Культ труда-2
Смысл понятия "культ труда" лучше всего раскрывает история, рассказанная одним из моих знакомых.
Некто отправляет начальству заготовку текста для дискуссии про 1 мая. Одни считают, пишет некто, что 1 мая должно окончательно превратиться в праздник весны, тогда как другие до сих пор видят в нем праздник труда. Кроме того, продолжает он, Первомай был связан с защитой прав трудящихся, а в России его аж в 92 году переименовали и - подумать только - даже "Годовщина Великой Октябрьской..." продержалась на 4 года дольше. То есть схема такая: Первомай хотят сделать праздником весны, а он был праздником 1) труда и 2) трудящихся.
"Отлично!" - отвечает начальство и приказывает добавить прямо под слова об Октябрьской революции филиппику против общества потребления. "Как? - удивляется некто. - Под абзац, где говорится, что трудящимся не дают бороться за свои права? Ведь смысл меняется на противоположный!". И тут наш некто начинает смеяться.
Марксизм любого начальника, выросшего в советское время, изрядно подправлен фрейдизмом. Советско-российский начальник прекрасно относится к трудовому героизму и культу труда, ненавидя идеологию потребительского общества. Но он начисто лишен представления о правах работника. То есть не отрицает их, а просто никогда не думал "в ту сторону". Социалистическое учение он исповедует ровно наполовину, компенсируя свое непонимание прав работника особо ревностным насаждением трудового героизма. Все эти его ахи и охи по поводу былых первомайских гуляний вызваны вовсе не заботами о чьих-то трудовых правах, а распространенными представлениями о тех временах, когда солнце было высоко и всякий негр работал. Вклиниваться в эти мечтания со словами "солидарность трудящихся" так же бессмысленно, как совать бумажку на подпись человеку, издающему гудки опаздывающего паровоза на голой секретарше.
Примерно такая же реакция наблюдается при попытке спросить российских парламентариев, не видят ли они нарушения прав человека в том, что покупателей сигарет, взрослых уже людей, целенаправленно унижают, заставляя смотреть на тошнотворные картинки. Допустимых ответов, как понимаете, здесь два: вижу и возмущаюсь; вижу, но считаю вынужденной мерой. Однако люди, много лет проведшие на законодательной работе, по нескольку раз в год общающиеся в Страсбургах и Брюсселях с европейскими коллегами, почти единодушно выбирают третий вариант: "при чем тут права человека?". Они просто не понимают, что такое чужие права. То есть там, где их ткнули носом (права ребенка, например, ювенальная юстиция, модное направление и т.п.) - там понимают, а самостоятельно найти не могут.
Так и здесь. Если либертарианец, к примеру, считает, что права работника надо игнорировать, то большинство наших начальников просто не понимает, о чем речь. Ну нет у них в мозгу устройства, распознающего словосочетание "права трудящихся". Принципиально нет - не та модель.
Некто отправляет начальству заготовку текста для дискуссии про 1 мая. Одни считают, пишет некто, что 1 мая должно окончательно превратиться в праздник весны, тогда как другие до сих пор видят в нем праздник труда. Кроме того, продолжает он, Первомай был связан с защитой прав трудящихся, а в России его аж в 92 году переименовали и - подумать только - даже "Годовщина Великой Октябрьской..." продержалась на 4 года дольше. То есть схема такая: Первомай хотят сделать праздником весны, а он был праздником 1) труда и 2) трудящихся.
"Отлично!" - отвечает начальство и приказывает добавить прямо под слова об Октябрьской революции филиппику против общества потребления. "Как? - удивляется некто. - Под абзац, где говорится, что трудящимся не дают бороться за свои права? Ведь смысл меняется на противоположный!". И тут наш некто начинает смеяться.
Марксизм любого начальника, выросшего в советское время, изрядно подправлен фрейдизмом. Советско-российский начальник прекрасно относится к трудовому героизму и культу труда, ненавидя идеологию потребительского общества. Но он начисто лишен представления о правах работника. То есть не отрицает их, а просто никогда не думал "в ту сторону". Социалистическое учение он исповедует ровно наполовину, компенсируя свое непонимание прав работника особо ревностным насаждением трудового героизма. Все эти его ахи и охи по поводу былых первомайских гуляний вызваны вовсе не заботами о чьих-то трудовых правах, а распространенными представлениями о тех временах, когда солнце было высоко и всякий негр работал. Вклиниваться в эти мечтания со словами "солидарность трудящихся" так же бессмысленно, как совать бумажку на подпись человеку, издающему гудки опаздывающего паровоза на голой секретарше.
Примерно такая же реакция наблюдается при попытке спросить российских парламентариев, не видят ли они нарушения прав человека в том, что покупателей сигарет, взрослых уже людей, целенаправленно унижают, заставляя смотреть на тошнотворные картинки. Допустимых ответов, как понимаете, здесь два: вижу и возмущаюсь; вижу, но считаю вынужденной мерой. Однако люди, много лет проведшие на законодательной работе, по нескольку раз в год общающиеся в Страсбургах и Брюсселях с европейскими коллегами, почти единодушно выбирают третий вариант: "при чем тут права человека?". Они просто не понимают, что такое чужие права. То есть там, где их ткнули носом (права ребенка, например, ювенальная юстиция, модное направление и т.п.) - там понимают, а самостоятельно найти не могут.
Так и здесь. Если либертарианец, к примеру, считает, что права работника надо игнорировать, то большинство наших начальников просто не понимает, о чем речь. Ну нет у них в мозгу устройства, распознающего словосочетание "права трудящихся". Принципиально нет - не та модель.