Пётр Краснов - трёхликий янус Гражданской войны.
Послушайте: всё это было -
Чтоб никогда не случиться снова.
Максим Ершов
Известный старец архимандрит Иоанн Крестьянкин как-то дал удивительно ёмкую формулу целомудрия: надо, чтобы человек всегда был только один. То есть - чтобы он оставался одним и тем же, что перед Богом, что перед чужими людьми, что перед своими друзьями и родными. Вот с этой формулой я пытаюсь подойти к одному из самых популярных сегодня деятелей Гражданской войны в России 1918 - 1922 гг. - Петру Краснову. И не обнаруживаю соответствия, сколько бы меня ни восхищали написанные Петром Николаевичем исторические романы.
П.Н. Краснов в форме Лейб-Гвардии Атаманского полка
Лично я вижу в нём трёх разных людей, которые вызывают к себе совершенно противоположные чувства и никак не складываются в единый образ. Первый - это Краснов-коллаборационист, Краснов - гитлеровский пособник, заслуженно повешенный по приговору советского суда в 1947 году, сколько бы ни лили по поводу его "мученической кончины" крокодиловых слёз наши доморощенные неонацисты. Никаких симпатий этот Краснов не вызывает, только омерзение. И только мерзкой рисовкой выглядит сцена, описанная в одной из его биографий, когда старый генерал заявил советским СМЕРШевцам, пришедшим его арестовывать: "Погоны, которые я ношу, даны мне Государем и я считаю за честь их носить. Я ими горжусь. И снимать их не намерен. Это вы можете сперва сдирать погоны, а потом их снова надевать. У нас это так не принято делать!". Во-первых, это было просто лукавством: в генералы от кавалерии Краснова произвёл казачий Круг в 1918 году, в генерал-лейтенанты - "временное правительство". Так что даже с точки зрения чина на нём были не те погоны, которые вручил ему государь. И уж тем более не государь император натянул на его преступные плечи мундир геополитического врага, к которому Краснов кощунственно пришпандорил русские погоны, опозорив и их, и свою офицерскую честь, а моральный урод Гитлер, на верность которому Краснов присягнул сознательно и охотно. Что бы сказал об этом император Николай Второй, мечтавший перед смертью только о том, чтобы война с немцами была доведена до победного конца, представить себе нетрудно.
Краснов в немецкой форме
Погоны на нём русского образца.
Но не императорские (см. выше)
Такой же отвратительной рисовкой выглядят и разглагольствования Краснова в камере Бутырской тюрьмы: "Будущее России велико! Я в этом не сомневаюсь. Русский народ крепок и упорен. Он выковывается, как сталь. Он выдержал не одну трагедию, не одно иго. Будущее за народом, а не за правительством... Уйдет и советская власть. Не СССР, а Россия займёт долженствующее ей почётное место в мире" [1]. "Измена была. Крамола была. Недостаточно любили свою Родину те, кто первыми должен был её любить и защищать... Россия была и будет. Народ не вымрет. Всё переменится, когда придут сроки. Не вечно же будут жить Сталин и сталинцы. Умрут они, и настанут великие перемены" [2].
Слова, конечно, правильные и во многом пророческие. Вот только за несколько лет до того от Краснова слышались другие песни. Всего лишь за несколько лет до того он писал своим сторонникам, что лозунг "Единой Неделимой России" вреден "для казачьего дела", что от него надо отказаться, а для начала - просто доказать свою верность и полезность немцам, доказать "своё право называться казаком" [3]. Он это право и доказывал, разъезжая по оккупированным станицам Донской области и зазывая казаков на службу к иноземным захватчикам. Авторитет генерала-ренегата, предавшего идеалы Белого Движения, был ещё высок - из навербованных им изменников немцам удалось создать целый корпус карателей, 15-й казачий кавкорпус СС, "отличившийся" не только на территории СССР, но и в православной Сербии (где немцы развернули кампанию настоящего геноцида против Сербской Православной Церкви, в которой добровольно - !!! - вызвались участвовать "православные" казаки). Более того - в своих воззваниях к казакам Краснов говорил только о "казачьем духе" и "казачьей самобытности", но в этих воззваниях сознательно избегалось употреблять слово "Россия" [4]. «Казаки! - говорил Краснов в своих воззваниях. - Помните, вы не русские, вы казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков. Давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою, независимую от Москвы жизнь» [5]. И после этого пытаться "сделать лицо", строить из себя "русского офицера"? Лицемерие. Лицемерие, справедливо закончившееся большевистской петлей -
Ты сер, а я, приятель, сед,
И волчью вашу я давно натуру знаю.
И потому обычай мой
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой.
И поделом.
Фотография с суда над Красновым и его "шефом" - эсэсовцем фон Панвицем.
Гораздо сложнее второе "лицо" Краснова - лицо донского атамана времён Гражданской войны. С одной стороны - он действительно смог сплотить вокруг себя на какое-то время донских казаков, поднять их на борьбу с безбожными большевиками, зажечь их определённой идеей. Краснов не был атаманом-самостийником. Он выступал за автономию Донского войска и его тесные связи с гетманской Украиной - но не за его отделение от России. Всё так, но ведь именно Краснов пустил на донскую землю немецких захватчиков в том же самом 1918-м году. Брестский мир отдавал немцам Украину и Донбасс (который на момент заключения этого мира Украине не принадлежал), но не Область Войска Донского. Тесный союз с немецкими захватчиками, ставка в начавшейся Гражданской войне не на союзников России по Антанте, а на германо-австрийских оккупантов - это был свободный и осознанный выбор самого Краснова. Он объяснял его тем, что немцы, в отличие от англичан и французов, не подводят с поставками оружия для его Донской Армии. История сохранила его гневную отповедь Деникину, осуждавшему его за сотрудничество с немцами: "Да, конечно, Добровольческая Армия (деникинская - М.М.) чиста и непорочна. Но ведь это я, донской атаман, своими грязными руками, беру немецкие снаряды и патроны, омываю их в водах тихого Дона и чистенькими передаю Добровольческой Армии. Весь позор этого дела лежит на мне".
П.Н. Краснов - атаман Всевеликого Войска Донского
Всем этим напыщенным декларациям можно было бы поверить. Можно было бы поверить, что Краснов был лидером не "германской", а "русской" партии, в отличие от "проанглийской и профранцузской" "партии" Деникина, и что Деникин просто заменил национальную идею борьбы (якобы, исповедуемую Красновым) на классовую... Если бы не одно но: Краснов, женатый на немке, был замечен в безоглядно-прогерманских симпатиях ещё во времена Русско-Японской войны. И ещё одно но - верноподданнические письма Краснова кайзеру. Именно верноподданнические - Краснов в этих письмах недвусмысленно называл донских казаков подданными германского кайзера, говорил о "вековом союзе" между "родственными народами" казаков и германцев, взаимное уважение которых, якобы, укрепилось после Первой Мировой войны (о казаках, погибших на фронтах этой войны в боях с немцами, атаман-борзописец предпочёл забыть). Более того, будучи прямо спрошен, какую позицию займёт Дон в случае восстановления Чехословацким корпусом, КомУчем и Добровольческой Армией Восточного фронта (кошмар немцев, участие которых в Мировой войне катилось к закономерному финалу, пусть и отсроченному революцией в России), Краснов торжественно пообещал немцам нейтралитет казаков (союза он им пообещать не мог - в этом случае его бы либо сами казаки подняли на пики, либо Деникин повесил бы на первом же столбе) и просил занять силами германской армии русские города Воронеж и Царицын, находящиеся не только за пределами германской оккупационной зоны по Брестскому миру, но и за пределами Области Войска Донского. Вольно ж ему было раздаривать русские земли! Напомню: Белое Движение началось не в последнюю очередь именно как реакция на позорный Брестский мир, заключённый большевиками. А Краснов этот позор стремился усугубить.
П.Н. Краснов на коне, с регалиями Донского Атамана в руках.
И можно сколько угодно разглагольствовать о том, что сил у белых для противостояния немцам на тот момент не было (что правда), можно как угодно скрупулёзно подсчитывать патроны и снаряды, полученные Красновым от немцев и переданные им ДобрАрмии Деникина (к слову, эти патроны и снаряды были немцами просто награблены на российских военных складах в Украине; достаточно было подождать осени, когда Германия капитулировала - и всё это богатство досталось бы белым ДАРОМ, без всяких унижений перед недавним противником, а ДобрАрмия в Первом Кубанском походе вполне обходилась самоснабжением) - но все эти во многом правильные и трезвые рассуждения разбиваются об одно простое русское имя - Михаил Гордеевич Дроздовский. Этот человек, принявший команду над добровольческим отрядом, во время своего похода Яссы - Дон тоже был вынужден соблюдать нейтралитет с немцами ради сохранения своего отряда. Но когда немцы предложили ему помощь войсками - Михаил Гордеевич отказался наотрез. Принимать вооружённую поддержку чужеземных захватчиков во внутрироссийской борьбе он считал ниже своего достоинства. Таким образом, можно признать, что однозначного отношения к Краснову - участнику Гражданской войны - у меня нет. Одобряя его бурную организаторскую деятельность на Дону, попытки наладить контакты с Украиной и бескорыстную помощь Добровольческой Армии - я не нахожу оправдания его заискиванию перед немцами.
И, наконец, третье лицо генерала Краснова - это Краснов-писатель. Я бы даже сказал - один из лучших русских православных писателей ХХ века. Его "Цареубийцы" - роман о русских революционерах второй половины XIX столетия, об убитом ими императоре Александре Освободителе, о Русско-Турецкой войне и, главное - о прозрении и покаянии - бесспорный шедевр, который смело можно поставить в один ряд с "Преступлением и наказанием" Достоевского. Главная героиня романа - русская дворянка Вера, возмущённая тяжёлым положением простого народа, вернее, потрясённая случившейся на её глазах "бессмысленной" гибелью матроса во время приготовлений к торжествам, решает присоединиться к революционерам-народовольцам, погружается в их мир с головой, начинает смотреть на мир полностью их глазами. Автор сознательно погружает Веру на самое дно нравственного падения: даже Русско-Турецкая война за освобождение Болгарии, предпринятая императором и вызвавшая всеобщий энтузиазм, у неё вызывает только раздражение, она не чувствует гордости за свою страну и желает её поражения, она с головой уходит в подготовку цареубийства, наконец, она видит его собственными глазами... И после этого перед ней обнаруживается с беспощадной очевидностью вся ложь тех идеалов, к воплощению которых она стремилась. Оказывается, впечатлявшие её прежде картины "с войны" - на самом деле грубая подделка, и на реальной войне так не бывает. Оказывается, что народ, на восстание которого так рассчитывали заговорщики - искренне жалеет убитого царя и столь же искренне ненавидит его убийц. Оказывается, что кумиры толпы, озвучивающие популярные лозунги - не более, чем лицемеры, играющие на публику. Финал автор оставляет открытым. Возможно, Вера, не выдержав тяжести собственного греха, покончила с собой. А возможно - она приняла монашество на Святой Земле и теперь замаливает свои грехи в том самом месте, где когда-то во искупление этих грехов пострадал Господь. Выводы читатель волен делать сам. Если вы ещё не читали роман "Цареубийцы" - настоятельно рекомендую.
Менее удачен роман Краснова об императрице Екатерине Второй. Слишком неумерены восторги. Слишком притянута за уши мотивация главной героини. Но при этом роман написан прекрасным русским языком, ставит перед читателем сложные нравственные вопросы и содержит богатый фактический материал по истории второй половины XVIII века. Есть и другие произведения Краснова, с которыми я ещё не успел ознакомиться (например, роман "От двуглавого орла к красному знамени"). Конечно, под конец жизни, в 30-е - 40-е годы, когда Краснов поставил свой талант на службу Гитлеру, из под его пера стали выходить дешёвые агитки, находящиеся далеко за пределами какой бы то ни было литературы. Но умалить литературных достоинств "Цареубийц" и "Екатерины Великой" эти убогие поделки не в состоянии. И в этих, лучших своих романах Краснов, как ни странно, выступает патриотом России, готовым отдать за неё всё без остатка, не только жизнь, но и честь. Говорить легко, жить так, как говоришь, куда труднее...
Так дай же Бог нам всем остаться патриотами не только на словах и в интернете, но и на деле, если пробьёт час испытаний. И пусть вдохновляет нас не пример Краснова, а пример Деникина и Дроздовского. И пример героев Великой Отечественной.
_______________________________________________________________
Примечания.
[1] Цит. по: Мединский В.Р. Война. Мифы СССР. - М.: ЗАО "ОЛМА Медиа Групп", 2011. - с. 325.
[2] Цит. по: Марыняк А.В. Генерал от кавалерии П.Н. Краснов. // Белое Движение. Исторические портреты. - М.: АСТ, 2003. - с. 256.
[3] Там же, с. 251.
[4] Там же, с. 252.
[5] http://russian7.ru/2014/10/rokovaya-oshibka-generala-krasnova/