Танцы в стоптанных ботинках
Премьера "Каменного берега" в постановке Владимира Варнавы
Есть в Будапеште простой и в своей простоте очень выразительный памятник - на берегу Дуная стоят рядком чугунные ботинки, туфли, детские сандалики. Так скидывают обувь, когда бегут купаться. Или, когда идут на расстрел под дулами нацистских ружей. Во время войны немцы расстреливали на этом самом берегу жителей гетто, связывая босоногих пленников в длинные цепи, так, чтобы один убитый тянул на дно всех остальных. А обувь, ходовой в то время товар, собирали и перепродавали.
Именно этот мемориал вдохновил хореографа Владимира Варнаву на создание одноактного балета «Каменный берег» на музыку Александра Карпова. Сцену и танцевальные ресурсы предоставил Театра балета имени Леонида Якобсона. В очень компактную временную форму (продолжительность балета всего лишь около 15 минут) уместилось посвящение хореографа всем павшим. Не медный марш героики, а вечно-пронзительный зов памяти - в таком контексте театр и хореограф обратились к теме Второй Мировой войны.
История многих через историю двух: поначалу Алла Бочарова и Марат Нафиков словно бабочки порхают вокруг друг друга, кажется, не ожидая трагедии, уже нависшей над ними гроздьями связанных меж собой ботинок. Серии рутинно-наивных обводок и поддержек изредка прерываются: то партнерша пробежится легкими пальцами по руке партнера, то юноша покроет невесомыми поцелуями подругу. Иногда вполне современная хореографическая ткань вдруг идет прорехами строгой классической лексики - пируэтами, «разножками» - к сожалению, сводя на нет все попытки создать не просто внятную, а еще и узнаваемую авторскую пластическую конструкцию, присущую большинству недавних работ хореографа. Задав однажды высокую планку, Владимир Варнава буквально принуждает зрителя ожидать все новых и новых откровений, а в противном случае - испытывать горечь разочарования.
Но рано или поздно счастливому неведению героев балета приходит конец. Партнер обреченно надевает на партнершу тяжелые и заскорузлые, как надвигающая реальность, ботинки. Танец пары повторяется вновь, но уже изломанный, деформированный, изуродованный. Кажется, что дальше так - искалеченными страхом - жить невозможно. С грохотом выстрела падают с колосников ботинки, отсекая героиню от мира живых.
По ту сторону бытия призраки ушедших вовлекают ее в свой незамысловатый танец, в отдельные моменты напоминающий пластикой языческую молитву. Каковым он, по сути, и является: в финале балета герои оставляют на авансцене несколько пар ботинок и растворяются в темноте, будто бы заклиная: «Помните нас, помните!». Предсказуемость этого приема, впрочем, окупается с лихвой - именно его искренней безыскусностью и эмоциональной чистотой.
http://www.ng.ru/culture/2015-05-20/100_getto.html
Фото Ирины Туминене
Есть в Будапеште простой и в своей простоте очень выразительный памятник - на берегу Дуная стоят рядком чугунные ботинки, туфли, детские сандалики. Так скидывают обувь, когда бегут купаться. Или, когда идут на расстрел под дулами нацистских ружей. Во время войны немцы расстреливали на этом самом берегу жителей гетто, связывая босоногих пленников в длинные цепи, так, чтобы один убитый тянул на дно всех остальных. А обувь, ходовой в то время товар, собирали и перепродавали.
Именно этот мемориал вдохновил хореографа Владимира Варнаву на создание одноактного балета «Каменный берег» на музыку Александра Карпова. Сцену и танцевальные ресурсы предоставил Театра балета имени Леонида Якобсона. В очень компактную временную форму (продолжительность балета всего лишь около 15 минут) уместилось посвящение хореографа всем павшим. Не медный марш героики, а вечно-пронзительный зов памяти - в таком контексте театр и хореограф обратились к теме Второй Мировой войны.
История многих через историю двух: поначалу Алла Бочарова и Марат Нафиков словно бабочки порхают вокруг друг друга, кажется, не ожидая трагедии, уже нависшей над ними гроздьями связанных меж собой ботинок. Серии рутинно-наивных обводок и поддержек изредка прерываются: то партнерша пробежится легкими пальцами по руке партнера, то юноша покроет невесомыми поцелуями подругу. Иногда вполне современная хореографическая ткань вдруг идет прорехами строгой классической лексики - пируэтами, «разножками» - к сожалению, сводя на нет все попытки создать не просто внятную, а еще и узнаваемую авторскую пластическую конструкцию, присущую большинству недавних работ хореографа. Задав однажды высокую планку, Владимир Варнава буквально принуждает зрителя ожидать все новых и новых откровений, а в противном случае - испытывать горечь разочарования.
Но рано или поздно счастливому неведению героев балета приходит конец. Партнер обреченно надевает на партнершу тяжелые и заскорузлые, как надвигающая реальность, ботинки. Танец пары повторяется вновь, но уже изломанный, деформированный, изуродованный. Кажется, что дальше так - искалеченными страхом - жить невозможно. С грохотом выстрела падают с колосников ботинки, отсекая героиню от мира живых.
По ту сторону бытия призраки ушедших вовлекают ее в свой незамысловатый танец, в отдельные моменты напоминающий пластикой языческую молитву. Каковым он, по сути, и является: в финале балета герои оставляют на авансцене несколько пар ботинок и растворяются в темноте, будто бы заклиная: «Помните нас, помните!». Предсказуемость этого приема, впрочем, окупается с лихвой - именно его искренней безыскусностью и эмоциональной чистотой.
http://www.ng.ru/culture/2015-05-20/100_getto.html
Фото Ирины Туминене