Каррентное...
Историю от века пишут кровью -
Как будто мало для письма чернил.
Историк красной строчкой предисловья
Кого-то обелил и очернил,
Кого-то сделал доблестным героем,
Кого-то откровенным подлецом...
И толстый том раскрыв, мы не раскроем,
Что было грубой маской, что лицом.
Ведь как считать, как взвешивать и мерять -
Решать тому, кто летопись ведет.
Вот документ. Написанному - верить.
А истину едва ли кто найдет.
Без задней мысли или же нарочно -
Не в этом суть, не в этом и вина:
Описано подробно и дотошно,
И истина за толщей не видна.
Узнаем ли ответ, туман развеяв,
На два вопроса - вроде бы, простых:
Так сколько же в истории злодеев?
И сколько было на земле святых?
(с) Shady
Как будто мало для письма чернил.
Историк красной строчкой предисловья
Кого-то обелил и очернил,
Кого-то сделал доблестным героем,
Кого-то откровенным подлецом...
И толстый том раскрыв, мы не раскроем,
Что было грубой маской, что лицом.
Ведь как считать, как взвешивать и мерять -
Решать тому, кто летопись ведет.
Вот документ. Написанному - верить.
А истину едва ли кто найдет.
Без задней мысли или же нарочно -
Не в этом суть, не в этом и вина:
Описано подробно и дотошно,
И истина за толщей не видна.
Узнаем ли ответ, туман развеяв,
На два вопроса - вроде бы, простых:
Так сколько же в истории злодеев?
И сколько было на земле святых?
(с) Shady