Энгельсовец
В течение долгих лет жизни мне нравился один сетевой персонаж. Когда Неточка еще не имела собственного аккаунта в ЖЖ и не знала, что она именно Неточка (вот ведь вопрос - что определяет что, бытие сознание или яйцо курицу, говоришь ли ты так, потому что ты такой человек, или ты такой человек, потому что ты так говоришь, если я чего-нибудь внятно сказала), так вот, еще в те баснословные года я забиралась к нему на страницу с ногами и, свернувшись калачиком, рассматривала сделанные им картинки. Затем он переехал из далекого Энгельса в Москву, я, правда, к тому времени уже не так часто заглядывала к нему...
В общем, долго ли коротко ли, решили мы встретиться. Сегодня.
Он позвякивал кусочками льда в стакане с виски, он теперь работает в "Эсквайре" и его контора прямо напротив той ресторации, куда он меня пригласил.
Я уже получила альбом с фотографиями, изданными типографским способом, которыми он особенно гордился, но не в подарок, а на время, тираж - 1 экземпляр, так и задумывалось и это такой концепт, а не верблюд сплюнул.
Я заказала кофе.
- Может, что-нибудь другое?
- Нет, спасибо.
Мы побеседовали о том-о сем, спокойный пристальный взгляд, чистая рубашка, всё, как я любила когда-то (сейчас не нужно).
- А ты, я так понимаю, не работаешь?
- Сейчас нет.
- Сейчас - а вообще что, да? Ты неужели в штате какой-нибудь, я не знаю, газеты?
- Вообще-то обычно да, где-нибудь в штате, - сказала Неточка нерешительно: она всегда работала, но приятно, конечно, если ты как-то так выглядишь, что невозможно предположить, будто ты, как другие негры высокоскоростного производства, интернетного шпалоукладывания и информационного шпагоглатания, вкалываешь с утра до вечера на скрипущих плантациях, с каких тебе ничего не перепадает по итогам долгих лет, разве что пара бананов и маисовая каша по вечерам.
- А я мечтаю поселиться на берегу Средиземного моря и ничего не делать, один, - сказал он.
- И для этого ты в Москве? Мне казалось, отсюда невозможно выбраться куда-нибудь... Во всяком случае, я не знаю людей, у которых бы получилось.
- Но в последнее время мои желания вошли в противоречие, - сказал он, - я подумываю о Нью-Йорке.
- Нью-Йорк - это, наверное, здорово, - проговорила Неточка, глядя, как девушка в розовом платье пересекает улицу под дождем, едва наметившимся в этом мартовском дне. - Мне только кажется, там трудно жить человеку, который пишет по-русски, ведь там ничто тебя не питает.
- Зато там приходится, возможно, писать по-английски.
- Это да... Хотя, у меня вряд ли бы получилось. Набоков кажется один был такой.
- Уж сразу и Набоков!
- Н-да... Действительно.
Когда принесли счет (он не мог надолго отлучиться с работы), Неточка сказала:
- Давай, я тоже заплачу.
- Ну, за кофе. - ответил он с недоумением.
И я покраснела, вероятно: конечно, ведь это было естественно с самого начала: каждый за себя платит! Господи, как я могла предложить? Это заранее подразумевалось!..
В общем, долго ли коротко ли, решили мы встретиться. Сегодня.
Он позвякивал кусочками льда в стакане с виски, он теперь работает в "Эсквайре" и его контора прямо напротив той ресторации, куда он меня пригласил.
Я уже получила альбом с фотографиями, изданными типографским способом, которыми он особенно гордился, но не в подарок, а на время, тираж - 1 экземпляр, так и задумывалось и это такой концепт, а не верблюд сплюнул.
Я заказала кофе.
- Может, что-нибудь другое?
- Нет, спасибо.
Мы побеседовали о том-о сем, спокойный пристальный взгляд, чистая рубашка, всё, как я любила когда-то (сейчас не нужно).
- А ты, я так понимаю, не работаешь?
- Сейчас нет.
- Сейчас - а вообще что, да? Ты неужели в штате какой-нибудь, я не знаю, газеты?
- Вообще-то обычно да, где-нибудь в штате, - сказала Неточка нерешительно: она всегда работала, но приятно, конечно, если ты как-то так выглядишь, что невозможно предположить, будто ты, как другие негры высокоскоростного производства, интернетного шпалоукладывания и информационного шпагоглатания, вкалываешь с утра до вечера на скрипущих плантациях, с каких тебе ничего не перепадает по итогам долгих лет, разве что пара бананов и маисовая каша по вечерам.
- А я мечтаю поселиться на берегу Средиземного моря и ничего не делать, один, - сказал он.
- И для этого ты в Москве? Мне казалось, отсюда невозможно выбраться куда-нибудь... Во всяком случае, я не знаю людей, у которых бы получилось.
- Но в последнее время мои желания вошли в противоречие, - сказал он, - я подумываю о Нью-Йорке.
- Нью-Йорк - это, наверное, здорово, - проговорила Неточка, глядя, как девушка в розовом платье пересекает улицу под дождем, едва наметившимся в этом мартовском дне. - Мне только кажется, там трудно жить человеку, который пишет по-русски, ведь там ничто тебя не питает.
- Зато там приходится, возможно, писать по-английски.
- Это да... Хотя, у меня вряд ли бы получилось. Набоков кажется один был такой.
- Уж сразу и Набоков!
- Н-да... Действительно.
Когда принесли счет (он не мог надолго отлучиться с работы), Неточка сказала:
- Давай, я тоже заплачу.
- Ну, за кофе. - ответил он с недоумением.
И я покраснела, вероятно: конечно, ведь это было естественно с самого начала: каждый за себя платит! Господи, как я могла предложить? Это заранее подразумевалось!..