О летчиках и налетчиках
Про историю с осуждением и освобождением российского и эстонского летчиков в Таджикистане я уже подробно говорил и объяснял, почему эта ситуация стала ловушкой для России. Теперь изложу суть произошедшего проще.
Когда выяснилось, что летчику Садовничему дали срок практически ни за что, участь Таджикистана представлялась многим даже не в черном цвете, а как бы вовсе обесцвеченной. Казалось, Кремль, контролирующий через мигрантов половину таджикского ВВП, топнет ногой, и бывшая братская республика просто исчезнет с карты. Но в эти дни вдруг выяснилось тщательно скрываемое обстоятельство: миф о стопроцентной зависимости Душанбе от Москвы верен с точностью до наоборот. При всей своей искренней ксенофобии российская политическая элита кровно заинтересована в импорте таджикской рабсилы, причем на любых условиях. Выяснилось, что Россия, во-первых, не может ответить на несправедливость в отношении своих граждан, во-вторых (и это главное!), не хочет. Почему так получилось? Все довольно просто объясняется.
На российского гражданина российская власть вынуждена тратить деньги, на таджике она их зарабатывает. Если б речь шла о каких-нибудь Европах, можно было бы цивилизовано подискутировать об исконных правах местных граждан и общечеловеческих правах приезжих, о культуре, страдающей от наплыва мигрантов, и экономике, страдающей от их нехватки, ну и так далее. Но в России подобные рассуждения можно сворачивать уже на первом шаге - поскольку в России вовсе нет граждан. Нет этих исчисляемых миллионами хозяев, которые могут сказать: «п-а-звольте! это моя земля, и пока я...» и т.д. и т.п. Культурный француз волен пустить к себе лишнюю тысячу арабов, волен и не пустить, нас же о миллионе таджиков никто и не спросит. Зачем? В России вместо граждан население, и различается оно, если смотреть со Старой площади, единственно тем, что одна его часть представляет собой статью расхода, а другая - дохода. Конечно, была б у государства стратегия, были бы у него хотя бы естественные ограничители в виде оппозиции и гражданского общества - и отношение было б другим, но это, опять же, не наш случай. Сейчас, когда становится очевидным, что в результате революции 91 года государство у нас освободилось от народа, власть просто перестает понимать, почему она вообще должна перед нами отчитываться. Руководство страны владеет обширной и богатой территорией, которую некоторое количество годных парубков из Средней Азии обслужит быстрее и дешевле, чем вечно голодное местное население. Конечно, случись такое в Европах, но... кажется, я об этом уже говорил?
Ситуация ухудшается на глазах. Если с российской глубинкой все ясно (за нее давно уже пьют не чокаясь), то после декабря, когда надежда и опора режима, сетевой хомяк, показал властям свою волчью морду, можно смело говорить, что у Кремля остались два союзника: труба и таджик. Остальные только мешают режиму и в идеале вообще ему не нужны. Чем последние 20 лет занимаются наука, медицина, учреждения образования и культуры? Чем занято село и жители бывших рабочих кварталов? Сами они уверены, что лечат, учат, пашут, тачают и так далее. Но с точки зрения государства все это время они заняты только одним: выклянчиванием денег.
Когда завлаб получает 15 тысяч и ноет, государство зарабатывает на нем минус 15 тысяч и головную боль, а когда таджикский дворник за те же 15 тысяч красит по четвертому разу бордюрный камень под окнами того же завлаба - государство получает сверх еще 15 тысяч плюс хорошее настроение. Кроме того, завлаб еще и припрется на Болотную и Сахарова, а таджик будет скромно стоять с единоросовским флагом там где скажут.
Приоритеты настолько очевидны, что их не скроешь. Да уже и не скрывают. За обиду своих граждан США отвечают санкциями, Россия за обиду своих - преференциями. При этом дело вовсе не в разрезе глаз и не в таджиках даже. Таджики - не они, таджики - это мы. Именно мы оказались понаехавшими в собственной стране. Вот это и есть та точка, где национальное соединяется с гражданским.
Когда выяснилось, что летчику Садовничему дали срок практически ни за что, участь Таджикистана представлялась многим даже не в черном цвете, а как бы вовсе обесцвеченной. Казалось, Кремль, контролирующий через мигрантов половину таджикского ВВП, топнет ногой, и бывшая братская республика просто исчезнет с карты. Но в эти дни вдруг выяснилось тщательно скрываемое обстоятельство: миф о стопроцентной зависимости Душанбе от Москвы верен с точностью до наоборот. При всей своей искренней ксенофобии российская политическая элита кровно заинтересована в импорте таджикской рабсилы, причем на любых условиях. Выяснилось, что Россия, во-первых, не может ответить на несправедливость в отношении своих граждан, во-вторых (и это главное!), не хочет. Почему так получилось? Все довольно просто объясняется.
На российского гражданина российская власть вынуждена тратить деньги, на таджике она их зарабатывает. Если б речь шла о каких-нибудь Европах, можно было бы цивилизовано подискутировать об исконных правах местных граждан и общечеловеческих правах приезжих, о культуре, страдающей от наплыва мигрантов, и экономике, страдающей от их нехватки, ну и так далее. Но в России подобные рассуждения можно сворачивать уже на первом шаге - поскольку в России вовсе нет граждан. Нет этих исчисляемых миллионами хозяев, которые могут сказать: «п-а-звольте! это моя земля, и пока я...» и т.д. и т.п. Культурный француз волен пустить к себе лишнюю тысячу арабов, волен и не пустить, нас же о миллионе таджиков никто и не спросит. Зачем? В России вместо граждан население, и различается оно, если смотреть со Старой площади, единственно тем, что одна его часть представляет собой статью расхода, а другая - дохода. Конечно, была б у государства стратегия, были бы у него хотя бы естественные ограничители в виде оппозиции и гражданского общества - и отношение было б другим, но это, опять же, не наш случай. Сейчас, когда становится очевидным, что в результате революции 91 года государство у нас освободилось от народа, власть просто перестает понимать, почему она вообще должна перед нами отчитываться. Руководство страны владеет обширной и богатой территорией, которую некоторое количество годных парубков из Средней Азии обслужит быстрее и дешевле, чем вечно голодное местное население. Конечно, случись такое в Европах, но... кажется, я об этом уже говорил?
Ситуация ухудшается на глазах. Если с российской глубинкой все ясно (за нее давно уже пьют не чокаясь), то после декабря, когда надежда и опора режима, сетевой хомяк, показал властям свою волчью морду, можно смело говорить, что у Кремля остались два союзника: труба и таджик. Остальные только мешают режиму и в идеале вообще ему не нужны. Чем последние 20 лет занимаются наука, медицина, учреждения образования и культуры? Чем занято село и жители бывших рабочих кварталов? Сами они уверены, что лечат, учат, пашут, тачают и так далее. Но с точки зрения государства все это время они заняты только одним: выклянчиванием денег.
Когда завлаб получает 15 тысяч и ноет, государство зарабатывает на нем минус 15 тысяч и головную боль, а когда таджикский дворник за те же 15 тысяч красит по четвертому разу бордюрный камень под окнами того же завлаба - государство получает сверх еще 15 тысяч плюс хорошее настроение. Кроме того, завлаб еще и припрется на Болотную и Сахарова, а таджик будет скромно стоять с единоросовским флагом там где скажут.
Приоритеты настолько очевидны, что их не скроешь. Да уже и не скрывают. За обиду своих граждан США отвечают санкциями, Россия за обиду своих - преференциями. При этом дело вовсе не в разрезе глаз и не в таджиках даже. Таджики - не они, таджики - это мы. Именно мы оказались понаехавшими в собственной стране. Вот это и есть та точка, где национальное соединяется с гражданским.