Мировой пожар раздуем
Кто выиграл от минских соглашений - не знаю, но проиграла Россия. Путин взял на себя обязательства, которые он не будет выполнять, а даже если и захочет, внутренний бес не позволит ему уступить людям, которых он не считает себе ровней.
Про взаимный отвод тяжелой техники, выборы и конституционную реформу можно не думать, главное одно: согласится Россия перекрыть границу с ДНР - ЛНР или нет. Если согласится, через месяц Украина форсировано выиграет, на Донбасс придет мир (не русский, а тот при котором не стреляют), и обсуждавшиеся в Минске вопросы конституционной реформы и амнистии утратят актуальность.
Не сомневаюсь, что Путин границу не перекроет: ни заднего хода, ни тормозов у него уже нет. Тем самым он вынудит Запад углубить санкции, а когда дело дойдет до отключения Россия от системы SWIFT, это будет воспринято Кремлем как объявление войны. Как недавно сказал Медведев: "В случае принятия таких решений хотел бы отметить, что наша экономическая реакция, да и вообще всякая другая, будет без ограничений". Если кто еще не знает, в Кремле уже сложилась рабочая теория, согласно которой война может вестись не только военными средствами, иными словами, попытка ослабить Россию экономически может повлечь военный ответ.
Если снять блокировку с запретных мыслей и просто вспомнить, что в последнее время говорят Путин, Лавров, депутаты, российские политологи, телевидение с его "котлами" и призывами провести парад победы в Берлине, становится ясно: всем этим людям надоело возиться вокруг Дебальцево и Мариуполя, им охота по-настоящему, по-пацански схлестнуться с чистеньким Западом, чтобы отомстить ему за свой постсоветский комплекс неполноценности. Не отмены санкций они хотят, не возвращения России в G8, не извинений от ОБСЕ и не внеблокового статуса Украины. Они хотят большой военной победы. И я пока не вижу, как избежать столкновения. Сакраментальное "этого не допустят" звучит успокаивающе, но разбивается о простой вопрос: кто именно не допустит?
Совсем недавно российская правящая элита была консервативна. Не только по склонности к традиционным ценностям, но и, самое главное, по неприятию революций. Общественно-политические взгляды этих людей формировались вокруг веры в то, что стабильность важнее свободы. Без иронии замечу, что такие люди есть в каждой стране и они выполняют важную функцию, тормозя активность слишком эмоциональных или просто радикальных членов социума. Найденная где-то Максимом Соколовым фотография парижской старушки, выгуливающей собачку на фоне толпы революционных студентов, очень хорошо это иллюстрировала. Самоутверждающиеся дети беснуются, умудренные жизнью взрослые следят, чтобы общество не погрузилось в хаос. Для здорового социума нужны и те и другие, хотя Соколов вряд ли имел в виду нужность других.
Но с начала крымских событий ситуация вдруг с хрустом перевернулась, все знакомые мне либералы стали за мир, тогда как консерваторы, еще недавно твердившие, что без стабильности, порядка и колбасы никакая свобода не нужна, и что хуже смуты может быть только революция, а хуже революции - только война, хором запели: "За Новороссию!", "на Киев!", "на Берлин!" и прочую муть, приличествующую только подросткам, у которых гормоны не уравновешены жизненным опытом.
Первым звонком стала реакция консерваторов на присоединение Крыма, когда юридическое право оказалось отвергнуто в пользу права исторического или даже, если вспомнить слова Путина про Севастополь, сакрального. Кредо консерваторов - pacta sunt servanda - в один момент было отринуто в угоду эмоциям. Потом начался обвал. Сейчас уже странно вспомнить, что еще недавно консерваторы укоряли оппонентов: все бы вам, мол, мировой пожар раздувать? А теперь устроили настоящий, не фигуральный пожар и уже прикидывают, сколько от Москвы до Варшавы на танке ехать.
Эта метаморфоза осталась не замеченной, а мне видится в ней самое главное. Во все времена общество было обеспечено "тормозом". В частности, и при Брежневе и при Ельцине хватало людей, которые понимали, что какие-то вещи нельзя делать просто потому что нельзя. Наличие таких людей и давало нам ощущение, что какого-то совсем страшного сценария "не допустят". Или "там не допустят" (с глубокомысленным движением бровями наверх), или "никто не допустит". Сейчас Россия осталась без тормозов и будет ехать пока не упрется. Вопрос только в том, насколько она успеет к тому моменту разогнаться.
Про взаимный отвод тяжелой техники, выборы и конституционную реформу можно не думать, главное одно: согласится Россия перекрыть границу с ДНР - ЛНР или нет. Если согласится, через месяц Украина форсировано выиграет, на Донбасс придет мир (не русский, а тот при котором не стреляют), и обсуждавшиеся в Минске вопросы конституционной реформы и амнистии утратят актуальность.
Не сомневаюсь, что Путин границу не перекроет: ни заднего хода, ни тормозов у него уже нет. Тем самым он вынудит Запад углубить санкции, а когда дело дойдет до отключения Россия от системы SWIFT, это будет воспринято Кремлем как объявление войны. Как недавно сказал Медведев: "В случае принятия таких решений хотел бы отметить, что наша экономическая реакция, да и вообще всякая другая, будет без ограничений". Если кто еще не знает, в Кремле уже сложилась рабочая теория, согласно которой война может вестись не только военными средствами, иными словами, попытка ослабить Россию экономически может повлечь военный ответ.
Если снять блокировку с запретных мыслей и просто вспомнить, что в последнее время говорят Путин, Лавров, депутаты, российские политологи, телевидение с его "котлами" и призывами провести парад победы в Берлине, становится ясно: всем этим людям надоело возиться вокруг Дебальцево и Мариуполя, им охота по-настоящему, по-пацански схлестнуться с чистеньким Западом, чтобы отомстить ему за свой постсоветский комплекс неполноценности. Не отмены санкций они хотят, не возвращения России в G8, не извинений от ОБСЕ и не внеблокового статуса Украины. Они хотят большой военной победы. И я пока не вижу, как избежать столкновения. Сакраментальное "этого не допустят" звучит успокаивающе, но разбивается о простой вопрос: кто именно не допустит?
Совсем недавно российская правящая элита была консервативна. Не только по склонности к традиционным ценностям, но и, самое главное, по неприятию революций. Общественно-политические взгляды этих людей формировались вокруг веры в то, что стабильность важнее свободы. Без иронии замечу, что такие люди есть в каждой стране и они выполняют важную функцию, тормозя активность слишком эмоциональных или просто радикальных членов социума. Найденная где-то Максимом Соколовым фотография парижской старушки, выгуливающей собачку на фоне толпы революционных студентов, очень хорошо это иллюстрировала. Самоутверждающиеся дети беснуются, умудренные жизнью взрослые следят, чтобы общество не погрузилось в хаос. Для здорового социума нужны и те и другие, хотя Соколов вряд ли имел в виду нужность других.
Но с начала крымских событий ситуация вдруг с хрустом перевернулась, все знакомые мне либералы стали за мир, тогда как консерваторы, еще недавно твердившие, что без стабильности, порядка и колбасы никакая свобода не нужна, и что хуже смуты может быть только революция, а хуже революции - только война, хором запели: "За Новороссию!", "на Киев!", "на Берлин!" и прочую муть, приличествующую только подросткам, у которых гормоны не уравновешены жизненным опытом.
Первым звонком стала реакция консерваторов на присоединение Крыма, когда юридическое право оказалось отвергнуто в пользу права исторического или даже, если вспомнить слова Путина про Севастополь, сакрального. Кредо консерваторов - pacta sunt servanda - в один момент было отринуто в угоду эмоциям. Потом начался обвал. Сейчас уже странно вспомнить, что еще недавно консерваторы укоряли оппонентов: все бы вам, мол, мировой пожар раздувать? А теперь устроили настоящий, не фигуральный пожар и уже прикидывают, сколько от Москвы до Варшавы на танке ехать.
Эта метаморфоза осталась не замеченной, а мне видится в ней самое главное. Во все времена общество было обеспечено "тормозом". В частности, и при Брежневе и при Ельцине хватало людей, которые понимали, что какие-то вещи нельзя делать просто потому что нельзя. Наличие таких людей и давало нам ощущение, что какого-то совсем страшного сценария "не допустят". Или "там не допустят" (с глубокомысленным движением бровями наверх), или "никто не допустит". Сейчас Россия осталась без тормозов и будет ехать пока не упрется. Вопрос только в том, насколько она успеет к тому моменту разогнаться.