Отечественная война 1812 года и крестьяне
Вообще лозунг "отечественности" не всегда соответствует действительности. Оно, конечно, в любой войне есть дезертиры, и это совершенно понятно. Вообще-то простому человеку - крестьянину или ремесленнику - глубоко по барабану, кто у власти, если только этот человек обеспечен хотя бы необходимым минимумом свобод. То есть если эти свободны не нарушаются и остальными. Нормальный буржуйский лозунг. Получается, что наше население постоянно защищает право на несвободу.
Я не о развенчании мифов. Мифы должны быть. Они есть у всех, и чаще всего эти мифы героические. Каждому народу нужно осознание того, что он смел, что у него есть герои. Практически у каждого есть герой-воин. Пожалуй что только у финнов главным героем мифа является бард, а не воин. Поэтому меня так и интересует отношение населения нашей губернии и соседних к той самой войне, да и к следующим тоже.
В советской довоенной историографии, как тут уже было замечено, немало говорилось о том, что схватились между собой революционный генерал и феодальное дворянство. В некоторой степени это действительно было так - во всяком случае, наполеоновская идология ведь действительно буржуазная, несмотря на провозглашение себя, любимого, императором. Это и попытки создания в завоеванных странах свободного рынка труда, и свобода совести - чисто ведь буржуазные фокусы, и не особо он задумывался об объективных и субъективных предпосылках всего на свете. Но дело не в нем.
Дело в нашем "гром победы, раздавайся". Масса всего о 1812 годе - и это в принципе правильно, событие действительно значимое, кто бы спорил. Но получается, что герои отстояли в первую очередь свои привилегии. Или это у нас в крови - отстаивать привилегии?
Хорошая статья о Наполеоне и крепостных. Понятно, что в европейской части России крестьянам бежать было особенно некуда, все равно бы поймали. Хотя вот беглые из Эстляндии (я полягаю, что и из Ямбургского уезда тоже) удирали в Финляндию, и поди в шхерах найди. И автономия куда как большая, нежели в Прибалтийских губерниях.
http://www.museum.ru/1812/library/Sitin/book5_04.html
Это опять же об ополчении, которое должно было составить 1/10 часть населения.
Раевский: «Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств». Не о том имении, что в наших краях, о другом, но, тем не менее.
Артиллерийский офицер Баранович - о том, как дело обстояло во Франции.
В 1813 г., по замирении с французами, когда нашей артиллерийской роте велено было остановиться в Еперне (Эпернэ, на р. Марне), провинции, славящейся шампанским вином, то в шестинедельном квартировании наши солдаты успели ознакомиться (так2), с хозяевами своею честностью и услугою, что (те) стали употреблять их на работе в виноградниках, (для работ) полевых, при домашнем очаге, и нередко хозяева, уходившие на работы, доверяли их сохранению все свои имущества, за что их и угощали шампанским вином вдоволь, но которое не имело влияния на русскую голову, а лишь, пресыщаясь оным, (русские солдаты) краснели.
По 6-недельном отдохновении приказано было выступать в Россию; в назначенный день по пробитии сбора все нижние чины явились в парк с хозяевами и семействами, и при прощании (те) угощали их всем возможным и пожелали благополучнаго пути; а некоторые хозяева пожелали проводить своих постояльцев за 17 верст на ночлег. Там угощали их досыта, с радушием, и простились. На другой же день, для похода по сбору хотя (солдаты) и явились в парк, но не досчитались семнадцати рядовых, бежавших к своим хозяевам, уговорившим содержать их на своем иждевении и женить на дочерях 1). Когда же мы прибыли на границу России, то слышали, что из всего войска осталось во Франции до сорока тысяч нижних чинов, о возвратe которых Государь Александр и просил короля Людовика XVIII под условием, что возвращающийся в отечество наказанию не подлежит, если добровольно явится в полк на службу или в домашнее свое семейство, и путевыя издержки Государь приемлет на свой счет. Но король не в состоянии был исполнить государеву просьбу за утайкою французами беглецов, и потому ни один не возвратился. Нашему рядовому солдату, с руками для всяких работ, легко было найти приют, но офицеру с ничтожным воспитанием и ... не нашлось бы ни места, ни куска хлеба, и не слышно, кто бы оставил служебный свой пост в русской армии."
Я не о развенчании мифов. Мифы должны быть. Они есть у всех, и чаще всего эти мифы героические. Каждому народу нужно осознание того, что он смел, что у него есть герои. Практически у каждого есть герой-воин. Пожалуй что только у финнов главным героем мифа является бард, а не воин. Поэтому меня так и интересует отношение населения нашей губернии и соседних к той самой войне, да и к следующим тоже.
В советской довоенной историографии, как тут уже было замечено, немало говорилось о том, что схватились между собой революционный генерал и феодальное дворянство. В некоторой степени это действительно было так - во всяком случае, наполеоновская идология ведь действительно буржуазная, несмотря на провозглашение себя, любимого, императором. Это и попытки создания в завоеванных странах свободного рынка труда, и свобода совести - чисто ведь буржуазные фокусы, и не особо он задумывался об объективных и субъективных предпосылках всего на свете. Но дело не в нем.
Дело в нашем "гром победы, раздавайся". Масса всего о 1812 годе - и это в принципе правильно, событие действительно значимое, кто бы спорил. Но получается, что герои отстояли в первую очередь свои привилегии. Или это у нас в крови - отстаивать привилегии?
Хорошая статья о Наполеоне и крепостных. Понятно, что в европейской части России крестьянам бежать было особенно некуда, все равно бы поймали. Хотя вот беглые из Эстляндии (я полягаю, что и из Ямбургского уезда тоже) удирали в Финляндию, и поди в шхерах найди. И автономия куда как большая, нежели в Прибалтийских губерниях.
http://www.museum.ru/1812/library/Sitin/book5_04.html
Это опять же об ополчении, которое должно было составить 1/10 часть населения.
Раевский: «Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств». Не о том имении, что в наших краях, о другом, но, тем не менее.
Артиллерийский офицер Баранович - о том, как дело обстояло во Франции.
В 1813 г., по замирении с французами, когда нашей артиллерийской роте велено было остановиться в Еперне (Эпернэ, на р. Марне), провинции, славящейся шампанским вином, то в шестинедельном квартировании наши солдаты успели ознакомиться (так2), с хозяевами своею честностью и услугою, что (те) стали употреблять их на работе в виноградниках, (для работ) полевых, при домашнем очаге, и нередко хозяева, уходившие на работы, доверяли их сохранению все свои имущества, за что их и угощали шампанским вином вдоволь, но которое не имело влияния на русскую голову, а лишь, пресыщаясь оным, (русские солдаты) краснели.
По 6-недельном отдохновении приказано было выступать в Россию; в назначенный день по пробитии сбора все нижние чины явились в парк с хозяевами и семействами, и при прощании (те) угощали их всем возможным и пожелали благополучнаго пути; а некоторые хозяева пожелали проводить своих постояльцев за 17 верст на ночлег. Там угощали их досыта, с радушием, и простились. На другой же день, для похода по сбору хотя (солдаты) и явились в парк, но не досчитались семнадцати рядовых, бежавших к своим хозяевам, уговорившим содержать их на своем иждевении и женить на дочерях 1). Когда же мы прибыли на границу России, то слышали, что из всего войска осталось во Франции до сорока тысяч нижних чинов, о возвратe которых Государь Александр и просил короля Людовика XVIII под условием, что возвращающийся в отечество наказанию не подлежит, если добровольно явится в полк на службу или в домашнее свое семейство, и путевыя издержки Государь приемлет на свой счет. Но король не в состоянии был исполнить государеву просьбу за утайкою французами беглецов, и потому ни один не возвратился. Нашему рядовому солдату, с руками для всяких работ, легко было найти приют, но офицеру с ничтожным воспитанием и ... не нашлось бы ни места, ни куска хлеба, и не слышно, кто бы оставил служебный свой пост в русской армии."