Сиди и скорби
«Вечно у меня - сбой, а у прочих - праздник. Может, я такой один рябой невесть откуда возник?»
М. Щербаков
По поводу тренда "мой дед никогда не рассказывал про войну": 9 мая - это не "наконец-то мир" и не "никогда не должно повториться". Вы еще скажите, что 300 спартанцев - про "наконец-то мир". Низводя главный героический акт XX века до уровня где нет героев, а есть только жертвы (а особенно - жертвы с большой буквы), вы уничтожаете историю, выжигаете ее. Не ту историю, про которую ханжески вздыхают: "это же наша история", а мировую историю, самые ее основы. Дед, не рассказывавший о войне, дед, не понятый родственниками - этот образ тиражируется в соцсетях уже несколько лет., и его задача - разорвать преемственность с поколением героев. Дед молчит, он не стал бы праздновать, не стал бы гордиться - все. Праздник умер, сиди и скорби и не вздумай напомнить, что это был праздник, и даже «слеза на глазах» его не умаляла!
Несоразмерность этого разрыва между масштабом истинных достижений и назначенной мировым сообществом наградой (точнее, оценкой - «у войны не женское лицо», «миллион изнасилованных немок» и т.д. - какая уж тут награда) особенно сильно поражает на фоне обратного несоответствия: между какой-нибудь съеденной индейкой или отрезанными ушами и местом, определенным этим делам современной цивилизацией. Нашедшая отражение во многочисленных поговорках русская уверенность в неправедности мирского суда есть отражение веры в праведность суда высшего: внезапно Судия приидет, и коегождо деяния обнажатся. И эта вера противостоит западному культу условного и неочевидного закона.
Я очень ценю трехсерийный немецкий фильм про войну "Наши матери, наши отцы". Он не про "наконец-то мир" и даже не про "это не должно повториться", как можно было бы ожидать от политкорректных немцев, он про то, что немцы должны любить своих отцов и матерей, сколь бы по-скотски они себя ни вели. И эти персонажи, подлость которых нисколько не скрыта от зрителя, подаются как apriori объекты почитания, то есть герои. Простите, но это нормальный культ предков. А у нас героев быть не должно. Нам на них квоту выделяют меньше, чем для немцев. И мы по достоевской своей природе понимаем, конечно, глубину собственного падения, но в какой-то момент осознаем, что самокопанием в этом мире занимаемся мы одни, и задаемся вопросом: «а на х..?»
М. Щербаков
По поводу тренда "мой дед никогда не рассказывал про войну": 9 мая - это не "наконец-то мир" и не "никогда не должно повториться". Вы еще скажите, что 300 спартанцев - про "наконец-то мир". Низводя главный героический акт XX века до уровня где нет героев, а есть только жертвы (а особенно - жертвы с большой буквы), вы уничтожаете историю, выжигаете ее. Не ту историю, про которую ханжески вздыхают: "это же наша история", а мировую историю, самые ее основы. Дед, не рассказывавший о войне, дед, не понятый родственниками - этот образ тиражируется в соцсетях уже несколько лет., и его задача - разорвать преемственность с поколением героев. Дед молчит, он не стал бы праздновать, не стал бы гордиться - все. Праздник умер, сиди и скорби и не вздумай напомнить, что это был праздник, и даже «слеза на глазах» его не умаляла!
Несоразмерность этого разрыва между масштабом истинных достижений и назначенной мировым сообществом наградой (точнее, оценкой - «у войны не женское лицо», «миллион изнасилованных немок» и т.д. - какая уж тут награда) особенно сильно поражает на фоне обратного несоответствия: между какой-нибудь съеденной индейкой или отрезанными ушами и местом, определенным этим делам современной цивилизацией. Нашедшая отражение во многочисленных поговорках русская уверенность в неправедности мирского суда есть отражение веры в праведность суда высшего: внезапно Судия приидет, и коегождо деяния обнажатся. И эта вера противостоит западному культу условного и неочевидного закона.
Я очень ценю трехсерийный немецкий фильм про войну "Наши матери, наши отцы". Он не про "наконец-то мир" и даже не про "это не должно повториться", как можно было бы ожидать от политкорректных немцев, он про то, что немцы должны любить своих отцов и матерей, сколь бы по-скотски они себя ни вели. И эти персонажи, подлость которых нисколько не скрыта от зрителя, подаются как apriori объекты почитания, то есть герои. Простите, но это нормальный культ предков. А у нас героев быть не должно. Нам на них квоту выделяют меньше, чем для немцев. И мы по достоевской своей природе понимаем, конечно, глубину собственного падения, но в какой-то момент осознаем, что самокопанием в этом мире занимаемся мы одни, и задаемся вопросом: «а на х..?»