ВЫБОРЫ
Ну вот, предъюбилейные дни и прошли. Завтра двадцатилетие вхождения во власть, будь она неладна.
Воспоминания тех дней. Почти без редакции. На любителя-историографа. Но не очень длинно.
Как мы все были наивны на этих первых нормальных выборах.
Как пытались набрать лишнее очко. На чем угодно. От оригинального ответа на каверзный вопрос, до придания соответствующих «демократических» черт своей внешности.
Разбор очередной так называемой встречи с избирателями напоминал разбор очередного спектакля в театре. То слишком резко ответил на пакость, то говорил слишком длинно, то - коротко.
***
Теледебаты, думаю, я выиграл.
«Аудитория» (по 9 приглашенных на каждого кандидата) в телестудии править бал не могла. Всем распоряжались ТВшники. Хорошо распоряжались. Профессионально. С проскальзывающим проявлением пренебрежения к происходящему действу.
Мне жесткая дисциплина студии была выгодна, ибо избавляла меня от нападок «народных мстителей» и иного сброда.
А в остальном я выехал на уже приобретенном митинговом опыте: говорить максимально коротко и забойно. И если соперники отвечали на вопросы многословно и сбивчиво, пытаясь в ограниченное время распахнуть свои болящие за народное дело души, то я рубил ответы по 3-5 слов. Даже недобрал отведенные мне минуты, и, выходя из студии, чувствовал себя на белом коне.
Экспресс-социология выдала данные о моем лидерстве.
***
На одном из публичных выступлений через год после избрания мне задали вопросик: «Назовите хотя бы один из пунктов Вашей программы, который бы Вы выполнили?»
Тут-то я и вспомнил добром свою позицию перед выборами.
- Покажите мне хотя бы один протокол или стенограмму моих прошлогодних выступлений. Покажите мне хотя бы одну мою прошлогоднюю публикацию в прессе. Покажите мне любой источник, из которого следовало бы, что я вам что-нибудь обещал сделать.
В зале ропот.
- Не было у меня программы. Не обещал я ничего: ни больниц настроить, ни товаров навыколачивать, ни сантехнику поперечинить. А что касается моей предвыборной платформы - полного неприятия коммунистического тоталитаризма и отрицания самой возможности существования построенной за 74 года системы - то попробуйте найти в материалах съездов и сессий хотя бы одно место в выступлениях и голосованиях, из которых было бы видно, что я со своей платформы сошел хоть на шаг!
- А блага вам должно предоставить сформированное не без моего участия правительство. Его члены, кстати, за свою работу, более трудную, чем у депутатов, и получают больше. И они могут улучшить наше с вами положение тем быстрее, чем быстрее такие, как я, сможем убрать с их дороги завал коммунизма [1].
- Вот так. Пишите теперь на меня «открытые» и подметные письма. Отзывайте меня к чертовой матери! Но по дешевке я никогда с людьми не заигрывал. И назвать дерьмо дерьмом никогда не боялся. И если меня избрали в орган политический, а не сантехнический, то и дело мое основное - политика, а не сантехника.
На этом и основана представительная демократическая власть.
Пик популярности политика приходится на момент его избрания. Далее неизбежно увеличивается количество недовольных, и сплачиваются ряды ненавидящих. Редко кому удается необходимой для повторного избрания народной любви.
Это и гарантирует постоянное освежение власти и исключает стагнацию. А вчерашние кумиры должны заниматься аутотренингом по поводу готовности к отставке и не лезть в петлю при болезненном осознании того, что sic trаnsit gloria mundi [2].
***
Практика последующих лет показала, что романтики от политики, любой окраски, смогли остаться относительно честными, но ушли ввиду своей бесполезности в нашей стране.
А обещавшие сантехнические и прочие блага - остались. Ни хрена не улучшили. Но продолжают на своих местах сидеть. И жрут, жрут.....
***
18 марта я с раннего утра исчезаю из дома и еду к брату на другой конец города, в район Суздальского. Телефон конспиративной квартиры оставляю только Алексею.
По дороге заезжаю на избирательный участок по месту моей прописки и голосую за будущего коллегу Илью Константинова [3] и будущего шефа по комитету Верховного Совета - Виктора Югина. [4]
Прибываю на квартиру к брату, где мы прочно усаживаемся за пиво.
16 часов. Первые сведения. Из «закрытых избирательных участков». Номера войсковых частей и результаты голосования. Я в «пролете».
Следующие сообщения должны быть после полуночи, когда подобьют итоги на обычных, гражданских участках. Известно лишь, что выборы состоялись по кворуму.
К вечеру одолевает нервная дрожь.
Столько пережито. Столько израсходовано сил. Столько принесено в жертву.
Неужели проиграл?!
Неужели завтра утром начнется новое весьма беспросветное существование, из которого вот-вот может быть вычеркнуто все, чем я существовал последний год и к чему неосознанно шел всю жизнь?
Таблетка радедорма во рту. Час проходит - реакции нет.
Еще две таблетки. Будь, что будет. Утром все станет ясно.
Провал...
...Из глубины сознания доходят звонки.
В глазах темно. Нет, в комнате темно. Надрывается телефон.
Стаскиваю трубку. Язык плохо ворочается. Вместо «слушаю» произношу что-то нечленораздельное в стиле позднего Брежнева.
- Юра, победа! Более 55 процентов. За Суровцева - около 30. Югин тоже прошел.
Кричать «ура» сил не хватает, но сознание светлеет.
Накручиваю код Москвы. Телефонный номер Гдляна.
- Тельман Хоренович, я депутат.
В ответ набор поздравлений.
Набираю все, какие помню, номера. Где-то спросонья матерятся, где-то поздравляют.
Эффекта от снотворного, как не бывало. До утра не сплю. Мешаю спать брату с невесткой.
Солнечное утро. Понедельник, 19-е марта 1990 года. Перерыв электричек на Балтийском вокзале. Еду на переднем сиденье маршрутного такси. И улыбаюсь.
Как хорошо!
Я победил.
Потом радость спадает.
Накатывает приступ мании преследования. Кажется, что соперник обязательно начнет по каким-либо поводам протестовать, и результат отменят.
Такое уже бывало. При поступлении в университет. Уже знал, что поступил, и боялся что почему-то результат отменят. Видимо для меня сопоставимы по трудности и невероятности эти две кампании.
Через два дня получаю временное депутатское удостоверение.
Еще через день сердце схватывает так, что неделю лежу, почти не вставая.
«Мания» начинает проходить.
1-й Съезд. Первый день. Сделан доклад мандатной комиссии.
Нажаты кнопки голосования за признание депутатских полномочий.
Пауза. На табло цифры и надпись на зеленом фоне «решение принято».
Все. Нет больше мании преследования.
Я полноценный депутат.
***
Таким образом будущие политики - кандидаты в депутаты и пр., не должны пытаться завоевать доверие избирателей какими-либо программами. Люди должны понимать, что любые конкретные намерения кандидата могут очень быстро рассыпаться в прах с началом их депутатской деятельности.
Конкретные жизненные и политические обстоятельства могут не дать возможности свежеиспеченному депутату даже близко подойти к исполнению своей программы.
Другое дело политическая платформа кандидата. Избирателям нужно не только показать привлекательное лицо возможного избранника, но и дать возможность иллюстративно заглянуть к нему в душу и под черепную коробку. Только тогда люди будут уверены, что в определенной ситуации их депутат поступит так, а не иначе. И что ему можно довериться не как, например, строителю или борцу с мафией, а как выразителю людских чаяний.
В свою очередь программы необходимы. Но они должны исходить не от каждого из нескольких сотен будущих депутатов, а от определенного (будем надеяться, что не слишком большого), количества политических партий, претендующих на участие через своих парламентских представителей в высшей государственной политике.
В этом случае избиратели, зная программы политических партий и сверяя их с политическими платформами конкретных кандидатов от этих партий, смогут сделать более квалифицированный выбор.
Возможны также и индивидуалы. Так называемые независимые депутаты, представляющие самих себя и выдвинутые по иным каналам. В чем-то им будет труднее, ибо противостоять им придется в одиночку партийным армадам. Но в чем-то будет и легче. Ибо оригинальный индивидуум всегда имеет шансы на выигрыш по сравнению с более косной массовой структурой.
Пример мы уже имеем. Излишне напоминать, что так называемая Либерально-Демократическая партия СССР - это «рога и копыта» [5]. Фантомная контора, организованная коммунистическими мракобесами в качестве запасного окопа.
Так что лидера этой несуществующей партии Жириновского вполне можно было расценивать на выборах Президента России, как независимого кандидата.
И результат налицо.
За полтора месяца вселенского придуривания Жириновский стал третьим по популярности политиком.
***
Не дай Бог всем им, нашим последователям, избежать в будущем тех диких смертоубийственных выборов, в которых рождалось наше новое государство.
***
Так я думал с десяток лет назад. А действительность оказалась страшнее, чем в наше время.
[1] Надо признать, что отповедь сия произносилась где-то в конце 90-го года, когда я еще мог что-то хорошее сказать про российское правительство.
[2] Так проходит слава мирская (лат.)
[3] Илья Константинов, бывший диссидентствующий экономист - кочегар. Докатился до лидерства среди самых яростных оппозиционеров. На почве национализма. В 1993 году участвовал во всех московских погромах. В октябре 1993 исчез. Был арестован через месяц. Освобожден вместе со всеми “революционерами” по амнистии новой Думы. И исчез с небосклона.
[4] Виктор Югин, бывший редактор ленинградской “Смены”. Оказался по жизни чем-то вроде пустоцвета. Карьеру закончил в 1993 году в “Белом Доме”. Последний подвиг - побег из-под ареста 04 октября.
[5] Впоследствие - ЛДПР. Лидер - все тот же Жириновский. Комментарии, думаю, излишни. Только эти ребята наплевали и на коммунистических родителей, и на любых союзников. Сами по себе. И кумиры быдла.
1991 - 2001 - 2010 г.г.
Воспоминания тех дней. Почти без редакции. На любителя-историографа. Но не очень длинно.
Как мы все были наивны на этих первых нормальных выборах.
Как пытались набрать лишнее очко. На чем угодно. От оригинального ответа на каверзный вопрос, до придания соответствующих «демократических» черт своей внешности.
Разбор очередной так называемой встречи с избирателями напоминал разбор очередного спектакля в театре. То слишком резко ответил на пакость, то говорил слишком длинно, то - коротко.
***
Теледебаты, думаю, я выиграл.
«Аудитория» (по 9 приглашенных на каждого кандидата) в телестудии править бал не могла. Всем распоряжались ТВшники. Хорошо распоряжались. Профессионально. С проскальзывающим проявлением пренебрежения к происходящему действу.
Мне жесткая дисциплина студии была выгодна, ибо избавляла меня от нападок «народных мстителей» и иного сброда.
А в остальном я выехал на уже приобретенном митинговом опыте: говорить максимально коротко и забойно. И если соперники отвечали на вопросы многословно и сбивчиво, пытаясь в ограниченное время распахнуть свои болящие за народное дело души, то я рубил ответы по 3-5 слов. Даже недобрал отведенные мне минуты, и, выходя из студии, чувствовал себя на белом коне.
Экспресс-социология выдала данные о моем лидерстве.
***
На одном из публичных выступлений через год после избрания мне задали вопросик: «Назовите хотя бы один из пунктов Вашей программы, который бы Вы выполнили?»
Тут-то я и вспомнил добром свою позицию перед выборами.
- Покажите мне хотя бы один протокол или стенограмму моих прошлогодних выступлений. Покажите мне хотя бы одну мою прошлогоднюю публикацию в прессе. Покажите мне любой источник, из которого следовало бы, что я вам что-нибудь обещал сделать.
В зале ропот.
- Не было у меня программы. Не обещал я ничего: ни больниц настроить, ни товаров навыколачивать, ни сантехнику поперечинить. А что касается моей предвыборной платформы - полного неприятия коммунистического тоталитаризма и отрицания самой возможности существования построенной за 74 года системы - то попробуйте найти в материалах съездов и сессий хотя бы одно место в выступлениях и голосованиях, из которых было бы видно, что я со своей платформы сошел хоть на шаг!
- А блага вам должно предоставить сформированное не без моего участия правительство. Его члены, кстати, за свою работу, более трудную, чем у депутатов, и получают больше. И они могут улучшить наше с вами положение тем быстрее, чем быстрее такие, как я, сможем убрать с их дороги завал коммунизма [1].
- Вот так. Пишите теперь на меня «открытые» и подметные письма. Отзывайте меня к чертовой матери! Но по дешевке я никогда с людьми не заигрывал. И назвать дерьмо дерьмом никогда не боялся. И если меня избрали в орган политический, а не сантехнический, то и дело мое основное - политика, а не сантехника.
На этом и основана представительная демократическая власть.
Пик популярности политика приходится на момент его избрания. Далее неизбежно увеличивается количество недовольных, и сплачиваются ряды ненавидящих. Редко кому удается необходимой для повторного избрания народной любви.
Это и гарантирует постоянное освежение власти и исключает стагнацию. А вчерашние кумиры должны заниматься аутотренингом по поводу готовности к отставке и не лезть в петлю при болезненном осознании того, что sic trаnsit gloria mundi [2].
***
Практика последующих лет показала, что романтики от политики, любой окраски, смогли остаться относительно честными, но ушли ввиду своей бесполезности в нашей стране.
А обещавшие сантехнические и прочие блага - остались. Ни хрена не улучшили. Но продолжают на своих местах сидеть. И жрут, жрут.....
***
18 марта я с раннего утра исчезаю из дома и еду к брату на другой конец города, в район Суздальского. Телефон конспиративной квартиры оставляю только Алексею.
По дороге заезжаю на избирательный участок по месту моей прописки и голосую за будущего коллегу Илью Константинова [3] и будущего шефа по комитету Верховного Совета - Виктора Югина. [4]
Прибываю на квартиру к брату, где мы прочно усаживаемся за пиво.
16 часов. Первые сведения. Из «закрытых избирательных участков». Номера войсковых частей и результаты голосования. Я в «пролете».
Следующие сообщения должны быть после полуночи, когда подобьют итоги на обычных, гражданских участках. Известно лишь, что выборы состоялись по кворуму.
К вечеру одолевает нервная дрожь.
Столько пережито. Столько израсходовано сил. Столько принесено в жертву.
Неужели проиграл?!
Неужели завтра утром начнется новое весьма беспросветное существование, из которого вот-вот может быть вычеркнуто все, чем я существовал последний год и к чему неосознанно шел всю жизнь?
Таблетка радедорма во рту. Час проходит - реакции нет.
Еще две таблетки. Будь, что будет. Утром все станет ясно.
Провал...
...Из глубины сознания доходят звонки.
В глазах темно. Нет, в комнате темно. Надрывается телефон.
Стаскиваю трубку. Язык плохо ворочается. Вместо «слушаю» произношу что-то нечленораздельное в стиле позднего Брежнева.
- Юра, победа! Более 55 процентов. За Суровцева - около 30. Югин тоже прошел.
Кричать «ура» сил не хватает, но сознание светлеет.
Накручиваю код Москвы. Телефонный номер Гдляна.
- Тельман Хоренович, я депутат.
В ответ набор поздравлений.
Набираю все, какие помню, номера. Где-то спросонья матерятся, где-то поздравляют.
Эффекта от снотворного, как не бывало. До утра не сплю. Мешаю спать брату с невесткой.
Солнечное утро. Понедельник, 19-е марта 1990 года. Перерыв электричек на Балтийском вокзале. Еду на переднем сиденье маршрутного такси. И улыбаюсь.
Как хорошо!
Я победил.
Потом радость спадает.
Накатывает приступ мании преследования. Кажется, что соперник обязательно начнет по каким-либо поводам протестовать, и результат отменят.
Такое уже бывало. При поступлении в университет. Уже знал, что поступил, и боялся что почему-то результат отменят. Видимо для меня сопоставимы по трудности и невероятности эти две кампании.
Через два дня получаю временное депутатское удостоверение.
Еще через день сердце схватывает так, что неделю лежу, почти не вставая.
«Мания» начинает проходить.
1-й Съезд. Первый день. Сделан доклад мандатной комиссии.
Нажаты кнопки голосования за признание депутатских полномочий.
Пауза. На табло цифры и надпись на зеленом фоне «решение принято».
Все. Нет больше мании преследования.
Я полноценный депутат.
***
Таким образом будущие политики - кандидаты в депутаты и пр., не должны пытаться завоевать доверие избирателей какими-либо программами. Люди должны понимать, что любые конкретные намерения кандидата могут очень быстро рассыпаться в прах с началом их депутатской деятельности.
Конкретные жизненные и политические обстоятельства могут не дать возможности свежеиспеченному депутату даже близко подойти к исполнению своей программы.
Другое дело политическая платформа кандидата. Избирателям нужно не только показать привлекательное лицо возможного избранника, но и дать возможность иллюстративно заглянуть к нему в душу и под черепную коробку. Только тогда люди будут уверены, что в определенной ситуации их депутат поступит так, а не иначе. И что ему можно довериться не как, например, строителю или борцу с мафией, а как выразителю людских чаяний.
В свою очередь программы необходимы. Но они должны исходить не от каждого из нескольких сотен будущих депутатов, а от определенного (будем надеяться, что не слишком большого), количества политических партий, претендующих на участие через своих парламентских представителей в высшей государственной политике.
В этом случае избиратели, зная программы политических партий и сверяя их с политическими платформами конкретных кандидатов от этих партий, смогут сделать более квалифицированный выбор.
Возможны также и индивидуалы. Так называемые независимые депутаты, представляющие самих себя и выдвинутые по иным каналам. В чем-то им будет труднее, ибо противостоять им придется в одиночку партийным армадам. Но в чем-то будет и легче. Ибо оригинальный индивидуум всегда имеет шансы на выигрыш по сравнению с более косной массовой структурой.
Пример мы уже имеем. Излишне напоминать, что так называемая Либерально-Демократическая партия СССР - это «рога и копыта» [5]. Фантомная контора, организованная коммунистическими мракобесами в качестве запасного окопа.
Так что лидера этой несуществующей партии Жириновского вполне можно было расценивать на выборах Президента России, как независимого кандидата.
И результат налицо.
За полтора месяца вселенского придуривания Жириновский стал третьим по популярности политиком.
***
Не дай Бог всем им, нашим последователям, избежать в будущем тех диких смертоубийственных выборов, в которых рождалось наше новое государство.
***
Так я думал с десяток лет назад. А действительность оказалась страшнее, чем в наше время.
[1] Надо признать, что отповедь сия произносилась где-то в конце 90-го года, когда я еще мог что-то хорошее сказать про российское правительство.
[2] Так проходит слава мирская (лат.)
[3] Илья Константинов, бывший диссидентствующий экономист - кочегар. Докатился до лидерства среди самых яростных оппозиционеров. На почве национализма. В 1993 году участвовал во всех московских погромах. В октябре 1993 исчез. Был арестован через месяц. Освобожден вместе со всеми “революционерами” по амнистии новой Думы. И исчез с небосклона.
[4] Виктор Югин, бывший редактор ленинградской “Смены”. Оказался по жизни чем-то вроде пустоцвета. Карьеру закончил в 1993 году в “Белом Доме”. Последний подвиг - побег из-под ареста 04 октября.
[5] Впоследствие - ЛДПР. Лидер - все тот же Жириновский. Комментарии, думаю, излишни. Только эти ребята наплевали и на коммунистических родителей, и на любых союзников. Сами по себе. И кумиры быдла.
1991 - 2001 - 2010 г.г.