ответный огонь с канлодки не прекращался ни на минуту. В конце концов, немцам удалось лишить "Сивуч" хода. Теперь они могли добивать его не торопясь. Тем не менее, несмотря на бушевавший пожар, капитан Черкасов продолжал стоять на своём капитанском мостике, отдавая приказания, и всё так же било по врагу носовое орудие, у которого стоял 25-тилетний мичман М.А. Мурзин.
Когда огонь с немецкого крейсера разрушил капитанский мостик, Черкасов, раненый, поднялся на ростры. И оттуда продолжал командовать орудийной прислугой у последней пушки.
В 22 часа к месту сражения подошли германские линкоры "Позен" и "Нассау" в сопровождении 7 эсминцев. "Сивуч" к этому времени представлял из себя искорёженный кусок металла, охваченный пламенем. Линкоры немедленно открыли по неподвижной канлодке шквальный огонь, одновременно эсминцы выпустили по "Сивучу" пять торпед. Лишённый хода корабль уже не мог уклониться от удара. Корпус потряс чудовищный взрыв, и "Сивуч" скрылся под водой, успев перед этим дать по врагу последний выстрел из своей последней пушки. Было 22.10.
Ещё одна фотография "Сивуча"
Из моря немцы подобрали 48 моряков с "Сивуча", в их числе - и доблестного артиллериста Мурзина. Из 48 человек 27 оказались ранеными. Но Петра Ниловича Черкасова среди них не было: капитан погиб в огне пожара, вспыхнувшего на его корабле.
Морякам с "Сивуча" победители оказали небывалые почести. Поднятых на борт русских экипаж линкора "Нассау" встретил торжественым построением во главе с командиром. И корабельный оркестр грянул в их честь "Боже, царя храни". По свидетельству В. Бондаренко, это был единственный случай в истории, когда в честь пленных музыканты играли гимн вражеской страны. Подвиг "Сивуча" был высоко оценён и германской прессой. Но самое главное: после боя 6 августа в Рижском заливе командующий немецкой эскадрой адмирал Шмидт отдал приказ отвести все корабли из Рижского залива и отказался от идеи обстрела Усть-Двинска. Героизм моряков с канонерки Черкасова спас жизни сотен мирных жителей.
Корабль Федяевского
Что касается "Корейца", то ему удалось уйти незамеченным, но в темноте он напоролся на мель, сняться с которой капитану Федяевскому не удалось. Не надеясь на отход немецкого флота и опасаясь, что корабль может достаться врагу, Федяевский принял решение взорвать "Корейца". Канлодка повторила судьбу своей предшественницы. Впоследствии совещание флагманов Балтийского флота признало действия Федяевского поспешными и запретило ему впредь командовать кораблями. Под суд его, однако, не отдали, принимая во внимание доблесть, проявленную в бою 6 августа.
Нижегородцы не забыли подвиг своего земляка. Дом П.Н. Черкасова в Нижнем Новгороде сохранился до наших дней. В августе 2006 года в г. Володарске (под Балахной) был заложен памятник герою. А в 2010 году в Нижнем состоялась посвящённая его памяти научная конференция.
При написании статьи использованы книги:
1) Бондаренко В.В. Герои Первой Мировой. - М.: Молодая Гвардия, 2013.
2) Граф Г.К. Флот и война. Балтийский флот в Первую Мировую. - М.: Вече, 2011.