1.
вещи разверзли пасти, вещи раскрыли рты:
и из их плоти вылазит несколько грамм пустоты,
несколько граммов сомненья в вечности синих небес,
в некогда бывшем твореньи, взошедшем когда-то на крест
Вещи, вещи мне помешают сказать,
что времени не было вовсе -
вещи, вещи, которые мы успели нажить
пока были вместе -
они упрямы в таких вопросах.
И уничтожить их тоже никак нельзя -
убийство вещей - убийство
не менее жёсткая вещь, чем всегда,
когда время на числах повисло.
Отрезать бы себе голову
и крикнуть в красную шею:
ау! ты ещё жив там? нет? умер?
отлично - смотри, не опоздал я -
и сам умереть успею.
Но это опасно - пока будешь вскрыт
отдельно на тело и голову,
может зайти к тебе в душу гриб
иль даже плесень -
или просто что-то новое.
А как же с новым в душе прожить?
Лучше крепче закупорить шею,
проверить суставы ножек и ручек,
шевельнуть лопатками и хвостом
(хвоста нет? мелочи, о мелочах - потом)
и навсегда оставить затею -
убиваться временем скучно.
Вспомнить, представить, вообразить
как под этими вот небесами
Цезарь с войском своим бродил,
удивлённый чудо-слонами.
И ты дышишь воздухом этим
через крепко сидящий нос,
чтобы легче стало на утро,
в обед, под вечер и в ночь.
Спасайся кто может: вокруг вещие вещи!
И после трёх этих слов
лучше ставить не восклицанье,
а упрямый и гибкий вопрос.
2.
я губка сомненья, впитавшая веру,
я стал тяжелее, я вымок насквозь.
Сходил с ума на травку, на речку и на поле -
луной вздыбься неба надорванная гладь!
Я потолочно близкий, оторванный от пола -
не сдулся настроений воздушный шарик красный -
мы спрячем остриячных вещей углы в подушки! -
так легче будет выжить и впредь не умирать,
но в ум не возвращайся, не надо возвращаться,
чтоб не зевать от счастья, не изливаться соком -
чрез шейных швов стежки никто не просочится -
подмышечные коды запишем на бумагу,
забудем все отверстья, забудем отворенье,
вернём вещам вещное, а Цезарю - всё небо,
всем остриям иголки, и Карлсону - варенье,
чтоб было что исполнить, чтоб есть куда стремится,
чтоб будет ничего чтоб, и свет чтоб больше света.