Телефон доверия петербургской полиции.
Досточтимая zewaka дважды советовала мне не подписывать собственный телефон под экстремистской надписью "КВАРТИРЫ В МОСКВЕ. БЫСТРО, НАДЁЖНО, БЕЗОПАСНО. 8-906-247-94-77", с которой я гулял 31 мая по Невскому проспекту (Маяковская - Гостиный Двор - Адмиралтейская - снова Гостиный Двор - площадь Искусств ("Готовальня") - снова Адмиралтейская - Сенатская Площадь - Исаакиевская площадь - набережная Мойки - снова Гостиный Двор - снова Маяковская).
Плакат-бутерброд был задуман как "молния" Марка Твена: он приобретает сатирический смысл лишь в момент, когда человека с этим плакатом задерживают. Я рассчитывал, что 1) задержание будет, 2) его успеют заснять. Тогда любой зритель вспоминает, как власти (в рамках мудрой политики "разделяй и властвуй") первым ходом натравливали ОМОН на демонстрантов (засылали на Марше Миллионов в толпу нашистов-провокаторов, которые кидались в полицейских стеклянными бутылками; у обычных демонстрантов бутылки изымали при досмотре на входе), а вторым ходом натравливали народ на ОМОН (выдавали омоновцам, пострадавшим при этой провокации, московские квартиры, обещая выдавать их и впредь "за усердие").
На работе все поняли смысл плаката, на Готовальне - тоже. Я успокоился и решил, что смысл прозрачен. Расчёт был на то, что товарищи осознают этот смысл на первой минуте, журналисты - на второй, а полиция - на третьей.
На практике ни первые, ни вторые, ни третьи смысла не поняли вовсе. Почему? Потому, что фигура промоутера, "ходячего бутерброда" и "черепашки", не воспринимается горожанами вовсе. Мы привыкли защищаться от назойливой рекламы полным игнорированием не только надписей на плакатах, но и самого человека, на которого эти плакаты повешены. Привет от Честертона: у него почтальона не считали человеком настолько, что даже не заподозрили в убийстве.
Я нашёл простой способ стать невидимкой (жаль, что не вовремя и не к месту). Полицейские расступались, и это можно было бы засчитать как победу. Но и знакомые скользили по мне взглядом, не узнавая до тех пор, пока я не хватал их за локоть. Узнав - извинялись, что не заметили.
Это не я проиграл. Это полиция выиграла. Мы так привыкли к задержанию строго всех людей с какими-либо бумагами в руках (я сам однажды был задержан за появление 31-го на Гостином Дворе со страницей из хрестоматии по древнеегипетскому языку), что внезапная законопослушность полиции выбила нас из колеи и расстроила все наши коварно-артистические планы. Снимаю шляпу перед Колокольцевым: он всё-таки применил тот самый ход, которого мы не ждали - "Не винтить собравшихся!", - и сорвал банк.
Почему же zewaka всё-таки была права? Потому, что теперь при любом звонке на мой телефон (на тот самый номер, который был на плакате) в левом верхнем углу загорается картинка - разомкнутый замочек: "Ваш телефон прослушивают".
Иными словами, мой телефон на неопределённый срок стал "телефоном доверия полиции": любой может позвонить мне и в частной беседе высказать всё, что о полиции думает. Поскольку разговоры записываются, полиция волей-неволей выслушает мнение гражданина, запишет его голос на электронный носитель и положит на стол тому самому полицейскому офицеру, который санкционировал прослушивание.
Этот способ выражения своего мнения гораздо удобнее, чем гулянье на митингах. Можно сказать, что он специально предназначен именно для тех, кому лень идти завтра, 3 июня 2012 года, к 14.00 на Пионерскую площадь перед Театром Юного Зрителя на митинг протеста против незаконных действий полиции и нового закона о миллионных штрафах для участников митингов.
Телефон (не)доверия полиции работает круглосуточно! :-)
Плакат-бутерброд был задуман как "молния" Марка Твена: он приобретает сатирический смысл лишь в момент, когда человека с этим плакатом задерживают. Я рассчитывал, что 1) задержание будет, 2) его успеют заснять. Тогда любой зритель вспоминает, как власти (в рамках мудрой политики "разделяй и властвуй") первым ходом натравливали ОМОН на демонстрантов (засылали на Марше Миллионов в толпу нашистов-провокаторов, которые кидались в полицейских стеклянными бутылками; у обычных демонстрантов бутылки изымали при досмотре на входе), а вторым ходом натравливали народ на ОМОН (выдавали омоновцам, пострадавшим при этой провокации, московские квартиры, обещая выдавать их и впредь "за усердие").
На работе все поняли смысл плаката, на Готовальне - тоже. Я успокоился и решил, что смысл прозрачен. Расчёт был на то, что товарищи осознают этот смысл на первой минуте, журналисты - на второй, а полиция - на третьей.
На практике ни первые, ни вторые, ни третьи смысла не поняли вовсе. Почему? Потому, что фигура промоутера, "ходячего бутерброда" и "черепашки", не воспринимается горожанами вовсе. Мы привыкли защищаться от назойливой рекламы полным игнорированием не только надписей на плакатах, но и самого человека, на которого эти плакаты повешены. Привет от Честертона: у него почтальона не считали человеком настолько, что даже не заподозрили в убийстве.
Я нашёл простой способ стать невидимкой (жаль, что не вовремя и не к месту). Полицейские расступались, и это можно было бы засчитать как победу. Но и знакомые скользили по мне взглядом, не узнавая до тех пор, пока я не хватал их за локоть. Узнав - извинялись, что не заметили.
Это не я проиграл. Это полиция выиграла. Мы так привыкли к задержанию строго всех людей с какими-либо бумагами в руках (я сам однажды был задержан за появление 31-го на Гостином Дворе со страницей из хрестоматии по древнеегипетскому языку), что внезапная законопослушность полиции выбила нас из колеи и расстроила все наши коварно-артистические планы. Снимаю шляпу перед Колокольцевым: он всё-таки применил тот самый ход, которого мы не ждали - "Не винтить собравшихся!", - и сорвал банк.
Почему же zewaka всё-таки была права? Потому, что теперь при любом звонке на мой телефон (на тот самый номер, который был на плакате) в левом верхнем углу загорается картинка - разомкнутый замочек: "Ваш телефон прослушивают".
Иными словами, мой телефон на неопределённый срок стал "телефоном доверия полиции": любой может позвонить мне и в частной беседе высказать всё, что о полиции думает. Поскольку разговоры записываются, полиция волей-неволей выслушает мнение гражданина, запишет его голос на электронный носитель и положит на стол тому самому полицейскому офицеру, который санкционировал прослушивание.
Этот способ выражения своего мнения гораздо удобнее, чем гулянье на митингах. Можно сказать, что он специально предназначен именно для тех, кому лень идти завтра, 3 июня 2012 года, к 14.00 на Пионерскую площадь перед Театром Юного Зрителя на митинг протеста против незаконных действий полиции и нового закона о миллионных штрафах для участников митингов.
Телефон (не)доверия полиции работает круглосуточно! :-)