16 декабря. Незамеченный юбилей
Оригинал взят у yu_kurochkin в 16 декабря. Незамеченный юбилей
Вот фотография, которая в свое время много раз публиковалась в учебниках, очерках и разных исторических книжках: на митинге в 1918 году стоят рядом под красным знаменем В.И.Ленин и Я.М.Свердлов:
Мне этот снимок интересен тем, что из-за плеча Якова Свердлова выглядывает девочка в черной шляпке - его секретарь Лиза Драбкина, дочка известных революционеров. Ее отец Сергей Иванович Гусев (Яков Давидович Драбкин) был соратником Ленина, мать Феодосия Ильинична Драбкина стала прообразом пропагандистки Наташи в книге Горького "Мать". Родилась Лиза 110 лет назад, 16 декабря 1901 года, в Бельгии, где тогда скрывались от преследований ее родители. Она выросла в кругу революционеров, с раннего детства знала В.И.Ленина.
Случилось так, что в конце 60-х, через много лет после того, как был сделан этот снимок, мы познакомились с Елизаветой Яковлевной Драбкиной. Моя жена Катя навещала в больнице свою университетскую преподавательницу Елену Ивановну Лебединскую и встретилась там с ее мачехой - обаятельной пожилой женщиной с добрыми умными глазами, которая производила впечатление очень образованного и интересного человека. Тем сильнее поразило жену, что во время разговора эта женщина обмолвилась невзначай: "Когда я сидела в тюрьме..." Случайная встреча переросла в знакомство, а затем и в дружбу - насколько можно говорить о дружбе людей, разница в возрасте которых составляет около сорока лет.
Шестидесятые были временем бурным, полным надежд и размышлений о жизни, о стране и нашей истории. Елизавета Яковлевна была с нами откровенна. Ей, как и нам, не нравилась власть, не нравилось засилье партийных функционеров и еще много всего. А мы спрашивали ее про Ленина, про революцию - к сожалению, спрашивали мало, да и встречались мы не слишком часто. Помню, задавали вопрос: нужна ли была Октябрьская революция? Может быть, достаточно было февральской, и обошлось бы без тех потрясений и кровавой гражданской войны? Елизавета Яковлевна тогда сказала: "Может быть, теоретически это и так, но остановить ничего уже было нельзя - страна была беременна революцией".
Елизавета Яковлевна принимала участие в революции 1917 года, была пулеметчицей в Красной Армии. Потом работала секретарем Якова Свердлова до самой его смерти, общалась со многими тогдашними партийными лидерами. А в 1936 году оказалась в тюрьме и два десятка лет провела в тюрьмах и лагерях. Когда мы расспрашивали ее о прожитой жизни, она сказала, что лишь одно событие остается черным пятном на ее совести - это участие в подавлении Кронштадтского восстания. Она была среди тех, кто по льду Финского залива шел на штурм Кронштадта, рисковала жизнью... Не уверен, что можно осуждать за это 19-летнюю девушку, выросшую в большевистской среде, верившую в правоту партии и готовую отдать собственную жизнь за победу социализма (как она тогда думала). Прозрение пришло с годами. Однако основным ленинским идеям Елизавета Яковлевна оставалась верна всю жизнь и считала, что ужасы первых послереволюционых лет были вызваны объективными причинами, а затем Ленин начал создавать новый порядок в стране, открывающий широкий простор для частной инициативы, и если бы он прожил подольше, жизнь в России быстро наладилась бы. Елизавета Яковлевна много работала с историческими документами, много размышляла о первых годах советсткой власти, писала книги о том времени. Наверное, самой серьезной и самой рискованной ее работой стала книга "Зимний перевал" о последнем годе жизни Ленина, первую часть которой отважился опубликовать Твардовский в "Новом мире" в 1968 году. Вторую часть удалось опубликовать лишь во времена горбачевской перестройки.
Сегодня множество людей, начитавшись поверхностных, а часто лживых публикаций, бойко судят о нашей истории и с плеча выносят приговоры ее активным участникам. Хотя достаточно было бы лишь задуматься о том, что сделали бы сегодняшние наши власти и что делали бы они сами в той ситуации, чтобы прикусить язык. Даже о временах не столь отдаленных представления у многих весьма неадекватные, и потому им трудно даже представить себе, сколь значительным гражданским поступком была публикация этой книги. Перед читателями впервые открылась вся трагичность положения вождя революции, после инсульта потерявшего возможность говорить и напрямую общаться со своими соратниками (об этом, по существу, в шестидесятые годы никто не знал). Елизавета Яковлевна была одной из первых, кто открывал неизвестные страницы нашей истории и прокладывал дорогу демократическим преобразованиям в нашей стране.
Помню, как тяжело переживала она, когда обнаружила свою фамилию под обращением нескольких десятков литераторов и политиков в поддержку ввода войск в Чехословакию в 1968 г. Она это обращение не подписывала, кто приписал ее фамилию - неизвестно, а оправдываться и добиваться правды в то время и в ее положении было бесполезно.
Удивительно, что при всех бедах и страданиях, которые пришлось пережить Елизавете Яковлевне, она смогла остаться доброжелательным, теплым человеком, совсем не похожим на закостенелых "старых большевиков", с которыми нам тоже приходилось тогда встречаться. Это была мудрая, интеллигентная, широко образованная и обаятельная женщина. Вкус у нее был безукоризненный, как и изумительное чувство юмора. Вот одна из ее домашних фотографий, которую я сделал в те годы - она смотрит своим теплым умным взглядом, опершись подбородком на два кукиша:
Вспоминая Елизавету Яковлевну, размышляя о непростой истории нашей страны, сравнивая давние времена с нынешними, должен заметить, что среди обилия лжи, характерной для нашего времени и для нашей власти, есть еще и пренебрежительная ложь о людях, делавших нашу историю. Они совершали ошибки, они выбирали не лучшие пути, но многие из них были искренни и честны и готовы были заплатить жизнью за свои убеждения. Мне кажется, эти люди достойны уважения, и я благодарен судьбе, что одного из таких людей - Елизавету Яковлевну Драбкину - нам с женой довелось знать.
Вот фотография, которая в свое время много раз публиковалась в учебниках, очерках и разных исторических книжках: на митинге в 1918 году стоят рядом под красным знаменем В.И.Ленин и Я.М.Свердлов:
Мне этот снимок интересен тем, что из-за плеча Якова Свердлова выглядывает девочка в черной шляпке - его секретарь Лиза Драбкина, дочка известных революционеров. Ее отец Сергей Иванович Гусев (Яков Давидович Драбкин) был соратником Ленина, мать Феодосия Ильинична Драбкина стала прообразом пропагандистки Наташи в книге Горького "Мать". Родилась Лиза 110 лет назад, 16 декабря 1901 года, в Бельгии, где тогда скрывались от преследований ее родители. Она выросла в кругу революционеров, с раннего детства знала В.И.Ленина.
Случилось так, что в конце 60-х, через много лет после того, как был сделан этот снимок, мы познакомились с Елизаветой Яковлевной Драбкиной. Моя жена Катя навещала в больнице свою университетскую преподавательницу Елену Ивановну Лебединскую и встретилась там с ее мачехой - обаятельной пожилой женщиной с добрыми умными глазами, которая производила впечатление очень образованного и интересного человека. Тем сильнее поразило жену, что во время разговора эта женщина обмолвилась невзначай: "Когда я сидела в тюрьме..." Случайная встреча переросла в знакомство, а затем и в дружбу - насколько можно говорить о дружбе людей, разница в возрасте которых составляет около сорока лет.
Шестидесятые были временем бурным, полным надежд и размышлений о жизни, о стране и нашей истории. Елизавета Яковлевна была с нами откровенна. Ей, как и нам, не нравилась власть, не нравилось засилье партийных функционеров и еще много всего. А мы спрашивали ее про Ленина, про революцию - к сожалению, спрашивали мало, да и встречались мы не слишком часто. Помню, задавали вопрос: нужна ли была Октябрьская революция? Может быть, достаточно было февральской, и обошлось бы без тех потрясений и кровавой гражданской войны? Елизавета Яковлевна тогда сказала: "Может быть, теоретически это и так, но остановить ничего уже было нельзя - страна была беременна революцией".
Елизавета Яковлевна принимала участие в революции 1917 года, была пулеметчицей в Красной Армии. Потом работала секретарем Якова Свердлова до самой его смерти, общалась со многими тогдашними партийными лидерами. А в 1936 году оказалась в тюрьме и два десятка лет провела в тюрьмах и лагерях. Когда мы расспрашивали ее о прожитой жизни, она сказала, что лишь одно событие остается черным пятном на ее совести - это участие в подавлении Кронштадтского восстания. Она была среди тех, кто по льду Финского залива шел на штурм Кронштадта, рисковала жизнью... Не уверен, что можно осуждать за это 19-летнюю девушку, выросшую в большевистской среде, верившую в правоту партии и готовую отдать собственную жизнь за победу социализма (как она тогда думала). Прозрение пришло с годами. Однако основным ленинским идеям Елизавета Яковлевна оставалась верна всю жизнь и считала, что ужасы первых послереволюционых лет были вызваны объективными причинами, а затем Ленин начал создавать новый порядок в стране, открывающий широкий простор для частной инициативы, и если бы он прожил подольше, жизнь в России быстро наладилась бы. Елизавета Яковлевна много работала с историческими документами, много размышляла о первых годах советсткой власти, писала книги о том времени. Наверное, самой серьезной и самой рискованной ее работой стала книга "Зимний перевал" о последнем годе жизни Ленина, первую часть которой отважился опубликовать Твардовский в "Новом мире" в 1968 году. Вторую часть удалось опубликовать лишь во времена горбачевской перестройки.
Сегодня множество людей, начитавшись поверхностных, а часто лживых публикаций, бойко судят о нашей истории и с плеча выносят приговоры ее активным участникам. Хотя достаточно было бы лишь задуматься о том, что сделали бы сегодняшние наши власти и что делали бы они сами в той ситуации, чтобы прикусить язык. Даже о временах не столь отдаленных представления у многих весьма неадекватные, и потому им трудно даже представить себе, сколь значительным гражданским поступком была публикация этой книги. Перед читателями впервые открылась вся трагичность положения вождя революции, после инсульта потерявшего возможность говорить и напрямую общаться со своими соратниками (об этом, по существу, в шестидесятые годы никто не знал). Елизавета Яковлевна была одной из первых, кто открывал неизвестные страницы нашей истории и прокладывал дорогу демократическим преобразованиям в нашей стране.
Помню, как тяжело переживала она, когда обнаружила свою фамилию под обращением нескольких десятков литераторов и политиков в поддержку ввода войск в Чехословакию в 1968 г. Она это обращение не подписывала, кто приписал ее фамилию - неизвестно, а оправдываться и добиваться правды в то время и в ее положении было бесполезно.
Удивительно, что при всех бедах и страданиях, которые пришлось пережить Елизавете Яковлевне, она смогла остаться доброжелательным, теплым человеком, совсем не похожим на закостенелых "старых большевиков", с которыми нам тоже приходилось тогда встречаться. Это была мудрая, интеллигентная, широко образованная и обаятельная женщина. Вкус у нее был безукоризненный, как и изумительное чувство юмора. Вот одна из ее домашних фотографий, которую я сделал в те годы - она смотрит своим теплым умным взглядом, опершись подбородком на два кукиша:
Вспоминая Елизавету Яковлевну, размышляя о непростой истории нашей страны, сравнивая давние времена с нынешними, должен заметить, что среди обилия лжи, характерной для нашего времени и для нашей власти, есть еще и пренебрежительная ложь о людях, делавших нашу историю. Они совершали ошибки, они выбирали не лучшие пути, но многие из них были искренни и честны и готовы были заплатить жизнью за свои убеждения. Мне кажется, эти люди достойны уважения, и я благодарен судьбе, что одного из таких людей - Елизавету Яковлевну Драбкину - нам с женой довелось знать.